Глава 17
Даня
- Семь утра, придурок... - стонет Клим, пряча башку под подушкой. - Чё за приступ мазохизма?
- Нужно было вчера дотащить свою ленивую задницу до кровати, тогда я не смел бы тебя тревожить, - криво улыбнувшись, тыкаю в кофемашину.
Она начинает издавать фыркающие звуки, а валяющийся на диване в гостиной друг - стонать ещё жалобнее. Я его даже пледом накрыл, когда заметил с утра его полураздетую тушу, свернувшуюся в позу эмбриона. Где и с кем он шатался до пяти утра, я у него спрашивать не собираюсь. Ледовский большой и самостоятельный пацан и, в отличие от меня, за свою смазливую рожу и драгоценные яйца трясётся чуть ли не сильнее, чем родная мать. Влезать в дикие неприятности не в его правилах.
- Дай мне воды, будь другом. Не дай сдохнуть, - бубнит Клим из-под подушки.
Открываю фильтр и, плеснув воды в высокий стеклянный стакан, со звоном опускаю тот на журнальный стол рядом с Айсом.
- Где ты так надрался?
- Америкосов провожал. Водка, банька, икра. Собрали полный шаблон. Медведя с балалайкой только не хватало.
- Звучит пиздато.
- А ты куда сдернул? - спрашивает Клим, показывая свету свою помятую рожу с заплывшими глазами, как у китайцев.
Присасывается к стакану с водой, осушая тот за три огромных глотка. Довольно рыгает.
После выписки из больницы я заехал к матери в дом и забрал из гаража тачку отца. Она стояла некатаная уже больше полугода. Впечатлить хотел одну дико строптивую особу, но она даже не взглянула на фирменные литые диски, сделанные на заказ, тогда как машину Ледовского пожирала глазами и разве что слюнями пол там не закапала.
- Дела были, - отвечаю уклончиво.
- У этих дел ноги от ушей и силиконовые буфера?
Ноги там, дай бог, сантиметров восемьдесят, а размер груди у Юли тянет на жирную двойку. Только ни хера я вчера не смог заценить, потому что Коротышка опять укуталась в тридцать три бесформенные одежки. И ни хера бы она мне не показала, даже если бы я попросил очень вежливо и состроил жалобное лицо, настроение у моей фурии было как у колючего дикобраза. Хорошо, не прописала мне по яйцам. Нужно было сразу догадаться, что к Окс ревновала. Увидела её в больничном коридоре и сложила в своей хорошей голове схему, которая уже давно морально устарела.
Не стоит у меня больше на Оксану. Мозг зомбировал мой член, и теперь тот встает даже просто от запаха духов Коротышки, на других не работает.
Десять дней я гонял, где успел напортачить и чем заслужил игнор по все фронтам. И переживал, не найдёт ли Юля за эти бесконечные однотипные дни кого-то особенного, того, к кому будет нежно прикасаться ласковыми пальцами и при этом филигранно воротить нос.
Пока готовится кофе, растираю лицо ладонями. Я тоже не особо бодр в это славно светлое время суток. Челюсть сводит от приступа зевоты, глаза слипаются, а ведь я, в отличие от Клима, провёл тухлый вечер дома, играя в приставку и переписываясь с Коротышкой.
Со мной она вчера так и не села в тачку. Вызвала такси и слишком быстро укатила. Я не успел ей насытиться.
Опять голодный.
Она вынула меня из бана, но отвечала не особо охотно. Пока я терроризировал мобильник в ожидании её ответов, эта самая упёртая и сложная девица из тех, что мне попадались, сначала читала моё сообщение, а затем не отвечала по пятнадцать, а то и больше минут. Хрен знает, чем она там занималась. Явно чем-то более интересным, чем переписка со мной. И это жутко бесило и бесит.
Я хочу завладеть всеми её интересами. Чтобы ловила каждое слово и задавала вопросы сама. Чтобы улыбалась мне и смеялась над моими шутками. Чтобы не шарахалась, когда я пытаюсь до неё просто дотронуться и... и много ещё чего хочу с ней сделать.
