Глава 19
— Можно? — осторожно заглядываю в кабинет.
Вопреки моим ожиданиям Даниил не сидит за своим столом, пылая гневом, источая раздражение и так далее. Нет. Милохин оказывается прямо возле двери, одевает пиджак. Голубые глаза скользят по мне крайне недовольно, буквально царапая лютым холодом. Замираю на пороге, испуганная тем, что едва не налетела на босса как фурия. Прикрываю за собой дверь, вжимаюсь в нее спиной.
— Вы хотели со мной поговорить? — сосредотачиваюсь на том, чтобы голос не дрожал, но получается плохо. Не выходит скрыть страх и нервозность
.
— Проедемся, Юля? — удивляет босс.
— Что, простите? Я думала, что вы хотели поговорить о чем-то, — виновато опускаю голову, уставившись на носки туфель.
— Нет. Нужно съездить для начала в одно место.
Прозвучало зловеще, в голову полезли всякие триллеры, заброшенный дом, озверевший от ярости мужчина… Даниил не выглядит озверевшим, но он определенно раздражен. Хотя я после общения с мамой всегда такая, поэтому тут нечему удивляться.
— Может быть, сразу все выясним, здесь? — предлагаю робко.
— Нет, здесь разговаривать не будем, — сказал, как отрезал. — Я так понимаю, ты встретила свою мать, которая нанесла мне визит этим утром. Приблизительно, о чем пойдет речь понимаешь. Извини, но я не хочу тратить свое время попусту.
Он назвал наше с ним родительство «время попусту»?
Теперь мое лицо горит, а босса хочется хорошенько стукнуть чем-то тяжелым.
— Сначала медицинская клиника, анализы. Место тебе знакомо, Андрея, думаю помнишь. Потом поговорим.
Милохин подходит вплотную, вся сжимаюсь, но он лишь открывает дверь, жестом предлагает мне выйти. Ничего не остается как послушно сделать это и плестись следом до лифта. В тесном пространстве мне нечем дышать, и когда табло показывает первый этаж буквально выскакиваю из кабины. События разворачиваются с такой скоростью, что у меня кружится голова. Вот значит, как… Даниил не поверил в беременность. Наверное, имеет на это право.
По крайней мере, босс меня не в темный лес везет, а в частную медицинскую клинику. Но что если он потребует сделать прямо сейчас тест на отцовство? Возможно ли такое? Припоминаю смутно какую-то статью в интернете… Становится ужасно страшно от мысли, что живот, который еще даже не вырос, станут колоть иглами, и вообще могут навредить малышу.
— Извините, я никуда не поеду! — восклицаю нервно и быстрым шагом удаляюсь от Милохина, выскакиваю на улицу, вижу его машину и бросаюсь в противоположную сторону.
Даниил догоняет меня в маленьком сквере. Здесь очень красиво, даже умиротворяюще. Даже пруд искусственный сделан, клумбы, газоны.
— Юлия, ты долго собираешься издеваться надо мной? — сгребает меня в охапку, трясет за плечи. — Ты понимаешь, что за то, что учинила в моем кабинете твоя мать, можно нехилый иск огрести?
— Теперь вы мне угрожать будете? — восклицаю со злостью. Ненавижу в этот момент босса, чудовище, только и умеет что подавлять и пугать! — Да пошел ты! Я увольняюсь, не могу больше терпеть…
Меня душат слезы, с ними не справиться. Плюхаюсь на скамейку, обхватываю лицо руками.
— Ты беременна или нет, гаврилина? — чуть спокойнее, но все еще грубо спрашивает возвышающийся надо мной босс. — Ты вообще понимаешь, что вы с матерью устроили?
— Хватит мне угрожать! Я беременна, да! И очень жалею, что от тебя! Я ничего от тебя не хочу, ясно? Про визит матери не знала, но ты конечно мне не поверишь…
***
Виснет долгая тяжелая пауза. Даниил сверлит меня глазами, словно раздумывая, сколько лет ему дадут за убийство, если он не сдержится в эту минуту. Он едва справляется с эмоциями, подавляя рвущуюся наружу ярость, я это чувствую.
