Эпоха войн

РЕЙГАР

Громкий рев битвы, эхом отдающиеся крики паники и грохот сапог, шлепающих по земле, все это кружилось в моих ушах, как нескончаемый хор. Вид мужчин и мальчиков, бегущих в грязи с ужасом в глазах, когда они бегали по тронному залу.

Я смотрел на любовь Элии, наполняющую ее глаза, на тревогу, наполняющую их, когда она крепко прижимала моего сына Эйгона к груди, а Рейенис цеплялась за ее ногу. Оба выглядели переполненными ужасом до краев. Я знал, что они не думали, что они в безопасности.

"Я собираюсь отправить тебя с моей матерью на Драконий Камень. Лианна направляется туда с Джейхейрой, и Джейхейрис, стража короля, с ней. Я не допущу, чтобы ты подвергалась большей опасности, чем они, игнорируя то, что сказал мой отец. Иди сейчас, сир Барристан пойдет с тобой". Я говорил тихим шепотом, осторожно обращаясь к окружающим.

Нежная любящая улыбка, которая тронула губы Элии, сказала мне, что я сказал все правильно. Я посмотрел на Джейми. Я видел беспокойство, мелькнувшее в его глазах. Я знал, что он не был уверен, хочет ли он остаться наедине с моим отцом.

Даже отсюда я все еще мог слышать его гневные вопли о том, как он собирается отречься от меня. Мне было все равно, что он был сумасшедшим, и как только я разберусь с Робертом, я знал, что мне придется казнить отца за его многочисленные преступления против королевства.

Эта мысль огорчила меня, когда я тепло сказала Джейме: «Когда я вернусь, все изменится, я могу тебе это обещать». Я одарила его своей лучшей улыбкой, надеясь, что она не выдаст моих сомнений и страхов.

Его яркие изумрудно-зеленые глаза уставились на меня. Его позолоченные доспехи и щит сверкали на свету, когда он посмотрел на меня с нежной улыбкой, растянувшейся на его лице, и неуверенно кивнул мне.

Сделав глубокий вдох, я начал выбираться из трона, не сходя с места, пока не узнал, что моя жена и дети на лодке, которая отвезет их в безопасность Драконьего Камня, где ее ждут моя мать и брат. Когда паруса начали исчезать из поля моего зрения, только тогда я начал взлетать.

В битве при Трезубце

Кровь хлынула в небо и пролилась на меня дождем, пока я наблюдал, как разгорается битва, густая журчащая вода реки, которая когда-то была темно-зеленой. Теперь она была красной от крови молодых парней и закаленных воинов. Сир Левин стоял рядом со мной вместе с сиром Барристаном, крепко сжимая свой длинный меч.

Я направил кончик своего клинка на обезоруженного Баратеона. Человек, которого я знал как друга, теперь превратился в злейшего врага. Казалось, весь мир замер, когда силы Штормовых земель увидели своего Лорда под тяжестью моей ноги.

Моя правая нога надавила чуть сильнее на его кровоточащую грудь, а кончик моего меча крепко прижался к его коже, и из него потекла алая кровь, и когда кончик пронзил его кожу, я почувствовал, будто рассекаю воздух. Его черные волосы, мокрые от пота, лежали на его лице; его рогатый лосиный шлем лежал, забытый в грязи.

Яд скопился в его глазах, когда он уставился на меня, его брови были скользкими от пота, когда он уставился на меня с ненавистью в глазах. «Все вы сложите свое оружие и присягните на верность Таргариенам еще раз, и я оставлю вас всех в живых. Бросьте мне вызов, и вы сможете присоединиться к моему кузену здесь, у стены». Мой голос прогремел над теперь уже затихшей обстановкой.

Многие из сил Баратеона были вырезаны, как ягнята на заклании, вид стольких мертвецов наполнил меня чувством вины и боли. Они были моими людьми в той же степени, что и Роберта, и этот беспорядок - мое творение.

Сделав глубокий вдох, я оглянулся и увидел, как Робертс слегка нахмурился, когда он заговорил ядовитым голосом. «Я снова поднимусь, я покончу с тобой и твоим бичом - семьей. Я буду сражаться до тех пор, пока ни один человек не выживет в моей ярости. Посылайте меня к стене сколько хотите, но я не останусь там надолго. Я могу вообще туда не добраться». Голос Роберта был смесью самодовольства и возмущения.