У меня скоро правая рука отсохнет или как минимум образуется мозоль, которой там не было с моего дикого периода пубертата.
Залив в себя кофе, тащусь в прихожую. Запрыгиваю в обувь, цепляю на голову бейсболку, толкаюсь в рукава бомбера. Распихиваю по карманам сигареты, телефон, кредитку и остатки нала. Взгляд тормозит на ключах от тачки отца.
Я не привык быть пешеходом. Испытывая судьбу, игнорировал запрет на вождение последние месяцы. Вчера первым делом тоже прыгнул за руль, а сейчас по непонятной причине оставляю ключи лежать на комоде в квартире Клима. Выкатываюсь в промозглую сырость ноябрьского утра на своих двоих.
Засунув руки в карманы бомбера и натянув кепку пониже на глаза, тащусь к автобусной остановке.
До дома, где живёт Юля, добираюсь за мучительные двадцать минут в тесном общественном транспорте и успеваю как раз к моменту, когда девица выходит из подъезда.
Громко свищу. Темноволосая голова дергается в мою сторону, и наши взгляды встречаются.
Её брови взлетают вверх, алый, нетронутый косметосом рот приоткрывается. Так бы и присосался к этим пухлым девственно-чистым губам, но, боюсь, ещё одного сотряса мой котелок без последствий не переживёт.
Неспешно подходит ближе, опасливо оглядываясь по сторонам. Опять будет заливать про дядю Тагира с ружьём? Вообще, мне нравится, как она за меня переживает. Внутри как-то теплеет от этого, несмотря на то, что уши морозит пронизывающий ветер.
- Доброе утро, малышка, - улыбаюсь.
Её лицо комично морщится в отвращении.
- Милохин, ты что здесь опять забыл?
- Решил проводить тебя на пары.
- Это попахивает сталкингом, - произносит недоверчиво, оглядывая меня с головы до ног. - Будь мы в Америке, я бы запросила для тебя судебный запрет на приближение ко мне.
- Как хорошо, что мы не в Америке, а в старушке России и у нас такого запрета нет. К счастью для меня.
- Я поеду на автобусе, - бубнит Юля. - У тебя всё ещё нет прав, Милохин.
- Вот так совпадение. Я тоже сегодня поеду с тобой на автобусе. А после мы сгоняем за твоей машиной и выясним, какого хрена тебя так долго с ней маринуют.
Юля поправляет копну тёмных волос, лежащих на её плечах, и недоверчиво косится в мою сторону. Подавляю в себе желание нахлобучить на её голову капюшон.
- Ты решил встать на путь истинный и заняться благотворительностью? - спрашивает, делая шаг в сторону остановки.
Пожимаю плечами.
- Сама сказала, что я тебе должен. Вот отдаю долги.
- Какая прелесть.
Обгоняю девчонку и, повернувшись, иду спиной вперёд, продолжаю на неё пялиться, пытаясь понять, что же в ней так цепляет.
Объективно раньше меня такая внешность не вставляла. Она низкого роста, темноволосая с чуть отекшим после сна лицом и совсем без косметики. Губы полные, сочные, и я который день дрочу на них в душе, представляя, как они будут смотреться на моём твердом члене или как они сомкнутся, если протолкнуть между ними палец. Глаза карие, всегда серьёзные, даже если улыбается, что она делает крайне редко. И это ещё один пункт, которым я хочу заняться. Хочу, чтобы улыбалась чаще и громко смеялась.
- Милохин, с твоим везением ты сейчас споткнешься о какой-нибудь бордюр, проломишь голову, и опять тебе придётся вызывать неотложку. Иди нормально, - понукает меня строгим голосом Юля.
Улыбаюсь, поигрывая бровями.
- Переживаешь за меня?
- За себя переживаю, потому что не смогу бросить тебя, истекающего кровью, и опять потрачу на это кучу своего личного времени.
Засунув руки в карманы бомбера, продолжаю пятиться.
- Ну супер же. Я хочу, чтобы ты тратила на меня всё своё личное время.
