Его больше нет.
Три дня девушка пролежала на кровати, она не ела, лишь изредка выходила в туалет и набрать воды в бутылку, а после всегда возвращалась в свой кокон из одеяла. Ваня не брала трубки, она просто выключила телефон, ей не хотелось контактировать с реальным миром, она летела в своих счастливых воспоминаниях.
— Эй, мелкая, — кричал Киса с улицы и кидал маленькие камушки в окошко комнаты Хазиной. — Пустишь бродячего кота к себе на чай и бутерброды?
— Залетай, кисик, — сказала девушка и закрыла окно.
— Ванюша, там Боря пришел, выйдешь? — Хазин узнал про смерть Кислова только от Константина Анатольевича. Мужчина не понимал, как вывести своего ребенка из такого состояния, если Ваня сидела в закрытой комнате и совсем не разговаривала.
Девушка поднялась с кровати, ведь последний раз Борю она видела в тот самый день. Парень пытался дозвониться до девушки — безуспешно, поэтому он звонил ее отцу и узнавал жива ли Хази вообще, а после пересказывал одинаковые ответы парням.
— Пётр сказал, что она все время сидит в комнате, он слышит всхлипы каждый раз, как приходит с работы, Ваня вообще почти не разговаривает, только какое-то короткое «привет» или «я не хочу есть», — говорил Хенк и курил сигарету.
Вид у Хазиной был отвратительный, все лицо отекло от слёз, левая рука вся в свежих порезах, а по комнате разбросаны салфетки с кровью и новые пачки лезвий. Ваня быстро закинула всё под кровать, надела худи, сверху накинула одеяло и первый раз за этот день вышла из комнаты. Хенк был один, чему девушка была очень рада, никого видеть кроме него сейчас не хотелось. Она взяла его за руку и потащила в комнату.
— Лучик, ты из дома выходить планируешь? — девушка отрицательно покачала головой. — Парни очень скучают по тебе, — Хенк взял девушку за руки. — Лучик, давай к парням сходим, совсем на чуть-чуть, они уже не могут без тебя, — Ваня тяжело вздохнула.
— Ладно, подождёшь в коридоре? — Боря кивнул и поцеловал девушку в губы, а после покинул комнату.
Хазина надела первую попавшуюся одежду — синие джинсы, серую футболку, а сверху зипку. Она пробежалась взглядом по комнате. В углу стояла гитара Кисы. Она ни разу больше не брала её в руки после той песни, но очень пыталась — всё неудачно, в это время девушку накрывала паническая атака, а дальше слезы, порезы. Ваня накинула капюшон и вышла из комнаты.
— Малыш, ты помнишь, что тебе через два дня к врачу в больницу? — Хазин готовил еду, надеясь, что после прогулки девушка хотя бы немного покушает.
— Помню, — сказала она, обувая кроссовки. Сори сидел рядом, всё это время пёс совсем не получал внимание хозяйки, но когда девушка впускала его в комнату, он чувствовал её состояние и не просил играть, а лежал рядом и облизывал ее бледные ручки.
В тишине пара дошла до гаража, и девушке в голову пришла идея, как притормозить свой заход в гараж. Она боялась, что расплачется там, ведь все будет напоминать Кису — его запах, счастливые моменты.
— Давай ты зайдешь первый и сделаешь вид, что притащить меня не смог, — девушка перебила пальцы на руке парня.
— Если ты так хочешь и тебе так будет легче, то хорошо, но чего ты так переживаешь, словно первый раз сюда заходишь? — Ваня не ответила на этот вопрос и подтолкнула парня к двери и отошла в другую сторону, готовясь слушать разговоры парней.
— Парни, — Хенк медленно открыл дверь, — Она отказалась приходить.
— Блять, я к ней через балкон залезу, но приведу ее сюда, она скоро сдохнет в этих четырех стенах, — кричал Зуев на все помещение, девушка глубоко вздохнула и открыла дверь в гараж.
— Не надо через балкон, Геночка, — Ваня заправляла прядь волос за ухо и перебирала свои пальцы.
Гена налетел на девушку с объятьями, и они упали на пол. Зуев был рад видеть девушку, хоть и выглядела она сейчас абсолютно по-другому, и так худая девушка стала казаться скелетом за эти тяжёлые три дня.
— Хенкин ты наебщик! — возмущался Мел. — Гендос, отпускай её, я тоже скучал вообще-то, — но Зуев лишь сильнее прижался к Хази и единственное, что пришло к парню в голову — присоединиться к лежачим обнимашкам.
— Вы мне так девушку убьёте, я вообще-то тоже её не видел! — возмущался Хенк, но валяться в белой кофте не хотелось, и парень сел на диван.
— Вы мне кости сейчас сломаете, — протянула девушка, и парни почти сразу после этого ее отпустили.