По звуку его голоса я поняла, что он не блефует и что он никогда не примет тот факт, что я влюблена в его невесту. Она точно выходила за него замуж, но не по любви, и она знала, что он никогда не перестанет шлюховаться, она никогда не полюбит его по-настоящему.

Теперь он положил здесь человека с такой ненавистью в сердце, что я знал, что он никогда не примет меня как своего короля, он никогда не примет, и правда и изгнание никогда не сработают. Будь то за морем или на стене, он поднимется и попытается убить нас еще раз. Я не мог подвергнуть свою семью такому риску когда-либо снова.

Чувство холодной, неподдельной ненависти нахлынуло на меня, когда я посмотрел на того самого человека, который мог бы убить моих новых близнецов, который мог бы увидеть моих детей и моих жен мертвыми, и все, о чем я мог думать, было убийство. Я посмотрел на боевой молот, который покоился забытым рядом с ним. Толстая сталь дразнила меня, отражая ярость в моем сердце.

Ухмылка начала дергать мои губы, когда я посмотрел вниз на бычьего человека, пока я говорил. Я сделал это холодным веселым голосом, который эхом разнесся в воздухе.

«Ты не сможешь подняться без руки с мечом». Ненависть, наполнившая мой голос, холод, поселившийся глубоко в моей груди, заставивший меня онеметь, почти напугали меня, но в то же время придали мне сил.

Сбивая Блэкфайра со всей своей мощью, наблюдая, как лезвие разрезает бледную плоть оленя-лорда. В ту минуту, когда он увидел, как его рука покинула его руку, что-то застыло на его лице, прежде чем крик, такой громкий, пронесся над полем.

В одно мгновение драка прекратилась, и боль, отразившаяся на его лице, была всем, что мне нужно было увидеть, чтобы забыть жалость или чувство вины, которые могли наполнить мою грудь. Все, о чем я мог думать, это то, как бы звучали мои жены и наши дети, если бы он наложил на них руки, и я не собирался позволить этому случиться.

Я надеюсь увидеть перемену в его глазах, увидеть, как они смягчаются, и увидеть, как его убийственное намерение исчезает, но его глаза стали жестче. Боль сверкнула в его кобальтово-голубых глазах, сияющих ненавистью, его глаза расширились от ненависти. Его панические крики эхом отдавались в моих ушах, когда я смотрел на поле битвы.

«Обработайте его рану, и как только она достаточно заживет, чтобы не заразиться и не умереть, мы отправим его к стене». Я бросил взгляд на одного из своих людей и кивнул ему, когда он помчался за помощью.

В то время как другой стоял рядом с Робертсом, перевязывая ему руку. Вместо этого я повернулся, чтобы посмотреть на массу мертвых и раненых, боль, которая наполнила мое сердце, была неизмеримой, когда я грустно кивнул головой.

Сделав глубокий вдох, я повернулся и посмотрел на сира Мартелла, его глубокие карие глаза смотрели на меня, сузив взгляд, ожидая приказа. «Пошли ворона в столицу, скажи им, что я возвращаюсь домой, и дай им знать, что Роберт побежден», - сказал я властным голосом, который эхом разнесся по теперь уже затихшему воздуху.

ЛИАННА

Моя кожа липкая и холодная, и я слегка дрожала, прижимая к груди двух своих новых малышей. Мой милый мальчик Джей, он жадно сосал мою грудь, не сводя с меня своих мягких глаз цвета индиго.

У него были черные волосы Старков, но между ушами он был своего отца. Затем у него была младшая сестра-близнец Джейхейра, у которой были волосы, чистые как снег, и глубокие серые глаза, которые мерцали на свету, обе унаследовали красоту своего отца.

Я прислонился к стене расписного стола. Громкие крики Раэллы наполнили мои уши, когда я посмотрел на разбивающиеся черные волны, которые покоились прямо подо мной. Я слышал тихий скрип двери, но я не позволял своим глазам оторваться от разбивающихся волн и корабля, который покоился на поверхности воды. Сверкающие черные паруса с трехголовыми драконами смотрели на меня. Я знал, что этот корабль удерживал Элию и ее детей.

