Разорвать Оковы I

Тьма. Густая, вязкая, безграничная. Она не имела ни формы, ни направления, ни даже намёка на свет. Здесь не существовало верха и низа, пространства, в которое мог бы уцепиться взгляд, - всё растворялось в абсолютной, удушающей черноте.

В этой тьме был кто-то. Молодой парень. Или тень человека. Он падал. Или парил. Или висел в пустоте, как насекомое в капле смолы. Здесь любое движение было иллюзией. Оно происходило... но не значило ничего.

Тишина давила сильнее, чем любой звук. Это было не просто отсутствие шорохов - это была глухота, из которой не было выхода. Мысли не шептали - они кричали, как будто бились в стенки черепа, отражаясь от чего-то невидимого, плотного. И только они, слишком чёткие и чужие, напоминали: ты ещё жив. Или думаешь, что жив.

Вокруг скользили тени. Их было слишком много. Бесформенные, будто изломанные силуэты, мерцали в темноте, дрожали, тряслись, расплывались, словно разлагаясь. Они не видели друг друга, не замечали - просто были. Как призраки мыслей, застрявших в вечном кошмаре.

Их лица исчезли, растворившись в чернильной жиже. Черты размазались, глазницы зияли пустотой. Они ползали, неторопливо, без цели, как марионетки, забывшие, что когда-то были живыми. И одна за другой исчезали. Беззвучно. Без сопротивления.

Но перед этим их окутывали вспышки. Вспышки воспоминаний. Воспоминаний, которых никто не просил. Перед глазами вырывались образы - грязные, чужие, горькие. Протянутые руки, изуродованные и сжатые в последнем прощании. Детский смех, выжженный тишиной, как пепел. Вскрик. Боль. Распоротые тела. Последняя надежда, захлёбывающаяся в крови....

Всё это длилось доли секунды, но ощущалось как вечность. Затем - мрак. И тень исчезала. Поглощённая. Стертая.

Он видел это снова и снова. Без конца. Как одна за другой души угасали, оставляя после себя не пустоту - хуже: тишину, в которой они даже не существовали. Здесь не было страха. Не было боли. Здесь не было ничего. Только понимание: никто не остаётся. Никто не выбирается. Никто не нужен.

Он не знал, сколько времени провёл здесь. Год? Век? Он больше не был уверен, что время вообще существует. Оно текло здесь как сгнившая вода - без звука, без формы.

Но одно он знал точно. Пока он помнит своё имя - он ещё не исчез. Пока долг пульсирует в его груди, как чужеродный паразит, он не растворится. Не отдастся этому месту.

Пока он помнит - он существует.

Но воспоминания уже начинали шептать ему знакомыми голосами, знаменуя скорый конец... и тогда... он открыл глаза.

Меридиас стоял в просторном, залитом золотистым светом кабинете своего короля. Высокие своды, массивные резные колонны и тяжёлые бархатные портьеры придавали помещению величественный, но мрачный вид, будто время здесь текло иначе - неторопливо, сдержанно, подчиняясь лишь воле того, кто владел этим троном.

Он был молод, крепко сложен, а его ярко-рыжие волосы выделялись на фоне тёмных стен, как пламя в ночи. Его спина оставалась выпрямленной, а взгляд - сосредоточенным, хотя глаза то и дело скользили в сторону открытого балкона, где стоял его повелитель.

Король демонов был неподвижен, словно статуя, высеченная из белого мрамора. Светлые густые волосы развевались в потоках вечернего ветра, а взгляд, задумчивый и печальный, был устремлён куда-то вдаль, туда, где горизонт сливался с кроваво-алым закатом. Казалось, он видел что-то за гранью этого мира - что-то, что оставалось сокрытым для остальных.

Меридиас шагнул вперёд, собираясь заговорить, но в тот же миг резкая боль вспыхнула в его груди. Острый, обжигающий, режущий огонь прошёлся по телу, пронзая изнутри. Он вздрогнул, захрипел, его пальцы судорожно сжались. Опустив взгляд, он замер, не веря собственным глазам.

Из груди торчал клинок.

Меридиас судорожно вдохнул, в его голове хаотично метались мысли. Кто? Когда? Как он не заметил удара? Воздух стал вязким, движения - медленными, словно он проваливался в глубокую трясину. Он хотел поднять руку, коснуться лезвия, но пальцы не слушались.

