Глава 8
Осознание, что возможно я никогда больше не увижу Даниила Милохина меня буквально разбило. Бесполезно было ругаться на себя, объяснять самой себе, что это неправильно. Даниил ничего мне не должен, как и я ему. Все равно боль не уходила, грызла тоска. Наверное, в любой другой ситуации я бы убежала, послала к черту Бармалея, никогда и никому я не позволяла так с собой разговаривать. Но меня настолько оглушила новость о том, что Милохин уехал, что я словно впала в анабиоз. Абсолютно все стало безразлично. Выполняла на автомате все рабочие поручения Бармалея, которых с каждым часом становилось все больше и больше. Он буквально завалил меня бумажной работой, надиктовал кучу писем, велел предоставить тонны аналитических данных и явно наслаждался своей вновь обретенной властью. Зоя, увидев меня бледную, еле стоящую на ногах возле главного входа (подружке пришлось около часа ждать меня после окончания работы, пока закончу все дела), была в шоке.
— Проклятый Бармалей, ну что за сволочь, он тебя хоть на обед отпустил сегодня?
— Угу, на пять минут, — отвечаю мрачно. — Воды попить.
— Серьезно? Слушай, на него надо юридический отдел натравить, это вообще-то противоречит трудовому кодексу.
— Мне и так проблем хватает, Зой. Не буду я с ним бороться.
— Тогда что? Уволишься?
— Да… Буду потихонечку резюме рассылать, найду сначала место какое-нибудь.
— Ладно, домой поехали, — мрачно отвечает подружка.
**
Вроде и не ела целый день, сейчас передо мной целый стол накрыт — Зойка суетится, а мне кусок в горло не лезет.
— Тоскуешь? — с грустью спрашивает Зоя. — Весь офис уже в курсе, что Милохин уехал. Козел! Сволочь! Как так можно!
— Ты о чем? Я не понимаю, — смотрю недоуменно.
— Ну как же… О тебе, Юль, волнуюсь. Как так, уехал, ни словечка не сказал, не попрощался. Мог бы сообщить…
— О чем? Когда вернется? — спрашиваю с усмешкой.
— Ну да… хотя бы
— Это же глупо, ждать что он после одной случайной ночи будет со мной расшаркиваться. Он не обязан передо мной отчитываться, Зой, — вздыхаю, виснет долгая пауза. А потом добавляю обреченно:
— Надеюсь, он вообще больше не вернется.
— Почему? — опешивает подруга.
— С его появлением все перевернулось с ног на голову. Я сама себя не узнаю. Да и катаклизмы на фирме, кому по душе? Конечно, в том, что Бармалей сволочь — уж точно не виноват Абрамов. Как и в том, что Игнатова вернули на прежнее место. Наверное, если бы не Абрамов, я бы безработной сейчас была. А так — премию хорошую получу.
— Ох, как же все сложно! — качает головой Зоя. — Постарайся за эти дни не убить Игнатова.
— Буду держать себя в руках, — улыбаюсь, а в глазах стоят слезы.
— Не хочу, чтобы ты увольнялась! — восклицает подружка. — Как обидно-то, Юль. Ну почему, почему все происходит как будто назло нам? В чем наша вина?
— Ни в чем. Это жизнь, — пожимаю плечами. — Давай больше не будем о грустном. Расскажи о себе. Как дела с Толиком? Видела, он сегодня с букетом по коридору шел. Наверняка тебе цветы.
— Мне, ага. Только я совсем не в восторге.
— Почему? Ты ему точно нравишься…
— Знаю… Толик хороший, милый очень и преданный. Возможно поэтому — скучный.
— Да? Ну как скажешь. Мне кажется, что преданность — замечательное качество.
— Мне другой нравится, — признается неожиданно Зоя.
— Кто?
— Неужели не догадываешься? — фыркает раздраженно подружка. — Андрей конечно. Друг твоего Милохина. Договорились завтра вечером в ресторан сходить. Красавчик такой… Попробую расспросить его про Милохина. Никто не знает, почему он так резко уехал.
— Даниил не мой, — поправляю машинально. — И не нужно ничего спрашивать, Зой, я же сказала, что мне это не интересно…, - замолкаю, потому что слезы душат, нет сил их сдерживать. — Андрей, конечно, симпатичный, — добавляю через силу. — Но мне жаль Анатолия.
— Мне тоже жаль, — вздыхает Зойка. — И бесит, что я влюбилась в друга Лексуса.
— Да при чем тут это?
— При том, что этот Лексус тебе сердце разбил, я же вижу, не отрицай!
Не стала спорить. Просто потому что сил не было. Я действительно чувствовала сильную слабость, словно заболевала. Заставила себя поесть немного, и залезла в постель. Утром проснулась и первым делом побежала в туалет — меня вырвало. Испугалась, что и правда подхватила что-то, но все прошло, как рукой сняло, стоило пару таблеток активированного угля выпить. Да что со мной такое? Ладно, главное, что пришла в норму. Новый день под руководством Бармалея не обещал ничего хорошего…
***
— Ты это, того, не беременна ли случаем? — забегает в обеденный перерыв Зойка, сходу огорошив меня вопросом.
— С чего ты взяла? — спрашиваю ошеломленно, оглядываясь на дверь в кабинет Бармалея. Он как раз только за ней скрылся, опоздал на работу, и вообще сегодня явно не в духе, мрачный какой-то. Вот только не хватало, чтобы он этот Зойкин бред услышал!
