Отсчёт смерти
– Стой кто идёт, стрелять буду!
Рейх не шелохнулся...
– Я сказал: стрелять буду!
Рейх до последнего надеялся, что его не заметили, но, видимо, его чёрная униформа (её остатки) была очень видна на белом снегу
– Последнее словесное предупреждение – Голос прозвучал буднечно и даже обыденно. Снег начал хрустеть и послышался какой-то звук – наверное, это оружие снимают с предохранителя
– Отсчёт 5 секунд
Но фюрер уже онемел от страха и лишь лицом глубже зарылся в снег. Погибать так погибать, попробовать сбежать надо было, а попытка не пытка...
– Пять, четыре, три, два... – Кто-то шагал в сторону Рейха. Интересно, этот отсчёт шагов или отсчёт секунд, которые остаются до смерти?
– Один... – Винтовка упёрлась в спину Рейха и тот вздрогнул. Жизнь перед глазами не пронеслась. Пронёсся только Германия и СССР и слова "Здравствуй смерть", "Швейцария, я тебе доверяю сына"
– Бам! Попал! Ты убит – Мальчик гордо усмехнулся и убрал винтовку
– W-was? – Фюрер поднял голову и увидел перед собой мальчика в лёгком пальто, зелёном шарфе, чёрной ушанке, не подходящие ему по размеру серые валенки и, собственно, ружьё в руках
– Ты кто такой? – Мальчик обошёл немца со всех сторон и любопытно посмотрел, как будто на какую-то диковинку. Рейх же не понимал, почему удача на его стороне, сколько ещё он будет на волоске от смерти и за какие именно подобные волоски и соломинки он будет цепляться в будущем, во спасение своей, ничего не стоящей, шкуры
– Чего молчишь как партизан? Я же свой – Мальчик показал на пришитую к ушанке красную звёздочку – Ну?
Рейх даже не знал, что и ответить. Он не до конца понимал значение фразы 《я же свой》, но подумал, что говорить своё настоящее имя не правильно, и выпалил первое попавшееся на ум славянское имя
– Я-я Иван
– Иван значит... Долго ты тут?
– Nei- н-нет
– Да у тебя голос дрожит. Замёрз наверное. Пойдём, согреешся – Мальчик протянул руку помощи Рейху и тот с недоверием посмотрел сначала на винтовку, на красную звезду, а потом принял помощь и поднял руки в воздух. Всё-таки сдался... И кому? Мальчишке...
– Ты чего?
– Ты 《же свой》 – Приблизительное значение фразы 《я же свой》 Рейх понял как 《Я русский. За СССР перегрызу горло любому. Я 2 метра роста и вешу 4 тонны. Могу отлично плавать даже в проруби подо льдом, и -50° для меня не проблема. А также у меня ручной медведь (это потому что я русский). Бойся меня, потому что я ребёнок, но я русский ребёнок, а это значит что винтовка делает пиу-пиу прямо в твою фашистскую рожу》
– И?.. Ааа, ты наверное меня не понимаешь? – Заклятый враг СССР и всего мира отрицательно помотал головой
– А ты откуда?
– Ук-раина – Нужно ли уточнять из какого именно города он? Если да, то Рейх заранее вспоминал все украинские города, но вспоминал только те, которые он ранее бомбил: Киев, Одесса, Донбасс, Харковщина, Черниговщина...
– А лицом похож на немца... – У Рейха чуть сердце не остановилось – Или на поляка... – Сердце снова запустилось – В общем, не славянская у тебя внешность, Иван
– Почему немец? – Надо понять, как дальше маскироваться Рейху, если даже маленький мальчик смог в нём опознать немца
– Лицо вытянутое, глубокие глазные впадины, высокие скулы, нос грабоватый... – Значит нужно раздобыть шарф, маску, или что-то ещё, чем можно будет прикрыть лицо, но сначала: избавится от этого назойливого мальчика
– А почему тогда поляк?
– Потому что ростом ты не вышел. Все фрицы, которых я встречал, были высокие, но в целом, такие же как ты... Но высокие – Рейх промолчал. Внутри души его терзала обида за то, что его благородную нацию, сравнили с какими-то поляками, и что солдаты Вермахта не прикончили этого мальчишку раньше
– Ты уж прости, что с фашистом тебя сравнил. Не удобно получилось... Я недалеко живу. Отогреешься и прямо на фронт
– Зачем на фронт? – Голос предательски дрогнул и чуть не выдал Рейха, но
– Как зачем? Чтобы дойти до Берлина, чтобы показать этой сволочи Гитлеру, что советские люди защитят Советский Союз! Как защитят мать от угрозы, ребёнка от пуль, как наши пра-пра-прадеды от монголов и османов! – Рейх непонимание посмотрел на этого маленького проклятого коммуниста
– Даже это не понимаешь?.. Может ты контуженный?
– Что?