В глазах застыл ужас, но губы успели прошептать последнее:

- Мой король...!

Затем всё оборвалось. Тьма накрыла его, обрушившись, как волна ледяного моря.

Тьма вновь сомкнулась вокруг него, поглотив остатки осознания, но внезапно её прорезала яркая вспышка, ослепляющая, резкая, проникающая прямо в сознание. В этом свете, пробивающемся сквозь бездну небытия, раздался голос - знакомый, глубокий, исполненный неумолимой силы.

- Ты должен жить ради него.

Слова эхом отозвались в пустоте, в самой сути его истерзанного сознания. Мысли, спутанные, разрозненные, вцепились в этот приказ, как утопающий хватается за последний кусок дрейфующего обломка.

"Я должен жить..." - эхом прошептал он в собственной голове.

"Я должен жить!" — с новой настойчивостью.

"Я должен..."

В это мгновение Меридиас ощутил, как его лёгкие судорожно сжались, отказываясь впускать воздух. Вместо него внутрь хлынула ледяная вода, обжигая изнутри, заставляя грудную клетку сводить судорогой. Паника захлестнула его, разум метался в поисках выхода, но тело не подчинялось.

Густая, вязкая тьма вокруг сменилась мутной глубиной. Его ноги коснулись мягкого, илистого дна, которое тут же начало засасывать, словно не желая отпускать. Над головой колыхался слабый, дрожащий свет, преломляясь на рябящей поверхности воды, холодный и отстранённый, как лунное сияние в беззвёздную ночь.

Не думая больше ни о чём, Меридиас собрал оставшиеся силы, оттолкнулся и устремился вверх. Лёгкие горели, сердце бешено колотилось в груди, гулким эхом отдаваясь в ушах. Он вырвался из глубины, разрывая водную гладь, и жадно вдохнул. Воздух обжёг горло, но он не замечал боли — только кашлял, захлёбываясь, судорожно выталкивая из себя ледяную воду.

Меридиас, не теряя ни мгновения, рванулся вперёд, изо всех сил работая руками и ногами. Вода цеплялась за него, тянула вниз, словно невидимые руки пытались утянуть обратно в пучину, но он упорно грёб к берегу.

Каждое движение отзывалось болью в груди - лёгкие всё ещё горели, и с каждым новым вдохом он снова заходился в мучительном кашле, выплёвывая горько-солёную воду. Холод пробирал до костей, но он не позволял себе останавливаться.

Наконец его пальцы коснулись чего-то твёрдого - скользкие, покрытые илом камни у самого края воды. Собрав остатки сил, он подтянулся, колени врезались в мелководье, и он с трудом поднялся, шатаясь. Земля под ногами казалась зыбкой, ненадёжной, но, по крайней мере, это была твёрдая поверхность.

Он сделал несколько шагов, согнувшись пополам, и наконец позволил себе свободно закашляться, выплёвывая последние остатки воды. Каждое дыхание давалось с трудом, но в его голове звучала единственная мысль: "Я жив...".

Меридиас вдруг ощутил тяжесть на своей спине — знакомую, надёжную. Его клеймор. Он замер на мгновение, а затем с трудом стянул его, ощущая, как мышцы ноют от напряжения. Лезвие с глухим звуком опустилось на землю, и парень с облегчением выдохнул. Оружие было при нём.

Он провёл рукой по рукояти, проверяя, не повредилось ли что-то, и только после этого позволил себе расслабиться. Этот меч был для него не просто клинком — он был другом, верным спутником, который прошёл с ним сквозь бури сражений и долгие скитания. Потерять его означало бы потерять часть самого себя.

Опустив взгляд на своё тело, он заметил рваную одежду в области груди, прикрывающую старый шрам. Ему это не приснилось. Его, действительно, проткнули насквозь.

Меридиас поднялся, ноги подкашивались от усталости, но он, собравшись с силами, дополз до ближайшего дерева и опустился под его шершавый ствол, привалившись спиной к коре. Сердце постепенно замедляло бешеный ритм, дыхание выравнивалось, а перед глазами раскинулась чарующая картина.

Ночной лес.

