Глава 6. Punishment - Наказание
Не успел Гарри закончить своего снеговика, сильно напоминавшего Волдеморта, как его вызвали к профессору МакГонагалл. Оказавшись в ее кабинете, он напустил на себя как можно более невинный вид.
— Итак, не хотите ли мне объяснить, почему мистер Уизли оказался в Больничном крыле с диагнозом «общее переохлаждение организма», да еще и с нервным срывом? — спросила декан Гриффиндора.
— Я бы с радостью, профессор МакГонагалл, вот только почему вы спрашиваете именно меня? — ответил вопросом на вопрос Гарри.
— Здесь я задаю вопросы, мистер Поттер. Если бы я не была уверена в вашей причастности к этому, вы бы здесь не стояли. Я знаю, что именно вы организовали это глупое...
— Великое сражение за Хогвартс, рождественский выпуск 1992, — возмущенно прервал он ее, но, заметив раздраженный взгляд профессора, добавил: — Извините, профессор...
— Очень хорошо. Как я сказала раньше — до того, как вы меня прервали — я знаю, что именно вы стоите за организацией этой глупой выходки. Признаюсь, я даже рада, что она состоялась именно сейчас, во время каникул, потому что в противном случае я бы не осмелилась вообразить последствия, которые могли бы произойти...
— Я могу организовать еще одно, если вы действительно хотите это знать...
— Мистер Поттер!
— Хорошо, хорошо. Я просто предложил...
— Я все еще жду ваши объяснения, — напомнила МакГонагалл.
— Полагаю, хранить молчание я не смогу, равно как и подождать адвоката... — полувопросительно произнес Гарри и поспешно продолжил: — Ладно, сейчас я вам расскажу, что произошло...
— Внимательно слушаю.
* * *
Оказавшись в Большом зале, где несколько минут назад начался завтрак, Гарри с друзьями сразу же приступили к сбору армий для великого сражения.
Хотя означало это примерно следующее. Гарри спокойно сидел за факультетским столом, поглощая завтрак, а остальные в это время выполняли за него всю работу...
В основном, ученикам было нечем заняться, поэтому они мгновенно соглашались принять участие, другая же часть недолго сопротивлялась уговорам своих товарищей. Итого, из пятидесяти двух учеников сорок три откликнулись на вызов.
Роль капитанов досталась восьми старшекурсникам шестого и седьмого года, которые решили, что четырьмя командами легче управлять, чем восемью. Помимо выбора товарищей по команде, они должны были еще заняться созданием снега.
Команда, в которой было на одного человека меньше, получала право на дополнительную минуту для изготовления снега.
Таким образом, неразлучная пятерка оказалась разделена. Гермиона попала в одну команду с Дафной, номером шесть и Луной во вторую, а Гарри и Невилл — в четвертую.
Сражение началось довольно спокойно. Все лагеря предпочли сначала запастись изрядным количеством снега, чтобы потом непрерывно бомбардировать противников и выстроить защитную стену из снега. Лидеры второй команды справились быстрее всех, поэтому им принадлежала честь начать атаку.
В одно мгновение вокруг воцарился настоящий хаос. Дафна, Луна и Невилл, даже не пытаясь скрываться, выбрали мишенью номер шесть. Гермиона и не пробовала вразумить своих друзей, ведь она заранее знала, что так все и будет. Поэтому она усиленно делала вид, что не замечает затруднительной ситуации, в которой находился ее напарник.
В пылу сражений она даже несколько раз бросила ему в спину пару снежков. Конечно же, совершенно случайно.
Гарри же был занят подготовкой своего главного сюрприза.
— Поттер, что ты делаешь? — спросил один из руководителей четвертой команды. — Зачем ты собираешь снег, а не лепишь из него снежки?
— Спокойно, капитан, — невозмутимо ответил Гарри. — Я просто готовлю маленький сюрприз... Ага, этого должно хватить...
Гарри достал волшебную палочку и начал выполнять определенную последовательность из слов и круговых движений. Поначалу его товарищи по команде были настроены весьма скептически, но когда после очередного взмаха палочки из кучи снега появился снежный паук и направился к лагерю противников, они немедленно поняли, что именно задумал Гарри.
— Невозможно! — воскликнул один из учеников. — Как тебе...