Она знала обо мне и Рейегаре, и мы договорились, что оба останемся женатыми на нем, что Эйегон будет наследником, а мои дети - нет. У меня не было с этим проблем. Я никогда не выходила замуж за Рейегара, потому что хотела, чтобы мой ребенок был принцем или принцессой семи королевств. Я просто хотела быть с мужчиной, которого любила.

Мягкий скрип двери начал становиться громче, когда громкие ревущие визги начали заполнять мои уши, когда я посмотрел на дверь, чтобы увидеть Артура, нежная улыбка растягивала его гладкие розовые губы. Его мягкие голубые глаза и светлые волосы сияли на свету.

Как всегда красивый, он осторожно подошел ко мне и положил Дон рядом со мной, положив руку на рукоять меча, и нежно улыбнулся младенцу у моей груди.

«Мы получили ворона из столицы». В его глазах горел опасный блеск, словно он наслаждался напряжением.

Когда он произнес эти слова, мое сердце на мгновение забилось от паники, но затем Артур одарил меня ослепительной улыбкой.

«Рейегар выиграл битву. Роберт мертв, но нам было приказано не уходить, пока за нами не придет сир Барристан». Артур говорил с сияющей улыбкой, растягивающей его губы. Я знал, что он беспокоился о том, что Рейегар пойдет в битву без него.

Обернувшись, я увидел вбегающего в комнату мейстера с широкой счастливой улыбкой на лице. Он говорил спокойным тоном, а его глаза ярко светились от радости, и он говорил воодушевленным голосом.

"У королевы была прекрасная девочка, Дейенерис Таргариен" В его глазах был блеск, который заставил теплоту пробежать по мне, когда я тепло улыбнулась ему. Этот год был одновременно кровавым и хорошим. Четверо знали, что Таргариены появились на свет.

«Как обстоят дела в столице, где Рейегар разобрался с нынешним королем, который, как вы знаете, одержим идеей убить нас всех?» Мой тон был вопросительным и холодным, когда я отвернулся от причаливающего корабля.

Элия ​​и ее дети сходили с корабля. Мысль о том, что я могу потерять семью, просто заставила меня устать от этой мысли. Я посмотрел на Артура. Я видел, как его глаза стали жесткими и холодными, когда он говорил тихим голосом.

"Моя леди, ваш брат умер, но убийца короля спас вашего отца, перерезав веревку с его шеи, прежде чем он успел умереть, но ваш брат сгорел. После того, как убийца короля перерезал его, он убил его милость". Глаза Артура потемнели, когда он посмотрел на почерневшее небо.

Я почувствовал, как мой рот пересох, мой язык стал тяжелым и неуклюжим во рту, а затем мои ноги отказали. Я споткнулся и дошел до головы стола для рисования. Я не мог дышать, мой разум метался, и я не мог думать ясно. Накатывающая волна горя грозит поглотить меня целиком. Мой брат мертв? Все ради моей любви?

Я мог смотреть вниз на милых детей, которые никогда не узнают своего дядю Брэндона, страх съедал меня, прерывая ход моих мыслей, поскольку мой разум несся без какой-либо реальной мысли. Какова будет их жизнь на севере и что они подумают о моих детях Таргариенов после того, как их сеньор будет убит? Боль эхом отдалась глубоко в моей груди, а мой разум опустел, все, что я мог думать, это то, что все эти смерти - моя вина.

Я должен был сделать лучше для своих детей, чтобы они не были теми, кто сражается с восстанием, когда их брат придет к власти. Я мог только надеяться, что когда мой отец услышит правду, он не возненавидит меня за выбор, который я сделал, за выбор, что он знал правду.

РИКАРД СТАРК

Моя шея болела, и горе накатывало на меня бесконечной волной, которая грозила поглотить меня и оставить после себя лишь сломленного человека. Я посмотрел на трон, где мой сын был не более чем тлеющей ямой пепла.

Яркие зеленые языки пламени нежно лизали землю, почти разрывая меня на части, словно говоря, что мне следовало двигаться быстрее. Я посмотрел на мальчика, который отдыхал передо мной. Зеленые глаза Джейми сфокусировались на мне, когда он отвел взгляд; мне потребовалось все мое мужество, чтобы не убить его.

