Глава 2.
.
ЧАСТЬ 1.
Город почти опустел. Говорили, что вражеские войска уже вошли в в город с востока, но из-за непогоды дальнейшее наступление затянулось. Новостям практически никто не верил, да и в последние дни не было электричества.
Мин стоял, прижав к груди альбом, в кожаном переплете. Наконец-то Янми показалась из подъезда. Она тащила с собой тяжелую сумку, но бросила ее на ступеньках и бросилась к другу.
– Где ты был?
– Скучала?
Она ткнула его в бок.
– Я думала, что ты ушел уже. Ребята из параллельного в партизаны ушли. Это они полгорода без электричества оставили.
– Знаю, знаю. Я не с ними был. Прости, мобилка села, а прийти не мог. – Он пожал плечами.
– Ужасное оправдание, Мин.
– Все же уезжаешь?
Она закивала. Вещи уже были загружены в машину. Водитель нетерпеливо вертелся за рулем.
– Хорошо. Ты поговорила с ним?
– Янми! Ну скорее уже! – окликнула девушку мама, которая сама только спустилась с вещами. – Здравствуй, Мин!
Он не взглянул, лишь коротко ответил матери Янми. Глазами пытался прочесть эмоции своей подруги.
– Поговорила значит, по глазам вижу, счастливая. Ладно, это тебе. – Он сунул ей в руки альбом. – Иди, мама ждет.
– Мин, а ты?
С неба начало капать. Тучи не сходили с этого города уже неделю, нагоняя на людей всё большее отчаяние. Мин стоял и улыбался, ему приходилось наклоняться, чтобы говорить со своей Янми. Она нетерпеливо смотрела ему в глаза, но парень всё тянул с ответом.
– Что вы с ним решили?
Она не успела ответить, как снова раздалось нетерпеливое «Янми!».
– Встретимся через пару дней в Хубэйе– она уже садилась в машину. – А ты, Мин?
– Я тоже уезжаю. На фронт, Янми.
Девушка удивленно высунула голову из окна машины. На лице Янми читался страх, но она не успела ничего сказать. Мин помахал на прощание.
ЧАСТЬ 2.
Черная машина умчалась из двора. Янми что-то прошептала, но прочесть по губам художник не успел.
Мин стоял под дождем, смотря ей вслед, а после так и сел на мокрую лавочку во дворе. Раньше тут всегда было много детворы. Они сидели вместе с Янми и играли в кости, а после бегали за сахарными леденцами. Жизнь тогда была окрашена яркими красками, хотя бывали и тяжелые дни голода и тревожного ожидания. Дни революции, борьба с оппозицией, падение экономики, ночи при свечках на одной миске риса, казалось, что хуже уже не будет. Мин наконец-то мог себе позволить отпустить страх и крепко держать за руку Янми. Но она всегда была вне досягаемости. Сколько бы он не тянулся, ей всегда удавалось увернуться, сделать это с легкостью и улыбкой на лице.
Художник вспомнил, как его во 2 классе окружила толпа задир. Мин не был терпилой, но в детстве был худым и слабым физически. Да и часто он начинал плакать еще в самом начале конфликта, что становилось причиной насмешек. Янми тогда всех ребят поколотила, а после и самого Мина.
– Ах, ты сопляк! Вставай! – она влепила ему пощечину.
Мину пришлось подчиниться. С тех пор она всегда его защищала, а после могла побить сама.
Мин грустно улыбнулся, погруженный в свои воспоминания. Но времени больше не было. Над головой пролетело два вертолёта, а после раздался взрыв. Парень встал и направился домой. По пути он все думал про партизанов. Готовность у их города была никакая, что уж про страну говорить. Никто и не верил, что по-настоящему начнется. «Ну, отдадут им лакомый кусочек земли, подпишут договор на рабство, и вот тебе война!» – говорили старички у подъездов.
Янми была права. Местные лидеры сами организовывали партизанские движения и хоть как-то пытались собрать народ. Они вывозили и прятали продовольствие, пока враг еще был на расстоянии. Только Янми не знала, что из той вылазки для обрывания связи половина ребят не вернулось. Мин видел всё. И эта кровавая картина стояла перед глазами целый день.