- Очень самонадеянное заявление. - Прячется за своим термосом и делает глоток. - Ты правда собрался ехать со мной в универ?
- Каждое утро, - подтверждаю кивком.
Да, я реально хочу прокатиться с ней в семь тридцать утра на автобусе, битком набитом людьми, и да, я собираюсь подождать, пока она закончит свои дела в универе, и съездить с ней за её машиной. Зачем мне это надо? Да хер знает. Просто хочу тусоваться с Юлей рядом. Даже если она смотрит на меня как на подсохшее на солнце говно, то есть без всякого эмоционального окраса. Ещё проще - никак.
- Тебе больше заняться нечем?
- Я свободен как птица. Волен лететь куда хочу, и делать что хочу. А хочу я тебя. - Раскинув руки в стороны, делаю взмах, пародируя крылья.
Резко остановившись, жду, когда влетит в меня на полном ходу.
Давай же... улыбнись. Уголки её губ еле заметно дергаются, и у меня в груди теплеет.
- Петухи не летают, - фыркает и в последний момент уходит от столкновения наших тел, опять меня обломав.
Строптивая и сложная. Ничего не меняется. Но я не собираюсь так быстро сдаваться или сливаться. Мне всё в кайф. Впервые за последний чертовски сложный и темный год я ощущаю себя живым.
Добравшись до остановки, трамбуемся в автобус, протискиваясь на широкую площадку к окну. Юля встает к нему спиной, а я напротив, отгородив её от других людей. Пару раз в бочину мне прилетают резкие толчки локтями и сумками других людей. Недавно зажившие рёбра ноют, но я, сцепив зубы, терплю.
Коротышка открыто пялится в моё лицо, изучая его своими шоколадными глазами. Ресницы у неё длинные, тёмные и пушистые. Молчит, поджав губы. И я молчу. Смотрю в ответ и думаю лишь о том, как бы её засосать и при этом не схлопотать по роже и по яйцам. Не уверен, куда прилетит быстрее.
- Что слушаешь? - спрашиваю тихо, заметив в её маленьком ушке белый наушник.
Вытаскивает из кармана яркий радужный футляр и, достав второй наушник, безмолвно протягивает мне.
Наклоняю голову и, повернувшись в её сторону, даю ей возможность самой его вставить. Юля медлит всего секунду, а потом её пальцы аккуратно касаются моего уха. По венам разливается тепло от этого прикосновения. В груди словно раздувается огромный шар. О сексе в этот момент совсем не думаю. Это непохоже на прилив возбуждения, который обычно оседает тягостной пульсацией в паху. Это что-то иное, ничто не напоминающее.
- Подкаст про маньяков в семь утра? - усмехнувшись, прислушиваюсь к голосу в наушнике. - И кто из нас извращенец? - Протянув руку, щёлкаю Юлю по носу.
- У всех свои недостатки.
Она забавно его морщит, сдвигаясь дальше. Но вот засада, её лопатки и так упираются в окно автобуса. Между нашими лицами не так много пространства, а меня опять толкают в спину, стирая его почти совсем.
Шарю взглядом по её лицу. Звездец, как штормит от близости её тела.
- Может, забьёшь на пары, и поедем за машиной сейчас? - выпаливаю, когда до альма-матер остаётся одна остановка.
Я весь взмок в этой толкучке и не отказался бы принять душ ещё раз. Желательно в приятной компании миниатюрной брюнетки, что стоит в трёх сантиметрах от меня.
- Не сегодня.
- Хочешь, сгоняю за твоей тачкой один? Ну пока ты будешь на парах?
Отрицательно качает головой.
- Я должна всё контролировать.
- Иногда нужно нарушать правила, Юльчик, - произношу, пялясь на её губы.
- Вот именно что иногда, Милохин. А не каждый день. Встретимся через шесть часов на парковке универа, - говорит Коротышка и суёт мне что-то в ладонь. - Не скучай.
Юля исчезает из моего поля зрения слишком быстро, затерявшись в толпе спешащих на занятие студиков. Только спустя миг я понимаю, что держу в руках чехол от её наушников.