сломанные кости

Женя расслабленно перекидывает тонкие пальцы с одной клавиши на другую. Оказывается, рояль, приобретенный родичами-дворянами в девятнадцатом веке, ещё в состоянии передать мелодией состояние души девушки, и не зря Яр учил её играть и понимать музыку. Женя заколов свои передние пряди волос бархатным чёрным бантиком заколкой, мысленно откидывает "за" и "против" на счёт назойливое мысли — посещения сегодня уютной одной такой квартрики, знакомой и лично ей родной, пропитанная запахом любимого Димы.

Девушка: Что Женёк за раняя грусть? С Добрым утром!!!

В комнату, которая усеянная плакатами на стенах, разных любимых исполнителей и рок-групп девушки и старыми детскими ее рисунками которые давно пора по идеи снять, вошла двадцатипятилетняя блондинка, приходящаяся детям Александры Сергеевны Свободы — двоюродной сестрой и которая не так давно приехала к ним в гости, из другого города, так как у нее был заслуженный отпуск.

Яна: Ты бы лучше убралась, Жень. Как у тебя с учёбой дела?

Яна остановилась в дверном проеме, с распахнутой настежь дверью комнаты, чтобы ещё раз посмотреть на творящийся хаос в девичье большой комнатушки: разбросанная разная одежда, не закрытые дверцы и ящики шкафа (чистая и грязная), штук десять чашек и кружек с недопитым чёрным чаем с лимоном, возле компьютера который был на данный момент включен, валялись повсюду фантики от конфет, ручка, карандаши, смятые, скомканные куски, порваных бумажек с незаконченными стихами или песнями собственного сочениния, в тридцать вазонов, и куча также тетрадок с конспектами, учебники, в углу пылилась гитара, на крутящемся кресле висела джинсовка и рюкзак, примерно, пять дней не поливалась земля в горшках, что были заставлены по всей этой комнате, а значит комнатным цветам мамы придёт точный конец, но походу неумытую после двенадцатичасового сна в этот выходной день, что был по всей стране, девушку это волновало в последнюю очередь.

Термометр на обоях показывает двадцать восемь градусов жары, бабье лето в осени в самый разгар, и Евгение, которая как маленькая, укутавшаяся плотнее в махровый плед с Микки Маусом, на это тоже все равно и плевать.

Яна: Жень ну чего ты молчишь? Я с кем разговариваю? Ты себя как чувствуешь? — высокая, красивая блондинка, поставив на стол стакан с апельсиновым соком, что держала все это время в своей руке и принесла ей с кухни. Уже приложила подойдя ближе к ней, свою ладонь на горячий лихорадочный лоб брюнетки.

Женя: Ян вот скажи? Что делать, если ты любишь человека, а он тебя нет и ещё в добавок — ненавидит? — сонным и хриплым, больным голосом спросила девушка, как только ощутила ласковую, родную, нежную ладонь Яны на своём лбе. С прошлого вечера Женьки стало резко плохо, она не на шутку растемпературилась, начала адски раскалываться голова, морозить, знобить, и абсолютно пропал аппетит как и желание больше жить.

А проснувшись сегодня утром, невыспавшаяся девчонка из-за кошмаров что ей снились и не давали все ночь покоя, уже обнаружила у себя признаки больного горла, кашель и новую ещё больше повышенную температуру, и окончательно впала во мрак.

Яна по-доброму, улыбнулась на этот вопрос, подумав, что Женька навсегда так и останется ребёнком, хотя по паспорту уже взрослая. Кузнецова, отойдя от неё, присела на диван, на котором были огромные декоративные подушки и разбросаны книги, комиксы и журналы, принялась их складывать в правильном порядке в стопку, и попутно собирать другой мусор, уже пытаясь немного навести порядок.

Яна: Это ты сейчас Димку своего имела ввиду? — серо-зеленые глаза детского педиатра любопытно посмотрели с ноткой сочувствия на младшую любимую сестру, которая по её мнению была ещё та, — глупышка...

