глава 2: 1 сентября 1971 года 2/2
В Большом зале стало ещё тише, если это вообще было возможно. Нарцисса как будто забыла свои безупречные манеры и разинула рот, не в силах сдержать шок. Учительский стол позади Сириуса загудел шепотками. Казалось, опешила даже профессор Макгонагалл — только спустя пару минут она наконец подошла, чтобы снять с Сириуса Распределяющую шляпу. Ученики за гриффиндорским столом смотрели на него, не скрывая удивления, а кто-то — ужаса. Может, это ошибка. В Гриффиндоре у Сириуса нет даже знакомых, а теперь все его приятели из Слизерина перестанут даже здороваться.
Слизеринцы опомнились первыми и начали перешёптываться, не скрывая злорадства. Они переобулись даже слишком быстро. Для гриффиндорцев этого стало достаточно, они как по команде начали шуметь — хлопать, улюлюкать и стучать руками по столу. Хаос поглотил зал, и зловещая тишина больше не давила на уши.
Сириус с облегчением улыбнулся своему факультету и неловко споткнулся на пути к их столу. Все вокруг хлопали его по плечам и тянулись пожать руку. Осталось только стать гриффиндорцем и выбесить слизеринцев окончательно. Так что он забыл о Нарциссе и даже не посмотрел в её сторону, когда начал раздавать пять всем, кто тянул к нему ладони.
Его распределение навело больше шума, чем любое другое, и людям потребовалось время, чтобы успокоиться. Как только порядок был восстановлен, к их столу присоединилась рыжая девчонка из поезда — она, видимо, всё ещё не забыла о ситуации с её немытым дружком, так что даже не заговорила с Сириусом. Вот сука. Сириус закатил глаза и стал внимательно следить за распределением, ожидая новых сокурсников. Ждать пришлось долго.
Наконец к шляпе вызвали Римуса Люпина — он быстро начал проталкиваться из конца толпы и выглядел слишком нервным. Таких потрёпанных мантий, как у него, Сириус никогда не видел. Рукава такие длинные, что скрывают пальцы. Шляпа полностью закрыла его лицо. А сам мальчик не ёрзал на месте, как все остальные, а сидел совсем неподвижно.
«ГРИФФИНДОР!»
Макгонагалл подняла шляпу, и на лице Люпина нарисовалась широкая улыбка. Он поспешил к столу и сел напротив Сириуса, не обращая внимания на аплодисменты и глядя в стол. Мягкая улыбка всё ещё не сошла с его лица.
Сириус подумал, что на гриффиндорца он совсем не похож — слишком застенчивый и тихий. Эванс сразу же начала с ним знакомиться, и Сириусу ничего не осталось, кроме как разглядывать мальчика дальше. У него были короткие русые волосы и небольшой шрам сбоку на подбородке. Нос слегка великоват для такого узкого лица. Но когда он заговорил, Сириус нашёл деталь, которая привела его в восторг, — мягкий уэльский акцент.
— Привет, я Сириус Блэк, — он протянул Люпину руку, как его учили делать при встрече с кем-то новым.
— Блять, это твой настоящий голос? Ты из родни королевы или что?
Сириус замолчал. Он опешил и даже слегка испугался — никогда ещё никто из его ровесников не ругался матом так просто, тем более в его адрес. Но Люпин вроде не хотел его оскорбить, он улыбался и добродушно тряс его руку.
— А твой? Родня какой-нибудь овцы или что? — бросил Сириус в ответ.
Люпин рассмеялся.
— Понял, принял. Я Римус.
Сириус улыбнулся ему в ответ. Голос, как и акцент Римуса, ему в самом деле очень даже понравились. Вскоре к ним присоединились ещё две девчонки, Марлин Маккиннон и Мэри Макдональд, потом полноватый мальчик Питер Петтигрю. И наконец настал черёд Джеймса.
Шляпа едва дотронулась его головы, как проревела «ГРИФФИНДОР», и Сириус вскочил. Джеймс побежал к нему и крепко обнял, прежде чем сесть и представиться столу. Когда шум стих, Джеймс повернулся к нему.
