7. Конец
Впервые Ин Хо увидел игрока четыреста пятьдесят шесть на экране, когда на нём отображались фотографии людей, проходящих регистрацию. Этот мужчина не выделялся среди других участников тридцать третьей игры, которые выглядели ярче. Однако Хван соврёт, если скажет, что не задерживал на нём взгляд. Когда он всматривался в его лицо, на котором была искренняя улыбка, то не смог сдержать улыбку в ответ.
Он не мог понять, почему этот человек, чьего имени Фронтмен ещё не знал, выглядел таким счастливым. Здесь нет людей, которые не подвержены несправедливости мира. Здесь находились преступники, должники, азартные игроки и просто люди, которые заняли большие суммы. Из всех объединяла жажда денег, но один человек, Ки Хун, выделялся среди них.
Наблюдая за играми, сидя в кресле, Фронтмен с интересом смотрел на первое испытание. И затаил дыхание, стоило Ки Хуну отступиться, однако он выжил. Удача сопутствовала ему на протяжении всех игр, позволяя двигаться вперёд, пусть даже и с опорой на плечо других игроков. Однако, как заметил ведущий, с каждой новой смертью участников господин Сон менялся. Смерть будто оставляла какой-то отпечаток на чужой душе, напоминая о себе каждую секунду. И это завораживало Ин Хо, заставляя его вновь почувствовать какой-то интерес и азарт к игре.
Ки Хун выиграл не благодаря себе, а лишь самоубийству игрока двести восемнадцать, который пустил пулю себе в лоб. Своим действиям он позволил другому выбраться из этого места победителем. Ин Хо впервые стал свидетелем такого необычного поворота событий, и даже после этого он сам вызвался проводить героя. Это была лишь отговорка, скрывающая истинную причину его поступка. Ведущий хотел лучше узнать Ки Хуна, понять его мысли и чувства. Теперь мужчина мог начать новую жизнь и забыть о своём прошлом кошмаре.
Только господин Сон вновь сделал то, что удивило Ин Хо. Услышав от сотрудников, что игрок ищет это место ведущий рассмеялся. Сам отдал приказ вербовщику, чтобы показался в людном месте. Пусть Ки Хун найдёт их, пусть придёт сюда и вновь развлечёт присутствующих своими действиями.
Ин Хо не считал, что будет ошибкой позволить мужчине вернуться сюда. Он также не сомневался, что предложить ему третью игру было правильным решением. Ки Хун уже стал частью этого преступного мира игр, завладев полностью его мысли. Ведущий тихо вздохнул, глядя на растерянное лицо напротив. Ощущая на себе пристальный взгляд карих глаз, Фронтмен осторожно поднялся, стараясь не делать резких движений. Сейчас необходимо быть особенно осторожным, чтобы не вызвать у Ки Хуна поспешных эмоций.
Мужчина осторожно взял их руки в свои, забирая пистолет. Отложив его на тумбу, свободной рукой Ин Хо нежно коснулся щеки своего собеседника. Молчание между ними больше не пугало, а служило своеобразной передышкой, чтобы начать разговор заново. Ведущий вытер слёзы с лица, хотя они всё ещё текли. Возможно, игрок впервые позволил себе выразить свои чувства, не пряча их глубоко внутри.
Его ладонь нежно коснулась волос, слегка взъерошив их, затем переместилась на макушку и, наконец, на шею. Ин Хо с силой прижал лицо Ки Хуна к своему животу, удерживая его на месте. Правой рукой он нежно гладил напряжённую спину, стараясь успокоить своего героя.
— Я понимаю твои чувства, — спокойно начал ведущий, подбирая слова. — Не нужно скрывать всю боль в себе, Ки Хун. Позволь им вылиться наружу. Позволь себе слабость, — тише добавил он.
Ки Хун, сам того не осознавая, затаил дыхание, боясь утонуть в чужих ласках и запахе, который окутывал его. Сжимая руками простынь, мужчина испытывал страх. Он не мог понять, почему должен был довериться этому человеку, позволить ему проникнуть в свои мысли и чувства. Слёзы не останавливались, оставляя пятна на одежде. Сон чувствовал себя разбитым и потерянным. Пару минут назад мужчина вновь хотел убить себя, думая, что так будет лучше для него. Ведь тогда ему не придётся думать о чужих смертях и о тех, кто ещё остался жив, но оказался в руках этой игры.
— Всё хорошо, — Ин Хо ослабил хватку, и его рука вновь скользнула в отросшие волосы Ки Хуна. — Тебе больше ничего не угрожает. И ты ни в чём не виноват, Ки Хун, — шептал ведущий, подозревая истинную печаль мужчины.
— Я виноват во всём, — проговорил игрок, одной рукой цепляясь за одежду Фронтмена. — Они погибли из-за меня.
— Они сами выбрали этот путь, — проговаривал мужчина, нежно поглаживая его волосы. — Ты никого не заставлял играть в эти игры. Они сами приняли это решение, Ки Хун.
Игрок отрицательно мотнул головой.
— Нет, — проговорил тот, сжимая чёрный плащ. — Это была моя идея — дать отпор и убедить всех, что это место лишь создано для убийств, — голос становился тише с каждым словом, будто Ки Хун вовсе задыхался.