Глаза становятся влажными, не хочу плакать, но ничего не могу с собой поделать. Я плачу от бессилия, от того что не могу справиться с ситуацией. Чувствую себя беспомощной и никому не нужной. Мама растоптала мою гордость и достоинство. Я знала ведь, что так будет. На что понадеялась? Что босс успеет в Лондон укатить? Какая глупость. Нужно было что-то предпринять. Но я не смогла остановить этот снежный ком и теперь он раздавит меня своей тяжестью.
— Мне не хочется ссориться, Юля. Все запутано, сегодня самый странный день в моей жизни, — неожиданно спокойно говорит Даниил, усаживаясь рядом со мной на лавку. — Я узнал, что стану отцом. Не так себе это представлял. Да что там, я вообще никогда о таком не думал.
— Мне очень жаль, извините меня за мою мать, она бывает ужасной, — всхлипываю, чувствуя себя еще хуже.
С гневом Милохина мне было проще бороться, а когда он вот такой… Добрый, понимающий, я сразу превращаюсь в тающее мороженое.
— Это я заметил, — усмехается Даниил. — Но ты не должна отвечать за других, даже если это твоя мать. Скажи мне правду, Юль. Ты правда беременна от меня?
— Я уже сказала, — выдыхаю со стоном. — Доказывать не собираюсь.
— Да, я уже догадался, что ты мне сообщать об этом не планировала. Мать действовала сама?
Киваю, прячу лицо в ладонях.
— Когда ты узнала?
— Недавно. Перед больничным.
— Действительно, всего ничего прошло. Испугалась? Расстроилась?
Смотрю на него изумленно. Совершенно не ожидала от него подобных вопросов.
— Все было так странно. Я узнала в тот вечер, когда мы ужинали в ресторане. Ты еще с Акулой… то есть с Ликой был. Боже, как ужасно, у тебя девушка. Лика будет в бешенстве, — вздрагиваю от этой мысли. — Как я могла тебе сказать, кода ты вот-вот женишься? — восклицаю и замолкаю испуганно. Я проговаривала все это мысленно, но вышло так, что произнесла вслух. Идиотка, зачем? Только лишний позор на мою голову.
Даниил неожиданно обнимает меня, привлекает к себе.
— Во-первых, ни о какой свадьбе с Ликой не идет речи.
— Это не мое дело, я просто так сказала, — бормочу торопливо, но на душе теплеет от этих слов.
— Я бы хотел все же тебя попросить проехать в клинику Андрея. Почему ты так не хочешь? Раз я отец, имею право узнать о твоей беременности все.
— Я боюсь анализов. На отцовство. Понимаю, что ты хочешь убедиться, но это же опасно для малыша…
— Какие анализы на отцовство, ведь ребенок еще не родился? — хмурится Даниил. — Я говорил об анализе крови, мочи, осмотре. Ничего больше. Насчет отцовства… я тебе верю.
— Что? Но как? Как ты можешь верить на слово? Еще и после визита моей матери? Она наверняка от тебя что-то требовала… Это в ее духе, мне так стыдно, так стыдно!
— Хватит, Юля. Тебе нельзя волноваться. Кстати, пока это все, что я знаю о беременности, — спокойно произносит Даниил. Он сильно удивляет меня своим поведением. Рядом со мной, полной истеричкой, он кажется непоколебимым как скала. Хладнокровным, сдержанным. Это успокаивает, вселяет надежду что все будет хорошо, что мы действительно сможем договориться. Возможно, он будет навещать моего малыша. Мне кажется, Даниил будет прекрасным отцом…
***
За деловую карьеру секретаршу меня сменилось немало. Разные были, у каждой свои прибабахи, как говорится. Но э Юлия Гаврилина превзошла всех. То, что я пережил этим утром в своем кабинете можно смело назвать Армагеддоном.
