Целительница Звезд

Люси.

Солнце уже было в зените, когда я открыла глаза. Слишком многое произошло этой ночью и слишком многое я испытала и увидела. Лежа в теплой постели на мягком матрасе, я испытывала и счастье, и горе. Я не знала, тех людей, кто погиб при нападении на Королевский Дворец, но я испытывала к ним жалость. Я не знала их, но их знали те, кого я полюбила за столь короткий срок. Для меня — маленькой, страшной и никчемной, испытывать такие чувства было в новинку.

Вчера Нацу рыдал у меня на плече. Он сжимал мою талию, столь крепко, что мне казалось, ребра мои треснут и придется накладывать шину. Я прижималась к нему всем телом, он был таким горячим, что мурашки пробегали по моему телу, было так приятно, тепло разливалось в груди, но при этом там же и щемило, но что я могла сделать? Сердце мое билось столь быстро, что мне казалась, Нацу может услышать его и все понять. Он не должен был знать, что нравится такой, как я — уродливой ведьме. Я же не могла ничего с собой поделать.

Минуту помедлив, я дала волю себе и своим чувствам, нужно было успокоить принца. Мои руки легли на его волосы, они были столь мягкими, что я стала гладить мягкие локоны. Я пыталась утешить, хоть и совершенно не умела этого. Глупая девчонка, мечтающая о том, чего никогда не случится и я это понимала. Его слезы, пробивались через ткань моего платья, я чувствовала эти горячие слезы своей кожей. Я обнимала и пыталась утешить, но получалось ли у меня это? Мою голову посещали совсем не те мысли, которые следовало бы ждать. Я испытывала безграничное счастье из-за того, что могла прикасаться к нему и что он этого не замечает. Эгоистка.

Он молчал и слезы прекращались, сейчас они начали холодить кожу, а не разжигать своим теплом странные чувства во мне. Он поднял голову и посмотрел на меня. Его глаза были печальны и я смотрела в них и не могла оторвать взгляда. Через секунду, я, уже одумавшись, отдернула свои руки от его головы и отскочила примерно на метр, я понимала, что такую как я, в миг слабости своей, он видеть не захочет. С ним испытывать горе должна была его возлюбленная. С ним горевать о его падших друзья, и об учителе должна была любая девушка, но только не я. Я была совершенно не достойна этого счастья и этой, затмевающий все мысли, привилегией.

— Простите, я сейчас уйду, — я сама и не заметила как перешла на "вы", хотя до этого даже называла его по имени, но сейчас совершенно не могла этого сделать.

Я просто сбежала, сбежала из комнаты оставив его там и я была полностью уверена, что это правильно, но не сейчас, лежа в теплой и пахнущей лавандой кровати и смотря в потолок на картину, которую до этого совершенно не замечала.

Танцующие стихии и их воплощение. Художник был очень хорошим мастером, раз смог передать все свои чувства на полотне. Я понимала, что совершенно не знаю ничего ни в искусстве, ни в танцах, ни в красоте, которой у меня не было никогда. Как я могла совершить такое? Как я посмела коснуться его?! Сейчас я понимала, как нелепо выгляжу со своими глупыми чувствами. Сейчас я понимала, что нужно было наглухо закрыть их под замок и ни кому не показывать и забыть о ключе от них, хоть и совсем недавно, я открыла этот ящик Пандоры. Глупая ведьма. Я бранила себя за слабость.

Было стыдно и страшно встречаться с Нацу, но мне нужно было это. Единственное, что я четко поняла, что в скором времени мы отправимся в столицу и мне нужно будет вылечить всех, кто был ранен. Думаю мы отправимся через день, может два. Мне нужно было приготовить лекарства, собрать и приготовить к поездке многие травы. Замок должен был вскоре опустеть и, скорее всего, на долгое время, до столицы было далеко, дней пятнадцать пути. К тому же, назревала война. Я не знала, ни кто такой Зереф, ни его страну, и совершенно ни понимала, за что нужно было убивать и высасывать силу из тех магов и красть их. Я очень мало знала и мне следовало заполнить эти пустоты знаниями. Я знала, кто мне с этим поможет, и очень надеялась на ее помощь ни только со знаниями, но и с ответами на мои странные вопросы. Леви была Принцессой, но столь доброй и хорошей, что я поняла из нашего единственного разговора, она могла помочь любому, кто попросит об этом. Она многое знала и была бескрайне умна. Я боялась этой ее стороны, но и уважала тоже.