– Ууу, тяжёлый случай... Идём, по пути всё расскажешь – Он махнул Рейху рукой и скрылся в ветвях леса. Рейх хотел было убежать, но вспомнил про поиски пограничников и решил пойти за мальчиком, а уж на далёком расстоянии от пограничного пункта избавиться от него
Снег хрустел, или это был хруст костей... Ослепляли серебряные снежинки под ногами, или слепило ничуть не тёплое солнце. По лицу били ветви деревьев или пощёчины, которые не давали Рейху упасть намертво. Сначала возбудителем плана побега был страх: он уползал из Берлина. Потом стало как-то плевать: он дополз до озера и уснул в палатке. Затем желание жить во имя Германии возродилось словно пламя огня в сердце Третьего Рейха и мотивация выжить летела вверх как могучий чёрный орёл. Теперь он сбежал, и сейчас находиться в относительной безопасности: без стресса и адреналина будоражевшего кровь; он чувствует усталость. В ушах раздавался тихий писк, сердце билось по мере сил, а не по мере давления. Извилины мозга кипели и превратились в кашу. Руки болели в суставах, бёдра и поясница болят от ноши собственного веса, ступни спотыкаются сами о себя, походка алкоголика – смещённый центр тяжести от усталости давал о себе знать. Тошнота и рвота, нарушенное дыхание и тревога: хочется что-то сделать, желание куда-то идти (не бежать, а именно идти), но куда? Будто не успел что-то сделать или сказать, а времени остаётся слишком мало и, его может не хватить, на реалезацию этих предсмертный желаний. Рейх не был медиком, но понимал, чувствовал, что это околопредсмертное состояние и, если ему удалось увернутся от пули, сбежать от погони, извернуться в удушающих водой объятиях, то сейчас, из-за банальной усталости, он упадёт прямо здесь и сейчас, прямо в гроб, хотя такой твари как он гроб и могила не полагаются. Куда уж там, ему даже белые тапочки не дадут. Глаза слипались, они устали видеть этот мир без любви и милосердия...
Видать хороший сон ему так и не помог... Говорят, чтобы человек оставался в сознании (и не умер) с ним нужно разговаривать. Рейх впервые за долгое время захотел жить, или попытаться жить, так что для поддержания своей жизненной активности хлистания веток по лицу будет недостаточно и он решил всё-таки завести разговор с мальчиком
– Как твоё имя? – Сонно пробормотал он
– Констя. Сокращённо Костя или Костик
– Николай?
– Нет, Константин, но все зовут меня Костя Константиныч
– Почему?
– Мой папа тоже Константин
– А где он?
– На фронте конечно же. Истребляет фашистов!.. В артиллерии он... – Гордо ответил мальчик, а потом грустно притих
– Что-то не так?
– От него в последнее время абсолютно никаких новостей, и от мамы тоже...
– А где твоя мама?
– На фронте – медик
– А где тогда твои дедушка und бабушка?
– На фронте...
– Что?
– Дедушка генерал, добровольцем пошёл. Бабушку... убили
– Кто? – Невероятно тупой вопрос, но отупевшему от плохого состояния Рейха – простительно
– Фашисты проклятые! Если б в лицо видел, или хоть, имя знал, то задушил бы собственными руками – Костя с ненавистью вдавливал снег в землю, наверное представляя вместо снега лицо фрица
– Советский Союз не может всех защитить..? – Сначала он сказал это с издёвкой, но потом вспомнил, что он "украинец" и добавил вопросительный тон. Ну а что? Он же "контуженный"
– Без потерь войны не бывает. Они все отдали свои жизни за наше – правое дело
– Слушай, Константин, какое твоё отношение к USSR?
– Ну, обычное – СССР великая страна, наша держава, отчизна наша! А какое ещё, я родину всеми средствами защищю, людей наших прикрою, помогу военным...
– Oh, патриот?
– Нет, это ещё малая часть всего того, что я сделал
Рейх задумался. Костя и вправду помогал, защищал и прикрывал в таком возрасте? Он ведь ещё совсем сопляк... У этого мальчишки даже усы не выросли, а он себя воякой возомнил и не абы каким, а бывалым
Тогда фюрер сравнил детей Вермахта и своего Германию с Костиком. Если отбросить все подробности того, что у Вермахта припасы, должное вооружение, спецподготовка, закалка, раса, а Германия так вообще ни с каким русским не сравним, то Костя довольно сильный человек. Благо вся его сила улетучиватся под гнётом факта – он ещё ребёнок
– Но ты ведь ребёнок...
– И что?! Сотни тысяч детей сражались на фронте, пятеро даже стали героями Советского Союза, а я чем хуже?! – Сказал он обиженно сжимая ружьё
– Кто те пятеро?
– Лёня Голиков, Марат Казей, Валя Котиков, Зина Портнова, Саша Чекалин, а скоро там будет ещё и моё имя!
– Мечтай дальше – Подумал Рейх, но был удивлён храбростью мальчика
Рейх немного пришёл в себя – наверное, – дело рук адреналина или разговора с Константином младшим (он будет отныне его называть так). Они уже далеко отошли от пограничного пункта, а мальчик, даже не оглядывался на Рейха. Он подумал, что цель устранить мальчика остаётся целью и начал думать над способами устранения:
Задушить. Рейх решил задушить его не голыми руками, а проволкой или верёвкой: так эффективнее. Проволки под руками не оказалось, верёвки тоже. Фюрер с ужасной грустью вспоминал верёвку-канат, которую видел в углу палатки...
Застрелить. Застрелить с помощью ружья мальчика, а насчёт отпечатков не волноваться – никто не поверит, что Рейх был здесь. Отобрать оружие у мальчишки будет трудной задачей, значит этот вариант будет на крайний случай
На этом варианты закончились. Он было уже поглядывал на винтовку, но вспомнил, что откуда-то из пальто торчала нить. Он потянул за неё и осторожно вытянул довольно плотный и длинный комок нити. Он проверил её на крепость и, когда убедился, что верёвка не порвётся, начал подходить ближе к Константину младшему сзади, надеясь, что он умрёт быстро, как говориться, умрёт 《без лишних разговоров》...
Он уже подошёл к нему и осталось лишь принять факт того, что мальчик умрёт прямо здесь и сейчас. Рейх натягивает верёвку и...
Продолжение следует...