Глава 8.
Виктор.
Когда мы подошли к дому Лилит, я сразу понял, что наш убогий заброшенный домик в лесу, и рядом не стоит с этим готическим особняком. Высокие башни, каменные фигуры на фасаде, витражи — место, все здесь кричало о величии и богатстве. А я — оборванец, из леса, и стоя здесь чувствовал себя тут чужаком.
–"Это... твой дом?" – мой голос прозвучал тише, чем я ожидал.
Лилит стояла рядом, ее фигура казалась хрупкой на фоне этого гигантского здания.
–"Да, – ответила она, и в ее голосе слышна была горькая ирония. – "Но я предпочла бы называть его клеткой."
Слова прозвучали так спокойно, что я на мгновение засомневался, шутит она или говорит серьезно.
–"Такой огромный... – я попытался разрядить напряжение, переведя разговор в более нейтральное русло. – Сколько в нем комнат?"
Лилит медленно оглядела особняк, словно видела его впервые. Ее взгляд скользил по фасаду, задерживаясь на каждой детали – на вырезанных из камня фигурках, на покосившихся балюстрадах, на темных провалах окон.
–"Пять, – ответила она, её голос был тихим, почти неслышным. – "Не считая кухни, гостиной и подвала."
Ее слова прозвучали так безжизненно, так безразлично, что меня пробрало холодом. В них не было ни гордости, ни удовольствия, только глубокая тоска и пустота.
Лилит уверенно вошла в дом, а я плёлся за ней, как хвост.
На пороге нас встретил молодой мужчина. Вампир, это было очевидно, — слишком ухоженный и уверенный в себе для обычного человека. Лилит тут же бросилась к нему в объятия.
Я почувствовал, как внутри закипает что-то неприятное и колючее, будто кто-то схватил меня за грудную клетку и скрутил её.
Кто он для неё? Парень? Муж? Брат? Вряд-ли брат, они совсем не похожи.
Нет, это что-то другое, и от этой мысли мне стало нехорошо.
— "Лилит! Боже мой, мы так переживали, что с тобой произошло? Почему ты вся в крови, где ты пропадала?" — взволнованно выпалил вампир, которого она назвала Вальтером.
— "Меня похитили," — ответила она, бросив на меня быстрый взгляд. — "Это ужасная история. Я сейчас приму душ и все вам расскажу."
Я стоял в стороне, наблюдая за тем, как Лилит убегает вверх по лестнице, и внутри меня нарастала ревность, смешанная с раздражением. Почему мне вообще не по себе?
Черт бы побрал этого Вальтера.
Стоило ей исчезнуть, как он тут же обратился ко мне, и я уже видел по его взгляду, что он готов был задать кучу вопросов. Настроение болтать или объясняться у меня отсутствовало напрочь, и я, бросив на него лишь короткий взгляд, молча прошел в гостиную.
Там меня ждал сюрприз: на диване сидели Мара и Давид, и их удивленные взгляды не заставили себя ждать.
— "Виктор? Что ты здесь делаешь?" — спросила Мара, её голос звучал настороженно. — "Этой ночью пропала девушка, и мы пришли поговорить с Калебом…"
— "Я всё знаю," — резко перебил я её, не желая слушать дальнейшие расспросы. Слишком много всего случилось за последние сутки.
Я прошел и уселся на диван, усталость накатывала, но я знал, что это только начало. Калеб тоже был здесь, я сразу заметил его — наблюдательный, сосредоточенный, но пока только смотрел, оценивая.
Наконец, он протянул мне стакан виски, и я кивнул ему в знак благодарности. Сделав глоток, я почувствовал, как горячий огонь пронесся внутри, прогоняя остатки ночного холода. Алкоголь немного разрядил напряжение, и я бросил взгляд на них всех. Настало время сказать главное.
— "Влад снова жив," — сказал я, пристально глядя на Калеба.
Все вокруг замерли. Давид и Мара ошеломлённо переглянулись, а Калеб, продолжая смотреть на меня, сжал бокал так, что суставы побелели.
— "И ты видел его своими глазами?" — его голос прозвучал тихо, но в нем ощущалось недоверие.
Я кивнул, вспоминая тот ужасный момент, когда столкнулся с ним лицом к лицу.
— "Не только видел, я дрался с ним. Он хочет, чтобы Лилит стала его женой. Верит, что она должна дать ему наследника."
— "Значит он так и не отказался от своих идей, и до сих пор верит в то пророчество." — Лицо Калеба побледнело, а Давид только тихо выругался себе под нос.
Слова с трудом пролезали через ком в горле, но я продолжил, зная, что теперь важно не упустить ни одной детали.
— "Мы встретились с ним лицом к лицу. Я не знаю, как его оживили, но он полон решимости. Он снова затевает войну… И в этот раз, он не успокоится, пока не получит её."