Он рухнул на трон того самого короля, которого убил, кровь капала с его клинка, когда он устало потирал лоб.

«Почему ты не двигаешься быстрее? Почему мой сын должен был умереть, чтобы ты набрался смелости и дал отпор?» Мой голос кипел ненавистью, кипел во взгляде, и яд скапливался в каждом слове, которое я произносил.

Стараясь не сходить с ума, я посмотрел на большой трон, который, казалось, дразнил меня, смеясь надо мной. Мысль о том, что он навязывает убийственное намерение, бурлила в моей груди, когда я смотрел на мальчика, молодого мальчика, который был более достоин смерти, чем мой собственный сын.

«Он был моим королем; до этого он не совершил ни одного преступления, и я не мог просто забыть свою клятву. Я поклялся защищать его, но в тот момент, когда он убил невинного, я понял, что у меня нет выбора». Джейми говорил так, словно это оправдывало его преступления.

Я повернулся, чтобы посмотреть на Вариса. Он выглядел испуганным, стоя там смиренно, не говоря ни слова, позволяя своему взгляду упасть на землю, поскольку он изо всех сил старался скрыть стыд, мерцающий в его глазах. Варис - пухлый, лысый и женоподобный евнух. Его мягкие белые руки переплетены за спиной.

Он пудрит лицо и пахнет лавандой, сиренью и розовой водой, теперь он был одет в богатый пурпурный бархатный халат с мягкой туфлей, на которой его взгляд случайно остановился. Мейстер Пицель посмотрел на меня, как будто говоря, что ты смеешь кричать на его милого Джейме. Сам вид его силы ненавидел пузырь в моей груди.

Дверь распахнулась. Я обернулся и увидел того самого человека, который стал причиной всего этого. Необузданная ярость заставила меня действовать, прежде чем я смог ясно мыслить. Я качнулся вперед, моя рука ныла от желания схватить его за горло.

Я видел, как его глаза расширились от чувства вины, когда он уставился на меня. Каменный взгляд в его глазах заставил меня содрогнуться, когда его взгляд скользнул по смятым останкам моего сына, пока он говорил мягким, нежным голосом.

«Я знаю, как это может выглядеть, и я знаю, что все королевство заставило тебя поверить, что я ее похитил, но я люблю ее, и у нас двое детей, если ты просто подождешь, я все объясню». Глаза цвета индиго были прикованы ко мне, когда он откинул несколько выбившихся прядей серебристых волос с лица.

Его глаза наполнились печалью, которая сказала мне, что он не лжет, но это не сделало ничего для холодной, просачивающейся ярости, которая эхом отдавалась глубоко в моих костях. Я обратил свое внимание на Джейме. Мне потребовалось все, что у меня было, чтобы не убить ни одного из мальчиков, которые отдыхали передо мной. Я повернулся к Рейегару, взглянув на его черные доспехи с ярко-красным позолоченным драконом, сделанным из рубинов.

Мягкие изумрудно-зеленые глаза Джейме начали смягчаться от сожаления, когда он начал вставать с трона. «Сэр, мне действительно жаль, но ваш отец зашел слишком далеко, он сжег своих собственных людей». Я знал, что сожаление, которое сочилось в его голосе, было фальшивым, даже я это знал.

«Он прав, он послал своего пироманта сжечь нас всех, и он как раз сжигал моего сына, когда Джейми зарезал меня и убил твоего отца. Лорд Варис может это подтвердить». Мой голос был холодным и информативным. Я не хотел помогать спасать его жизнь, но теперь я знал, что есть более важные вещи, с которыми нужно разобраться, чем вероломные львы.

Сделав глубокий вдох, я посмотрел на Вариса, мрачный взгляд натянулся на его губы, в то время как его глубокие карие глаза мерцали страхом и беспокойством. Его губы были сжаты в напряженную мрачную линию, как будто последнее, что он хотел сделать, это прийти на защиту Ланнистеров.