Гена поднял Хази на ноги и задумчиво взглянул ей в глаза.
— Ванька же никогда на моцике одна не каталась? — парни отрицательно покачали головой. — Значит пришло время. Хенк, вытаскивай моцик. Пойдем, Хазик мой, — Гена потянул девушку на улицу, она, конечно, пыталась упираться, но сил не было из-за отсутствия еды в организме. — Смотри, маська, сначала Боря с тобой прокатиться, потом сама, — парень щёлкнул девушку по носику, от чего она слегка поморщилась.
Отпираться от этой идеи было бессмысленно и пришлось согласиться, девушка уже мысленно попрощалась с отцом, помолилась и была готова к своей смерти, но зря. Первый круг Хазина прокатилась с Хенком, который сидел сзади и держал Ваню за талию. А вот второй и третий круг девушка ехала сама. Сказать, что ей не понравилось — соврать, но больше кататься она бы не стала. Последний четвертый круг и девушка останавливается возле парней.
— Ну как тебе? — Мел сиял от радости, когда наконец-то увидел улыбку на лице девушки.
— Прикольно, конечно, но больше кататься я не буду.
— Посмотрим, маська, посмотрим, — Зуев потрепал девушку по голове и обнял за плечо. — Всё, погнали по домам, — Гена не стал дожидаться парней и повел девушку. — Мась, если плохо будет — звони, я приеду сразу же, все дела перенесу и буду с тобой, хорошо? — Ваня кивнула. — Пообещай.
— Обещаю, Геннадий Зуев! — они оба улыбнулись и остановились, чтобы подождать парней.
Половину пути ребята прошли вчетвером. Первым их компанию покинул Мел — его дом был первым. Следующим был Зуев. Дальше всех жила Ваня, но отпускать поздним вечером девушку одну Хенк не мог себе позволить, поэтому провожал ее до дома.
Пара стояла около подъезда пятнадцать минут и обнималась, ну и куда же без поцелуев. Боре нужно сказать девушке важную новость, но он оттягивал этот момент.
— Лучик, завтра похороны, — он еле выдавил из себя эти слова. Парень не хотел видеть слезы на ее лице. Он сам тяжело переносит смерть друга, но Хенкин так часто видел передозы своего друга, что морально был готов к этому давно. — Я зайду за тобой в восемь утра, будь готова к этому времени, хорошо? — девушка кивнула.
Они простояли так ещё пять минут и разошлись по домам. Ваня поднялась в квартиру с непонятным настроением, она была рада, что Боря вытащил ее из дома и что парни смогли поднять ей настроение, даже не смотря на свою боль от потери друга, но завтрашние похороны продолжали колоть её хрупкое сердце острой иглой с огромной силой. Девушка не хотела расстраивать отца и зашла с улыбкой в дом.
— Пап, — протянула девушка, которая чуть не упала из-за налетевшей на неё собакой. Сори был безумно рад видеть свою хозяйку в хорошем настроении. — Что-то покушать есть? — Ваня не разувалась, она была занятой игрой с собакой, который явно отвык от такого. Эти дни были тяжёлыми для всех.
— Конечно! — мужчина выглянул в коридор и улыбнулся. — Переодевайся и садись за стол.
Ваня быстро переоделась и села за стол, на ужин была жареная картошка и котлеты. Организм уже отвык от пищи, поэтому девушка ушла в свою комнату, где смогла снять маску веселого человека. Ей хотелось уснуть и никогда больше не просыпаться. Состояние ее рук было путевкой в лечебницу, ведь скоро очередной прием у психиатра и в этот раз просто пить таблетки не получиться. Девушка легла на кровать и плакала очень много и долго.
***
Девушка открыла глаза и со страхом вскочила с кровати, пытаясь отыскать телефон. Она боялась, что проспала похороны, ведь если это действительно так — она умрет от чувства вины. Включив телефон, Ваня увидела время — пол восьмого утра, она еще успевала. Пулей вылетев из комнаты, девушка умылась, почистила зубы и вернулась в комнату. На поиски чистых и черных вещей ушло десять минут. Ваня взяла листок и ручку, чтобы написать отцу записку, ведь предупредить вчера его о похоронах она совсем забыла.
«Пап, я ушла, сегодня похороны. Буду скорее всего поздно вечером, хочу потом голову проветрить.
Люблю, твоя Ванечка.
Ваня положила записку на стол, обулась, надела черную куртку и вышла из квартиры. До прихода Бори оставалось пять минут, поэтому девушка достала свои сигареты и зажгла одну.
— Утро без сигареты — не утро, да, лучик? — Ваня затянулась и кивнула. — Как твое состояние? — парень взял сигарету из рук девушки и сделал затяжку.