— А я знаю ответ на этот вопрос, — почти зачарованный этим спектаклем, внезапно очнулся Невилл. — Он ведь Гарри Поттер, он знает все.
— Не буду спорить, — согласился тот, — но, все-таки... Во-первых, заколдовать неодушевленную материю, во-вторых, эти спиралевидные движения...
— Возможно, но с Гарри никогда ничего точно не знаешь, — объяснил Невилл. — У меня такое впечатление, что он уже давно задумал и распланировал проведение этого снежного сражения, и теперь я...
С этого момента команда номер четыре объединила все свои силы для сбора и создания снега для пауков Гарри. Тактика принесла свои плоды.
Вторая и третья команды кое-как сопротивлялись натиску снежных пауков. Едва первый паучок достиг своей цели, забравшись под одежду номера шесть и растаяв там, как все вытащили свои волшебные палочки, и творимое волшебство только удвоилось...
Зато первая команда, за исключением Гермионы, подверглась еще более сильному натиску снежных пауков. Издавая резкие пронзительные вопли, номер шесть в буквальном смысле бегал по полю, пытаясь скрыться от трех дюжин маленьких паучков.
К несчастью для него, неминуемая расправа все же случилась. Обернувшись, чтобы посмотреть, близко ли подобрались эти ужасные монстры, он поскользнулся.
Рыжий валялся на земле и вопил от страха и холода. Глядя на его мучения, остальные команды сжалились и, признав четвертую команду победителями, прекратили тем самым его страдания.
А номер шесть был отправлен в Больничное крыло.
* * *
— Откуда мне было знать, что он боится пауков, — пытался защититься Гарри.
— Очень хорошо, — ответила МакГонагалл, не поверив его словам. — За отсутствием улик вынуждена признать вас невиновным, мистер Поттер. Но, думаю, вы понимаете, что оставить вас совсем без наказания я не могу. Поэтому у меня есть для вас одно.
Улыбка профессора трансфигурации не предвещала ничего хорошего...
* * *
Через десять минут Гарри оказался в библиотеке. Он понуро плюхнулся на привычное место рядом с Дафной и принялся громко и протяжно тяжело вздыхать.
После четвертого вздоха Гринграсс поняла, что спокойно почитать ей не дадут, пока она не задаст очевидный вопрос, который так желал услышать Гарри.
— И что за наказание?
— Даже не спрашивай, пожалуйста, — в очередной раз вздохнув, ответил он. — Если бы ты только знала...
— Могу предположить, — смирилась она. — Баллы сняла?
— С каких это пор меня волнуют снятые баллы? — возразил Гарри. — Ты же знаешь, что я думаю о Кубке Школы...
— Да, знаю... Отработка тогда?
— Хуже.
— Две отработки?
— Хуже.
— Извини, но мои идеи закончились, — нахмурилась слизеринка.
— Она заставила меня ходить на уроки Локхарта! — возмутился Гарри.
В библиотеке установилась тишина; а на губах Дафны расцвела улыбка. Казалось, она еле сдерживается, чтобы не расхохотаться. После напряженного боя победу одержала слизеринская часть, и безумный смех вырвался на свободу.
— Благодарю за поддержку...
Не прошло и пары секунд, как мадам Пинс выгнала их из библиотеки за недостойное поведение, но сумасшедший смех Дафны никак не прекращался.
— А на самом деле, Гарри? — спросила Гринграсс.
— Ты о чем?
— Ты ведь знал, что номер шесть боится пауков, правда?
— Что говорит правило номер три?
— Какое правило?
— Правило, гласящее, что я знаю все.
— А какие первые два? — обреченно вздохнула Дафна.
— А вот это ты должна угадать сама, — улыбнулся Гарри.
* * *
— Поттер, что ты здесь делаешь? — спросил Майкл Корнер, когда увидел заходящего в класс Гарри.
— Разве это не очевидно, Корнер?
— Было бы очевидно, я бы не спрашивал, — парировал тот. — Ты ведь не ходишь на уроки защиты. Так что ты здесь делаешь?
— Это все божественная кара, — объяснил Гарри.
— Достаточно было просто сказать, что не хочешь отвечать, — вышел из себя Корнер.
— Я должен был ответить тебе, что не хочу отвечать на твой вопрос? — ухмыльнулся Гарри. — Где-то я это уже слышал...
