23
Юля
- Юлия Михайловна! Юлия Михайловна! - выкрикивает тощий парень с микрофоном, жестом показывая оператору навести на меня камеру. - Это правда, что отец вашего ребенка все это время тайно прилетал к вам в Стамбул? Ваш сын носит фамилию Милохина? Почему вы решили вернуться в Россию?
Я едва сдерживаюсь оттого, чтобы не ударить журналиста сумкой или не заорать. Что они за люди такие? Неужели у них нет ни малейшего понятия о такте? Сколько можно осуждать меня и Сашу? Моя жизнь и без того рушится на части, а тут еще они!
- Вы журналист из газеты «Звезда», правильно? - цежу я, пробежавшись глазами по надписи на микрофоне. - Если вы сейчас же не уберетесь от моего дома, я подам на вас в суд на нарушение границ частной жизни. Засвидетельствую у себя нервный срыв и потребую от вас денежной компенсации, - трясущейся рукой я достаю из сумки телефон, навожу камеру на растерянное лицо журналиста и щелкаю. - А теперь живо отойдите в сторону и дайте мне пройти.
Едва я оказываюсь в подъезде, нервы сдают, и я тихо оседаю по стене. Мне нужно несколько минут, чтобы прийти в себя. Не могу появляться перед Сашей в таком виде. Вся моя жизнь перевернулась в один миг. Как я могла подумать, что мне так просто удастся скрывать сына от Дани?
Но ведь я была уверена, что он и думать обо мне забыл за эти годы и не станет интересоваться жизнью своей бывшей помощницы. Даже помыслить не могла, что судьба решит столкнуть нас нос к носу.
- Здравствуй, мой хороший! - я прижимаю Сашу к себе и прикладываюссь губами к его короткостриженой макушке. - Я так по тебе соскучилась. Так соскучилась, ты не представляешь.
Я покрываю поцелуями щечки и пальчики сына, не в силах им надышаться. Мне страшно, что наша жизнь больше не будет прежней. Что Даня с его амбициями и привычкой получать желаемое разобьет нашу маленькую семью и лишит меня любви Саши. Он так смотрел на меня в ресторане. Со злостью и разочарованием.
Наверное, можно было сделать что-то по-другому. Например, найти способ позвонить ему лично. Но тогда я была в прострации. Думала, мы больше никогда не встретимся и ему будет все равно. Я понятия не имела, что Даню не отпугнет отцовство, и он захочет принимать участие в жизни Саши.
А теперь... Милохин считает, что я обманывала его из мести. Это очень-очень плохо. С его деньгами и связями Даня может многое. Например, испортить мне жизнь или лишить родительских прав.
- А мы сегодня пойдем гулять? - спрашивает Саша, когда я выпускаю его из объятий.
- Нет, малыш, - вымученно улыбаюсь я. - Но обещаю, что мы обязательно сделаем это завтра. Поедем за город, покормим уточек в озере. Договорились?
Сказав это, я вдруг представляю, как мы вдвоем садимся в машину и едем куда глаза глядят. Сбегаем из этого города от журналистов и разъяренного Дани.
Встряхиваю головой. Так нельзя. Невозможно всю жизнь бегать. К тому же, Милохин нас из-под земли достанет.
Приняв волевое решение, я достаю телефон и печатаю ему сообщение:
«Завтра в два часа дня мы с Сашей поедем за город кормить уток. Можешь присоединиться к нам»
Даня
Я залпом осушаю третий стакан виски и откидываюсь на диван. Четвертый бокал пить не стоит, иначе завтрашний день будет потерян. Сегодня я в одиночку отмечаю новость о том, что стал отцом. Два с лишним года назад.
Когда начальник службы безопасности принес мне досье на Юлю, включающее справки из роддома, я долго не мог поверить в то, что прочел. Не верил до тех пор, пока она сама не подтвердила. Я отец ее ребенка.
Мне как будто кирпичом в грудь прилетело. Я все не мог понять, как такое возможно. Что я три года жил в неведении, пока в другой стране подрастала часть меня. В голове не укладывалось, что Юля, которую я считал честной и рассудительной, смогла вот так поступить. Если бы не случайная статейка, я так бы и не узнал, что на свете существует мальчик, в котором течет моя кровь.
От гнева даже думать сложно. Я потерял два года, не имея возможности смотреть, как растет мой сын, а теперь вынужден ждать еще. Потому что мальчик понятия не имеет, что у него все это время был отец, и я могу его напугать.
Если бы речь шла о бизнесе, я бы такое с рук не спустил. Но тут другое. Юля. Неужели она действительно решила мне отомстить или все-таки сказала правду о звонке? Сейчас уже и не выяснить, потому что за три года у меня сменилась сотня секретарей. С другой стороны, о таких вещах нужно сообщать лично. Мой телефон у нее был.
Самое печальное во всей этой ситуации, что время назад уже не вернуть. Я не знал своего сына два года, а он не знал меня.
Рука снова тянется к бокалу, но вместо этого набираю начальнику службу безопасности.
- Игнат, у меня к тебе дело есть. Где Юля живет, знаешь? Там журналисты ее дом осаждают. Разгони всех и оставь своего человека. Проследи, чтобы завтра утром тоже никого не было.
Подумав, добавляю:
- И если она с моим сыном куда-то соберется поехать - сразу же сообщи мне.
Силантьев обещает, что все будет сделано. Я возвращаю телефон на стол, твердо решая, что завтра во что бы то ни стало увижу Сашу. Если Юля решила, что может и дальше единолично распоряжаться его судьбой, то она сильно ошибается. И лучше ей не вынуждать меня напоминать о том, кто я и чего стою.
В этот момент из динамика телефона доносится характерный писк входящего сообщения. Я смотрю на экран и ощущаю, как сердце начинает колотится чаще.
«Завтра в два часа дня мы с Сашей поедем за город кормить уток. Можешь присоединиться к нам».