Поднявшись с кровати, я ступила на холодный пол, холода близились и это было обыкновенным делом, но я все еще не привыкла к каменным полам, которые были во всем дворце. Я часто мерзла и поэтому любила все теплые вещи, которые у меня были. Я открыла створчатые двери шкафа и вытащила от туда теплое закрытое платье. Оно имело синий цвет и красивые вышитые узоры на рукавах, подоле и горловине. Я одела его поверх ночной рубашки, туфли у меня были всего одни и, быстро достав их, я обулась, ноги, наконец, были в тепле, и, вскоре, я должна была согреться. Шаль была накинута на плечи и я покинула свою небольшую комнату, которая стала мне дорога за короткое время.

Я блуждала по коридорам и спустилась в кухню. Как обычно, там витал прекрасный запах. Мира умела готовить. Она была прекрасной девушкой и Фриду определенно повезло с ней. Я решила взять себе пару кусков пирога и пойти собирать травы, мази, порошки и склянки с жидкими лекарствами, которые, обычно, называли зельями.

Мира заметила меня, ее голубые яркие глаза блеснули, она улыбнулась мне уголками губ. Я подошла к ней, она всегда все знала, хоть и казалось, что она простая кухарка, она как и брат с сестрой имела огромную силу, которую я всегда чувствовала, но понять какая она, не могла.

— Мира, дай мне, прошу, твой чудесный пирог. Так прекрасно пахнет, хочу поскорее его съесть! Расскажешь новости и указания от Принца Нацу? — спросила я, садясь за стол. Он был самым обычным — деревянным, как и три стула стоявшие рядом.

— Конечно, бери, — она поставила на стол тарелку с отрезанными кусочками пирога с капустой, я сразу взяла один и начала жевать, пытаясь утолить голод, — новостей много. Мы отправляемся в разрушенный Королевский дворец, думаю, ты знаешь, что произошло. Принц, сказал собирать все, мы отправляемся завтра на рассвете и как можно быстрее. Замок покинут все, ты ведь знаешь, что здесь все поголовно маги и полукровки с имеющими силу? — я кивнула. — Так вот, мы основная часть силы. Армия может напасть на это место, нам всем лучше не разделяться, вместе мы сильнее, да и смысл какой, нас не так много, чтобы оставаться хоть кому-то. Джувия приезжает сегодня ночью, точнее прилетает. Ее магия довольно сильная, так что, к нам прибудут сопровождающие в десять человек, она ранена, так что, тебе следует ее осмотреть, когда она приедет. На этом все, хотя, что-то я могла упустить, — сказала Мира и посмотрела на меня.

— Спасибо большое, — сказала я и положила недоеденный кусок пирога на тарелку, — прошу, сделай мне теплого молока, — попросила я у Миры, она же сразу развернулась, одарив меня напоследок теплой улыбкой, в которой дрогнули ее губы на мгновение.

Миражанна была красива, как и все девушки здесь, я, пожалуй, была единственным исключением из них. Мира имела прекрасные серебряные локоны, которые она собирала в длинную косу, что спускалась ниже бедер. При ходьбе она качалась из стороны в сторону и, казалось, завораживала любого, кто бы обратил на нее внимание. Синие глаза девушки сверкали, как вода в горном источнике. Она была добра, хотя многие сплетни ходили, что она, как ее брат с сестрой — Демоны-чистокровки, но я совершенно не верила в это. Она была светлой и чистой, рядом, мне казалось, что светит теплая летняя луна, которая всегда ласкает кожу в ночи, когда я собираю травы.

Женщин во дворце-замке было немного. Возможно, я видела не всех, но, все же, от каждой из них невозможно было оторвать взгляд, но, думаю, у каждой из них был мужчина, которого она любила и на которого смотрела. Мира всегда обращала свой взгляд на Фрида, ее сестра Лисанна смотрела на мага кукол — Бикслоу, Леви украдкой бросала странные взгляды на Гажила, Эрза смотрела с болью во взгляде на Джерара, Кана просто никогда не смотрела на Лаксаса, а Эвергрин всегда злилась, смотря на Эльфмана. Парочки хоть и были странными, но я все больше внимания обращала на то, что выбранные девушками мужчины, тоже смотрели и обращали на них внимание украдкой. Я хотела так же, но просто мне не суждено было получить это, я просто не создана для такого светлого чувства. Скорее всего, у меня даже детей не будет, никто не сможет даже провести со мной ночь, даже будучи слепым.