Женщина, назвавшаяся матерью моей секретарши, разорвала бомбу невиданной мощности.
Я стану отцом. Вначале, даже не смог осознать эту мысль, потому что сразу посыпался список требований, такой длинный и нелепый, что хотелось потрясти головой и очнуться от сюрреалистичного кошмара.
Неприятная баба все говорила и говорила, обвиняла, требовала, угрожала. Я молчал, переваривая информацию.
Как у такой алчной и неприятной женщины может быть такая красивая и благородная дочь?
Татьяну Петровну Гаврилину я осадил максимально жестко и резко, она вылетела из кабинета как пробка из бутылки.
Времени покопаться в себе, в своих ощущениях от услышанной новости не было, я должен был немедленно разыскать э Юлию Гаврилину. Я был крайне раздражен и зол — на визит незнакомки. Только одно удивило — новость о неожиданном отцовстве не огорошила, не напугала, не расстроила, что было бы естественно.
Нет. Я был рад. И в себя не мог прийти от удивления одновременно.
Увидел Юлю, дрожащую, расстроенную, едва сдерживающую слезы, и весь гнев прошел. Опять удивился сам себе — желанию защитить и утешить. Бедная девочка, как она вообще жила все эти годы с такой матерью?
Юля паниковала, убегала, подозревала меня в куче жутких вещей, типа прокалывания своего живота, что конечно покоробило. Я не монстр, и вредить ей, тем более ребенку у меня и в мыслях не было.
В конце концов мы добрались до клиники Богомолова. Возникло ощущение дежавю. Мы уже были здесь вместе. Получается, как раз в ту ночь посещения клиники Андрея, когда привезли сюда подружку Юли, был зачат наш ребенок?
Это невероятно. Точно помню, что мы предохранялись. Понятно, что любая защита может дать сбой… Страсть в ту ночь нас захватила невероятная, настоящий вихрь. Со мной никогда такого не было. Не зря никак не получалось выкинуть Гаврилину из головы. Хотя девушка всячески мне свое отношение демонстрировала. Крайне негативное, изо всех сил Юля создавала пропасть между нами, рушила любые мосты, что я пытался проложить к ней.
В конце концов я принял решение выкинуть ее из головы окончательно. Ей явно импонирует Майкл, который по уши влюблен в нее. Быть третьим лишним — не мой стиль. Я принял это решение в ресторане. И вот, стоило только отпустить… узнал, что стану отцом.
Любой другой женщине я бы не поверил. Тем более что было всего один раз, предохранялись. Так почему сразу и безоговорочно поверил Юле? Наверное, потому что она так явно давала понять, что ничего не хочет от меня, кроме работы. Опять же, не подлежит сомнению, что в работе она нуждается крайне. Нет своего жилья, нет поддержки родных…
От этих рассуждений меня снова охватывает нестерпимое желание защитить, обеспечить, оказать поддержку. Теперь я имею на это полное право — она носит под сердцем моего ребенка.
Здороваюсь с Андреем, тот выглядит слегка удивленным, но держит эмоции при себе, как, впрочем, всегда.
— Добро пожаловать, Юлия . Сейчас я познакомлю вас с отличным доктором, — произносит Андрей после того как перебрасываюсь с ним приветствием.
— Даниил, Юлия! — к нам цокая шпильками бежит Катерина. — Братец, почему ты не сказал, что у тебя гости? Я обожаю Юлю. Как дела? Давно не виделись. Как Борис? — тараторит, как всегда.
— Понятия не имею, — буркает Юля, которую явно не радует упоминание о Бармалее.
— Почему вы здесь? — Катю не смущает отсутствие энтузиазма, она буквально пышет позитивом и желанием поболтать. — Я знала, что между вами что-то есть, знала! А как морозились друг от дружки, ну смешно же, — хихикает.
