Глава 12
Аарон
— Ты как, домой сейчас? — спросил Мэтт.
— Да, неделя выдалась утомляющая, поэтому я домой и спать, — ответил я, стоя в вестибюле аэропорта.
— Да, это точно, — Мэтт оглядел аэропорт уставшим взглядом. — Ладно, тогда давай, до послезавтра.
Мы попрощались и я направился к выходу. Подходя к машине я увидел Октавию, которая уже ждала меня около нее.
— Где ты там застрял? — сказала она, отталкиваясь от машины и становясь прямо. — Я тебя уже тут заждалась.
— Поехали, — я посчитал это риторическим вопросом, который не требовал ответа. Открыв машину, я забрался на водительское сидение, а Октавия уселась рядом.
— Боже, как же я устала, — она прикрыла глаза и откинула голову на спинку сиденья.
Всю неделю мы летали по миру, практически не находя времени для отдыха. Последний полет длился девять часов, после которого все еле стояли на ногах, и я в том числе. Просто хотелось поскорее добраться до дома и залечь спать.
Я завел машину и мы направились к дому. Всю дорогу мы молчали, видимо сказалась наша усталость. Я еле держал глаза открытыми, но благо до дома было относительно недалеко ехать.
По приезде я припарковал машину и обернулся на девушку. Ее голова все ещё была откинута назад, а глаза закрыты.
— Октавия, приехали, — коротко сказал я.
— Я не сплю, — она резко подскочила и стала оглядываться. — Уже приехали? — поинтересовалась она сонным голосом.
— Да, вылезай.
Мы поднялись наверх и ввалились в квартиру. Я присел на небольшой пуфик, стоящий в коридоре, чтобы разуться. Меня клонило в сон и я буквально засыпал на ходу.
— Когда у нас следующий вылет? — спросила Октавия, снимая свои туфли.
Я посмотрел на наручные часы, которые показывали полчетвертого ночи.
— Через тридцать часов. Плюс минус один час.
— Ох, хорошо. Я тогда пойду отдохну, — она направилась в свою комнату. — Чтобы не случилось, чур меня не будить, — предупредила она, даже не поворачиваясь в мою сторону.
Я и не собирался делать ничего подобного. Она скрылась за своей дверью, а я направился к себе в комнату. Сняв рабочий костюм я надел домашние штаны, после чего завалился на постель и позволил себе наконец расслабиться. Завтра не нужно было никуда вставать, поэтому будильник я себе не ставил, решив дать организму столько часов сна, сколько ему понадобится. Через пять минут я уже забылся крепким сном, так и не успев надеть футболку.
*****
Мне в глаза что-то светило. Я прикрыл их рукой, но это не сильно помогло. Я лениво приоткрыл один глаз и увидел солнечный свет, который светил из окна прямо на моей лицо. Какая редкость, в ноябре увидеть здесь солнце.
Я открыл второй глаз и поднялся, лениво зевая. На прикроватной тумбочке я взял свой телефон. Четыре часа дня. Я проспал практически двенадцать часов. Если честно, хотелось поспать ещё, но я решил, что хватит валяться. Поднявшись, я взял вещи и направился в ванную комнату. Приняв душ и побрившись, я надел футболку с штанами и вошел в зал. На кухне стояла Октавия, в домашнем атласном халатике черного цвета, который доходил ей до колен.
— Привет, — сказал я, подойдя к барной стойке.
— Привет. Выспался? — она обернулась на меня, но через секунду уже опять повернулась к раковине, в которой мыла посуду. — Я тут яичницу себе делала. И тебе заодно, но она уже остыла, — она кивнула головой вправо. Я проследил за ее взглядом, где на столешнице стояла тарелка с глазунью.
— Спасибо, — я подогрел еду и сел за барную стойку. Пока ел, я проверял телефон, на непринятые звонки и сообщения. Несколько пропущенных звонков было от мамы. Но я знаю, что она не будет обо мне волноваться, ведь знает все нюансы моей работы и знает, что я перезвоню, когда у меня будет время. Пока я проверял телефон, Октавия успела домыть тарелки и начала набирать воду в чайник. В этот момент в моей руке завибрировал телефон и я принял вызов.