— Забудь, Поттер.
В этот момент в класс вошел Локхарт в своей самой красивой бирюзовой мантии. Обвел учеников белозубой улыбкой и заметил наконец Гарри.
Тот только поморщился. Сейчас начнутся проблемы.
— А, мистер Поттер! — воскликнул Локхарт. — Как я рад вновь увидеть вас! Мне как раз нужен был доброволец, чтобы сыграть оборотня! Идите сюда, подойдите! Не будьте таким скромным...
Гарри вздохнул и поднял глаза к небу. Настоящая божественная кара, теперь он в этом не сомневался.
Неподалеку, в кабинете трансфигурации, лишь на мгновение на лице профессора МакГонагалл появилась довольная улыбка, но тут же исчезла. Минерва так и не смогла понять, почему почувствовала гордость за саму себя. И как ни в чем не бывало продолжила вести урок.
* * *
Этим утром Гарри проснулся с каким-то нехорошим предчувствием: никак не удавалось ни избавиться от него, ни вновь заснуть. Не оставалось ничего другого, как одеться и спуститься в Большой зал. Туда он пришёл первым и принялся за еду, и только спустя несколько минут стали подтягиваться остальные ученики. Мало-помалу зал наполнялся сонными студентами.
И вот, когда большинство уже сидело на своих местах и неспешно поглощало завтрак, когда Гермиона пыталась соорудить бутерброд, Луна вырисовывала на куске масла сердечки, а Невилл нашёл взглядом Гарри, вяло махнув рукой в качестве приветствия, в зале раздался крик. А точнее, кто-то выкрикнул имя:
— Гарри!
Почти все ученики тут же стали озираться в поисках человека, который посмел прервать их завтрак. А те, кто сидел за одним столом с Мальчиком-Который-Выжил, стали как-то подозрительно на него поглядывать. Послышались шаги, и в дверях Большого зала появилась Дафна; она почти бегом проскользнула между столами и буквально повисла на Поттере, крепко его обняв.
— Как ты узнал? — тут же спросила она, но быстро передумала: — Нет, забудь, конечно же, ты знал... Но... Ох, Гарри, спасибо.
— Дафна, ты меня сейчас задушишь, — пискнул Поттер. — У меня всего лишь один позвоночник, и я, знаешь ли, успел уже к нему привязаться.
— Ой, извини, — Гринграсс отпустила рейвенкловца, а ее щёки порозовели. — Спасибо, — добавила она и ушла так же быстро, как и появилась.
Все ученики вопросительно уставились на Гарри в надежде узнать, что произошло на их глазах, но спустя пару секунд вспомнили, что речь идёт о Поттере, а значит, никаких объяснений они не дождутся, и вернулись к более важным вещам, таким, как завтрак.
— Что это было, Гарри?
— Ничего, Невилл, — ответил тот. — Это просто Дафна, которая перед всеми меня обнимает ... и целует в день своего рождения.
— У неё сегодня день рождения?
— Ты не знал? — удивился Гарри.
— Неа, — признался Невилл. — Точнее, я знал, что он в этом месяце. Ты как-то упомянул об этом, но точной даты не назвал. Но это всё равно не объясняет, что сейчас произошло.
— Подозреваю, что ей понравился мой подарок.
— Если так, то это, должно быть, нечто невероятное! Как ты смог узнать, чего она хочет? — Гарри многозначительно на него посмотрел. — И не говори мне про правило номер три. А, кстати, почему именно три? А что за первые два? Хотя нет, лучше расскажи, как ты узнал?
Поттер вздохнул и признался:
— Я заплатил Паркинсон, чтобы она заглянула в её дневник.
— Если Дафна узнает, она тебя убьёт. Ты это понимаешь?
— Мне показалось, что она была очень довольна.
— Ты знаешь, что я имел в виду, Гарри.
— Знаю. В любом случае, я не виноват. Не я читал её дневник, а Паркинсон.
— Но ты заплатил ей за это.
— Не совсем — она сделала это раньше. Я просто заплатил за информацию.
Пришёл черёд Невилла вздыхать.
— Тогда ты хотя бы должен ей сказать, что Паркинсон читала её дневник.
