Перед боем выстрелы не слышны...

-Перед боем выстрелы не слышны..,- она неспешно застегивает рубашку и небрежно накидывает на плечи темно-зеленый мундир. Ярко-голубые глаза смотрят на Шарпа с обычной веселостью. Да, она определенно не боится смерти. В этом они похожи. Отряд "Печальной Надежды" для нее лишь шанс повышения. Двадцатилетняя Мэри-Энн Келли, майор 97 полка, командующая особым отрядом, непринужденно улыбается и выходит из палатки. Лорд Уэсли ждет ее, чтобы поручить новое задание...

-Перед боем выстрелы не слышны!!,- она проезжает перед строем на прекрасном вороном жеребце. Темные вьющиеся волосы развеваются на ветру, а легкая шпага с позолоченным эфесом сверкает в лучах солнца. Слишком солнечный этот день для битвы, которая заберет много жизней. Слишком прекрасно необъятное поле, чтобы через несколько часов окраситься в крови тысяч солдат. Шарп уже давно перестал думать об этом - слишком много смертей и боли видел офицер, вышедший из рядовых. Впрочем, Мэри видела их не меньше - иногда они оба задаются вопросом, зачем вообще она пошла на войну. Но Келли никогда не жалеет о своем решении. Только редко, ночью, девушка смотрит на небольшой портрет, который обычно прячет под подушкой. И только в эти минуты слезы катятся по прекрасному лицу - эта война многое забрала у нее, и больше терять уже нечего...

Где-то у кромки леса дают залп британские артиллеристы. Вот-вот 95 и 97 полки ринутся в бой.
- Майор Шарп, готовы,- а, подъехав чуть ближе, уже тише добавляет,- слишком прекрасный день, чтобы умереть, Ричард,- и уверенно скачет вперед. Несколько сотен солдат, вдохновленных ее речью, бросаются в бой...

-День действительно слишком хорош для нашей смерти, мисс,- Шарп быстро избавляется от своих противников и оборачивается туда, где поднялся на дыбы вороной конь. И шпага выпадает из вмиг ослабевших рук - всадница без движения лежит на земле...

-Перед боем... выстрелы... не слышны..,- она закашливается, и из уголка обветренных губ течет кровь. Одной рукой Мэри слабо зажимает рану в груди, а пальцы второй отчаянно сжимают ладонь Шарпа. По белой щеке катятся слезы, но грусти, а не страха. Из последних сил обхватив запястье мужчины, она кладет его руку на нагрудный карман. Майор оттягивает мундир - некогда темно-зеленый, но теперь пропитанный кровью - и достает оттуда небольшой портрет. Мужчина видит на нем светловолосого юношу в красном офицерском мундире. Глаза его удивленно распахиваются - он узнал его! Это тот парень, командовавший полком, который все стремился в отряд "Печальной Надежды". Чертов Абадья пристрелил мальчишку еще во время осады, целясь в Шарпа. Девушка грустно улыбается и смотрит ему в глаза.
-Мой младший брат... Знаешь, Ричард, не одного письма он не присылал, где про тебя бы не говорилось... Он слишком мало прожил, чтобы умереть... так..,- прекрасные голубые глаза медленно стекленеют, а дыхание становится все тише.
-Но ты ведь хочешь идти за ним? Ты же говорила,- хриплый голос уже срывается на крик,- что этот день...
-Этот день... действительно... Прекрасен..,- Мэри переводит взгляд на голубое небо, солнце на котором светит так, будто ничего не знает о бойне, уже завершившейся на земле,- но... я... слыша...ла...
И голос, который всегда был так весел, всегда дарил надежду, затихает навсегда. Тонкие окровавленные пальцы разжимаются, и рука безвольно падает на багровую траву. Это летнее небо застыло в глазах двадцатилетней девушки навсегда... Ричард чувствует, как по щекам катятся слезы, и соленые капли падают на мертвенно-бледное лицо, прижимает к себе еще теплое тело, будто надеясь вновь увидеть блеск ее глаз, услышать беззаботный смех. Душа, и так изувеченная потерей Терезы и множеством других смертей, разрывается на части, каменея и рассыпаясь в прах...

Шарп не помнил того, что было потом. Только небольшими отрывками: как его подчиненные увидели его на поле битвы, как солдаты 97 полка, которым сегодня улыбнулась удача, позволив жить, отдавали последнюю честь командиру, как после похорон лорд Уэсли называл ее героем... И лишь одно отпечаталось в его памяти - как сержант - помощник Мэри - передал ему письмо:

"Дорогой Ричард,
Ты читаешь это письмо уже после моей смерти. Думаю, ты бы хотел, чтобы я ответила на один вопрос. Скажу по правде, до недавнего времени я тоже сомневалась. И я хочу дать тебе ответ, почему же я пошла воевать.
С самого начала я хотела лишь найти виновного в смерти моего брата, который служил под твоим командованием. Ты был лишь источником информации. Но с течением времени я осознала, что влюбилась в тебя. В чем-то мы были с тобой похожи. Оба не боялись смерти, к примеру. Зачем бояться того, что неизбежно?
"Перед боем выстрелы не слышны"- прислушайся внимательно. Просто свистящие пули ты услышишь, и все. Тебя абсолютно не испугает этот звук. Эти кусочки свинца не имеют значения, если не собираются попасть в тебя. Выстрел по-настоящему слышат всего раз в жизни - это из ствола оружия вылетела твоя смерть.
Почему я написала это письмо? Мне кажется, что я уже слышу шаги своей смерти. Потому что чувствую, что в этой битве я услышу его... Тот единственный выстрел..."

Битва выиграна, а значит, британские войска должны двигаться дальше. Майор 95 стрелкового полка, командир особого отряда Ричард Шарп стоял рядом с небольшой могилой. На небольшом деревянном кресте было написано имя "Мэри-Энн Келли". Июльское солнце будто улыбалось с безукоризненно чистого неба, ветер нес отголоски барабанов далеко по долине. С ближайшего дерева сорвалась стая птиц, перекликаясь, взмывши ввысь. Он видел лицо девушки с темными вьющимися волосами и голубыми глазами, улыбавшейся такой счастливой и веселой улыбкой, которую редко встречал Ричард на войне. Он слышал звонкий смех, эхом отдающийся в небесах, и слова: "Перед боем выстрелы не слышны..."