«Это правда, моя светлость, он собирался убить нас всех. Он продолжал кричать одно и то же и сжег их всех. Мне жаль это говорить, но если бы ваш отец прожил еще хоть мгновение, мы бы обратились в пепел». Искреннее сожаление звучало в словах Вариса.

Сделав глубокий вдох, я пошевелил губами, чтобы заговорить, но два слова вылетели в воздух, слова, которые исходили не из моих уст, а из уст того самого человека, которому нельзя было доверять. Запах горящей плоти наполнил мой нос, заставив мое сердце сжаться, когда я посмотрел на человека, который появился на дорожке тронного зала. «Ваша светлость?»

Я слышал, как слова Тайвина Ланнистера наполняют мои уши, и в тот момент, когда я обратил на него свой усталый взгляд, я увидел его золотистые чешуйчатые глаза, уставившиеся на меня с нетерпением и замешательством.

Я знал, что ему нельзя доверять, он выставил свои армии, и я знал, почему он ждал, чтобы увидеть, кто победит, и нам всем просто повезло, что это был Рейегар, если Роберт победит. Я знал, что Ланнистеры будут настоящими правителями королевств.

«Соберите малый совет, что от них осталось, в любом случае, пришло время рассказать вам всю правду о причинах этой войны, что касается вас, Джейме, я прощаю вас, я планировал казнить его, когда вернусь, за преступления, которые он совершил. Да будет известно, что ваши обеты приняты на всю жизнь, и когда дело дойдет до дела, вы спасете владыку Севера. Пусть молчаливые сестры заберут тело и подготовят Брэндона к транспортировке». Голос Рейегара был уверенным и сильным, когда он смотрел на осколок тела моего сына.

Я взглянул на Джейме. Он выглядел еще более потрясенным, чем прежде, кивнул головой и переключил свое внимание на меня. Я крепко схватил его за руку, дернув его назад, наблюдая, как Тайвин выглядывает из комнаты. Я заговорил тихим шепотом.

«Нам нужно поговорить о том, что на самом деле произошло с Тайвином», - процедил я сквозь стиснутые зубы, понимая, что им нельзя и не следует доверять.

Глядя на Рейегара, я мог видеть сомнение, которое начало прорываться в его глубоких фиолетово-синих глазах. Через мгновение он кивнул головой, хотя по тому, как напряглось его тело, было видно, что ему не нравится, куда все это идет.

Сделав глубокий вдох, мы оба прошли в зал, в безопасности от посторонних ушей. Замок был в панике, и они не смотрели на нас. Как только я понял, что мы не начинаем смотреть, я сделал глубокий вдох, который, я знал, заставит мое плечо откинуться назад.

«Мейстер Пицель убеждал твоего отца открыть ворота Ланнистерам, когда все остальные кричат, чтобы он этого не делал. Если бы ты проиграл битву у трезубца или погиб, никого из нас здесь бы не было. Они бы разграбили город и отправились на остров, чтобы убить твоих детей и, если то, что ты говоришь, правда, моих внуков». Жажда крови заставляла мои вены пузыриться и просачивалась в каждое слово, которое я произносил.

Я оглядел пустой зал, изо всех сил стараясь унять собственное сердцебиение, вызванное яростью, я посмотрел на Рейегара, когда он нарушил тишину. Я мог видеть внутреннее смятение, просто глядя в его глаза, затуманенные его собственной формой горя.

«Ты хочешь сказать, что Ланнистеры - враги?» Даже когда он говорил, я не мог не усмехнуться: конечно, они были врагами.

Моя семья никогда не доверяла Ланнистерам, и не только потому, что они напыщенные придурки без моральных принципов. Это не изменится теперь, когда моя семья стала частью королевской семьи, и я не хотел бы, чтобы моя дочь и ее дети подвергались опасности из-за отсутствия бдительности Рейегара.

«Нет, я говорю, что ты не должен доверять им, держи их близко, но не будь во власти их, как твой отец». Шок, наполнивший его глаза, сказал мне, что он знал, что то, что я говорю, было правдой, и он подозревал это уже некоторое время. В тот момент, когда Тайвин оставил роль десницы короля, королевство начало разваливаться, и теперь наступает новая эра драконов. Я просто надеюсь, что она не закончится смертью.

