Глава 2
Первое, что бросается в глаза это строгость. Меня встречает мужчина лет сорока в форме старшего лейтенанта. Сухой с каменным лицом и тоном, не допускающим лишних вопросов:
- Тарасова?
- Так точно, - чётко отвечаю я.
- На размещение ровно пять минут. В 09:00 построение у ангара. Кто опоздает - домой. Всё ясно?
- Ясно.
Он даже не смотрит мне в глаза, а просто забирает документы, как будто я очередной мешок цемента, но не более. Всё, это и знак, что я в системе.
Казарма предусмотрена для тридцати человек. Внутри уже стоит трое: один сидит на кровати и лениво проверяет вещи, другой лежит, закинув руки за голову и глядя в потолок, а третий полирует берцы до зеркального блеска. Они замолкают, как только я переступаю порог и момент тишины повисает в воздухе, словно перед бурей.
- Это что, прикол? - первым подаёт голос тот, что лежал. Он приподнимается на локтях и уставляется на меня. - Девочка, ты потерялась?
- Нет, - отвечаю я спокойно, ставя рюкзак на свободную койку. - Я - двадцать первая в списках.
- Серьёзно? - второй, тот что с берцами, хмыкает и качает головой. - Феминистки совсем двинулись.
- А может у нас теперь «гендерный спецназ»? - подхватывает третий. - Скоро, глядишь, и ноготочки красить заставят.
Я не отвечаю, а просто молча открываю тумбочку и начинаю аккуратно складывать форму. Пусть думают, что хотят, но эта болтовня лишь попытка проверить меня на слабо. Но я здесь не для того, чтобы что-то кому-то доказывать словами.
Я чувствую, как взгляды прожигают спину, но продолжаю заниматься своими делами. Никакой дрожи в пальцах, ни одного лишнего движения.
- Ты не представляешь, куда попала, - уже тише говорит один из них, с ноткой чего-то похожего на беспокойство. - Здесь сдуваются и парни, а ты...
- Я сюда не жить приехала, - отвечаю я, закрывая тумбочку. - А пройти всё до конца.
- Не удивляйся потом, если из тебя сделают отбивную.
- Спасибо за заботу, мальчики, - наконец поворачиваюсь к ним. - Но меня растил генерал, и, поверьте, ваша казарма это ещё пионерский лагерь.
Трое переглядываются. Один усмехается, другой пожимает плечами, а третий тот, что с берцами, задерживает на мне взгляд чуть дольше, чем нужно, но молчит.
....
08:55. Я уже в форме, а волосы туго собраны, кожа на лице бледная, почти как мел, но не от страха, а от внутренней концентрации. Рядом, плечо к плечу, выстраиваются мужчины, их двадцать девять и я одна девочка, так ещё и стою ровно посередине.
Тишина перед построением напряжённая, будто перед грозой. Никто не говорит, лишь редкие покашливания и приглушённое хлюпанье сапог по сырой земле нарушают этот хрупкий момент. Я чувствую чужие напряжённые взгляды: кто-то изучает с насмешкой, кто-то с недоумением, а кто-то открыто недоволен, но никто не решается сказать это вслух.
Спина у меня прямая, плечи расправлены. Я стою с полной уверенностью в себе и своих силах.
На площадке у ангара выходит тот же старший лейтенант.
- ПОСТРОЕНИЕ. Тишина. Отныне ваша жизнь - это график, дисциплина и выносливость. Если кто-то не выдержит, то вас ждёт отчисление. Кто скажет слово не по уставу - наряд. Спецназ не держит пассажиров.
Он оглядывает нас всех внимательно.
- И запомните, здесь нет мальчиков и девочек. Здесь есть только бойцы. Кто будет судить по полу, будет бегать до рвоты. Мой кабинет там, но повод зайти может быть только один и это заявление об уходе.
Я чувствую, как некоторые головы в строю напряглись. Лейтенант переводит взгляд на меня и делает полшага ближе. Наши глаза встречаются, но он ничего не говорит, а просто кивает. Я в строю.
- Первый этап -кросс, пять километров на время. Сразу после - полоса препятствий. Кто не сдаст, тот на выход, сами виноваты. Всё ясно?
- Так точно!
И мы бежим. Я не думаю, как смотрюсь со стороны, кто отстаёт, а кто обгоняет. Я бегу так, как учил отец, не для кого-то, не напоказ, а потому что нет другого пути. Рядом начинают хрипеть, кто-то падает, кто-то матерится, но это только придаёт мотивации и я ускоряюсь. Впереди нет никаких медалей как в спорте, но есть цель - выстоять и я это сделаю.
В ушах уже гудит, пульс стучит в висках, а ноги словно наливаются свинцом, но я не сбавляю темп. Как учил отец: «Если тяжело, значит, ты растёшь. Боль - это не враг,а сигнал, что ты ещё в игре». Я повторяю это в голове на каждом шаге, как молитву.