— И лишиться информатора? — возразил Гарри. — Это будет неумно, впрочем, всё уже сделано. Анонимно, конечно...
* * *
Несколько дней спустя Панси Паркинсон была найдена без сознания в подземельях, подвешенной ногами к потолку. Её доставили в Больничное крыло и привели в чувство. Однако виновный так и не был найден. А настоящие последствия этого нападения стали известны только через несколько лет.
Гарри тем временем стал напоминать старого ворчуна. Друзья думали, это связано с тем, что его обязали посещать уроки Локхарта, но сам Поттер это отрицал. Он отвечал, что это только мешает ему быть в гармонии со своим внутренним зверем, что бы это ни значило.
Настоящая причина стала известна только в конце января во время одного из ужинов, когда директор взял слово:
— Попрошу минуту внимания — у меня для вас есть небольшое объявление. Благодаря помощи юного Гарри Поттера, вход в Тайную комнату был найден, а монстр, живущий там, обезврежен. Уверяю вас, что события, происходившие в первом семестре, больше не повторятся, и в школе снова безопасно. Спасибо за внимание, и пятьдесят баллов Рейвенкло за помощь мистера Поттера в этом деле. Можете вернуться к ужину...
* * *
— Почему хандришь, Гарри? — спросила у него Гермиона на следующее утро. — Ты должен радоваться, ведь тебе удалось найти Тайную комнату!
— Знаю, Гермиона, но я хотел сам туда сходить, чтобы препарировать василиска, ведь многие его части используют в зельеварении. Но тут вмешался Дамблдор, и теперь этим занимается Снейп! Пятьдесят баллов! Да он должен был дать не меньше пятидесяти тысяч, хотя я бы предпочел один флакон с ядом василика.
— Но как он смог тебя опередить? — полюбопытствовала Дафна.
— Это-то и хуже всего! Он за мной следил!
— Следил? — заинтригованно спросил Невилл.
— Да, Невилл, следил. Он подключил к слежке домовых эльфов, — возмутился Гарри. — Он не имел никакого права так поступать! Это мои методы! Обычно именно я использую эльфов в качестве шпионов...
— В таком случае, ему должно быть стыдно, — язвительно заметила слизеринка.
— Спасибо, Дафна, что попыталась меня утешить, но в следующий раз постарайся добавить в голос поменьше сарказма.
— Кто сказал, что я тебя утешаю? — ухмыльнулась та.
— А, кстати, где Луна?
— К сожалению, не вижу связи, Гарри, — сказал Невилл.
— А я не вижу Луну.
— Думаю, она с Джинни, — вмешалась в назревающую перепалку Гермиона.
— Надеюсь, они не готовят мне дурацкие валентинки? — не на шутку испугался Поттер.
— Вообще-то, не всё вертится вокруг тебя, Гарри, — вздохнула Гринграсс и приготовилась поставить его на место.
— Спасибо, я знаю, Дафна, но я родился только двенадцать лет назад, так что позволь небесным светилам привыкнуть к моему существованию.
— Ненавижу! Ты — эгоцентричный идиот!
* * *
К несчастью, Гарри оказался прав. Конечно, не в отношении небесных светил, а насчёт валентинок.
Пожалуй, случилось худшее: за организацию праздничного пира взялся Локхарт. А потому его отвратительный вкус чувствовался в каждой ленточке, во всех конфетти, а особенно в том, что появились мерзкие карлики — купидоны.
Гарри вздохнул с облечением, когда понял, что получит всего лишь четыре валентинки. Впрочем, четыре — это уже многовато...
Одна от Сьюзан Боунс, которая таким странным способом решила поблагодарить его за помощь с уроками. Гарри только тяжело вздохнул, читая её. Как будто у него был выбор — это хаффлпаффка совершенно не понимала слово «нет» и преследовала его до тех пор, пока он не сдался.
Вторая валентинка оказалась музыкальной. Какой-то карлик, переодетый в купидона, пропел её содержимое. Да уж, Луна и Джинни превзошли самих себя, создавая этот шедевр экспериментальной поэзии.
Последняя была анонимной, и в ней воспевалась возвышенная любовь.
— Очень остроумно, Дафна, — откладывая в сторону валентинку, произнес Гарри. — Я, действительно, очень тронут...
— Как ты узнал, что это я?