— Привет, мам.
— Привет, сынок. Не отвлекаю? — на заднем фоне я слышал, как у нее работает телевизор.
— Нет, я сейчас дома, — я аккуратно обернулся на Октавию, но она была отвлечена своими мыслями, и не слушала мой разговор.
— Давно прилетел?
— Сегодня ночью. Извини, что сразу не перезвонил, я сразу пошел отдыхать.
— Ничего, я понимаю, — она что-то сказала моему отцу, после чего шум телевизора исчез. — Отдохнул хоть? Когда у вас следующий рейс?
— Да, отдохнул. Следующий вылет завтра в вечером, — я закончил есть и немного отодвинул тарелку от себя.
— Тогда может зайдёшь сегодня на ужин? Давно не виделись ведь. Да и Генри сегодня тоже будет дома.
— Не знаю, получится ли, — я обернулся на Октавию. Она доставала кофе из ящика. Я пока опасался оставлять ее в моем доме одну. От этой женщины можно было ожидать что угодно.
— Ты будешь что-нибудь пить? — Октавия посмотрела на меня и будто только сейчас заметила, что я говорю по телефону, хотя я сидел буквально в метре от нее. Одна мелкая прядь ее волос выбилась из пучка и упала ей на глаз. Она не стала ее поправлять, но моя рука так и тянулась, чтобы убрать ее ей за ухо.
— Да, кофе, пожалуйста, — прокашлялся и ответил я. Она кивнула и достала две чашки с верхней полки.
— Кто это? Ты не один? — спросил голос на том конце провода. Я на секунду забыл, что она все ещё на линии.
— Что? А, да это так. Долгая история, — я ещё раз откашлялся и встав, сел на диван.
— Это твоя девушка? — я услышал улыбку в мамином голосе.
— Что? Нет, так, коллега по работе.
— Приходите к нам вместе. Я сегодня как раз испекла твой любимый пирог.
— Мам, нет. Она просто работает со мной и в любом случае незачем ее к вам тащить. Да и тем более, она все равно не согласится.
— Ты это про меня? — спросила Октавия с кухни. Теперь она явно подслушивала мой разговор.
— Нет, — ответил я ей. Она принесла мне чашку кофе и села рядом, с заинтересованным видом. Я проигнорировал ее взгляд, взял кружку и продолжил общение с мамой. — Хорошо, я приду сегодня, но не надолго. Нужно ещё подготовиться к рейсу.
— Приходи вместе с этой девушкой, — я хотел было ей ответить, но она продолжила. — Я знаю, что она всего лишь твоя коллега, но позови ее к нам. Я хоть узнаю с кем работает мой сын.
— Мам, не знаю. Это как-то неудобно. Ей наверняка будет неловко.
— А ты не отвечай за меня. Я с удовольствием приду, — последнюю фразу она сказала погромче, так, что ее услышала моя мама.
— Вот и отлично. Ждем вас сегодня к семи, — она быстро попрощалась, не давая вставить мне и слова, и бросила трубку.
Я отключил вызов и повернулся с недовольным лицом к Октавии.
— Что? — она отпила из своей кружки. — Я же поняла, что вы говорите обо мне.
— Октавия, — я скрестил пальцы на переносице и прикрыл глаза.
— Ой, да брось. И тебе и мне следует проветриться и немного отвлечься. Тем более нельзя отклонять предложение твоей мамы. У тебя ведь есть возможность наведаться к своей семье, почему ты противишься? Если б моя семья жила здесь, я бы у них вообще проводила все свободное время, — последняя фраза была сказана с тоской и я взглянул на нее. Ее взгляд был печальным, видимо она скучает по своей семье. Я ее понимаю, ведь из-за работы бывает, что я месяцами не вижусь с семьей, но у меня хотя бы есть возможность, как она выразилась, приехать к ним в свободное время. А ее семья живет в другой стране, что осложняет ее ситуацию. Я сам бесконечно рад, что моя семья живет относительно недалеко, и я и вправду давно с ними не виделся. А сегодня ещё и мой брат будет, с которым мы не виделись дольше, чем с родителями.