Финишная прямая уже виднеется и я пересекаю её в середине группы, не первой, но и не в хвосте. Лейтенант стоит у финиша, смотрит строго, без эмоций. Только коротко кивает и делает какие-то пометки у себя в блокноте.
- Тридцать секунд на восстановление и на полосу! - кричит он, и кто-то ругается в голос.
Полоса препятствий - это уже не просто бег, а холодный металл, канаты, стены, шины и проволока. Никаких поблажек, никакой «женской нормы», ведь все равны.
Я влетаю на эту полосу, не сбавляя темп. Сначала барьеры, которые выглядят как три глухих стены и каждая из них полтора метра. Я подпрыгиваю, цепляюсь руками и подтягиваюсь, потом не дав себе передышку, перехожу к канату. Он скользкий, мокрый от утренней росы, да и руки уже подрагивают от кросса, но я всё равно со всей силы цепляюсь в него пальцами и ползу вверх. Где-то внизу раздаётся:
- Она не выдержит.
Я подтягиваюсь и преодолеваю все препятствия. Пульс зашкаливает, а в голове гудит вакуум, но я держусь из-за всех сил.
У финиша снова стоит лейтенант со своим чёртовым блокнотом. Его глаза как сканер: ни одного лишнего слова, ни эмоции, но в этот раз он кивает чуть заметнее, чем раньше. Я почти уверена, что это его версия похвалы.
- Всё, пока свободны.
Отдышка рвёт грудь, пульс грохочет в ушах, но я держусь. Не падаю, не сажусь на землю, а просто стою, будто корнями вросла в эту землю.
Парни рассредотачиваются: кто-то уходит к бочкам с водой, а кто-то ложится прямо на траву, отрубаясь, будто после боя, а я просто уставшая стою на месте и смотрю на небо.
Вернувшись в казарму, я сажусь на свою койку и отряхиваю свою форму от грязи и пыли. В этот раз к нам заглядывает лейтенант и командует отправляться на ужин.
Мы встаём как по щелчку, такие усталые, но собранные. Никто не обсуждает, не смеётся, будто весь шум и скепсис сдуло утренним кроссом и полосой. Я иду рядом с остальными, не впереди, не позади, а на равных.
В столовой пахнет тушёнкой и хлором. Мы молча берём подносы и рассаживаемся кто как. Случайно, но закономерно, я оказываюсь за одним столом с теми самыми тремя, а они молча встают и оставляют меня в полном одиночестве.
Я не удивляюсь и уж тем более, не чувствую себя побеждённой. Это не жест отчуждения, а лишь растерянности.
Пока они молча поднимают подносы и пересаживаются к соседнему столу, я опускаю взгляд в тарелку и просто начинаю есть, ведь отступили, а не я. Но в этот момент справа от меня раздаётся негромкое:
- Эй, двадцать первая! Свободно?
Я оборачиваюсь и вижу перед собой светленького парня с резкими скулами. Я заметила его ещё на полосе, так как финишировал чуть раньше меня, причём почти не выдохся.
- Да, падай. - отвечаю сухо я.
- Не люблю, когда людей за спиной судят. Особенно тех, кто уже доказал, что на своём месте.
Он ставит поднос и присаживается напротив. Он двигается без пафоса, но уверенно, как тот, кто привык жить в системе. Несколько мгновений мы едим молча, но в этой тишине нет неловкости
-Рифанов . - говорит он, протягивая мне руку. - Или просто Миха, да как угодно.
- Тарасова. - отвечаю. - Но ты это и так знаешь.
Он усмехается краем губ.
- Конечно. Про тебя уже вся казарма шепчется. Мол, генералова дочка пришла тут что-то доказать.
- Я не собираюсь ничего доказывать, я пришла пройти всю эту систему. Разницу понимаешь?
Он кивает.
- Понимаю. Остальные просто метаются между злиться им на тебя или бояться. Вот и дёргаются.
- Их право. - коротко говорю я. - Но я никуда не собираюсь уходить.
- Вот и хорошо. - Он ест быстро. - Завтра у нас разбор по технике и строевая. Ну и, скорее всего, первый наряд. Думаешь, готова?
- Я не думаю, а просто делаю.
Он улыбается чуть шире.
- Генеральская прямолинейность. Честно мне нравится такой настрой.
Мы замолкаем. Вдалеке кто-то роняет ложку, кто-то громко зевает.
- А вообще я - Кира. - произношу я чуть тише и так неуверенно.
Он слегка приподнимает брови, но не от удивления, а будто услышал нечто важное.
- Приятно познакомиться, Кира. - отвечает просто, но с таким важным тоном.
На мгновение между нами снова воцаряется тишина, но теперь она другая. Словно мягче и спокойнее.
Я переключаю взгляд обратно на тарелку.
___________________________________
ТГКанал (эдиты, нарезки и видео по сюжету фанфиков): thebearishpath