— Использовал чары распознавания, которые показали, что почерк был изменен. Потом нейтрализовал заклинание и узнал твою руку, — объяснил он.
— Ты всегда проверяешь любовные послания с помощью чар распознавания? — недовольно спросила слизеринка, расстроенная тем, что её раскрыли.
— Нет, только если они анонимные. Бесплатный совет на будущее: не используй магию и постарайся изменить свой почерк. Маггловский способ — не такой простой, зато магией не обнаружить...
— Знаю, расскажи это Малфою. Это он — идиот, а не я.
— Я помню, не нервничай. И спасибо за валентинку. Думаю, мы ещё не доросли до того, что обычно следует за такими открытками, но на будущее — я учту. Хотя немного сомневаюсь, что некоторые вещи человек вообще способен сделать.
— Придурок! Если тебе больше нечего сказать, я ухожу.
А Гарри, довольно улыбаясь, смотрел ей вслед — Дафна оставалась сама собой...
* * *
В начале мая по Хогвартсу стали расползаться странные слухи, причиной которых послужило исчезновение Локхарта. После многочисленных, хотя и бессмысленных, поисков, пришлось признать очевидное: преподаватель Защиты от Тёмных Искусств действительно исчез.
Никого не предупредив, Локхарт оставил свой пост. Причина была неясна. Однако, в его кабинете обнаружились опасные магические твари из Запретного леса. Вопрос о том, как они смогли проникнуть на территорию школы, оставался открытым.
А виновного так и не смогли найти.
Впрочем, виновный оставался неуловимым только для руководства школы. Через каких-то пять секунд Гермиона начала подозревать в этом Гарри, а через десять минут она убедилась в своих предположениях.
— Так вот, что ты задумал, Гарри! Раз уж тебя заставили ходить на уроки Локхарта, то ты решил, что проще будет помешать профессору на них прийти.
— Нет, я просто хотел проверить, настолько ли хорошо он знает свой предмет, как пишет в собственных книгах. Оказалось, что нет.
— Ты точно сошёл с ума. Некоторые волшебные животные смертельно опасны! Ты хоть понимаешь, что мог его убить?
— Это просто парочка змей. Остальные не представляли опасности. У меня всё под контролем.
— Ничего подобного! Ты...
— Ладно, я — змееуст! Змеи не смогут причинить мне никакого вреда. Вот тебе и вся правда. Счастлива?
— Змееуст? Значит, именно так ты и узнал про василиска, да? Но почему ты не рассказал нам?
— Это был секрет. А, по определению, секрет нельзя никому раскрывать.
— Но мы ведь друзья...
Гарри немигающим взглядом посмотрел на Гермиону.
— Ведь друзья, так? — Никакого ответа. Глаза Грейнджер подозрительно заблестели, и, спустя секунду, она бросилась прочь по коридору.
* * *
— В этот раз ты облажался, Гарри.
— Есть ещё что-то, чего я не знаю, Невилл?
— Согласно правилу номер три...
— «Я знаю всё», да, помню... Но ты мог объяснить мне это с другой точки зрения, вместо того, чтобы говорить очевидные вещи. Так что, если у тебя всё, я, пожалуй, пойду, поищу номер семь.
— Ты облажался и должен извиниться.
— Думаешь, она примет мои извинения? Я бы никогда не простил.
— Ты у нас не идеал. Будь поубедительней, ведь ты же умеешь.
— Ага.
* * *
— Вот так всё и произошло.
— Ты облажался.
— Спасибо за помощь, Дафна. То же самое мне уже сказал Невилл.
— Ты сначала попросил совета у Невилла? А потом уже у меня? Всё, я на тебя обиделась.
— Я не виноват! Пароль к гостиной Гриффиндора у меня есть, в отличие от слизеринской. Знаешь, сколько нужно времени, чтобы найти одинокого, беззащитного первокурсника и выбить из него пароль?
— Думаю, достаточно. Ладно, на этот раз ты прощён. Тебе нужно только сказать ей, что у тебя каменное сердце, но ты пытаешься лечиться...
— Как же...
* * *
— Так что ты думаешь об этом, Луна?
— Очевидно, что это всё нарглы. Так что, не волнуйся, ты как бы и не причём. Скажи, что тебе нужна её помощь, чтобы поймать оставшихся нарглов, и всё будет хорошо.
