8. Дух огня
Саске устало ехал на коне. К седлу были привязаны тушки убитых животных, которых должно хватить на несколько дней. Жустис аккуратно ступал по лесу. Под его копытами шуршали листья и иногда отлетали куски грязи после мелкого дождя. Рыцарь засыпал на ходу, слегка подаваясь вперёд, но тут же будил себя, сильно тряся головой. Похлопав по шее верного коня, Саске улыбнулся и поднял глаза на дорогу. В нос ударил сильный запах гари, но резко отличавшийся от того, что исходит от костра правосудия. Завертев коня по кругу, рыцарь взволновано оглядывался, пытаясь найти источник зловония. Его сердце сжалось, когда он увидел дым, возвышающиеся над лесом в стороне ведьминного дома. Конь сорвался с места, устремившись вперёд полным ходом. Грязь от копыт летела в разные стороны. Мужчину брала злоба на тех, кто посмел посягнуть на его ведьму. Совсем рядом послышалось шуршание и из опавших листьев появилась маленькая морда Гуттлетса.
— Эй, дружок! Что случилось? — остановил воин коня, обращаясь к животному. Дракон пропищал и залез рыцарю на руки. Что-то определённо случилось. Ему нужно успеть.
***
Дым заполнял небольшую лачугу, проникая из щелей и отражаясь от стен и потолка, заполняя лёгкие девушки. Дышать становилось всё труднее и труднее. В некоторых местах огонь уже пробрался внутрь, протискиваясь сквозь деревянные доски к Хинате. Она дышала часто, пытаясь вобрать в себя жалкие остатки воздуха, который был перемешан с удушающим едким дымом. Глаза щипало, и из них текли слёзы. Упёршись руками в пол, она приподнялась, превозмогая боль в расцарапанной спине. Нужно немедленно найти выход, иначе она сгорит заживо в этой ловушке.
Задыхаясь и кашляя, она шла вдоль стены, хватаясь руками за уцелевшие доски. Иногда её пальцы обжигал огонь, и она тихо вскрикивала, отдёргивая руку. Небольшой уголёк упал на платье, и её юбка вспыхнула, заставив девушку упасть на пол от ужаса. Пытаясь сбить огонь руками, она захныкала, отрывая горящую ткань от корсета. Черный дым сгущался перед ней непроглядной стеной, превращаясь в непонятное очертание.
— Ну и ну... Жрица в моих руках! — хриплым голосом хохотал дух. — Что же мне с тобой делать?
— Убей меня поскорей и уходи! Им нужен ты! — задыхалась девушка, безвольно падая на пол.
— Ха! Смешно! — прогремел его голос, подхватывая плотным дымом, словно руками, Хинату. — Я чувствую их и они мне омерзительны. Да и ты провонялась рекой!
— Уходи! — взмолилась она.
— Тсссс... Я впервые разговариваю со жрецами, поэтому слушай! — Перед лицом Хинаты появилась морда собаки, то ли гиены — от дыма она не могла разобрать. Обдав её дыханием, пропахшим копотью, он снова заговорил: — Но рядом с тобой я чувствую того, кто пропах гарью. Он сможет вернуть мне мой огонь.
— Саске? — изумилась ведьма, покрываясь испариной от пожирающего всё вокруг жара.
— Да! — прошептал он, растворяясь в дым и проникая внутрь девушки. Она глухим ударом упала на пол без сознания.
Весь её дом горел, а с потолка уже падали горящие щепки, но вокруг неё не было ни одного одинокого огонька. Она была поглощена в дым, пока горело всё, что ей было так дорого.
Орочимару в нетерпении переминался с ноги на ногу, гладя на яркие языки пламени. Скоро сила будет с ним, и он сможет получить безграничную власть над этим миром. Погружённый в сладкие ликования своих мечтаний, он не услышал громкого топота лошади и звонких выстрелов стрел, пронизывающих его воинов один за другим. Он обнажил свой меч лишь тогда, когда лезвие противника было в метре от его головы.
— Ваше Величество? — ошарашенно пробормотал Саске, опуская меч и делая два шага назад.
— Не мешай! — сурово сдвинув брови, приказал король и отвернулся.
Глаза рыцаря болезненно зажмурились. Лишь бы не видеть этот огонь. Просто дать ей умереть такой бесполезной смертью — разве это правильно? Набравшись смелости, Саске ринулся к копьям, подпирающим дверь. Орочимару тут же засёк предательство и ринулся за ним, но был зажат в тиски белого туловища змеи.
— Змея... Ты...
— Иди, человек, и спаси мою дочь! — зашипела она, глядя на рыцаря только одним глазом. — Без своего глаза я бессильна, пока он не восстановиться.