— У тебя есть два часа, чтобы собраться, — устало сказала я. В любом случае с ней бесполезно было спорить и отговаривать от идеи ехать со мной. Но, если честно, я и сам был не против, чтобы она составила мне компанию, что было странно.
Она радостно улыбнулась и почти подпрыгивая направилась в ванную комнату. Я тихо усмехнулся и покачал головой.
— Ну как? Нормально? — я сидел в гостиной полностью готовый к выходу и ждал Октавию. Пока она переодевалась, я общался по поводу следующего рейса с Мэттом и как раз закончил диалог, когда она вышла из своей комнаты. Я поднял голову и увидел ее. Она распустила свои длинные прямые волосы и заправила их за уши. На ней было платье изумрудного оттенка, которое подчеркивало ее глаза. Оно было с полупрозрачными рукавами фонариками до самых кистей и доходило ей до колен, но при этом не выглядело слишком помпезно и празднично. Как раз подходило под наш случай. На ее лице был легкий макияж, который не скрывал ее не очень яркие веснушки, а наоборот подчеркивал ее красоту. На мне же были черные брюки и белая рубашка. Чтобы не выглядеть слишком официально я не стал надевать пиджак или галстук.
— Что такое? Плохо, да? Блин, это мое единственное нормальное платье, у меня другого нет, — она стала расправлять невидимые складки на не облегающей юбке и выглядела немного расстроенной.
— Нет, отличное платье, — видимо мое молчание она приняла за неодобрение, поэтому я опровергнул ее мысли. — Тебе очень идет.
— Правда? А то я боялась, что буду выглядеть слишком расфуфыренной, — она подошла к зеркалу в коридоре и поправила волосы. Я поймал ее взгляд в зеркале и понял, какая же она все-таки красивая. — Идем? — спросила она, поворачиваясь ко мне.
— Да, пошли.
Мы надели верхнюю одежду, ведь на улице было достаточно прохладно и направились к выходу. На ноги Октавия надела белые кроссовки, что немного позабавило меня.
— Чего смеешься? — видимо я посмеялся в слух и она недовольно посмотрела на меня. — У меня нет каблуков, кроме рабочих. Я их и так не люблю, а кроссовки ещё и очень удобные.
— Я ничего не говорил, — я приподнял руки в капитулирующем жесте. Мы зашли в лифт и начали спускаться вниз.
— Да и тем более я не хочу выглядеть так, как будто надела все свое самое лучшее, лишь бы показаться зажиточной. Да, я и правда надела свое лучшее платье, но это только потому, что ничего другого подходящего у меня нет.
— Чего ты так переживаешь? — я посмотрел на нее сверху вниз. Она ещё раз поправила волосы, глядя в зеркало лифта.
— Я не переживаю, — надменно ответила она.
— Ещё как переживаешь, — я засунул руки в карманы пальто.
— Ну, только если чуть-чуть, — она перестала трогать волосы и повернулась ко мне. — А ты что, не переживаешь?
— С чего бы? Это же мои родители, — но в душе я чувствовал легкое переживание, о котором необязательно было знать Октавии. Я сам не знал почему, ведь она даже не была моей девушкой и я не собирался вообще когда-либо знакомить ее с родителями. Но мама сама настояла на этом, а я не мог обидеть ее наотрез отказав. Поэтому имеем, что имеем.
Через несколько минут мы уже сидели в машине и я выехал с парковки. До дома родителей было примерно сорок минут пути, но мы попали в небольшую пробку и были на месте только через час.
Мои родители жили в двухэтажном частном доме, в котором мы с братом и сестрой и выросли. Но сейчас здесь живут только мама с папой, но они не жалуются. Им и в компании друг друга довольно весело.
Припарковавшись возле я дома, я заглушил машину. Октавия сидела ровно и смотрела прямо перед собой.
— Идем? — спросил я, приподняв одну бровь.