* * *
— И что вы об этом думаете, профессор?
— Думаю, что мисс Грейнджер — девушка умная. Будьте с ней честны, и она всё поймет.
— Спасибо, сэр.
— Не за что, мистер Поттер. Дверь моего кабинета всегда открыта для моих рейвенкловцев.
* * *
— Добрый день, профессор Снейп.
— Поттер, что вы здесь делаете?
— Э-э... хороший вопрос. Пожалуй, я всё-таки пойду.
— Десять баллов с Рейвенкло.
* * *
Проведя разнообразные исследования и поиски, Гарри, наконец, нашёл Гермиону в одном из пустых кабинетов на пятом этаже.
— Э, привет.
— Уходи!
— Я хотел поговорить с тобой, Гермиона.
— А я нет.
— Это хорошо, потому что тебе нужно просто слушать. Так вот. С самого детства меня унижали собственные дядя и тётя и избивал кузен. Мне запрещали иметь друзей и задавать вопросы. Меня даже наказывали за то, что я получал лучшие оценки, чем Дадли. Но, из духа противоречия, я втянулся. Я старался быть лучшим во всём, почти всё делая нарочно. Правда, пару раз я специально завалил экзамены, но... Друзья — они мне не были нужны, потому что, чего греха таить, я честолюбив, и все свои силы бросал на достижение успеха. Так я влез почти во все отрасли науки, кроме, пожалуй, социальных отношений. Однако, не зря говорят, что мышцы нужно постоянно держать в тонусе, иначе все усилия пойдут насмарку. Так и мне пришлось в скором времени вновь заняться своим образованием. Вот тогда-то и начал понимать, что даже такой мерзкий тип, как я, может иметь друзей. Как сказала недавно Дафна, у меня каменное сердце, но я лечусь. Вот и вся история.
Несколько секунд с недоверчивым и немного грустным видом Гермиона внимательно разглядывала Поттера, а потом бросилась к нему и крепко обняла.
— Ох, Гарри. Я подозревала, что у тебя далеко не всё гладко, но чтобы настолько...
— Я должен признаться тебе. На самом деле, я придумал эту историю, чтобы лично проверить, настоящая ли у тебя грудь.
Гермиона тихонько усмехнулась.
— Нет, я знаю, что это правда. И, каждый раз, когда ты что-то о себе рассказываешь, а потом тут же отрицаешь, ты говоришь правду. Тебе сложно вот так сразу довериться кому-либо, и, таким своеобразным способом, ты пытаешься побороть себя.
— Ты имеешь право думать так, как хочешь...
* * *
Остаток учебного года прошел без Локхарта. Уроки по Защите от Тёмных Искусств взялся вести лично Дамблдор, но уже через несколько занятий вынужден был констатировать полное незнание учениками предмета — результат работы жулика с белоснежными зубами. Экзамен по ЗОТИ был отменён.
И никто не успел оглянуться, как уже пора было садиться в Хогвартс-экспресс.
— Вот и ещё один год прошел, — с ностальгическим видом вздохнула Гермиона.
— А я стал вторым по зельям! — воскликнул Невилл.
— Ты третий, Невилл.
— Неа. Вот если считать тебя, Гарри, то да — второй. Но смысла в этом нет никакого, только ещё хуже себе сделаешь. Посмотри на проблему под этим углом, Гермиона. Если забыть про Гарри, то ты будешь первой!
— Я, вообще-то, здесь...
— Извини, Гарри.
— Хотя, ты прав, Невилл. Они обязаны ввести новую оценку — «Г», что означает — «Гарри».
— Вот оно. Очередной приступ эгоцентризма, после которых я начинаю тебя ненавидеть, Гарри.
— Прекрати уже этот цирк, Дафна. Все и так знают, что ты его не ненавидишь.
— А так хотелось бы... А, кстати, кто это разрешил называть меня по имени, Лонгботтом?
— Но Гарри же зовет тебя «Дафна».
— Гарри может.
— Вот очередное доказательство, что на самом деле ты его не ненавидишь.
— Вопрос не в этом.
— Знаю. Я это к тому, чтобы забыть про все эти дурацкие правила, когда мы наедине.
— Хорошо, Невилл, — вздохнула Дафна.
Конец второго курса