Пролог
- Ненавижу тебя, кретин! - отчаянный шепот резал по напряженным нервам.
Его девчонка... его девочка... его малышка... вся его...
Слышал он это уже и не раз. И не верил ни единому слову.
- Проходили мы это, - еще тише, едва слышно произнес он.
- Какой ты непробиваемый, а! - почти всхлипнула, судорожно выдохнула, едва не захлебываясь болью, клокотавшей в душе.
- Но ты меня любишь такого, верно? - самоуверенно заявил он, перехватил тонкое запястье и притянул к себе.
Длинные пальцы дрогнули, когда уверенная и твердая ладонь расправила их и прижала к расстегнутой ширинке брюк.
- Я тебя ненавижу, Милохин, - возразила девчонка, но голос дрогнул, как и пальцы, сомкнувшись в кольцо вокруг напряженной плоти, до протяжного мужского стона.
- Любишь! Не ври, Юля, - глухо выдохнул, уткнувшись лбом в ее плечо, - Любишь же. Говори, малыш. Или трахну прямо здесь, под самым носом у твоего правильного парня.
Гаврилина готова была влепить этому наглецу пощечину. Да как он смеет?! Они ведь договорились! Ладно, это она договорилась, а он обещал пока не вмешиваться. Обещал дать ей время. Обещал...
- Ты только подумай, какой шикарный подарок получит мой брат на свой день рождения, - шептал Милохин, а его ладонь нырнула под пышную юбку, безошибочно отыскав тонкую полоску кружева.
- Это и твой день рождения, идиот, - всхлипнула Юля, стараясь спрятать стон, ведь в любой момент их может услышать кто-то из гостей, домочадцев, родители.
- Мой. И подарок я жду в комнате через час. Учти, дольше терпеть не буду, - хрипло сообщил он, на миг нырнул пальцами глубже, размазал влагу по складочкам и отдернул руку.
Блондинка дышала тяжело. Щеки горели огнем от смущения, а вот ее рука все еще творила безобразие в его, черт бы подрал Милохина.
Боги, в кого он ее превратил? В развратную и пошлую девку! Подсадил на секс, как на наркотик...
- Моя девочка, - удовлетворенно урчал он, вжимаясь бедрами в тонкую ладонь, - Ну, я все еще жду, Юля. А могу ведь сделать так, что тебя услышит весь чертов дом.
- Какой же ты козел, - простонала она, сама привстала на цыпочки и запечатала нахальный рот жадным поцелуем.
- Говори! - уже громче и требовательнее рявкнул он.
- Люблю! Доволен?! - в негодовании прошипела она, отдернула руку, когда он уже был на грани.
Юля видела это, понимала по расширенным зрачкам, легкой испарине на лбу и неровному дыханию. А еще - он изумительно пах в такие моменты. Бред, конечно. Как аромат мужчины может меняться во время секса? Гаврилина не знала. Но она обожала этот пряный и будоражащий аромат секса, порока и наслаждения.
- Скажи: «Я люблю тебя, Даня», - не унимался он и протяжно застонал, когда она оставила его на половине пути, но тут же придавил бедрами хрупкое тело к стене.
- Скажи уже, Юля, - негромкий голос, раздавшийся из-за спины Дани, заставил его замереть, а Юля прикусила губу до крови, - Он ведь не отстанет, да, брат?