— Мы ждем ребенка, — произношу холодно.
Босс испуганно вскидывает на меня глаза, прожигая взглядом.
Отвечаю на это спокойствием, молчаливо показывая, что не собираюсь скрывать нашу ситуацию. Раз уж так вышло, играть в партизан — не мой уровень.
— Боже… Ну вы даете, — на лице Катерины полный шок, а гаврилина краснеет, то ли от злости на меня, то ли от стыда.
— Кать, ты нас не оставишь? — недовольно морщится Андрей. — Нам нужно проговорить кое-что… личное.
— Да, хорошо. Я тут, в лобби
подожду, — бормочет рассеянно.
— Кать, ты пока погоди в газеты звонить, ладно? — останавливает девушку Милохин. — Мы сами еще не осознали толком, пожалей Юлю, вы же подруги.
— Да, конечно. То есть… Я и не собиралась. За кого ты меня принимаешь? — говорит обиженно.
**
— Неужели это было обязательно? — шипит на меня Юля, когда Андрей ведет нас к лифту.
— Извини. Ты собиралась хранить эту тайну? От кого, можно спросить? И как долго? Мне показалось, что главный, кто должен был оставаться в неведении — я. Раз уж все вскрылось так или иначе, выдохни уже, партизанка.
— Я не собиралась хранить тайну, но и без нужды рассказывать в лоб каждому встречному не стоит! — продолжает отчитывать меня гаврилина.
— Извини, если я тебя смутил, — произношу примирительно.
— Проехали, — вздыхает Юля, наблюдая как открываются двери лифта.
***
Вскоре мы покидаем клинику, где нам сообщили, что со здоровьем у Юли все идеально. Беременность протекает стандартно. Врачи, что принимали нас и обследовали, с улыбками желают счастья будущим родителям. Андрей похоже до сих пор находится в легком шоке, но старается не подавать вида. Оно и понятно, друг не ожидал от меня подобного, он в курсе как серьезно я подхожу к вопросу предохранения. Богомолов понимает, что сейчас не время для личных расспросов, не при Юле.
— Попьем пива на днях, — жму руку Андрея, давая понять, что все объясню при следующей встрече.
— Да, хорошо, буду рад.
— А Катька где кстати? А то потом будет ворчать, что ушли не попрощавшись.
— Катю я домой отправил, она конечно не хотела. Но я подумал, что вам сейчас лучше побыть вдвоем, — говорит Богомолов. — Извиняюсь за сестру, иногда она бывает навязчивой.
— Катя очень хорошая, — смущенно произносит Юля.
— Простите, я даже не понял, когда вы с сестрой успели подружиться, — с удивлением интересуется Андрей.
— Была командировка, когда я Катю из Лондона привез, — объясняю, морщась как от зубной боли. Вспоминать как выдирал Катерину из лап отца — не особо приятно. Причем ради справедливости надо заметить, что вопрос еще кого из чьих лап… Катя была заинтересована в отце ничуть не меньше.
— Да, точно, — мрачнеет Богомолов, которому вспоминать про эту историю еще менее приятно.
Ему до сих пор непросто переварить произошедшее. Катерина росла в строгости, родители всегда очень следили за ней. И как результат — по достижению совершеннолетия девушка пошла в разнос. Особенно после того как родители Богомоловых развелись, а отец женился на совсем молодой девушке. Возможно, это стало для Катерины травмой. Хотя, может быть ее действительно всегда тянуло к зрелым мужчинам. Мы с другом до сих пор до конца не смогли этого понять. Катя посещала сеансы психоанализа, сменила нескольких врачей. Как она могла завести роман с моим отцом, до сих пор в голове не укладывалось. Я бы мог допустить, что это высокие чувства, настоящие… но то, как Катерина вела себя в командировке, как легко переключилась на Игнатова, показало обратное. Оставалось только искренне сочувствовать Андрею.