— Ну что, мы оба в Гриффиндоре! Знал, что ты справишься, дружище!
— Что ж, я, наверное, стал самым большим семейным разочарованием за последние пятьсот лет, но рад, что ты счастлив.
— Забей, теперь мы твоя семья, — твёрдо сказал Джеймс и толкнул Сириуса плечом, тот толкнул в ответ, и Джеймс толкнул ещё сильнее, пока третьекурсники не заставили их усесться на места.
Остальная часть сортировки прошла медленно, гриффиндорцев больше не было, и Нюниуса распределили в Слизерин — удивляться тут нечему. Затем Дамблдор встал, чтобы произнести речь, и Сириус с интересом прислушался. Он много слышал о Дамблдоре от своих родителей. Конечно, они не говорили ничего хорошего — обсуждали, что он стареет и впадает в маразм, а его политика в отношении грязнокровок слишком либеральна. Он казался почти дряхлым, длинная седая борода доходила до колен, но когда он встал, в Большом зале сразу же воцарилась тишина.
— Добро пожаловать в Ховартс, первокурсники. Добро пожаловать домой, остальные, — начал он. Голос был мягким и тихим, но легко разносился по всему залу. — Не буду многословным, наверняка вы уже ждёте пир. Во-первых, я хотел бы представить нашего нового учителя по Защите от тёмных искусств, профессора Робертс.
Дама в конце учительского стола помахала рукой, раздались вежливые аплодисменты.
— Во-вторых, мистер Филч попросил меня напомнить всем студентам, что клыкастые фрисби и кричащие йо-йо — запрещенные предметы, список остальных запрещённых в школе вещей вы можете найти на двери его офиса.
Это предостережение, казалось, относилось паре близнецов на другом конце гриффиндорского стола. Они заулыбались и невинно помахали Дамблдору.
— И то, и другое у меня в чемодане, — прошептал Джеймс Сириусу, Римусу и Питеру.
— Круто... — выдохнул Питер, восхищенно глядя на Джеймса.
— И наконец, — сказал Дамблдор и перестал улыбаться, — я хотел бы напомнить всем ученикам, как важно помнить о ценности дружбы и верности даже в самые мрачные времена и перед лицом любых опасностей.
Он сделал паузу, и Сириус окинул взглядом беспокойный зал. Большинство младших учеников казались сбитыми с толку, но некоторые из старших мрачно кивали его словам.
— На этом всё. Да будет пир! — Дамблдор хлопнул в ладоши, еда заполнила столы, и зал взорвался болтовнёй, минутное мрачное настроение испарилось. Питер начал знакомить Джеймса со всеми вокруг.
— Ну, видимо, ты уже знаешь Сириуса, я Питер, это Римус. Это Лили, Мэри и Марлин, — сказал он, указывая на каждого по порядку.
— Лили, значит, ты бросила своего сального дружка и стала львицей? — сказал Джеймс, ухмыляясь.
— Не называй его сальным! — вскрикнула Эванс. — И вообще, я могу дружить с Северусом и быть гриффиндоркой. Лучше уж я буду дружить с ним, чем с тобой.
Она отвернулась и заговорила с девчонками рядом.
Джеймс пожал плечами и начал накладывать еду на свою тарелку. Когда Джеймс с Питером потянулись за закусками, Римус уже наложил себе еды и быстро начал жевать. Сириус подцепил картошку и вмешался в разговор Джеймса с Питером, когда они начали обсуждать шансы Уимборнских ос в этом сезоне.
Римус, казалось, был счастлив проигнорировать разговор и сосредоточиться на еде, и Сириус заметил, что на его руках тоже было несколько шрамов. Интересно, откуда они? Может, в детстве попал в аварию или что-то в этом роде. А может, чем-то болеет? [Хоть бы не заразно].