Она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов и кивнула. Я вышел из машины, открыл ей дверь и подал руку
— А ты оказывается джентельмен, — ухмыльнулась она. Я никогда не считал себя таковым, но почему-то рядом с ней мне хотелось им быть. Октавия приняла мою руку и вылезла из машины. На ней было бежевое пальто, доходящее почти до пяток и выйдя из машины, в нашу сторону подул ветер, от чего ее пальто распахнулось, а она поежилась. — Боже, как же холодно, — она руками запахнула пальто и направилась к дому. Я закрыл машину и последовал за ней.
Остановившись на пороге дома, я несколько раз позвонил в звонок и через минуту дверь открылась.
— Наконец-то вы приехали. Чего так долго? — мама с порога обняла меня и поцеловала в щеку. Я на несколько секунд уткнулся ей в теплое плечо и почувствовал аромат дома.
— Извини за задержку, мы попали в небольшую пробку, — я аккуратно выбрался из ее объятий.
— Ничего страшного, главное что вы приехали, — мама оторвала от меня взгляд и перевела его на Октавию. — Что ж вы на пороге-то стоите? Проходите в дом.
Мама отошла и мы прошли в дом, закрывая за собой дверь. Большой коридор освещало несколько ламп, приятного желтого оттенка.
— Аарон, может ты нас познакомишь? — спросила моя мама, переводя взгляд с меня на Октавию.
— А, ну, Октавия - это мама. Мама - это Октавия.
— Приятно познакомиться, миссис Бейкер, — девушка протянула руку маме и крепко пожала ее, искренне улыбаясь.
— Мне тоже приятно познакомиться, Октавия. Можешь звать меня Линда, — она тоже искренне улыбалась.
Я снял верхнюю одежду и повесил на крючок, после чего помог снять пальто Октавии и повесил рядом со своим.
— Какое на тебе чудесное платье, — сказала мама Октавии.
— Спасибо, — Октавия оглянула себя и разгладила платье. — Если честно, я боялась, что оно может не подойти для этого случая.
— Нет, нет, оно и правда тебе очень идет и подходит как никак, — они обменялись улыбками и мама повела нас в гостиную совмещенную с кухней, которые находились слева, отгороженные от коридора большой аркой.
— Аарон, — мой отец поднялся с дивана и подошел к нам.
— Папа, — ответил я ему в тон. На лице старика расплылась улыбка и мы крепко обнялись. Отношения с моими родителями у меня всегда были замечательными, поэтому такие вечера я всегда проводил в удовольствием.
— А это - кто тут у нас? — он оторвался от меня и посмотрел мне за спину.
— Здравствуйте, мистер Бейкер. Меня зовут Октавия, — она протянула руку отцу и тот пожал ее.
— Можешь звать меня Роберт, — в этот момент из-за угла кухни вышел мой брат. Он выглядел немного уставшим, но при виде меня улыбнулся.
— Здорóво, старик, — мы обменялись быстрыми объятиями, похлопывая друг друга по спине.
— Давно не виделись, — я увидел, куда был направлен его взгляд и тоже обернулся. — Октавия - это мой брат Генри.
— Приятно познакомиться, — приветливо сказала Октавия и пожала брату руку. Тот поправил очки на носу и ответил на ее рукопожатие.
— Это твоя девушка? — спросил он меня. Он никогда не отличался вежливостью и мог напрямую говорить людям то, что думал.
— Э-э, нет, мы с Аароном вместе работаем, — ответила за меня девушка. — У меня просто сейчас сложилась непростая ситуация с жильем и Аарон любезно предложил мне временно пожить у него, — это прозвучало с небольшой иронией, ведь я знал, что она не думает обо мне, как о любезном парне.
— Ну, пойдемте к столу, там все и расскажите, — хлопнула в ладоши мама и мы все направились к столу.
Кухня была достаточно большой, в которой спокойно помещался стол на десять человек. Мы все расселись по местам. Я сел на ближайший ко мне стул, Октавия устроилась слева от меня, а напротив нас сели папа и мама. Генри сел слева от Октавии. На столе стояло несколько салатов, а посередине и правда мой любимый пирог с мясом.
— Ну, кому что положить? — папа потер ладони друг о друга и принялся накладывать всем еду. — Октавия, ты что будешь? Не стесняйся, бери что захочешь.