Мира вернулась и поставила на стол кружку с молоком. Я подхватила жидкость и тарелку со съестным, попрощавшись и сказав спасибо, я вышла из кухни. Мне предстояло еще многое сделать и я очень надеялась успеть все сложить до прибытия Джувии.

Моя комната с лекарствами была огромной, как и подобает лекарю. Здесь стояло четыре кровати рядом с белыми ширмами. Я поставила еду на стол, который был завален бумагами.

Перекусив, я приступила к делам, отложив все не очень счастливые мысли в самый дальний ящик сознания. Меня захватили сборы и уборка. Я приготавливала все к путешествию. Ко второму в своей жизни. Стекло билось друг о друга, создавая странную мелодию. Я полностью погрузилась в одну из сторон своей работы. Забыв совершенно обо всем.

***

Время летело быстро. Вечер наступил совершенно внезапно. Я не замечала темноты ровно до тех пор, пока в дверь не постучали. В одну секунду мир завертелся, и я обрела сознание. Руки более не жили своей собственной жизнью. Я поставила порошок на полку и пошла к двери. Я всегда запирала щеколду, когда приходила сюда и когда не было больных и посетителей. За то недолгое время, что я провела здесь, место, которое стало моей мастерской, полностью оккупировалось мной. Я захватила пространство и поэтому, по большей части, на столе и в бумагах, царил полный хаос, а на полках с лекарствами была полная чистота и порядок.

Я открыла дверь, за ней стояла бледная брюнетка — Кана. Она была очень расстроена и подавлена. Глаза ее покраснели от слез, а на щеках были небольшие разводы. Она не спала сегодняшней ночью, и это совершенно точно было видно, но еще она была взволнована. Я редко переговаривалась с ней, но все равно у меня получалось читать ее чувства и эмоции. Сейчас я отчетливо понимала это. И могла о многом судить.

— Что-то случилось? — спросила я, так и не дав ей войти, она посмотрела мне в глаза, она была растеряна, и крупицы страха засели в ее глазах.

— Да. Прошу, можно войти? — она, все же, оттолкнув меня, вошла, так и не дождавшись ответа, даже подавленная, она вела себя больше как мужчина, а не как женщина.

Она села на стул, который стоял возле стола. Я же встала напротив нее, облокотившись о стену.

— Так что, госпожа Кана? — я начинала немного злится, все же, это неприятно, когда не отвечают на твои вопросы.

Я почувствовала магию, от рук девушки расползался купол, он имел синеватый цвет и был совершенно прозрачным. Как только он накрыл нас двоих, она заговорила:

— Кажется, я жду ребенка, но это совершенно не вовремя! Мой отец может быть мертв, да и отец моего ребенка не будет счастлив ему. Можете ли Вы проверить все? — спросила она с неуверенностью. Она была разбита, ошарашена, неуверенна, и ей было страшно.

Я подошла к ней и без предупреждения положила руки на живот. Повитухи были женщинами странными, но, обычно, они смотрели только людей. Магички плохо поддавались обычным осмотрам, но у меня была моя магия, хоть и слабая. Я чувствовала ребенка. Девочку. От силы ей было недель семь, не более, ее мать скорее всего заметила ее из-за ослабления собственного магического поля. Магички мало что замечают, беременность в особенности, да и беременеют они редко, очень редко.

— Это девочка. В ней уже есть магия, но она ослаблена. Семь недель, точнее сказать не смогу. Отец же господин Лаксас? Ваша сила сильно резонирует, и ребенок из-за его силы очень плохо просматривается. Я дам тебе витамины и зелье для успокоения, — сказала я, смотря на нее.

Я видела — она была рада своему ребенку, но ей было страшно за себя и за дитя. Женщина, не имеющая ни мужа, ни отца, ни братьев, чтобы заботится о ней, кажется, я понимала ее панику.