;; ;;;
После пира префект отвел всех первокурсников в гриффиндорскую башню и показал четверым ребятам их спальню. С ними Сириусу теперь жить целых семь лет. С Джеймсом должно быть весело, Питер слишком болтливый и наверняка будет раздражать, а Римус просто странноватый. Но это ничего. Лучше уж жить с ними, чем делить спальню с Розье, Уилксом, Снейпом и остальными слизеринцами. Выбор очевидный.
Все они начали распаковывать чемоданы, Джеймс, Сириус и Питер болтали ни о чём, Римус молчал. А потом Джеймс заметил пластинки, которые Римус распаковывал.
— Это маггловская музыка? — спросил он, и только тогда Сириус заметил, что ни одно из изображений на обложках пластинок не двигалось.
— Э-э... да, — ответил Римус своим чудным уэльским акцентом. — Мама положила их. Мы с ней любим «Битлз». Она не знает, что здесь негде их проигрывать, и я не стал объяснять.
— Это так мило, — ответил Джеймс. — Я однажды слышал «Битлз» в маггловском магазине. Это улёт! Нам надо найти способ включить их тут!
Римус слегка улыбнулся, но Сириус всё еще размышлял о том, что было сказано минуту назад.
— В смысле твоя мама не знала, что пластинки не будут работать? — спросил он. — Она училась в Шармбатоне или ещё где?
— Нет, — медленно сказал Римус, как будто Сириус сказал глупость. — Она маггл, поэтому не понимает многих магических штук.
— Но... но Люпин — волшебное имя!
— Ага, мой папа волшебник, — осторожно сказал Римус.
— То есть ты из полулюдей? — Сириуса начало подташнивать.
Он вспомнил, как дедушка Артур много раз предупреждал его об опасности полулюдей-волшебников. Говорил, что они завидуют чистой сильной магии настоящих волшебников и готовы пойти на всё, чтобы заполучить такие же способности. Мать тоже предупреждала его, насколько опасен Хогвартс для чистокровных волшебников, только в Слизерин попадают люди их круга и только там для них безопасно. А он только что взял и поступил на Гриффиндор со своей самой чистой магической кровью во всей магической Британии. Мерлин, его теперь убьют во сне? Ещё не поздно попросить директора о переводе на другой факультет?
Он посмотрел на Джеймса в поисках поддержки, но тот смотрел на него с нескрываемым ужасом. Питер метался взглядом с одного на другого, и на его лице застыло выражение испуга, как и во время распределения. Римус тоже смотрел на Сириуса в упор, его лицо вообще ничего не выражало. Все они молчали, пока Римус не сказал быстро и твёрдо:
— Никогда больше не смей меня так называть.
Его голос был тихим, но в нём без труда можно было уловить нотки ярости и раздражения; его карие глаза заблестели жёлтым.
Сириус снова опешил. Он не сказал ничего обидного — и вообще это он должен был злиться сейчас, это же он был в опасности. Римус выглядел пугающе и смотрел волком в своей нелепой школьной пижаме с маггловской пластинкой в руках.
— Не называть как? Как я тебя назвал? — тупо переспросил Сириус.
— Получеловеком.
— Но ты и есть получеловек! Те, у кого нет четырёх бабушек и дедушек волшебников, полулюди!
— Чёрт побери, Сириус, перестань это говорить! — Джеймс наконец-то очнулся и заговорил. Он смотрел на Сириуса с тревогой. — Если мы тут собрались поговорить о кровном статусе, называй его полукровкой, но... не называй его так!
Сириус посмотрел на однокурсников, и все, казалось, были согласны с Джеймсом. Он не хотел терять друзей вот так — в первый же вечер. А потом посмотрел на Римуса, он тоже всё ещё смотрел в упор. Но теперь без злости — в его желтоватых глаза Сириус уловил обиду и разочарование. Чувство вины заполонило внутренности. Он правда не хотел так расстраивать его.
— Прости, — сказал он Римусу. — У меня дома говорят полу... так говорят. Я правда не знал, что так нельзя. Прости, мне так жаль.
Римус вздохнул.
— Всё нормально. Просто не говори так. Я люблю свою маму, мне не стыдно, что она маггл.
— Да, разумеется, да. Прости, я не хотел.