Луна, пробиваясь сквозь густые кроны, отливала серебром на влажных листьях. В воздухе витал терпкий аромат мха и ночных цветов. Где-то вдалеке раздавался глухой крик ночной птицы, эхом отражаясь среди деревьев. Ветер шептал в кронах что-то древнее, таинственное, убаюкивающее.

Меридиас закрыл глаза лишь на мгновение, позволяя себе почувствовать тишину этого места. Он был жив. Он выбрался. Но где он оказался? И что ждёт его дальше?

Меридиас вздрогнул. В его голове, словно вспышка молнии, вновь прозвучали слова:

"Ты должен жить ради него."

Ради кого?

Мысль обожгла его разум, заставив лихорадочно перебирать варианты. Ради своего короля? Да, наверное... Он должен найти его. Должен убедиться, что с ним всё в порядке. Ведь если король жив, значит, не всё потеряно.

Но почему эти слова звучали так, будто были произнесены кем-то другим? Будто исходили из самой глубины его сознания, оттуда, куда он не мог добраться.

Меридиас стиснул зубы и сжал кулаки, стараясь уцепиться за эту мысль, но в этот момент его внимание привлёк приглушённый звук.

Тихий стук колёс по каменистой дороге.

Он напрягся. Повозка.

Шум становился всё отчётливее, приближаясь с каждым мгновением. Лошадиное фырканье, скрип дерева, ритмичный грохот колёс по неровному грунту. Кто-то ехал по лесной дороге, не подозревая, что в тени деревьев, под их древним кровом, сидит промокший, едва выживший воин, цепляющийся за смутные обрывки памяти.

Повозка, что неумолимо приближалась, была старой, почти разваливающейся. Колёса, обшарпанные временем, скрипели на каждом повороте, а сама телега как-то неуверенно покачивалась, как будто готова была вот-вот развалиться на части. Кожаные бока, местами потрескавшиеся и облезлые, давно потеряли свой прежний блеск, а в некоторых местах из-за длительных путешествий даже выступали клочки льняной ткани, кое-как зашитые для поддержания хотя бы какого-то внешнего вида.

На её бортах висели разнообразные железные детали, старые куски ткани, грязные верёвки, да и сам кузов местами выглядел потрёпанным и утёртым, как будто повозка видела не одно поколение странников. Впрочем, не так важен был её вид, как то, что она везла: побрякушки, амулеты, магические артефакты, — все эти предметы сверкали в свете тусклой луны, привлекая взгляд странным блеском.

Мелкие магические фокусы ловко заключённые в стеклянных пузырях, старые амулеты, их руны едва заметны, но всё ещё сохраняют силу. Древние кулоны с запечатанными духами, их тени как бы вздрагивали при малейшем движении. В коробках, приоткрытых ящиках, лежали зеркала, которые когда-то могли видеть будущее, и ослепительно красивые кристаллы, хранящие в себе силу давно забытых заклинаний.

Но среди всего этого блеска и магического великолепия стоял он - старик в длинном, грязном плаще, который с трудом двигался, опираясь на трость, изогнутую и потрескавшуюся. Его лицо было покрыто морщинами, глаза слегка тусклыми, а темные брови часто вздрагивали от недосыпа. Его руки, тонкие и иссохшие, на удивление уверенно и крепко держали в руках возжи.

Меридиас шагнул на дорогу, его фигура замерла посреди узкой тропы, перегородив путь повозке. Его взгляд оставался хмурым и пустым, он не шевелился, не производил ни звука. Лишь луна тускло отражалась в его глазах, словно смотрела прямо сквозь него.

Повозка замедлила ход, а старик, заметив стоящего на пути человека, мгновенно в ужасе вцепился в поводья. Он вытащил из-под плаща старый нож, но его руки так сильно дрожали, что нож соскользнул и с глухим звоном упал на землю. Старик закашлялся, пытаясь восстановить равновесие, и в отчаянии вскрикнул:

- Что за чучело болотное?! Ты кто такой?!

В его глазах застыла паника, он отступил в сторону, а сердце его бешено колотилось. Он принял Меридиаса за разбойника.

- Слушай, у меня ничего нет, нечем тебя порадовать! Я старый, бедный торговец, у меня нет ни золота, ни драгоценностей! Только вот эти амулеты да камушки....