— Девочка?! Да, все верно, это была ошибка, которую я теперь не смогу забыть, — она задумалась, я понимала ее мысли, но убить ребенка на таком сроке у магички почти невозможно, она потеряет большую часть магии, — я смогу колдовать еще два месяца? — спросила она.

— Да, но это будет опасно. Магия твоего ребенка стихийная. Твоя же предсказательная и тактичная, они будут входить в резонанс, — сказала я, уходя в кладовую. Она должна была все обдумать, и ей я была не нужна. Посмотрю пока, все ли на месте.

Я перебирала корешки, когда почувствовала, что можно выходить, ее магия успокоилась и говорила о том, что она все решила. Я знала о ней многое. Кана имела магию предсказания, она заключалась в картах, что возникали, когда ей было нужно. Она могла сказать будущее и обратить карты в боевую силу. Так же она была тактиком. Она была сильной магичкой, но при этом еще слишком молодой.

Я вошла в комнату. Она повернулась и посмотрела на меня. Локоны волос улеглись большими кудрями, глаза лихорадочно блестели.

— Я оставлю ее, но прошу не говорите Лаксасу, и я сама скажу Принцу о том, что жду ребенка, — я лишь кивнула.

Она совершенно не замечала моего обезображенного тела. Будто не видела меня такой, этого я совершенно не понимала, и это меня настораживало.

— Это все, что тебе нужно, — я дала ей мешочек из ткани со всем нужным ей, кажется, на мгновение, когда она коснулась меня, ее глаза засверкали голубым.

— Я предскажу тебе кое-что, — она схватила мою руку и положила свою поверх моей ладони, — ты получишь счастье, воин, которого ты выберешь, выберет тебя. Древний бессмертный заберет дань с тебя, ты же дашь ему ту, которую он ждет множество веков. Ты умрешь, а тот, кто тебя полюбит, уйдет вслед за тобой, — сказав это, ее глаза потухли.

Я была удивлена и ошарашена, кажется, мои руки дрожали. Я спрятала их в длинных рукавах. Кана кивнула мне и покинула комнату, я же осталась стоять, смотря в сторону и совершенно не понимая его, предсказания.

Кажется мое будущее уже решено и его не изменить. Я могла лишь заняться тем, что я не закончила и ждать. Просто ждать того, что оно сбудется, и я умру.

***

Было тихо. Слишком тихо, даже для ночи. Джувия и те, с кем она прибыла, сейчас отчитывались. Я же готовилась к нашей встрече и очень волновалась. Охрана сменялась друг другом, это я видела из окна. Магический купол усилили. Мы были на военном положении, хотя никого и не было рядом. Я совершенно не чувствовала опасности, хоть и понимала, что она есть, но пока я ее не видела, я просто не осознавала о ее существовании.

Ночь была тихой, хоть никто и не сомкнул глаз. Все были на ногах, каждый что-то делал. Готовился, но к чему? К той самой войне, на которой умирают тысячи? К горю и скорби? Возможно тот, кто начал все это, тоже стоит, как я сейчас, у окна и смотрит в даль на только начавшийся рассвет? Что думает сейчас этот человек? Это существо?! Я могла лишь догадываться. Я всегда жила в этой стране. Я знала этих людей, я залечивала их раны, я помогала появится на свет маленькому счастью, и это все могло исчезнуть? Исчезнуть эта спокойная и мирная жизнь? Я не хотела этого допускать. Этот дворец и люди в нем стали мне дороги. Так дороги, что я готова была отдать за них жизнь. Менее, чем за месяц, я привязалась к тем, кого не видела ни разу в жизни, но чьи сердца я видела насквозь своей магией. Я совершенно не осознавала, дар это или же проклятье.

Глаз радовался рассвету, новому дню. Тонкие пальцы сжимали колкую шаль. Я ждала и смотрела, думала о том, чего не знала и о чем не задумывалась ни разу в своей жизни. Люди меня не любили, никто меня не любил, но я любила их всех! Они причиняли мне боль, били камнями, не давали мне хлеб, обзывали меня и почти помогли мне прекратить свою жизнь... Но я любила их и прощала им все, но только им, но не этому человеку — Зерефу, которого не видела ни разу в своей жизни.