И которая, сейчас уже откинув желание играть на рояле, встала, протопала босыми ногами к своему компьютеру, щелкнула мышкой склонившись над столом, включила любимые песни, добавив громкость на 100%, чтобы было слышно на всю квартиру через подключенные к нему проводные колонки.

Женя не спешит озвучивать словами чувства, что накопились где-то внутри с возвращения любимого солдата из армии и одновременно лучшего друга, музыканта, который ей как второй, родной брат. Поскольку, окна в их квартире были большими, а наша брюнетка вышла как уже говорила ростом невысокого — в маленькую маму, этот будущий акушер-гинеколог, перед тем как залезть на широкий белоснежный подоконник, перед этим убрала с него цветы и плюшевого медведя, вазоны она переставила на уже закрытую громко крышку рояля, и будучи уже наконец на подоконнике в полный свой рост, смотрела печально, бледная, болезненная на облака через стекло, сулящие, что ближе к вечеру будет дождь и пасмурно, появиться сырость, уйдет солнечномть и ещё большее добавиться грусти.

Вы, наверное, заинтересовались, почему она — Женя? Выбрала такую себе профессию, как врач — акушер-гинеколог? Что же, говорить пока об этом рано, и не так важно думаю, тут и так все понятно, у нее в семьи почти все женщины, медики. Думаю стоит лучше уделить внимание уже не менее главному нашему персонажу и ещё одному. Одни сильные, глубокие чувства, нам уже известны, а что же получится с этими, ещё одними какими-то новыми для особы, нераскрытыми? Все сильно изменилось за эти два года, с исчезновением и появлением Яра и возвращением домой Димы. Она очень ждала Калинина, скучала всегда по нему, любила до сих пор, до потери пульса, до слёз в подушку.

Страдала по нему, часто пересматривая все их детские и уже в юном возрасте совместные фото, где он её по-дружески как сестру обнимает и улыбается, ослепляля своей улыбкой не только по мнению Евгении весь мир но и её, также на этих изображениях можно увидеть всегда одного белобрысого мальчишку и юношу с прищуренным, хитрым и никогда так и не изменившимся взглядом, который был с ней всегда рядом. Который лукаво всегда улыбался, смотрел серым взором даже через фото и к нему тоже тянулась её светлая душа девушки, от него исходили какие-то сильные притяные и завораживающие импульсы, которые её притягивали. Но сейчас что-то опять пошло не так! Почему-то помимо любимого Димы в мыслях у Жени стал мелькать и появляться (даже снится!!!) красивый образ Ярослав и она скучала по его голосу. Может потому что они так давно не виделись, и она соскучилась по нему тоже очень сильно, но от таких ощущений что были ей в новизну и возникли после встречи их разлуки, тогда когда произошла драка, она чувствовала себя не в своей тарелки и странно к лучшему другу детства. Она стала обращать много чем положено внимания на Дронова, засматриваться на него, отмечать какие-то детали которые раньше не замечала и не придавала значения и чувствовать эйфорию когда он рядом и смотрит на нее. Раньше в прошлом в общением с ним было конечно такое, но совсем другое, она его любила как друга, он ей был как близкий человек но сейчас... Она его стала рассматривать как мужчину в любовном плане! И с одной стороны её это бесило и вгоняло в неодумение а с другой — разогревало интерес и симпатию.

Думать об двух парнях одновременно и с каждым из них рядом, чувствовать себя слишком комфортно, спокойно, хорошо и сладко?! Как-то странно и неправильно! Но Чёрт побери, параллельно приятно и так желано и необходимо. Кажется на горизонте перед этой девушкой замоячили два ярких, огромных, сильных, могучих огня которые привлекли её внимание — но в каком ей этой девочке сгореть до тла и довериться, решать только ей...

Женя: Это я во всем виновата а не Дима! Вика изменила ему из-за меня! Все началось из-за меня! — как признание резко произнесла взрослая брюнетка. Осознавая всю свою грязь и горечь вины и плохого поступка на душе и кончике языка.

Яна уже резко застыла с очередным журналом который держала в руках, и из интереса на секунду, стала его листать и рассматривать. Вскинула голову на неё. Услышав жалобный тон родственницы.