Римус пожал плечами и продолжил распаковывать вещи. Но Джеймс всё еще смотрел на Сириуса.
— Мне казалось, ты говорил, что не такой, как твоя семья, — сказал он.
— Я не такой! — начал защищаться Сириус.
— Тогда не говори такую херню.
Все они продолжили распаковывать вещи, и напряженная атмосфера постепенно утихла. Но Сириусу всё ещё было стыдно. Он даже не знал, что оскорбляет Римуса, когда говорит про полулюдей. А вдруг такое случится снова? Ему не хотелось больше говорить такую чушь и предавать доверие Джеймса. И ещё ему не хотелось становиться врагом Римуса. Сириуса всю жизнь учили, что полукровки опасные, но Джеймс и Питер вообще об этом не думали и не боялись жить с Римусом.
Да и сам Римус не представлял опасности, так ведь? Даже несмотря на то, что Сириус его разозлил, Римус простил его сразу же. Даже быстрее, чем Джеймс. Сириус залез в кровать, чувствуя себя сбитым с толку. В его мыслях друг за другом появлялись предупреждения матери, разочарованное лицо Джеймса и грустные глаза Римуса.
До самого рассвета он так и не смог заснуть. Вздохнув, Сириус встал с постели, чтобы пойти в ванную и, может, найти книжку в чемодане и почитать. Распахнув полог, он увидел, что Римус тоже не спит. Он свернулся в клубок на подоконнике и смотрел в ночное небо, где висела почти полная луна. Римус будто почувствовал его раньше, чем увидел, и сразу же развернулся.
— Тоже не спится? — спросил он.
Сириус покачал головой. Римус указал на место рядом, и Сириус осторожно залез на подоконник. — Почему не можешь заснуть? — Римус посмотрел прямо на него, и Сириус заметил, что его глаза снова стали нормальными, тёплого карего цвета.
Сириус помолчал секунду. Конечно, он не хотел говорить едва знакомому мальчику, что у него за вечер вся жизнь с ног на голову перевернулась, и теперь он сомневается во всём, что ему когда-либо говорили. Может, его семья была не права? Пока что Сириус встретил только одного полукровку, но он совершенно не был похож на кровожадного убийцу.
— Ты кажешься хорошим, — наконец сказал Сириус.
Римус ухмыльнулся.
— Это так шокирует?
— Я... Просто я думал, что полу... я имею в виду, полукровки — плохие. Что ты будешь завидовать моей магии. Но ты не выглядишь злобным.
— Очень стараюсь. Так почему ты так думал?
— Потому что так все говорят! Все взрослые, кого я знаю... все они предупреждали меня о таких, как ты.
Римус выглядел не удивлённым, но и не рассерженным, только немного грустным. Он ничего не ответил, просто смотрел на Сириуса в упор, и это ужасно раздражало. Но Сириус всё равно продолжил
— Я их не особо слушаю вообще-то. Они только внушают мне, как я должен себя вести в качестве наследника. Всё по традициям Блэков. А мать учила меня, насколько опасны полукровки и грязнокровки лет с четырёх; и я её терпеть не могу — ну, не только за это, конечно.
— Маглорождённые.
— Что?
— Не грязнокровки. Маглорождённые.
— Ой, — Сириус снова смутился.
Римус по-прежнему не злился, сейчас он смотрел с жалостью. Сириус не хотел, чтобы его жалел какой-то мальчишка с ободранным чемоданом и поношенной одеждой. Но так и не смог собраться с силами, чтобы это сказать. Он и сам себя жалел на самом деле.
— Если они тебе так не нравятся, почему ты им веришь? — наконец спросил Римус.
— Я никогда не думал, что они могут ошибаться, — честно ответил Сириус.
Римус встал и подошел к своей кровати.
— Ну, может, самое время подумать.
— Может быть. Эй, Римус?
— Ммм?
— Я правда хочу быть твоим другом.
Римус улыбнулся ему впервые за всё время разговора.
— Я тоже, — сказал он и закрыл за собой полог.