В комнату вошли бесшумно, я могла лишь повернуться. На руках у бледного, почти посиневшего, Грея лежала девушка. Нифтида. Голубые локоны были собраны в высокую прическу. По ее лбу бежал пот, ее лихорадило и она что-то бормотала. Ее грудь была пропитана кровью, но ни такой как у нас — людей, а синей, как вода. Хорошо, что я знала, как лечить таких, как она.

— Клади ее на кровать. Быстро! Принеси мне со стола все мешочки и мне нужен нож и быстро! — как ни странно, я понимала, что он выполнит все, что я сказала. Эта девушка была ему дорога, даже слишком. Не понимаю я мужчин, совершенно.

Пока я боролась за ее жизнь, произошло много незаметного, чего я не видела. Я лишь зашивала рваную рану в ее груди, сердце же находилось очень близко от раны, еще бы немного и она была бы мертва. Как она могла применять свою магию и добраться сюда с десятью воинами?! Это было невероятно, но я могла лишь восхищаться. Грей сидел рядом, он подавал мне то, что я просила. Я почти не замечала его присутствия и была занята лишь этой девушкой.

Нифтиды - редкие существа, которых почти не было в этом мире. Дети любого из Богов и Демоницы, Демоны никогда не терпели Богов, они же в ответ Демонов, но иногда появлялись такие дети. Странность, но все же. Однажды Дрег лечил одну Нифтиду. Ее сила сломала нам полдома, но потом, когда она открыла глаза, все восстановилось самой собой. Она хорошо отплатила, а я же получила бесценный опыт.

Когда я закончила, солнце уже было в зените. Грей так и не сомкнул глаз, хотя, я очень на это надеялась. Он смотрел на все, что я делала.

— Не волнуйся, теперь она спит. У меня еще оставались травы с той ночи, когда я встретила принца. Она очнется через день. Я дала ей зелья для сна. Тебе бы тоже выпить, но ты не примешь его, ведь так? — спросила я убирая испачканные тряпки.

— Да, ты права. Спасибо. Я не верил Нацу, что ты сможешь ее спасти. Она Нифтида, лекари не лечат их...

— Я знаю. Мой наставник лечил Нифтиду, запомнила, что нужно делать. Она будет в порядке. Останется небольшой шрам, даже если считать, что она почти бессмертная. Я приберусь. Думаю, мы скоро отбудем, — сказав это, я начала промывать ножи и убирать все в мешки и сундуки, в которых стояли лекарства.

Я покинула Грея, оставив его с девушкой одних. Я более здесь была не нужна. Мне нужно было привести себя в порядок, хотя, нет почти смысла этого делать, все-таки, чтобы я не делала, я все равно буду некрасивой, точнее, страшной, очень страшной.

Столкновение было внезапным, я упала на кого-то. Теплые руки обхватили мою талию и сжали ее. Мое сердце забилось быстрее, в груди стало столь жарко, что казалось, я сгорю. Я подняла свои глаза на того, с кем столкнулась и на ком сейчас лежала. Его глаза горели. Меня обдало жаром. Мы смотрели друг другу глаза в глаза, и я понимала, что мне нужно сбежать, но руки сами легли на его волосы. Его губы были такими манящими, мне казалось, что сейчас я совершу что-то такое, о чем пожалею на век. Сердце билось как в клетке. Я не имею права касаться его. Не имею права поцеловать, не имею права смотреть. Просто не могу, но тело хотело, сердце хотело, и я прошла своей рукой по его щеке, на которой проступала розоватая щетина. Как только я увидела свою руку, покрытую шрамами, синеватого цвета, с огромными блямбами, как у древних стариков, на его коже, самой обычной, чистой и имеющий приятный загар. Я просто поднялась.

— Простите. Я не увидела Вас, Принц, — поклонившись, я убежала. Просто сбежала. От своего сердца, от своей мечты.

Дура. Уродина. Ведьма.

***

Мы отправлялись. Лошади тронулись, и наша маленькая армия отправилась в путь. Я не была готова к началу, но была готова к концу. Есть ли возможность прекратить эту войну раньше? Смогу ли я хоть как-то помочь и спасти жизни тех людей, которые стали мне дороги? Я не знала что будет, и мои чувства мне только мешают. А что пророчество? Никто не ответит мне взаимностью, такого просто не может быть. Возможно, я умру, но не дам умереть тому, кто должен покинуть этот мир со мной.

Я сделаю это.