Посмотрев на кареглазую девочку, Яна заметила как та, обнимает себя за плечи, и тяжело вздыхает, терзаясь и делая этим себе только еще хуже.

Яна: Жень? — она уже отбоосила журнал и внимательно все смотрела на неё.

Женя: Я всё скажу тебе! Если ты дашь честно слово, что ничего из озвученного Костя никогда, не при каких обстоятельствах не узнает! Он ни-че-го не должен узнать! Никогда!!!

Кузнецова, отложив подальше рядом лежащую готовую стопку журналов со своих колен, на поверхность мягкой мебели, волнительно встала и тихими шагами подошла к подоконнику и протянула сестре руку, помогая ей и призывая этим уже слезть, чтобы та ненароком не упала оттуда и не набила себе синяк. Так как Женя была немного по своей натуре травмоопасный человек и не только... Бедные коленки не успевают у нее заживать и прощаться с перекисью водоворота и клеющимися лейкопластырями.

Яна: Жень, — повторила снова блондинка, заметив уже одиноко скатывающуюся горячую, горькую слезу по правой впалой щеке брюнетки и дрожащей подбородок, она стала до боли закусывать свои губы. — что ты скрываешь от нас?

Она, как облитый грязью ангелок, с дрожащими искусанными, потресканными губами посмотрела на обеспокоенную Яну. Девушка напротив почувствовала неладное.

Женя: Я такая идиотка Яна! Я обговорила Игната, — слезы волнами уже полились из красных глаз — Дима... Это от Димы был...

Женька не смогла договорить главные ещё слова, скрывающейся от своей семьи правды, которые ее аппетитом разъедали и уже разрыдавшись, упала Яне в тёплые и надёжные ее объятья. Ей она доверяла больше всех кому могла, как и любила, потому что когда она была крохой та часто приезжала к ним, и сидела с ней, нянчилась, когда мама была постоянно на работе а брат в школе. Она на свой возраст была пушинка как перьвое перышко, поэтому, блондинке не в тяжесть держать сейчас сестру на своих руках, и если легко физически, то в душе появилась внезапная уже тягота у собеседницы и переживание за это существо которое она в ответ тоже очень любила.

Кузнецова подошла к дивану ведя её вместе собой и, переместив часто вздрагивающую, плачущую бедняжку на её, на не заправленную постель, присела рядом, мигом притянула снова быстро к себе тело которое отпустило всего на пару секунд и Женя уже головой улеглась ей на колени, она стала успокаивающее гладить ее по голове, и перебирать этим самым длинные лохматые тёмные пряди, наклонившись к ней, сгорбившись.

Яна: Не плачь! Ты от Димы ждала получается ребёнка? — уточнила тихо девушка, не зная, что теперь ей думать и делать от такой правды. Что вогнала её в шок и растерянность.

Брюнетка кивнула шмыгая носом, зажмурясь, выплакивала всю свою душевную боль в колени любимого кровного близкого человека.

Яна: Но как Женька? Как так получилось? Он что, силой тебя взял? Что было?

Яна уже поспешила убавить звук в колонке потянувшись одной рукой, что стояла на тумбочке, которая была рядом с кроватью и льющаяся из неё, громкая музыка уже вдруг противно стала бить по барабаным перепонкам заставляя этим невольно морщиться, и мешала такому важному разговору и ситуацие.

Женя: Я до сих пор, хоть уже и прошло два года! И он был в армии! Очень сильно люблю его, а когда пару дней назад увидела его, вернувшегося возле подъезда Макса, то потеряла голову окончательно и поняла... что... я не могу без него... а ещё и Яр... он... — она уже зареванная начала качать своей головой, заикаясь в словах — не могу я больше так! Нет больше сил! Ну почему он меня не любит! Ну почему? Яна?!??!Что со мной не так? Неужели я настолько простушках, неитересная или некрасивая, никчемная, что меня нельзя тоже полюбить и обратить внимание!? Вот за что он полюбил эту Старкову! За большую грудь и красивый макияж, шмотки?! У нее ведь помимо красоты в голове совсем пусто!Неужели меня тоже нельзя полюбить? Я никому не нужна!!!