— Не очень, — пара докурила одну сигарету на двоих и двинулась к дому Кисы.
В голове девушки всю дорогу мелькали теплые воспоминания с парнем.
— Хенк прям светиться рядом с тобой, мелкая, — в гараже находился Киса и Хази, а Хенк снова чинил мотоцикл на улице. — Я рад за вас.
Около подъезда собралось большое количество людей, часть из них не поедет на кладбище и поминки, они пришли просто попрощаться с парнем. Десять минут ожидания в кругу трёх парней — Гены, Мела и Хенка, казались девушке пыткой, причину этому она сама не понимала, хотя весь этот день можно назвать одной сплошной пыткой. Она закрывала глаза на длительное время и надеялась, что это просто глупый сон, но нет — это жизнь, суровая и тяжёлая жизнь, которая ломает тебя изнутри, заставляя кричать от боли. От боли, которая выворачивает тебя изнутри и заставляет задуматься о своем самоубийстве. Катафалк приехала и из машины вышли двое мужчин в возрасте и открыли двери, где лежал гроб с телом парня.
— Сначала прощаются те, кто не едет на захоронение, все остальные будут прощаться уже на кладбище, — коротко рассказал мужчина, пока другой ставил подставки для гроба. Из машины вышел третий мужчина. Двое взяли гроб и вытащили его из автомобиля, а третий ровнял подставки по длине гроба.
Как только крышка гроба открылась, из глаз Хазиной полились слезы, долго смотреть на тело парня она не смогла и отвернулась, но этих секунд хватило, чтобы запомнить его бледное лицо, которое не исчезало перед глазами. Когда все попрощались, пришло время рассаживаться по машинам. Четверо ребят ехали в машине с Константином Анатольевичем. Дорога на кладбище заняла тридцать минут. И пришло время самой тяжёлой части. Ваня вышла из машины, тело трясло от нервов и от холода, хоть все и находились почти в самом начале кладбища. Мужчины поднесли гроб к уже вырытой яме и разрешили людям попрощаться с парнем. Первыми прощаются самые отдаленные люди, а последними родители. Ваня не видела и половину людей в окружении Кисы, но сейчас пришла её очередь прощаться с парнем. Ноги стали ватными, руки дрожали, а слезы текли ручьём. Девушка подошла к гробу и прошептала.
— Прости, Кисик, я буду скучать, не грусти там, — она поцеловала его в лоб и отошла.
Мама Кисы очень много плакала, ее можно понять, хоть она и знала про зависимость парня, но он говорил, что бросил, а она ему поверила.
***
Поминки стерлись из памяти девушки, ей хотелось, что все эти тяжелые четыре дня тоже исчезли, но не всегда получается так, как мы хотим. Ваня сидела на берегу уже третий час с гитарой в руках и пыталась что-то сыграть, но все выходила очень депрессивным.
— Мы перережем себе руки прямо на пороге храма, — напевала девушка. На улице начинало темнеть, поэтому Хази поднялась и пошла в сторону дома.
Открыв квартиру, она увидела отца, который сидел на полу, рядом лежал разбитый телефон, а на щеки блестели от пролитых слез.
— Пап, — девушка подлетела к отцу и села перед ним на колени. — Что случилось? — но мужчина ничего не ответил и продолжал смотреть на пол. — Пап, не молчи, пожалуйста, я прошу тебя, скажи хоть что-нибудь.
— Его больше нет.
— Ты о ком, пап? Кого больше нет?
— Малышка, — мужчина обнял свою дочь, — Игоря больше нет, — после этих слов мир девушки рухнул. Сначала она потеряла лучшего друга, а потом Игоря, который только недавно стал его отцом. Перед глазами мелькали все счастливые моменты с мужчиной.
— Кроха, что мы Петьке дарить будем?— Ване тогда было десять лет, они с Игорем сидели в отделе и кушала шаурму.
— Как ты это узнал?
— Мне Дима Дубин позвонил, — Дима был еще одним лучиком солнца в жизни Вани.
— Ну вот, опять тебя Игорь одной шаурмой кормит, — возмущался Дима. — Я вот картошечки принес, а Прокопенко курочку передал, будешь?
— Завтра ты сначала сходишь к врачу, потом я еду в Питер на похороны, — мужчина выдержал паузу и продолжил. — С тебя похорон хватит, останешься здесь. Я напишу Косте, чтобы он за тобой приглядел. Иди спать, малыш, — девушка пошла в комнату, но спать она совсем не собиралась.
Она закрыла дверь разделась до нижнего белья и осмотрела свои руки, на них свободного места не оказалось, поэтому девушка сделала порезы на своих ногах. Она понимала, что завтра ее направят в психиатрическую больницу, но сейчас ей было наплевать.