Октавия положила себе по чуть-чуть каждого салата и несколько небольших кусочков пирога. Пока мы ели, за столом стоял непринужденный разговор, где Октавия рассказывала, как так получилось, что она временно осталась без жилья.
— Да ты что? Так просто взяла и выгнала? — недоумевала мама от поведения бывшей хозяйки квартиры.
— Да, я даже не успела сама посмотреть себе квартиру, мне с этим помогала подруга. У меня было время только собрать вещи и съехать, пока туда не заселились новые люди, — Октавия говорила и во время пауз продолжала есть. — Я уже думала мне придется спустить все свое состояние на оплату отеля, но благо Аарон помог мне. Конечно, я не останусь у него надолго, я все ещё в поисках новой квартиры, — она взглянула на меня. — Я знаю, как он любит свое личное пространство, поэтому вряд ли надолго у него задержусь.
— Да ладно, я уверен, что Аарон совсем не против, что ты у него живешь. Правда? — отец подмигнул мне, подняв один уголок губ вверх. Я что-то нечленораздельно пробормотал себе под нос и уткнулся носом в свою тарелку.
— Ты говорила, что вы вместе работаете, да? Ты тоже пилотесса? — спросил Генри.
— Ох, нет, — Октавия смущенно засмеялась. — Я стюардесса. Мы работаем в одном экипаже.
— А-а, понятно, — мой брат с интересном смотрел на девушку, что немного меня настораживало, но я не подавал виду.
— По-моему Аарон упоминал, что ты программист? — немного перевела тему Октавия.
— Да, я работаю в одной крупной компании уже четвёртый год, — Генри любил говорить о себе, поэтому я знал, что это затянется надолго. — Я ещё в подростковом возрасте начал увлекаться компьютерами. Папа хотел, чтобы я как и Аарон пошел по его стопам, но я наотрез отказался. Я вообще, если честно, — сказал он заговорщицким тоном, — очень боюсь летать. Меня пугает вся эта тема в целом. Поэтому я даже ногой не ступлю в эту профессию. Папа, когда это услышал, был невероятно поражен, что я не горю желанием быть пилотом. Это было для него ударом, — усмехнулся брат.
— И вовсе не было такого, — возмущался отец. — Да, я был немного расстроен этим, но я всегда хотел только одного - чтобы мои дети были счастливы и выбрали профессию себе по душе.
— Ты тогда брал меня с собой в небольшую Цессну и летал до тех пор, пока я просто не умолял тебя приземлиться, — возразил брат, но в его голосе не было слышно обиды. Скорее эти воспоминания его забавляли.
— Я просто хотел, чтобы ты убедился, что тебе действительно не интересна эта профессия, — отнекивался папа. Октавия сидела рядом и я слышал, как она еле сдерживает смех. Мне тоже стало весело от этой истории.
— Зато Аарон с самого детства рвался быть пилотом, — сказала мама, отвлекая отца от неловкой для него темы. — Он все время говорил, что хочет быть как отец и ему наоборот очень нравились эти небольшие поездки на Цессне.
— Да, — повеселел отец. — Но он всегда обижался на меня, когда я не давал ему «порулить» самолетом.
— Сколько тебе тогда было лет? — спросила меня Октавия.
— Восемь или девять, — пожал я плечами.
— Божечки, — Октавия повернулась к моему отцу. — И правильно делали, что не давали. В восемь лет управлять самолетом, даже представить себе такое не могу.
— Да, это было весело, — отцу явно нравилось говорить о теме, касающейся авиации. В этом мы были очень похожи.
Мы продолжали вести легкие разговоры. Мои родители рассказывали о нашем с Генри детстве, но не касались только одной темы. Моей сестры. Это была больная тема для всей нашей семьи и мы старались вообще это не обсуждать. Темы перескакивали с нашего детства, на детство Октавии. Она рассказывала, что она была единственным ребенком в семье, но практически никогда не чувствовала себя одинокой. Рядом всегда были друзья или родители, с которыми у нее были очень близкие отношения. Так тема плавно перешла на авиацию, когда отец спросил ее, работает ли кто-то из ее семьи в этой сфере.
— Нет, ни один из родственников никогда не был связан с авиацией.