Блондинка наклонилась еще ближе, поцеловала уже это сокровище в лоб, обняла. А Евгения с новой силой истерично продолжила громко плакать как маленький, новорождённый младенец, изводить себя, мучать.

Женя: Мне никто кроме Димы не нужен! Понимаешь? Меня не один парень не интересует а ему самому я никогда не была нужна и не нужна сейчас... Мы даже толком тогда не поговорили, он со мной не поздоровался! Как жить? Вырвете мне уже наконец сердце из груди или забирете способность чувствовать, любить, она мне не нужна... я ее не хочу иметь... Я хочу чтобы он забыл обо всех, и был со мной рядом, как Дронов. Я хочу чтобы на его месте был он! И вёл себя также по отношению ко мне — как Ярик!

Яна уже рукой гладя и по плечу выслушивала весьма внимательно, не перебивай девушку, сняла неуместный бант с головы, распуская полностью её непослушные волосы, прияналсь их тяжело, сочувственно при этом вздыхая, гладить, эту не расчесанную густую шелковистую шевелюру, которая вкусно пахла каким-то шампунем. Она любыми способами пыталась успокоить и утешить Свободу младшую, поддержать, чтобы ей стало лучше и легче. Разделить её боль!

Женя: Два года назад. Я спровоцировала его на секс! Сама! Первая! Я этого хотела! Он нужен мне был! Он очень сильно нужен мне всегда! Люблю дурака... Он мой! Мой! И только мой! Ничей больше!

Яна: Успокойся, Женечка! Ну не плачь! Господи, бедная девочка... — Яна уже слышит как у Жени срывается голос и дыхание.

Женя: Нет!

Вдруг, она соскочила и встала на ноги, подпрыгнула, вывернувшись из объятий девушки, вырвавшись как от кипятка, ошпаренная и швырнув плед в сторону, срывая злостно его себя.

Женя: Вы все вечно просите меня успокоиться, молчать в тряпочку, все в себе заглушать! — кричит на всю квартиру и кажется Москву отчаянный и подавленный человек, сломанная девочка, живая такая и хрупкая, чувствительная, такая ранимая, — но вы все не знаете, даже и не представляете как это любить... любить по-настоящему, безумно человека, которому абсолютно всё равно, как ты пережила срыв беременности, как ты молча справлялась с болью тела и души, не имея возможности пожаловаться ни тебе, ни Кости, ни маме? А Отцу я вообще ненужна. Что ещё обиднее! Попросту некому! При этом жалея также одну убитую собственноручно неродившуюся жизнь. Или ту пощёчину, которую получила от его девушки? Заслуженно! Но, наверное, она Вика поступила правильно, видя перед собой действительно шлюху, которая повелась на свои гребанные, ненужные ему, чувства и опозорилась с ног до головы перед всеми и самой собой в первую очередь! Сломала сама себе жизнь.

Яна: Жень... — Девушка поднялась, чтобы снова обнять и успокоить сестру, но та сразу же отскочила от неё в сторону, отмахнулась от утешений и жалости в свою сторону. Которые так всегда презирала...

Женя: Не трогай меня!

Блондинка не верила сейчас своим глазам. Лучезарная и радостная, добрая и милая но временами острая на язык Евгешка как она её часто называла, выглядела теперь, сейчас, как психопатка, страдающая паранойей. Не то, чтобы Яна не догадывалась всегда о влюблённости Жени к Калинину, но походу давнейшая ситуация зашла куда дальше, чем думалось, и не приводит ни к чему хорошему теперь.

Яна: Жень, ты же понимаешь, что так нельзя? Ты же рано или поздно погубишь себя так! Может Дима... не стоит... того?!

Женя: А мне плевать, я люблю его! — сорванным голосом произнесла брюнетка — я и так пережила самый страшный кошмар, которым девочкам моего возраста даже не снился, я уже ничего больше не боюсь! Даже смерти!— она уже говорит неожиданно тихо, громко рвано дыша, хватая ртом воздух — во мне его ребёнок был, а теперь там пустота, и навсегда останется пустота... Я его убила свою часть и часть Димы! Своими руками! Я убийца! Мои руки в крови!