**
— Обследование пройдено, вы удовлетворены, Даниил Вячеславович, я могу идти? — подает голос Юли, отвлекая меня от мыслей о непростой жизни Богомоловых.
Смотрю на девушку, которая сейчас успокоилась, вроде не нервничает, выглядит умиротворенной и немного уставшей, и понимаю, что не могу отпустить ее сейчас. Не хочу терять из поля зрения. Нет, я не боюсь что Юля совершит какое-то безумство.
Невозможно не заметить, как трепетно она относится к своей беременности и очень заботится о ребенке. Из нее определенно выйдет идеальная мать. Так что я, раз уж на то пошло, должен не ударить в грязь лицом, и стать хорошим родителем.
Странно, что это решение принимаю моментально, словно давно обдумывал. Хочу жениться на Гаврилиной. У нас будет полноценная семья. Пусть я не уверен в чувстве, которое зовется любовью, всю жизнь сомневался, что оно существует. Но почему мифическое чувство должно помешать тому, чего я хочу?
Юля, конечно, не так проста, она вряд ли согласится на брачный контракт. Гордая, наверняка захочет слова любви, белое платье… Впрочем, чего мелочиться, ну что я, платье не куплю что ли?
Всегда относился с презрением ко всему официозу, но раз есть ребенок видимо придется с ним смириться. Не с ребенком, с формальностями.
Ребенок… Чем больше думаю о нем, тем больше внутри растет что-то необъяснимо теплое. По-моему, будет здорово стать отцом. Кричащий карапуз, сладко пахнущий, который улыбается тебе, а потом ты учишь играть его в футбол. Или завязываешь ей хвостики.
Мда, немного, выходит, я знаю о детях. Придется экстренно восполнять пробелы, прикупить кое какую литературу. Я привык к любому вопросу подходить основательно. Возможно это немного занудная черта характера, но именно она помогла достичь мне успеха. Стремление во всем дойти до сути.
— Садись в машину, — открываю для Гаврилиной переднюю пассажирскую дверь, она без лишних слов юркает на сидение.
— Устала? — спрашиваю, усевшись за руль.
— Немного.
Хмурюсь, и тут же замечаю, как подобралась Юля. Сидит в машине, будто кол проглотила. Моргает, словно пытается не реветь. И как с ней быть? Вот как в таком состоянии ее домой отвезти?
— Едем ко мне, — заявляю твердо, трогаясь с места.
— Что? — испуганно пищит Юля.
— Не хочу оставлять тебя одну.
— Я живу с подругой… С Зоей, вы ее знаете.
— Меня беспокоит твоя мать, она тоже живет с вами?
— Нет. Она живет с мужчиной…
— Ясно. Все равно. Еще приедет, испортит тебе настроение. Останешься у меня. Раз уж мы с тобой родители, позволь мне заботиться о тебе, — говорю твердо.
— Но ребенок еще не родился. Это нескоро. Я не могу жить у вас! — отвечает гаврилина, в ее голосе паника.
— Юль, давай заканчивай с официозом, — вздыхаю. — Прекрати меня по имени-отчеству звать, смешно уже.
— Но вы мой босс. Странно на «ты» звать босса. Или я уволена? В любом случае, Даниил, будь разумным! Я не могу жить у тебя. Как же Лика? Думаешь, мне полезно будет с ней тут столкнуться? Я не хочу портить нервы ни себе, ни ей.
— С Ликой у меня давно все кончено. Я расстался с ней при тебе. Но она понимать не желала, а я лишний раз обижать ее не хотел. Теперь другое дело. Она в моей квартире больше не появится, я даже еще раз поменяю замок.
— Я не хочу жить у тебя! — Юля продолжает отказываться испуганно. — Мне нравится жить с подругой, мы как сестры. А ты мне никто.
— Уверена?
Черт, почему меня так бесит что она повторяет это снова и снова. Мы никто. Чушь собачья. Нас влечет друг к другу. Зачем столько лжи?