— Ну так плохо тебе утром было, — спокойно отвечает подружка.
— Зой, я не сильна в вопросах зачатия, но разве бывает так что переспал, а наутро симптомы беременности? — парирую язвительным шепотом.
— Нет, наверное, — смущается Зоя. — Извини меня пожалуйста, это моя патологическая любовь к сериалам сказывается. Ну там, знаешь, случайная ночь, которая все меняет, и принц влюбляется в Золушку.
— Делает ей ребенка и потом не платит алименты, — подхватываю мрачно. — Думаю, это у меня нервное истощение, — вздыхаю. — В любом случае, все прошло. И не надо больше про беременность, пожалуйста. Очень звучит глупо. Между прочим, раз уж тебе так хочется знать подробности… мы предохранялись. У Милохина презервативов — целая тумбочка. Темперамент ого-го видимо.
— Ясно, оу, ну надо же, — Зоя округляет глаза. — Тумбочка! Умела бы свистеть, сейчас бы присвистнула! Прости, Юль. И правда, сдуру брякнула. А было бы прикольно…
— Возможно. Но я не беременна, точно. Не хочу больше говорить об этом! — теперь уже жестко осаживаю подругу.
— Ладно, я вообще не за тем пришла. Я спасать тебя пришла… Пошли, тебе поесть надо, а то совсем расклеишься.
— У меня куча работы.
— У тебя всегда куча.
— Да, в последнее время особенно, — вздыхаю. — Скорее бы уже на другую работу свалить…
— Игнатов не имеет права запрещать тебе есть, иначе ему прилетит… по трудовому кодексу и так далее. Пошли, — тянет меня Зойка. Ей невозможно сопротивляться.
**
Час в маленьком симпатичном ресторанчике на углу ближайшей улицы очень помог мне прийти в себя. Паста карбонара, кусочек нежнейшего чизкейка — напополам поделили, заботясь о фигуре, большая чашка капучино — и мир играет уже совсем другими красками.
— Нет пока ответов по твоей рассылке резюме? — с грустью спрашивает Зоя. — Знаешь, я так не хочу, чтобы ты увольнялась, Юль. Мне нравится работать вместе. Ездить на работу в компании… Эх, ну почему жизнь так несправедлива и такие вот Бармалеи, как Игнатов — непотопляемы?
— Забудь. Ты права, мне тоже очень нравится вместе работать, — вздыхаю. — Не думаю, что новое место найду быстро. Пока Бармалей не распускает свои грязные ручонки — терпеть его еще можно. Но если снова попробует выкинуть что-то типа того, что было в туалете… Я его убью. Не в прямом смысле, конечно. Но огрею — точно.
***
Возможно мой старый босс умел читать мысли, потому что последующие две недели я работала себе вполне спокойно. Бармалей меня почти не замечал. Был сосредоточен на делах — я его не узнавала. Не поднимал головы от бумаг. Со мной он, конечно же, был все равно довольно суров, работой заваливал. Но не лез ни с грязными словечками, ни намеками, ну и руки тем более не распускал. Я получила отличную премию, сделала инвестиционный вклад под хорошие проценты, благодаря консультации очень милого парня из бухгалтерии. Его звали Дмитрий, Зойка организовала двойное свидание, чтобы развеяться.
Потому что грустила — Андрей Богомолов ей больше не звонил. Теперь подружка рычала всякий раз, когда в разговоре случайно всплывала фамилия Милохина — ведь это он нас познакомил с Андреем. Сердце Зои было разбито, и снова был реанимирован Толик, мы отлично провели субботний вечер в ресторанчике. Я чувствовала, что нравлюсь Дмитрию, это помогало сгладить уязвленное самолюбие. То, что Милохин исчез не попрощавшись, было больно. До сих пор болело. Я не признавалась в этом Зое, хотя она поначалу часто об этом спрашивала. Я пыталась врать самой себе… Пыталась заставить себя мыслить логически — ну что у нас с Даней может быть общего?
Бесполезно, тоска не проходила. Я спасалась большим количеством работы, общением. И все равно преследовало ощущение какого-то нависшего над моей головой катаклизма.
**
— гаврилина, собирайся, завтра едем в командировку, — мрачно сообщает утром понедельника Игнатов.
— Что? Куда? Как это? — вырываются у меня глупые вопросы. Как так, правда, вчера ничего не предвещало, куда это он собрался?
— Ты секретарь, Гаврилина, а не моя жена, чтобы задавать столько вопросов, — кривится Бармалей. — У меня объект встал, замучился с ним. Поэтому придется ехать лично. Что тут непонятного?
— Просто я еще ни разу… не была в командировках…
— Ни разу она, — фыркает Бармалей. — Теплые вещи возьми, там настоящая деревня Гадюкино, вечные дожди, размытые дороги.
— И что же в таком месте можно строить?
— Больницу. Первоклассную, между прочим. Только там спонсоры накосячили. Хотя, там кто только не облажался. Придется все самому разгребать.
Судя по виду Бармалея — он ничуть не рад нашей поездке, но как раз это приносит мне облегчение. Конечно мне все равно категорически не нравится предстоящая поездка, но, в конце концов, я не из робкого десятка, справлюсь.