Яна: Женька?! Если ты переживаешь из-за этого, то у тебя ещё молодой организм, ты сможешь ещё родить, слышишь? — снова попыталась к ней сделать шаг, ласково начала она, в новой попытке прекратить эту истерику и нервный срыв.

Женя: От кого? — уронила брюнетка, не веря, что сможет почувствовать однажды материнство и быть счастливой, вытерла быстро уже своей ладошкой со щек дорожки от влаги нервно моргая и смотря на Яну.

Ярослав: От меня.

Внезапно, прозвучал красивый мужской до боли знакомый для всех голос.

Девушки вздрогнув от неожиданности, повернулись моментально на него. И они узрели эмоционально спокойного и даже улыбчивого, довольного Ярослава, который прислонившийся сейчас своим плечом к дверному проему, при этом, сложивший руки на груди, сверлил их своим серым взглядом в ответ. Его светлая шевелюра на голове была взлохмачена и влажная, и он был как всегда чертовски красив и хорош собой. Выглядел отлично! Ну... как успела отметить тут же про себя Женя но в другую же следующую секунду, она уже одергивая себя за такую промелькнувшую мысль, рассматривая его, и наказывая незаметно для всех, уже себя, пальцами ущипнула кожу своего запястья до невыносимой, ноющей и зудящейся боли...

Женька не ожидав его увидеть сейчас здесь, не услышав как он пришел? И как он вообще проник и появился? На секунду забыла обо всем, открыла свой рот и расширела глаза на него. Они встретились взглядами и музыкант удержав уже специально своими зрачками её, подарил ей свою улыбку исходящую от сердца, подмигнул.

Яна: Яр ты чего пугаешь? Вернулся наконец! Купил все о чем я просила! И... ты вообще что такое говоришь? — наконец первая прервала возникшую быстро тишину с появлением нашего любимчика третий человек среди них, под конец своих слов, уже тревожно уточняя и напрягаясь, догадавшись.

Но этот вопрос пролетел мимо двух пар ушей. Они Женя и Яр — неотрывно уже смотрят на друг друга и будто вокруг них, уже никого нет, весь мир остановился и замер: Женька растерявшись, смутившись, что он пришёл так нежданно и возможно слышал, все то, о чем она орала на весь дом, стоит сейчас при нем в таком виде и вокруг такой бардак и хаос, раньше бы ее запарило это но ненастолько как сейчас. А Дронов тем времнем уже у себя в голове в отличие от противоположных мыслей девчонки, уже успел в своей фантазии представить в роли отца себя. И ему это очень понравилось. Он бы хотел однажды когда-нибудь держать в руках маленькое, живое чадо его и Жени...

На все остальное о чем уже запаниковала Женя он не парился, он ничего не заметил, не обращал внимание, его ничего не волнует никогда кроме её самой и сейчас на данный момент замученного лицо, покрасневших глаз наполнеными слезами. А насчёт их с Яной разговора он услышал только последнюю часть, где говорилось про детей но оно возможно и к лучшему, зачем ему постоянно слушать те откровение о которых он давно прекрасно знает и по сей день, они его самого мучают и причиняют боль...

Когда он зашёл хоть и в чужую но для его сердца родную такую квартиру, которая была ему с детства как второй дом, потому что здесь жил его лучший друг, братишка и любимый человек. Яру сразу показалось как-то очень  подозрительно и странно, что вокруг так тихо а на часах уже было десять утра, нахмурившись молодой человек поставил пакеты на тумбочку в прихожей, быстро разулся и наконец услышала два женских голоса в одной из комнат, таких громких и полных эмоций. Он быстро привстав и стянув напоследок себя кожанную куртку, повесил ее и вернувшись к одному пакету которых было много, и они были разные, достал что-то быстро оттуда и спрятал в карман. Он вернулся с магазинов и аптеки. Рано утром ему позвонила Яна когда героиня, все мучаясь от болезни, вся в холодном поту и дрожание, спала беспокойно и ворочилась в кровати, мучаясь от коварной простуды и ужасных картинок перед закрытыми глазами. Дальняя родственница Свободы сказала блондину, что Женя сильно заболела, где-то простудилась, подхватила какой-то вирус и нужно его помощь, купить лекарства и некоторые продукты, потому что мама Жени на работе а Костя на работе. Яр тут же не успев в трубке договорить предложения Яна, сбросил вызов, сорвался с клуба в котором у него было вступление, благо что оно у него как раз закончилось. Он примчался через половину Москвы, весь взъерошенный, не спавший всю эту ночь, взбудораженый после выступление и такой новостью, которая пронзила его сердце тонкой иголкой, он был нервный, из-за состояния здоровья которое ухудшилось у его любимой девушки. Мысленно Дронов в этом начиная злиться, упрекнул Диму, потому что это было по-любому из-за него? Или связано с ним?