- Что? - с недоумением отозвался Меридиас, немного озадаченно разглядывая старика. - Нет-нет! Добрый человек, я не собираюсь Вас грабить. Я хотел попросить о помощи. Мне нужно в столицу....

Торговец, с опаской следивший за каждым движением незнакомца, затянул дыхание и сжался, как если бы от страха сам воздух сжимал его грудь. Он, очевидно, не верил словам Меридиаса, и его взгляд метался в поисках выхода из этой встречи.

- Чем расплатишься? - пронзительно спросил старик, его голос всё ещё дрожал от волнения.

Меридиас поспешно начал шарить по карманам, сжав пальцы на несколько золотых монетах. Он извлек их и протянул торговцу.

- Вот! — сказал он, надеясь, что золото с гербом королевской семьи убедит старика в его добрых намерениях.

Монеты, блеснувшие на лунном свете, заставили торговца замереть. Он прищурил глаза и внимательно рассмотрел каждую, на долю секунды забыв об осторожности.

Однако после мгновения замешательства старик снова оторвался от монет и взглянул на Меридиаса.

- Не надо мне, - отрезал он, делая шаг назад. - Телом заплатишь.

- Что?! - Меридиас не мог поверить своим ушам. Его глаза расширились от изумления, и он сделал шаг назад.

Торговец, в свою очередь, не испытывал ни малейшего стыда. Он протянул руку, указывая на грузы в повозке.

- Поможешь разгрузить товар, - буркнул он, как бы не обращая внимания на недоумение паренька. - Тогда и отправишься в столицу. Работа, парень, работа.

Меридиас вздохнул с облегчением. Работа....

- А монеты ты эти выбрось, - прошипел старик, скосив на Меридиаса настороженный взгляд. - Головы за их хранение лишиться можешь.

- Что? Почему это? - с недоумением отозвался парень, не понимая, о чём идет речь.

- Запрещены они уже давно. Лет семьдесят как, - буркнул торговец, отводя глаза.

- Семьдесят лет?! Почему?! - удивленно воскликнул Меридиас, не веря своим ушам. Он начинал думать, что старик с ним не в себе.

Старик посмотрел на него с неподдельным удивлением и даже скривил губы в нечто вроде улыбки, которую, по всей видимости, давно не использовал. Его взгляд был полон недоумения, как если бы он увидел перед собой не просто человека, а полную нелепицу.

- Ты вообще знать о них не должен даже. Ещё до твоего рождения их изъяли из обихода и уничтожили - переплавили на монеты нового образца, с новым гербом нового короля.

Семьдесят лет. Меридиас осознал, что он был мертв около семидесяти лет, не меньше. За это время могло произойти всё, что угодно, и его сердце сжалось от тревоги. Если власть сменилась, где теперь искать тех, кого он клялся защищать? Где искать своего короля и его родных? Ответов не было.

- А ты не знаешь, что случилось с королевской семьёй демонов, что правили раньше? - спросил он старика, надеясь хотя бы на малую крупицу информации.

Старик скривил лицо, как от ненависти, и покачал головой.

- Погубили их всех давно, - ответил он, голос его звучал жестко. - И короля, и королеву, и детей их всех погубили. Даже младенца не пощадили. Оно и к лучшему, поделом этим тварям.

Меридиас почувствовал, как в груди у него что-то сжалось. Слова старика ударили, как нож в сердце. Всё, что он знал, всё, чему верил - исчезло в один момент. Тогда кто тот, ради кого он должен жить...?

- Ты идёшь или нет? Если нет - свали с дороги, я хочу успеть в столицу до утра, - грубо рявкнул старик.

- Да... Да, иду, - ответил Меридиас, не совсем понимая, зачем ему вообще двигаться в эту столицу. Но в какой-то момент он понял, что это всё равно лучше, чем оставаться на дороге посреди этого мрачного, дремучего леса, где неизвестность и опасность поджидали на каждом шагу.

Он запрыгнул в повозку, стараясь не зацепить ничем старый, потрёпанный кузов. Внутри было тесно, но Меридиас устроился поудобнее, прислонившись к борту и уставившись в туманную темноту. Всё казалось странным и неестественным. Кто он теперь? Зачем он здесь?