Мужчина благодарно кивнул и одним взмахом разрубил копья. Дверь не поддавалась усилиям рыцаря, и Саске выломал её ногой. В его лицо ударил едкий дым, и пламя вспыхнуло ещё сильней, которое тут же рассеивалось, любезно пропуская его внутрь. Хината лежала на полу с повернутой в сторону головой. Подняв горячее тело, пылающее жаром изнутри, он приложил ухо к груди, слушая дыхание и сердцебиение. Горячие пальцы схватили его лицо и повернули навстречу алым глазам. Мужчина успел лишь судорожно выдохнуть, когда изо рта девушки вылетел дым, пробираясь внутрь рыцаря. Тело девушки снова обмякло без сознания, а Саске пытался отдышаться. Вместо воздуха выдыхал он черный дым, словно внутри него горело тысяча пожаров. Кроваво-алые глаза зло сощурились, а в голове раздался голос:
— Моё пламя теперь твоё!
Рыцарь прижал к себе ведьму, направляясь к двери. Запах, заполнивший эту старую лачугу, казался ему приятней, чем свежий воздух снаружи, а огонь за спиной вспыхивал с новой силой, сжирая остатки дома. Орочимару затрясся от гнева, когда увидел вышедшего Саске с Хинатой Хассельманс на руках. Все его тело было покрыто пламенем, создавая огненные непроницаемые доспехи на сильном тренированном теле. Лишь на его руках огонь был погашен, чтобы не обжечь дорогую ведьму. Поднеся её к реке, он отошел, боясь прикоснуться к холодной воде. Дух реки поползла в её сторону, отпустив освирепевшего короля. Лишь краешком зуба зацепив платье на ее плече, она затянула дочь в реку и исчезла с ней, растворившись в водной глади.
— Ты посмел ослушаться! Голову тебе с плеч! — шипел Король.
— Я просто забрал у вас власть. Вот и всё.
Саске сел у воды, терпеливо глядя на свое отражение, выжидая Хинату. Глаза его снова стали чёрными, а огненные доспехи испарялись, превращаясь в дым. Орочимару заскрипел зубами, до крови сжимая кулаки.
— Это мы ещё увидим, предатель!
***
Хината открыла глаза, лежа на мягкой змее. Жара вокруг больше не было, лишь приятная прохлада ласкала кожу, и дышать было легче. Лёгкие болели с такой силой, что, казалось, их ещё разъедает дым. Дух реки зашипел, слегка сжав её тело. Хината тоже ответила объятиями.
— Опасайся духа огня, дочь моя.
— Почему? Он спас меня.
— Он готов на всё, чтоб вернуть свой огонь. Давным-давно я погасила его, и он превратился в дым. Избавь поскорее мальчишку от этой силы, иначе он умрёт.
— Саске? — Девушка резко села, подавшись вперёд. — Но как? Как мне это сделать?
— Найдите огненного дракона. Только он может забрать у него эту силу.
— Где нам его искать?
— Не знаю, — тряхнула головой змея. — Я слышала, что он высоко в горах. Идите туда. Это твой единственный шанс вернуть свою любовь и не потерять её, как это сделала я.
Девушка вопросительно посмотрела на духа.
— Расскажи.
— Слушай внимательно мою историю, Хината...
***
Уже смеркалось, а ведьмы с проклятой змеёй и след простыл. Желудок рыцаря крутило от голода, а глаза слипались от усталости, но он продолжал глядеть в воду. Дождь капал с неба большими частыми каплями, больно попадая на уже мокрую голову. Иногда вытирая насквозь мокрые ресницы и брови, он снова ждал, не двигаясь, и уже потерял надежду на её возвращение. Вода немного всполошилась и оттуда появилась Хината. Её глаза сияли непонятным ему блеском, а щёки покрывал здоровый румянец.
— Ты в порядке... Как я рад! — выдохнул он, вставая с мокрой земли.
— Саске! — крикнула она, кинувшись ему на шею. Потеряв равновесие, рыцарь упал на спину, прижав к себе девушку. Она говорила быстро и немного неразборчиво, но он понимал её. — Я тебе должна кое-что рассказать, но, прежде, мы должны найти огненного дракона.
— Мне не нравиться эта идея...
— Только он сможет освободить тебя от этой силы и спасти тебе жизнь!
— Для начала спаси мою жизнь ужином. Я очень голоден...
Девушка покраснела и кивнула. Встав сама, она помогла подняться рыцарю, протянув ему рук. Посмотрев в его глаза, она улыбнулась.
— Ты спас меня. Спасибо.
— Не я поджёг твой дом, чтобы ты имела право умереть.
Ведьма рассмеялась, но вспомнив историю змеи, её лицо покрылось мрачной тенью. "Я потушила огонь, тем самым вызвав его гнев. Я сама уничтожила то, что любила более тысячи лет..."