"До чего же он, сукин сын, тебя? Родная доводит?! Убью! Клянусь когда-нибудь я обязательно его убью! Чтобы ты наконец смогла свободно дышать и счастливо улыбаться, рядом со мной!"

Позвонил в дверь, Яна которая уже не спала в пять утра, ему открыла он заскочил пулей в квартиру, и засыпал её вопросами, на нем не было лица, было только огромное волнение, переживание, и признаки настоящей любви. Яр даже не раздевшись и не разувшись, уже приблизившись в два шага к нужной комнате, воровки его сердца, на удивление уже осторожно взялся за ручку и потянул её медленно вниз, слегка скрипя отворяя дверь и оказаваясь в полу-темной комнате девчонки, увидел как свет моментально озарил её бледное, красивое спящей лицо на кровати, что стал бить и проник из коридора, как только он открыл дверь, тихо шагая по полу, крадясь на цыпочках, чтобы её не разбудить и не потревожить, он приблизился к её кровати сел перед ней на колени, перед ее кроватью, бегал по ней своими широко распахнутыми серыми глазами так влюбленно по ней, так влюбленно смотрел, так влюбленно дышал, так дрожил ей и сходил по ней с ума... И улыбнулся...

Поднял свою бледную руку, громко слегка запыхавшись дыша, прикоснулся нежно, ласкательно к её лицу, провел своим большим грубым, мужским пальцем по щеке, ее носику, и его пятерня уже больше себя не сдерживая —легла на её горячий лоб с блестящими заметными капельками пота, еще секунда его голова наклонилась и губы коснулись его, оставляя долгий поцелуй и стали также оторвавшись оссыпать все ее лицо. Сонная, слабая девушка, сквозь сон едва заметно ощущала чье-то прикосновение к ней и услышала как его губы прошептали ей хрипло и шёпотом — "Я люблю тебя! Я не отдам ему тебя, никогда Женя! У него будут все сломанные кости если он ещё раз посмеет причинить тебе боль или заставит из-за него заплакать, а если ты только будешь с ним то... сломанные кости будут у меня, Родная..."  И вдруг спящая девушка не понимая что делает, схватила резко его руку что была рядом с ней и гладила по волосам, она словно почувствовала именно его присутствие снова рядом, как-то, коснулась кожи парня своей, отчего он вздрогнул неожидав и его тут же, словно ударило огромным вольтом тока  или обожгло огнём, она схватила, сжала в своих маленькиз пальцах его огромную кисть и приложила к себе, к щеке, под нее, уже устариваясь головой на ней, и продолжая спать а Ярослав уже был готов с ней так целую вечность сидеть, смотреть на неё, трогать, люьоваться, гладить, целовать и любить... Ему больше ничего не надо было в этом мире кроме музыки и ее...

Дверь осталась распахнутой, а Яна стоя в коридоре и наблюдая эту сцену и до ушей улыбалась, качая своей головой и скрещивая руки на груди. Но нужно было уходить, спешить, делать нужные для нее же дела! Яр осторожно освободив свою руку спустя время, через силу и нехотя, на прощание поцеловал её снова ещё раз, наклонившись, укрыл одеялом и закрыл дверь выйдя, но перед тем как взять список из рук Яны с нужными продуктами, лекарствами и прочим, он двумя руками оперся об неё, об белую деревянную поверхность, приложился лбом, всем телом оперся и зажмурил свои глаза. Яна продолжала стоять на одном месте и наблюдать за ним. Вдруг сделав один шаг к нему, тихонько коснулась его напряжённого плеча, нарушая все и воцарившуюся, ночную и спящую тишину в квартире и в самом музыканта.