От усталости Меридиас уснул быстро. Его тело, измотанное, словно провалилось в темный, бессознательный мир, где не было ни времени, ни тревог. Сон был глубоким и безмятежным, а мир за пределами повозки стал для него лишь неясным пятном. Тяжелый воздух ночи, тихий скрежет колес, и качка повозки стали фоном для его беспокойного сна.

***

Меридиас проснулся от резкого толчка в плечо. Он открыл глаза и на мгновение не мог понять, где находится. Вокруг была суета — какие-то голоса, металлический скрежет. Он заметил, как несколько вооружённых стражников обыскивают повозку и проверяют пассажиров. Один из них подошел к нему, окинул взглядом его измождённое лицо.

- Что у тебя с одеждой? - спросил стражник, подозрительно поглядывая на его пропахшую грязью и кровью одежду.

- Оружие при тебе, зачем оно? - добавил второй, скептически глядя на ножны, которые Меридиас привычно держал при себе.

Меридиас мгновенно пришёл в себя, быстро оценив ситуацию. Он поднялся, несмотря на усталость, и, выпрямившись, взглянул на стражников с полной уверенностью и абсолютным спокойствием.

- Я работаю ловцом сбежавших преступников, - произнёс он спокойно, без малейшего намёка на сомнение в голосе. - Выполняю мелкие поручения для местных властей. Это оружие - часть моего дела.

Стражник замедлил движение, изучая его взгляд и слова. Меридиас не отвёл глаз, оставаясь невозмутимым. Он знал, что вряд ли его истории будет достаточно, чтобы сразу отпустили, но уверенность и спокойствие могли сыграть свою роль.

Вопреки внутренним переживаниям, Меридиаса, этого оказалось достаточно. Стражи переглянулись, и, видя уверенность в его глазах, начали медленно кивать. Один из них, казалось, немного сомневался, но, заметив отсутствие паники или странных реакций у парня, принял решение.

- Ладно, пропускаем. Но помни, если что - проверим, - стражник кивнул и дал сигнал остальным. Они вернулись к своим обязанностям, и Меридиас, почувствовав облегчение, заскользил взглядом на другие детали вокруг.

Торговая улица столицы была настоящим муравейником, наполненным шумом и движением. Под ногами трещала каменная мостовая, а над головой возвышались башни и крыши домов, затмевающие небо. Улица была полна людей - мужчин и женщин разных возрастов, их лица выражали решимость и усталость, а также радость от удачных сделок. Продавцы перекрикивали друг друга, пытаясь привлечь внимание покупателей. Их голоса сливались в неистовую какофонию, наполняя воздух звуками, которые невозможно было игнорировать.

Торговцы яркими голосами рекламировали свои товары: от блестящих амулетов и драгоценностей до тканей, едва ли не распадающихся от множества слоев, что оставляли за собой громкие, жужжащие шаги покупателей. Повсюду висели ковры, ткани и меха, а из лавок доносился запах специй и ароматов жареного мяса. Люди проталкивались через толпу, не обращая внимания на других. В воздухе витал смешанный запах кожи, свежих фруктов и пряностей. Кареты двигались медленно, пробираясь через непрекращающийся поток пешеходов.

Возле каждого киоска и прилавка было собрано немало любопытных, пытающихся уличными переговорами сбить цену на товары. Громкие выкрики торговцев переросли в настоящие торги, где цена на амулет с изображением дракона или на сандалии из редкой кожи могла варьироваться буквально через секунду. Уличные музыканты играли на лютнях и скрипках, их мелодии добавляли еще больше хаоса в эту суматошную атмосферу.

Меридиас чувствовал себя частью этого бешеного потока, но одновременно он был чуждым этому миру. Его взгляд скользил по лицам прохожих, пытаясь выудить хоть какую-то зацепку, хотя он понимал, что его путь всё еще не ясен.

Повозка остановилась около одного из свободных торговых мест, и старик, с кряхтением, откинул плащ, наказывая Меридиасу разгружать товар прямо здесь. Парень, не теряя времени, принялся за дело, поднимая мешки и коробки, выкладывая их аккуратно рядом с повозкой. Он был поглощён работой, но как только закончил, его взгляд невольно скользнул по улице и зацепился за странную картину.