РЕЙГАР

Слова Рикарда сильно меня поразили, было что-то тревожное в том, как он говорил о Ланнистерах, что заставило меня содрогнуться. Я знал, что он прав, даже если я не хотел этого признавать. Джейме, возможно, поступал правильно в тот момент.

Но его отец не мог сказать того же, он сделал бы все, чтобы одержать верх. Я знал, что он хотел, чтобы Серсея вышла за меня замуж. Я не только отверг ее, взяв Элию в жены, я отверг их обоих во второй раз, взяв Лианну в качестве второй жены.

Рикард быстро и бесшумно двинулся рядом со мной. Он не сказал ни слова, но я мог сказать по замешательству в его глазах, что ему не нравится эта идея. Я уверен, что какая-то его часть все еще не верила, что все это реально.

Что я покупаю себе больше времени, пока не найду способ не дать ему убить меня и снова подняться. Моя грудь начала расширяться, когда я наблюдал, как длинный извилистый коридор начал расширяться, а малые залы совета стали сближаться с каждым мгновением.

Я молча вошел в палаты малого совета, плюхнулся в кресло во главе стола, уронил голову на руку, все мое тело налилось свинцом. В любой момент с Драконьего Камня придет весточка, что мой новый брат, мои дети и жены в безопасности.

Я знал, что у веры возникнут проблемы с тем, что я возьму двух жен, и это был не первый случай. Эйегон Завоеватель взял двух жен, и хотя они могли бы разрешить нам жениться на братьях и сестрах одновременно, мне они не позволят иметь двух жен, и у меня нет драконов, с которыми можно было бы сражаться против их воли, так что наши отношения с верой подвергнутся испытанию.

Я сердито потирал глаза, пытаясь отогнать сомнения и беспокойство, которые смешались в моем сознании, поскольку я едва мог ясно мыслить. Я делал все возможное, чтобы не потерять самообладание, но каждый вдох причинял мне боль, и казалось, что мой мир рушится в ничто. Мои серебряные локоны упали мне на лицо, и когда я грубо заталкивал их за уши, я слышал громкий стук распахивающихся больших дверей.

Сделав глубокий вдох, я наблюдал, как золотые доспехи Тайвина засияли, когда он вошел в комнату, в его глазах читалась ненависть. Мейстер Пицель вошел в комнату, словно побитая дворняжка, идущая по пятам за своим хозяином. У меня нет впечатления, что он будет верен моей семье, не после того, что сказал Рикард, у него не было причин лгать мне.

Он не был похож на южан, у него была честь, и он не лгал о чем-то, что могло означать, что люди либо умирают, либо заперты в темной камере. Я бы не позволил невиновному попасть туда, и это было бы так. Он бы не сказал этого, если бы не знал наверняка.

Я принял облик Рикарда Старка, у него длинное, строгое лицо и тихое достоинство, которые сказали мне, что он человек чести. У него были густые кудри и темно-красные серые глаза, которые превратили меня в темный, а затем влажный камень.

Он был первым в комнате после Тайвина. Я уверен, что он не хотел входить первым из страха, что из его спины может торчать кинжал. От совета мало что осталось благодаря безумию моего отца. Все его руки были либо мертвы, либо в изгнании, и многие из людей, которые ему служили, были мертвы или пропали без вести.

«Садись, нам нужно многое обсудить, начиная с Лианны Старк. Я ее не похищал». При звуке этих слов я увидел, как Люцерис Веларион сидит безмолвно, просто глядя на меня, в его глазах пылала ненависть, когда он смотрел на Ланнистера, который не принимал участия ни в одной из битв, которые произошли.

Рикард напрягся рядом со мной. Ненависть, которая наполнила его глаза, сказала мне, что он не поверил ни единому сказанному мной слову, ненависть в его глазах сказала мне об этом, но он заставил свои губы сжаться в пустую мрачную линию, ожидая, когда я заговорю.