— А как ты тогда выбрала эту профессию? — интересовалась мама.
— Это немного глупо, — смутилась девушка.
— Ну давай, расскажи, — подбодрил ее я. Она кинула на меня взгляд и повернулась обратно к родителям.
— Ну, знаете, я всегда считала, что если бы существовали параллельные вселенные, то в одной из них я бы точно работала стюардессой.
— А в других кем бы была? — вставил Генри.
— Генри, не перебивай, — шикнула на него мама.
— Ну, в одной из жизни я бы точно была актрисой, а в другой какой-нибудь военной, — усмехнулась она.
— Нифига тебя штормит из стороны в сторону, — хмыкнул брат.
— Есть такое, да, — она отпила сока и продолжила. — И вот, в общем с детства я думала стать актрисой. Но в возрасте примерно семнадцати лет я прочла одну книгу. Это был роман про стюардессу и капитана, но с очень большим количеством технических уточнений по поводу авиации. Меня так заинтересовала эта тема, что я начала даже немного изучать процесс взлета, посадки, действий во время аварийной ситуации и тому подобное. В общем, я увлеклась тогда авиацией.
— Про стюардессу и капитана значит, да? — спросил Генри и перевел взгляд на меня.
— А почему ты не в пилоты пошла? — спросил отец, не обращая внимания на выходку Генри.
— Я посчитала, что это слишком сильно для меня. Моего мозга не хватило бы, чтобы запомнить все подробности полета и тому подобное.
— Но ты и так много чего знаешь, чего не знают обычные стюардессы, — сказал я, ведь считал это правдой.
— Правда? — заинтересовался отец.
— Я бы так не сказала. Аарон преувеличивает, — она перевела на меня взгляд.
— Да? Хорошо, — я развернулся к ней всем телом. — Отвечай четко на вопросы. Длина ВПП для нашего самолета.
— 3300 метров, — растеряно ответила она.
— Что такое АТИС?
— Это автоматическая служба, обеспечивающая пилота полным объемом информации об аэродроме.
— Стандартное давление на высотомере.
— 29.92 дюйма ртутного столба, — я видел, как Октавия включилась в нашу игру.
— Что такое глиссада?
— Траектория полета самолета при снижении.
— Ммм, а что такое ILS?
— Это... это система захода на посадку, с наведением самолета по курсу и высоте.
— Так, а какого цвета передние аэронавигационные огни?
— Зеленый - с правой стороны, красный - с левой.
— Так, а сможешь сказать, где находится самая короткая ВПП в мире?
— Я..., — Октавия задумалась и я уже думал, что она не ответит. — Если я правильно помню - она находится в аэропорту Хуанчо-Ираускин, на острове Саба, — я хотел что-то сказать, но она перебила. — Длина взлетно-посадочной полосы составляет 396 метров. Ты наверняка там часто летал, да?
Мой отец в голос засмеялся, а Октавия широко улыбнулась.
— Она тебя уделала, сынок, — сквозь смех сказал мне отец.
Я закатил глаза, ведь это было оскорблением с ее стороны считать, что я летаю в такие «маленькие» аэропорты. Это была явно отсылка к чему-то другому.
— А с ней не заскучаешь, — сказал отец. — Ты бы понравилась Ханне.
— Ханне? — переспросила Октавия. Я застыл на месте, от упоминания этого имени.
— Да, сестрой-двойняшкой Аарона, — отец грустно улыбнулся. — Жалко ее нет с нами. Она бы точно тебе понравилась. Вы с ней так похожи.
Октавия неловко улыбнулась ему и попросила передать ей ещё пирога, после чего начала говорить маме, как вкусно получилось. Я был ей благодарен, что она перевела тему.
Ближе к двенадцати ночи я сказал, что нам пожалуй пора. Октавия помогала маме убрать посуду, а я с братом вышли на улицу. Двор ярко освещала круглая луна и небольшая россыпь звезд. Я посмотрел в него и сделал глубокий вдох и выдох.
— Ну, рассказывай, — сказал Генри, прикуривая сигарету.
— Что рассказывать? — я засунул руки в карманы пальто и оборачиваясь на брата.