Перед ним двигалась сцена, которая не укладывалась в его понимание. Молодой демон - едва ли подросток - тащил за собой тяжёлую повозку, забитую до краёв фруктами и мешками с крупой. Его ободранные одежды висели на нём, словно ткань не принадлежала его телу. На руках и ногах у него были кандалы, из которых торчали острые, ржавые края, а на шее туго прилегал ошейник, из которого невозможно было вырваться. Он двигался медленно, с тяжким дыханием, как животное, истощённое от бесконечной работы.

В повозке сидел крепкий мужчина, с явным видом владельца. Он погонял мальчишку плетью, яростно взмахивая ей и обрушивая удары по спине подростка. Каждый раз, когда плеть срывалась в воздухе, из её кончика вырывался треск, а мальчишка вздрагивал от боли, его тело сотрясалось от ударов. Меридиас мог разглядеть, как его плечи и шея напрягались от страха перед следующим ударом.

Что поразило Меридиаса ещё больше, так это то, как люди вокруг будто бы не замечали происходящего. Торговцы, покупатели, даже стражи, шедшие по улице, лишь мельком бросали взгляды на сцену, и тут же продолжали свои дела, как если бы такое обращение с демонами было нормой. Этот мальчишка - гордое и величественное создание, которым когда-то восхищались, был теперь ничем не лучше, чем животное на цепи, запряжённое вместо мула. Он с покорностью выполнял свою роль, словно был рожден для этого.

Меридиас чувствовал, как в его груди что-то сжалось. У него не было ни слов, ни сил, чтобы понять, как такое могло произойти. Как мог кто-то так унизить существо, которое по праву было сильным и достойным уважения? И, что более всего поражало, демон сам позволял себе так обращаться с собой. Где гордость, где сопротивление? В глазах подростка не было ни огня, ни желания бороться. Он был пуст и сломлен. Меридиас чувствовал, как его сердце сжимается от этого безжалостного зрелища.

Старик, заметив недоумение на лице Меридиаса, подошел к нему и тихо произнес:

- Это раб, парень. В столице таких много. Подростки, старики, женщины... все трудятся, как могут, а некоторые - вот так, в цепях. Ты, видимо, издалека, да? Здесь всё по-другому. Не стоит на это обращать внимания, - старик хмыкнул, подмигнув. - Это нормально. И никто не будет тебя спрашивать, если ты решишь закрыть на это глаза. Так и живём.

Он протянул Меридиасу несколько монеток, потрясённо покачав головой.

- Вот, держи. На первые два дня хватит.

Парень взял монеты, но не мог полностью отбросить чувство тревоги и недоумения. Он кивнул в знак благодарности, но в его взгляде оставалось что-то, что не могло оставить его равнодушным. Однако, не зная, что ещё можно было бы сделать, он встал и направился по улице, продолжая следить за судьбой мальчишки-демона, который, как и многие другие, оказался в рабстве.

Несмотря на все попытки скрыть свои мысли, Меридиас не мог избавиться от ощущения, что в этом городе что-то не так, и все эти сцены - лишь часть куда более страшной картины, скрытой под поверхностью.

Меридиас шагал позади, но его мысли были далеко. Каждое движение мальчика-раба, его изможденное тело, глаза, полные боли, вскрики оставляли тяжёлый след в сердце. Он снова и снова мысленно прокручивал то, что только что увидел. Это не могло быть правдой, он не мог поверить, что в таком мире возможно такое страдание. Как это возможно, что кто-то может так относиться к живым существам? Неужели всё, что он знал, было разрушено?

Он не мог отделаться от мыслей о том, что жизнь, какой бы ни была она, не должна приносить такую боль. Дети, особенно дети, не должны страдать. Не в этом мире. Как они могли позволить себе так жестоко обращаться с этим мальчиком?

Меридиас знал, что рабство - это зло, что такая эксплуатация людей, существ, не имеет оправдания. Но эта правда была не просто жестокой, она была по-настоящему разрушительной. Он не мог понять, почему это могло быть нормой в этом городе, как будто это было частью их повседневной жизни. И всего за семьдесят лет! Он не мог понять, как можно мириться с тем, что дитя, не способное защитить себя, встречается с таким презрением и насилием.