«Я не похищал ее, Роберт просто не хотел признаваться, что его любовь, любил другую, я, как и положено валирийцу, взял двух жен. Я все еще женат на Элии, но я также тайно женился на своей Лианне, у нее были близнецы, мальчик и девочка, принц Джейхейрис и принцесса Джейхейра, оба находятся на Драконьем Камне с Элией и ее детьми, а также моя мать и ее дети. Сир Барристан Селми, Артур и еще трое мужчин с ними и приведут их обратно, когда мы узнаем, что это место безопасно. Но у нас есть более неотложные дела, о которых нужно беспокоиться, и это заполнение должностей и смена правителей. Это начинается с вас, мейстер Пицель, с этого момента вы уволены, вы можете уйти». Даже когда я говорил, я мог видеть смятение, мелькающее на всех их лицах.

Я видел, как его охватила паника, когда он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами, словно не был уверен, что все это правда. Он был на грани слез. Он бросил на Тайвина взгляд больших умоляющих старых глаз. Но он просто отвернулся, когда бедного старого дурака выгнали из комнаты. На губах серых глаз Рикарда появилась лукавая улыбка, которая начала искриться от веселья, когда он посмотрел на меня, словно говоря: на этот раз ты хорошо постарался.

«Следующий пункт повестки дня, лорд Стонтон, я хочу, чтобы вы знали, что мой сын Эйгон станет наследником всех семи королевств. Девочки должны быть здесь в течение нескольких дней, а до тех пор мы начнем готовиться рассказать королевству о том, что произошло на самом деле. Джейми был прощен за свои действия, поскольку он спас очень много людей». Когда я произносил его имя, я боролся с желанием презрительно улыбнуться.

Всего лишь подросток убил собственного короля; его слова могли быть правдой, но были гораздо лучшие способы справиться с этой ситуацией, которые не сделали бы его нарушителем клятвы.

«Следующим делом я хочу, чтобы Джону написали письмо. Его изгнание отменено, и все его владения будут возвращены, и я назначаю Станниса Лордом-протектором и верховным правителем Штормовых земель». Мой деловой голос эхом разнесся по тихой комнате.

Каждый из мужчин в комнате выглядел готовым таращиться на меня, я уверен, они думали, что я схожу с ума. Но если я украду у них их место силы, между нами всегда будут волнения и неприязнь.

«Один Баратеон восстал, и его знаменосцы были обязаны следовать за ним. Он искалечен и на пути к стене, где мы проживем остаток своих дней. Станнис последовал за своим лордом. Если я лишу Баратеонов их титула, это только ухудшит наши отношения. То же самое можно сказать и о Долине. Джон Аррен пытался защитить своего приемного сына, это единственная причина, по которой они подняли мятеж против нас». Мой голос был холодным и расчетливым, это новая эра власти, и нам нужно действовать соответственно.

«Север потерял одного из своих сеньоров и почти потерял другого. Они, как и другие королевства, восстали только после того, как их убили, а их леди посчитали похищенной, и больше им не будет назначено никакого наказания». Пока я говорил, я видел, как в глазах Тайвина менялись эмоции: сначала облегчение, гордость и радость, а потом прямое раздражение.

Я посмотрел на Рикарда, наблюдая, как он кивнул головой, тупо благодаря меня, но не испытывая ко мне той же симпатии. Я знал, что не могу отправить Тайвина обратно на скалу, где он мог бы плести интриги и проложить себе путь к трону. Слишком много дел, и мне не следовало беспокоиться о гадюках в нашем саду.

«Замок Кастамер богат, и золотые жилы все еще сильны; их следует отдать семье, которая была верна до конца, не думая ни о чем другом. Мы отремонтируем замок, осушим шахты и снова откроем их. Я передаю замок второму сыну Дорана Мартелла, чтобы он начал строительство».

Даже когда я говорил, я мог видеть сомнения и беспокойство, которые отражались на лице Тайвина, но мне нужен был кто-то верный на западе, чтобы присматривать за Ланнистерами. Я знал, что он не хотел, чтобы эти золотые жилы достались кому-то, кроме его рук.

Сделав глубокий вдох, я повернулся и посмотрел на Рикарда, на лице которого было это самодовольное выражение, пока он сопротивлялся желанию одарить Тайвина насмешливой улыбкой. Я вспомнил своих жен и детей. Я мог только пожелать, чтобы с ними все было в порядке и они возвращались сюда, чтобы помочь мне бороться с гадюками, которые кружатся вокруг меня.