— Про Октавию, — спокойно сказал он.
— В каком смысле?
— Старик, ты реально тупой или притворяешься? Ты живешь в одном доме с красивой и сексуальной девушкой и...что? Хочешь сказать, что у вас ничего нет?
— Я же говорил, мы просто работаем вместе, — я проигнорировал его слова про ее сексуальность.
Брат выжидающе на меня смотрел, но я ничего больше не говорил.
— Ты смотри, брат. Если ты не возьмешь быка за рога, то кто-нибудь другой сделает это за тебя.
— Мне плевать.
— Да? — он сделал затяжку. — Тогда ты не против, если возьму номер ее телефона?
— Делай, что хочешь, — я сжал челюсть.
— Отлично, — он выбросил сигарету и направился в дом.
Я зашевелил желваками и простоял так ещё какое-то время. Меня не волновало, если она будет с кем-то встречаться. Это ее жизнь и ей решать. Но почему-то представление ее с другим парнем не давало мне покоя.
Я развернулся и зашагал к дому. Войдя в дом я увидел в коридоре Октавию и Генри. Она смеялась над чем-то, что рассказывал брат.
— Октавия, — окликнул я ее и она с улыбкой на лице повернулась ко мне. — Нам пора.
— Уже уходите, да? — вышла в коридор мама, за которой следовал отец.
Мы ещё долго с ними прощались, а мама что-то шептала Октавии, на что та улыбалась. Мама подошла ко мне, поцеловала в щеку и обняла.
— Заходите к нам почаще, — она продолжала улыбаться, но я видел, как неохотно она прощалась.
— Конечно, мам. Как только будет возможность.
Я попрощался с отцом и помог Октавии надеть пальто. Мы вышли на улицу и сели в машину.
— У тебя отличная семья, — сказала она, когда мы выехали со двора.
— Да, — коротко ответил я, вспоминая последние слова брата.
— Мне они очень понравились. Надеюсь я не сказала чего-то глупого или неуместного? — это прозвучало как вопрос.
— Наверняка что-нибудь да сказала. Да и вообще, какая разница понравилась ты им или нет. Вряд ли вы когда-нибудь ещё увидитесь.
— Тебе обязательно грубить? — нахмурилась она.
— Я не грублю - это просто констатация факта.
Она фыркнула и отвернулась к окну. Я почти сразу пожалел о своих словах и хотел извиниться, но никак не мог подобрать подходящих слов. В итоге до конца поездки мы молчали. По приходу домой она сразу ушла в комнату, а я не решился к ней постучаться. Я переоделся и вышел на кухню, чтобы попить воды. Я стоял около раковины минут десять, думая, спит ли уже Октавия и стоит ли мне сейчас извиниться. Пока я стоял и думал, я услышал как открылась дверь. Я обернулся и увидел, как она выходит. Она не ожидала увидеть меня здесь, но тем не менее все равно прошла на кухню и налила себе воды. Она уже собиралась возвращаться к себе в комнату, когда ее остановили мои слова.
— Прости, — я развернулся к ней, а она ко мне. Она продолжала стоять со стаканом в руках, но ничего не ответила. — Прости, за то что сказал тебе в машине.
— Я просто не понимаю зачем в принципе тебе было такое говорить. Может быть мы и правда больше не увидимся с ними, но это не значит, что ты имеешь права грубить мне таким образом, — я видел обиду на ее лице и от этого мне стало хуже.
— Извини, я не хотел тебя обидеть.
— А по-моему как раз-таки хотел.
— Я не знаю, что на меня нашло, — не правда. Я знал. Но говорить ей об этом не собирался.
— Ладно, но я не хочу, чтобы ты ещё когда-нибудь общался со мной таким образом, — я просто кивнул и ничего не сказал.
Она продолжала стоять, в надежде, что я скажу что-нибудь ещё. Я прошел через кухню в зал и сел на диван. Я никогда не думал, что расскажу ей об этом, но мне показалось это подходящим моментом.