Он пытался представить себе, что чувствует этот мальчик. Тот, кто должен был бы быть свободным, живым и полным надежд, вместо этого страдал, подчиняясь жестокому господину и миру, который закрывал глаза на всё это. Меридиас чувствовал, как его душу сжимает ярость. Но что он мог сделать? Он был один, почти без силы, без каких-либо средств для борьбы с этим чудовищным устройством мира.

В его голове роились вопросы, и ответы на них не приходили. Внутренний протест против этого зла переполнял его. «Это неправильно», - повторял он себе в голове, словно пытаясь убедить самого себя, что всё это можно изменить. Но как?

Он взглянул на мальчика-демона снова, и в этот момент понял - это не просто чужая боль. Это его боль, которую испытывает каждый, кто оказался с ним одной лодке. Так же, как и этот ребенок, сейчас мучаются тысячи, а то и десятки тысяч других таких же рабов. Это надо остановить.

Повозка скрипнула и замерла у массивных ворот, что обрамляли роскошный особняк. Тяжёлые кованые створки открылись беззвучно, будто заранее почувствовали приближение хозяина. За ними раскинулась ухоженная территория - аккуратный сад, мощёная дорожка, и сам дом, высокий, темный, с резными балконами и мраморными колоннами. Место выглядело богато, но в его тишине чувствовалась какая-то застывшая жестокость.

К повозке тут же вышли четверо: демон средних лет с потухшим взглядом, два эльфа, худых и молчаливых, и оборотень - его звериные черты едва угадывались за измождённым лицом. Все они были одеты в одинаковую простую одежду и носили ошейники с выгравированными рунами. Меридиас в тот момент окончательно понял: в рабстве здесь не одни только демоны. Этот мир сковал цепями всех, кто не был человеком.

Мальчик-демон, который тащил повозку, на последнем издыхании добрался до ворот, и, стоило повозке остановиться, тут же рухнул на землю. Его руки дрожали, грудная клетка тяжело вздымалась, а кожа была покрыта потом и грязью. Он едва дышал, но никто не подошёл, чтобы помочь.

Хозяин, крупный мужчина с надменно-самодовольным лицом, спрыгнул с повозки и медленно направился к нему. Несколько мгновений он просто смотрел на рухнувшего раба сверху вниз, потом со злостью в голосе бросил:

- Жалкое существо... Ты бесполезен.

И прежде чем Меридиас успел что-либо сказать или сделать, мужчина с размаху пнул мальчишку ногой в бок. Тот не закричал - только тихо застонал и свернулся в комок, прикрывая голову руками. Хозяин шагнул в сторону и взял в руки плеть.

Он поднял руку - тяжёлый ремень с металлическими шипами предательски заскрипел в воздухе. Взгляд мужчины был жесток и холоден. В тот миг, пока плеть была ещё в воздухе, мир будто замер. Меридиас сжал кулаки. Всё внутри него кипело. В последнее мгновение он ринулся вперед.

- Остановись! - выкрикнул он.

Меридиас схватил мужчину за руку, крепко сжимая его запястье. Он знал, что это может привести к не самым благоприятным последствиям, но в такие моменты лучше попытаться что-то сделать, чем потом жалеть об этом. К тому же, он рыцарь демонической короны... он давал присягу на верность демоническом роду.

- Он и так без сил! Умрёт же!

Мужчина застыл на месте - плеть так и не обрушилась на тело мальчика. Он медленно повернулся к Меридиасу, глядя на него с удивлением и гневом, будто не верил, что кто-то осмелился вмешаться.

- Ты совсем с ума сошёл? - прорычал он, вырывая руку, но ощутил, как сильно тот сжимает его запястье. - Кто ты вообще такой, чтобы приказывать мне?!

Меридиас не сразу ответил. В его глазах бушевало то, что не требовало слов - ярость, боль, сострадание. Он посмотрел на мальчика, который всё ещё лежал на земле, дрожа от страха, и повторил, уже тише, но твёрже:

- Он ребёнок. Не скотина.

- Он раб! - рявкнул мужчина. - И будет делать, что прикажут, пока дышит. А если не может - значит, пора его заменить!

Он снова замахнулся плетью, но Меридиас поймал её на лету. Крепко. Без усилия. Его взгляд остался таким же спокойным, но внутри что-то надломилось. Этот мир стал чужим и страшным. Он не знал, сколько ещё сможет видеть такое и оставаться в стороне.