Яна: Яр? Нужно идти? Все нормально? — она уже его похлопала по плечу.

Ярослав: Она только моя! Яна! Только моя и ничья больше! Всегда была моя и будет! Ровно с того момента когда я её мальчишкой увидел... Я влюбился в неё с первого взгляда, в семь лет, когда сопляком сам был и только учился правильно в тетрадке писать, а она в песочнице с куклами возилась. И я не позволю! Не допущу больше! Чтобы он к ней снова приблизился, забрал её у меня! Прикоснулся! Сделал больно! Даже просто посмотрел и подумал о ней... Он её не достойн... Я убью его! Живьём закопаю в землю! Я люблю её...

Прозвучали откровения, слетели с губ парня и он оторвав голову, повернул её и посмотрел на девушку, она все это время его слушая, встретившись с взглядом, уже кивнула и произнесла.

Яна: Я знаю Яр...

Ярослав: Хорошо выглядишь Жень, как себя чувствуешь? Что за сырость на лице? — с ухмылкой подметил уже светловолосый юноша, заметив состояние и слезы, любимой, созерцая заплаканную, неопрятную но такую красивую девицу.

Яна: А ну-ка Ярик стой, — девушка уже поставила руки по бокам, заметив переглядки этих двоих и снова пытаясь обратить на себе внимание, уже нахмурившись — ты что, знал? Про все это? И не прикидывайся дураком! Ты все слышал?

Яна знала не только о влюблённости и страданиях сестры, но и про настоящую такую же любовь Ярослава к ней. А произошло это как-то однажды на её день рождения, когда пьяный ещё подростком Ярик навязчиво и слёзно спрашивал у Яны, как понравится маленькой очаровательной Женьки. И сейчас, Кузнецова посмотрела внимательно на них двоих, уже не тех детей в прошлом, а взрослых, и поняла, что они ничем не отличаются от друг друга в плане прекрасного чувства и вместе (возможно) прекрасно бы смотрелись. И вспомнив утренний случай, сцену возле Жени и слова парня.

Ярослав: Я ничего не слышал потому что, только пришел но о чем ты, намекаешь! Знал! — признался Дронов на секунду опустив голову вниз и заходя наконец в комнату к девушкам — Макс тоже знает.

Яна: И вы все трое все знаете и скрываете эту правду от Кости? — изумилась и округлила глаза Яна.

Ярослав: Четвёртый не отстаёт, — сказал парень, подумав на секунду про Калинина и нахмурился, уже сжимая свои руки в кулаки.

Яна: Яр? Ты говорил об этом с ним? — уточнила опять девушка, уже скрещивая заведеннная не меньше Свободы младшой, свои руки на груди.

Женя: Они подрались из-за этого, не то что поговорили! Ян! — сказала тяжко брюнетка, по-прежнему глядя на Дронова но на секунду обращаясь к ней, посмотрела на неё слипшимся ресницами от слез, и уже обнимая себя за плечи, чувствуя как нехорошо вдруг начала кружится голова из-за болезни, а сил больше нет стоять на ногах, как и на что-то реагировать — выгорели кажется все эмоции, вытекли вместе со слезами и криками.