— Помнишь, я говорил тебе, что у меня была сестра? — она села рядом на диван и кивнула. Мне было тяжело говорить, но я решил идти до конца. — Мы с Ханной были двойняшками. Она родилась на две минуты раньше меня и постоянно говорила, что она старшая сестра. Она была чем-то похожа на тебя. Постоянно спорила со мной, не соглашалась и делала все в точности, да наоборот, лишь бы доказать свою правоту. На этой почве мы постоянно ссорились, но на следующий день могли просто делать вид, что ничего не было и дальше общаться. Несмотря на конфликты она была для меня самым близким человеком.
— Ты постоянно упоминаешь ее в прошедшем времени, — сказала она, когда я замолчал и негромко спросила. — Что случилось?
— Она умерла, — следующие слова дались мне с трудом. — Покончила жизнь самоубийством, — я ненадолго замолчал, но Октавия просто ждала, пока я продолжу. — Нам было по восемнадцать лет. У нее были проблемы в личной жизни, да и в целом. У нее были проблемы с оценками в школе, и как раз после выпуска она не знала, куда поступать. В общем, в тот момент на нее навалилось много проблем, в том числе и давление окружающих. Ещё и с парнем тогда рассталась, с которым была почти три года. И... в тот день мы... мы опять поссорились. Сейчас я даже не могу вспомнить причину нашей ссоры, ведь она была такой незначительной. Я тогда вылетел из дома, как ошпаренный и пошел прогуляться, чтобы немного остыть. Меня не было дома до самого вечера и я даже хотел тогда заночевать у друга. Но часов в девять или десять мне позвонила мама. Я думал, что она опять начнет говорить что-то по поводу того, чтобы я вернулся и помирился с сестрой. Такое часто бывало. Я не хотел брать трубку, но в итоге все же взял. Тогда она мне и сказала, что по приходу домой обнаружила Ханну в своей комнате с перерезанными запястьями, — я замолчал, боясь продолжить. Октавия взяла меня за руку и переплел с ней пальцы. Через какое-то время я продолжил. — Я тут же бегом вернулся домой и заметил возле него машину скорой помощи и полицию. У меня в груди все ещё теплилась надежда, что она не умрет, но когда мама ее нашла - она уже была мертва. Я...я все время думаю, что если бы я тогда не ушел из дома, то такого бы не случилось. Мне просто нужно было остаться дома вместе с ней.
— Эй, эй, — Октавия села ближе и крепче сжала мою руку. — Ты не виноват, в том что случилось с Ханной.
— Мне это все говорили. И мама и отец, хотя я был уверен, что они меня обвинят в том, что я не доглядел за ней. Они ведь тоже потеряли дочь и я бы их за это не винил. Но они наоборот, всегда успокаивали меня тем, что моей вины в этом нет. Если она хотела покончить с собой, то сделала бы это просто в следующий раз. Мы все просто не заметили то, что она нуждается в помощи, но а как мы могли? На людях она всегда была веселой и когда речь заходила за ее проблемы, то просто всегда отшучивалась и переводила тему. Мы даже понятия не имели, как ей было тяжело. Но что сейчас думать, все равно уже ничего не исправить, — я перевел свой взгляд на нее. Октавия смотрела на меня грустными глазами, но я не увидел в них никакого осуждения или жалости. — Когда ты первый раз заговорила со мной, то первое о чем я подумал - это о Ханне. Не знаю даже почему, просто ты мне напомнила ее. И с тех пор, практически каждый раз, когда мы разговаривали я невольно вспомнил сестру. Меня это одновременно и притягивало и отталкивало. Не знаю, как объяснить.
— Не надо, я понимаю, — она обняла меня и я зарылся лицом в ее распущенные волосы. Я держал ее в объятиях физически, но по факту это она держала меня в них. После этого разговора мне стало чуточку лучше, ведь до этого я практически никому не говорил о сестре. О ней знал только Джон, и то, без всяких подробностей.
Мы ещё долго так просидели. Она ничего не говорила, но мне как раз это и было нужно. После чего Октавия предложила посмотреть фильм и я согласился. Сейчас мне как-раз необходимо было немного отвлечься. Она принесла одеяло и укрыла им нас обоих. Мы поставили первый попавшийся фильм, и сами не заметили как уснули, продолжая находиться в объятиях друг друга.