- Если ты ударишь его... - тихо сказал он, не повышая голос, но каждое слово звучало, как раскат грома. - Я сделаю так, что ты больше никогда не поднимешь руку ни на одного живого. И поверь, рука моя не дрогнет, - сказав это, Меридиас потянулся рукой за спину, прямо к рукояти своего клеймора.

Мужчина побледнел. Его взгляд метался от парня к плети, к остальным рабам, которые с затаённым страхом, но уже с интересом наблюдали за сценой. Молчание повисло над двором.

- Ты с ума сошёл... - повторил он, отступая на шаг. - Катись к чёрту! Забери своё жалкое геройство и исчезни! Прочь с моей земли!

Меридиас проводил его сердитым взглядом, пока мужчина перешагнул на территорию своего дома. Ворвись он сейчас туда и убей его - проблем не оберется. Он понимал это.

Эльф ловко расстегнул упряжь, освобождая мальчика. Два других раба - эльф и оборотень - безмолвно взялись за повозку, затаскивая её за ворота, словно ничего необычного не произошло. Всё вернулось к обыденному ритму.

Меридиас подошёл ближе, опускаясь на одно колено, протянул руку, чтобы помочь подростку подняться.

- Ты в порядке? - спросил он тихо, стараясь говорить мягко, как с младшим братом. - Я просто... не мог смотреть, как он..., - но не успел договорить.

Мальчик резко отдёрнул руку, взглянул на него снизу вверх с дикой смесью недоверия и боли в глазах. Потом, молча, сжав зубы, поднялся сам и, прихрамывая, пошёл к входу во двор, не проронив ни слова.

Меридиас остолбенел. Что-то в этом взгляде... В этом бунтующем молчании... Но не это зацепило его окончательно.

Когда мальчик прошёл мимо, солнечный отблеск скользнул по его запястью, обнажив тёмную метку - клеймо, выжженное родовой магией.... Этот символ он не мог спутать ни с чем другим.

- "Не может быть... Это он."

Сердце сжалось. Мир на миг перестал шуметь. Всё исчезло - и крики на рынке, и звон монет, и запах жареного мяса из лавки у ворот. Остался только он и эта мысль.

Он хотел броситься вперёд, позвать его, остановить. Но в этот момент массивные ворота особняка захлопнулись с глухим стуком, будто ставя точку. Замки щёлкнули, и мальчик исчез за высокой оградой, оставив Меридиаса снаружи - одного, растерянного и взволнованного.

Рыцарь медленно отходил от ворот, снова и снова прокручивая в голове увиденное. Метка... Он не ошибся. Такой знак был только у членов королевской семьи демонов - живых воплощений власти, чья кровь наделялась магией порядка, не подвластной ни одной другой расе.

- "Если это действительно он... Если он наследник..."

Мысли вихрем носились в голове. Нельзя было действовать сгоряча. Сейчас тот мальчик - лишь тень того, кем должен был быть. Он спасет его, но не сейчас. Разумнее будет сделать это под покровом ночи.

Он шел, не замечая, как сменяется улица. Толпа редела, дневной гул становился всё тише. Наконец, его шаги привели его к небольшой, но уютной таверне с покосившейся вывеской «Горящий Котёл». Изнутри слышались смех, разговоры, звон кружек и музыка. Запах тушёного мяса и свежеиспечённого хлеба манил.

- "Ночь всё расставит по местам."

Он вошёл, выбрав столик у стены, чтобы видеть весь зал. Подозвал трактирщика, заказал еду, кружку тёплого эля и комнату на ночь. Пока ждал, снял клеймор, прислонив его к стене, и вытер лоб рукой. Тело наконец начало ощущать усталость - события последнего дня, пробуждение, столица, рабство... всё наложилось разом.

- "Если он действительно наследник... и я смогу научить его...", - Меридиас почувствовал, что его возвращение в этот мир было, действительно, не случайным. Возможно, это и есть та цель, ради которой он должен жить. Тот самый "он", ради которого он должен жить дальше. Так повелел ему король.

Он задумчиво уставился в пламя свечи на столе. После нескольких часов сна он вернётся к особняку. С этого начнётся путь.