Ярослав: Так драка была... не из-за тебя! И кто за тебя драться то будет всегда! В случае чего? Как не я! Кто должен защищать и отстаивать твои права! Это же Жек моя святая обязанность и как долг! — шутливо и с новой широкой белоснежной острой улыбкой, собирая при этом все свои морщинки и складки на коже лица, молвил музыкант и приблизился уже очень близко к девушке, нарушая ее границы личного пространства, остановился и вытер уже своими большими пальцами обоих рук, капли слез по щекам, наклонился головой и поцеловал в лоб, потом быстро уже обхвати ее за плечи, притянул к себе, также неожиданно. Что Женька не успев ничего сообразить уже препечаталсь своим лицом и носом, заехала в мужскую, часто вздымающущуюся, крепкую, накаченную натянутую серой тканью футболкой, грудь, она почувствовала его тепло, знакомое запах и огромную волну, силу надежности, защищённости, поддержки, спокойствия, уюта и внутри у неё от этого что-то подскочило и разлилось какое-то приятное тепло отдаваясь колючими мурашками. Яр сжал её в своих сильных но по-отношению к ней, осторжных,  объятих и стал прокачивать пытаясь окончательно успокоить и закрыть от всех бед, боли, а её тонкие руки тоже наконец в ответ обхватили его широкую мощную спину спустя секунды на такой смелый жест, она прижалась уже к нему сама. А Яна замолчав сверилила взглядом эту возникшую сцену и объятия. — Все хватит Жень плакать, давай успокойся, тихо-тихо... тссс... Все хорошо! Я рядом... Вопли и истерики нам с тобой, не к чему! Побереги свое здоровье и нервную систему. Давай мы лучше приведём тебя в порядок, и ты наконец поешь, примешь лекарства которые я тебе купил, и... Посмотрим с тобой какой-нибудь фильм! Я сегодня самого раннего утра на ногах, носился по магазинам по просьбе Яны ради тебя, всего на купил, и достал для тебя твой любимый — шоколадный торт. И тогда драка произошла из-за того — что я сказал Диману, что Вика его налево пошла, вот он и полез, и мы потолкались чуть-чуть... Это вовсе не из-за тебя, не переживай! Не бери в голову! Та ситуация уже выяснена а эта теперь будет разрулена а слезы твои остановлены! Чтобы я тебя больше плачущей не видел! — начал разговаривать с ней, как с маленьким ребеноком, улыбаться еще шире, посмеиваться и подбадривать, пытаясь разогнать обстановку в комнате и всей сложившейся ситуации. Женя оторвала свою голову от него, приподняла её и они снова посмотрели друг другу в глаза, их лица были максимально близко. Она позволила своим губам наконец улыбнуться, а Яра утонув её чёрном омуте глаз, поймал себя на мысли что хочет её поцеловать, укусить за нижнюю губу. Вдруг громко тяжело вздохнул и все дарил ей свою улыбку.

Яна резко улыбнувшись тоже, покачала головой, и отойдя от них, села уже на диван обратно где валялись журналы, больше стараясь не обращать на эти двоих свое внимание, как только девушка уселась она заметила как собранная ранее стопка ей журналов, снова расплылась по поверхности и на полу, вздохнула и начала заново их собирать в кучу.

Яна: Это полный дурдом! Что со всеми творится вокруг? Все сошли с ума? Куда я попала?

Блондинистая взрослая, уже добившаяся успеха в своей профессии, состоятельная девушка которая была уже также замужем, понимала, почему всё они так отчаянно скрывают правду от братишки Константина. Ведь правда Узнает — огромной бедой закончится. Но от молчания бед было тоже не мало. И выход был один, в голову родственницы семьи Свободы уже пришла сейчас идея, пока она возилась на полу рядом с этими страдающими — нужно любыми путями отправить любимую замученную драмой и жизнью сестру куда-нибудь далеко отсюда, на отдых и восстановление здоровья, на некоторое время, чтобы та привела себя в порядок и поняла, что действительно ей нужно в жизни, отдохнула от всех, пришла в себя. А все парни что её окружали, пусть займутся своими делами, чтобы все забылось и проветрилось. И кто мог подумать, что Яна которая четыре года назад выйдя удачно и любви замуж за мужчину, который был заведующим в больнице, в которой она работает, восточной национальности, она совсем скоро поедет с Женькой в гости к сестре своего мужа, на Восток, у которой есть сын и он служил оказывается вместе с Дмитрием Калининым в одной части в армии и эти парни успели стать лучшими друзьями.

____________________________________________________________________________

#фоточка к главе: № 14

Прошу простить за возможные ошибки, недочёты и нестыковки в тексте, за задержку обещанной главы! Мне правда очень стыдно :( Но у меня есть оправдание, я очень старалась и думаю не зря :) ❤️ Приятного чтения, ⚘️