Глава 2
Говорят, что корни всех живущих рас едины.
Что жизнь зародилась в первичной воде, принесённой ледяными метеоритами из бездны космоса.
И что именно она, смешавшись с дыханием планеты, породила первые клетки.
Со временем эволюция разошлась триллионами путей. Одни существа выбрали силу, другие — хитрость, третьи — разум. Так появились разные расы, разные миры, разные судьбы.
Но всегда оставался вопрос: так ли это?
Или у каждой планеты был свой секретный рецепт жизни, своя тайная искра, что отличала её детей от чужих?
Но, к сожалению, ни в одних древних письмах мы не нашли конкретного ответа.
Ни мудрецы, ни жрецы, ни первые летописцы не оставили ясного следа о начале.
Лишь единому Богу ведомо, что было в ту пору:
откуда пришли воды, что зажгли дыхание,
и чья рука направила хаос к порядку.
Мы же — лишь свидетели последствий. Мы видим расцвет и гибель, вознесение и падение. И потому нам остаётся только верить, что истина спрятана не в словах, а в самой планете, чьи недра и звёзды до сих пор хранят молчание.
Давайте будем реалистами и вознесёмся к реальным событиям.
Не для кого не секрет — у каждой расы своя история.
Некоторые шли путём долгой эволюции, через боль и борьбу, сохраняя каждую победу в памяти ДНК.
А другим повезло меньше или больше — их путь ускорили так называемые пришельцы, что вмешивались в зарождающуюся жизнь, будто садовники в чужом саду.
Одни миры называли их богами, другие — проклятием, третьи — просто мифом.
Но след их остался — в легендах, в строении тел, в самих традициях рас.
И потому мы должны признать: общего начала у нас не найти.
Есть лишь бесчисленные дороги, что ведут от хаоса к разуму, от инстинкта к цивилизации.
О происхождении Номринов мало кто говорит. Но если верить их собственным преданиям, всё началось со столкновения двух звёздных систем.
В результате катастрофы огромная масса материи проглотила три с лишним светила, выделив колоссальное количество энергии в пустоту космоса. Всё, что осталось — лишь один бродячий карлик, потерянный и холодный.
Однако из останков погибших звёзд начала зарождаться новая жизнь. Материя сливалась, кристаллизовалась, образуя планеты: одни — гигантские и мёртвые, другие — крошечные и бесплодные. Но судьба подарила редкий шанс: среди этого хаоса сформировался мир, оказавшийся в зоне обитания жизни.
И именно там, на крохотном осколке некогда величественных звёзд, началась история народа, что позже назовут их Номринами.
Тяжёлые климатические условия закаляли Номринов. Они рождались среди бурь и мёрзлых пустошей, и с самого начала их сущность впитала силу, выносливость и упорство.
Но вместе с этим зародилось и другое качество — жадность. Сначала она проявлялась в борьбе за пищу: каждый кусок был на вес золота, и ради него проливалась кровь. Но когда голодные времена постепенно отступили, жадность осталась. Она превратилась в жажду большего — не еды, а власти, богатств и превосходства над другими.
Так в их душах навсегда поселился огонь алчности, ставший и их проклятием, и их двигателем.
Но всё же, после миллионов лет беспощадной эволюции, после тысяч войн с самой природой и стольких же войн между собой, раса Номринов нашла путь к выживанию.
Из бесконечных сражений они вынесли главное: одиночество ведёт к гибели, а сила множится лишь в единстве. Так родился их первый общий интерес, а вместе с ним — зачатки закона.
Эти законы были суровы, как сама планета, на которой они жили. Но именно они положили конец безразличной резне и позволили Номринам впервые взглянуть дальше собственного куска пищи или клочка земли.
Как бы сильно ни развивалась их цивилизация, жадность навсегда осталась запечатанной в их ДНК. Это было их проклятием и их движущей силой. Номрины жаждали большего всегда — земель, ресурсов, власти, новых горизонтов. Планета Ксар’Ал, их колыбель и их тюрьма, вскоре стала казаться им слишком тесной. Даже когда богатства казались неисчерпаемыми, их алчность находила новые причины для войны и завоеваний.
В ту эпоху, когда Номрины только начали строить своё общество, с небес явились незваные гости.
Белые гуманоиды, словно ангелы из иных миров, спустились на Ксар’Ал. Их облик ослеплял чистотой, их присутствие казалось особенным.
Они назвали себя Алкроны.
Но куда сильнее запомнилось другое имя — именно они дали местным жителям новое прозвище: Номрины. На их языке это означало «жадные». Так чужаки определили их сущность, и с тех пор имя стало неотъемлемой печатью народа.
Поначалу общение было невозможно — языковой барьер возвёл невидимую стену между двумя народами.
Но время и упорство сделали своё: Алкроны постепенно обучили Номринов своей речи, открыли им тайны письма и науки.
И вместе с этим — незаметно для самих жителей Ксар’Ала — пришло другое.
Алкроны не просто делились знаниями, они переписывали саму суть общества. Город за городом, земля за землёй, Ксар’Ал оказался под их властью. Это было не завоевание силой, а колонизация разумом и словом.
Со временем граница между пришельцами и хозяевами Ксар’Ала исчезла.
Обе культуры переплелись, образовав единое общество, где знания Алкронов и жажда Номринов соединились в новую силу.
Но это слияние имело цену. Алкроны, привыкшие считать себя хранителями порядка, начали меняться. Их образ жизни, их принципы — всё подверглось влиянию планеты и её жителей.
Некоторые, не принявшие этой трансформации, вернулись обратно в космос. Другие же остались на Ксар’Але, став частью изменённого общества Номринов.
Прошло пятьдесят циклов с начала Эпохи Веллабералоса.
За это время Номрины и Алкроны уже не были чужаками друг для друга. Чтобы укрепить новые связи, был заключён Великий Договор — союз двух рас.
Алкроны предоставляли технологии, знания и культуру, а взамен требовали защиты и доступа к природным богатствам Ксар’Ала.
Для Номринов это соглашение стало тяжёлым решением: они не желали отдавать землю и ресурсы, но реальность заставила их принять условия.