ЛИАННА

Мягкий обожающий взгляд моего малыша заставляет призрачную улыбку растянуть мои собственные встревоженные губы, его лицо спокойно и непринужденно. Его сестра, с другой стороны, кричала во все легкие, пока ее лицо не стало ярко-красным.

Громкие крики заполнили мои уши, заглушив тихие вопли чайки, а мягкий плеск волн помог успокоить моего малыша. Я отступаю назад и продвигаюсь вдоль причала, пока мое сердце колотится от беспокойства.

Визерис и Рейнис счастливо хихикали, бегая по палубе с радостью в глазах, серебро и черные волосы струились по спинам, когда они хихикали и толкались друг с другом, играя в салки. В то время как Балерион, черный котенок, мчался за ними с ярко-зелеными глазами, полными радости.

Рейла стояла в стороне, маленькая Дейенерис счастливо подпрыгивала на руках, тихое посапывание Дени наполняло мои уши, заставляя меня слабо улыбнуться, а волосы Рейлы сияли, как расплавленное золото, когда она нежно посмотрела на меня.

Элия ​​стояла рядом со мной, тихо напевая маленькому Эйгону, который тихонько лепетал и хихикал, когда порт ожил. Я видел, что порт был полон людей, когда я посмотрел и увидел, что один из этих людей был моим отцом, но не братом. Грейф висел в моем сердце, а также в моих глазах.

«Я уверен, что нам всем нужно будет о многом поговорить. Я знаю, что это будет тяжело для тебя. Мне жаль, что ты потерял своего брата Брэндона. Он казался хорошим человеком. Он не заслужил того, что получил». Милый и вдумчивый голос жены моей сестры раздался в моих ушах.

Но даже когда я смотрел в ее нежные обсидиановые глаза, все, о чем я мог думать, была бедная жена моего брата, которая теперь должна была выйти замуж за моего младшего брата. Я знал, что она, должно быть, потерялась в своем горе, и теперь ей пришлось начать жизнь с мужчиной, которого она не любила.

«Спасибо, пусть старые боги позаботятся о нем и обо всех, кто пал в этой войне. Я могу только надеяться, что мой отец не рассердится на меня, он покинул наш безопасный дом, думая, что я в опасности, а теперь, узнав, что со мной все в порядке, я знал, что он выйдет из себя, что, как вы думаете, невозможно для такого человека, как он, но я уверен, что он найдет способ расстроиться». Я говорил тихо, и слабая улыбка тронула мои губы, хотя каждое слово, которое я выкуривал, сочилось меланхолией.

Я повернулся, чтобы посмотреть на Рейегара в надежде успокоить свое сердце и свою панику, я мог видеть, как его глаза были полны любви, когда он смотрел на детей, которые покоились не только у меня на руках, но и на руках его первой жены Элии. Его мать смотрела на нас обоих с гордостью и любовью в глазах, но я знал, что было что-то еще, что-то, чего нам всем не хватало, причина, по которой все было так напряженно.

Когда корабль причалил, я дал Элии мимолетный и наполненный теплом взгляд, прежде чем направиться к отцу. Строгий, но любящий взгляд на его лице помог мне немного успокоиться.

«Где ты был?» Его резкий и холодный голос пронзил меня, когда он крепко сжал мои руки, но не стал меня трясти, глядя на своих двух внуков.

«Я люблю его, отец. Мне жаль, что я поступил так, как поступил, но я не скажу, что буду сожалеть об этом. Я люблю его больше всего на свете, ведь у нас двое детей. Пожалуйста, не сердись на меня слишком сильно», - нежно умоляла я, проводя пальцем по черным пучкам волос Джея. У него было длинное лицо Старков, но красота Таргариенов, один его вид заставлял тепло медленно распространяться по всему моему телу.

Слезы навернулись на его глаза, когда он посмотрел на них, вырывающих Джей из моих рук и прижимающих его к себе, и я поняла, что он простил бы меня, как только посмотрел бы на своего внука.

«Отец, я хотел бы познакомить тебя с твоими внуками принцем Джейхейрисом и принцессой Джейхейрой Таргариен». Мягкая улыбка тронула мои губы, а в глазах засияла гордость. Я знал, что они - будущее, и я буду защищать их всеми фибрами своего существа.