— Ты не несёшь ответственность за чужие действия, — ведущий слегка приподнял голову Ки Хуна, заставляя его посмотреть на него. — Прекрати нести груз вины, который ты сам на себя повесил, — чётко сказал Фронтмен, желая увидеть в карих глазах хотя бы что-то.
Злость, растерянность — что угодно, лишь бы Ин Хо мог двигаться дальше. Вид его мокрых глаз вызывал у него сложные чувства, о которых он не хотел думать сейчас. Не сейчас, когда Ки Хун перед ним в шаге от истерики, от которой он мог вовсе задохнуться в своих эмоциях.
У мужчины нет желания причинять боль игроку, даже если тот сам причинит её себе. А Ки Хун может, он уже дважды поднимал на себя руку за последние дни. И самый большой страх для Ин Хо сохранялся в этой комнате. Стоило ему отвернуться на миг, то игрок точно что-то сделает с собой, даже цепь не удержит. Фронтмен был уверен в этом. Он знал, что Сон может уйти от него, если захочет получить свой заслуженное умиротворение, и это было бы лучшим выходом для него.
Однако этого не произойдёт. Ведущий не собирается предоставлять Ки Хуну заслуженный покой таким образом.
— Ты винишь себя в их смертях, хотя не должен, — Фронтмен опустился ниже, стараясь говорить мягче. — Это вербовщик отдал визитку, — перечислял все свои грехи мужчина, забирая накопившуюся вину Ки Хуна на себя. — По моему приказу искали людей ради игр. Вини меня в том, что они погибли, — голос тихий, но твёрдый. Ин Хо был в пару сантиметрах от чужого лица, чувствуя тяжёлое дыхание. Он продолжал держать руку на спине, второй рукой зарываясь в волосы. — Позволь себе отпустить то, что ты не в силах контролировать.
Ки Хун не успел осмыслить слова, чувствуя прикосновение тёплых губ на лбу. Время будто остановилось вокруг, заставляя его задержать дыхание. Ин Хо оставался для него загадкой, которую, кажется, ему никогда не разгадать. До сих пор Сон не мог охарактеризовать характер действий ведущего, поддаваясь ему выходкам. Поддаваясь его касаниям, которые уже вызывали отвращения, лишь тепло, распространяющиеся по телу. Всё же, когда знаешь человека перед собой, уже не противно получать чужие касания, прикрывая глаза.
Желание чувствовать было пугающим, как и стремление раствориться в этом ощущении. Будто чужие руки забирали всю тревогу, позволяя очистить разум и тело. Сердце бешено колотилось, и этот звук отдавался в ушах. Лишь это помогло мужчине вернуться в реальность и осознать происходящее вокруг.
— Почему ты это делаешь? — спросил слегка осипшим голосом Ки Хун, стоило ведущему отодвинуться.
— Я тебе уже говорил, — Ин Хо наслаждался прикосновением к волосам Ки Хуна, нежно поглаживая его голову. Ему казалось, что он способен загипнотизировать его, и он совершал лёгкие круговые движения по макушке. — Мы связаны, Ки Хун.
— Тогда к чему был пистолет, раз он не заряжен, — с грустью произнёс Ки Хун, собираясь подняться с кровати, но чужая рука сразу осадила его на место. Игрока угнетало то, что Ин Хо возвышался над ним.
Улыбка на лице ведущего манила. Слегка приподнятые уголки губ, но взгляд был таким же холодным и проницательным. Словно хищник перед добычей, которая уже попала в его лапы. И Ки Хун был ею с самого начала, стоило ему вступить на территорию игр. Только здесь не было выхода, кроме как собственная или чужая смерть. Мужчина понимал, что эта улыбка скрывала нечто больше. Не только объявленный интерес и азарт, что-то более серьёзное, заставляющие игрока оставаться рядом с ним до сих пор.
— Если бы ты выстрелил в меня, я бы тебя отпустил, — мужчина опустил руку к шее. — Я не стал бы удерживать тебя, зная, что ты смог отпустить это место. Зная, что ты смог начать жизнь, не оборачиваясь на кошмар.
— Я хотел отпустить его! — прокричал игрок, с силой сжимая плащ. Ин Хо прекрасно чувствовал это, но ничего не предпринимал.
— Своей смертью? — спросил мужчина, приподняв бровь. — Ты просто решил ничего не чувствовать, ведь ты устал. И я понимаю это чувство, Ки Хун. Позволь мне помочь тебе, — пальцы коснулись влажной щеки, стирая остатки слёз. — Позволь освободить тебя от собственных мыслей.
— Не верь ему, — голос серьёзный, но одновременно какой-то звонкий. Женский силуэт стоял впереди, скрестив руки на груди. — Он лжёт, как и всегда. Не тебе ли об этом знать? — хмыкнула Сэ Бёк.
Ки Хун, не в силах оторвать от неё взгляд, замер, словно боялся пошевелиться. Он понимал, что сейчас не время для неё, но не мог заставить себя отвернуться. В его памяти навсегда запечатлелся образ девушки в чёрном костюме, который был пропитан её кровью. Казалось, что даже воздух вокруг словно изменился, наполняясь нотками неприятного металла.
Ин Хо заметил, что взгляд Ки Хуна направлен куда-то вдаль, и сам обернулся. Только позади была лишь пустая стена. В этой комнате они были вдвоём, по крайней мере, так считал ведущий. Ему оставалось только догадываться, что происходило внутри головы игрока. Возвращаясь к Ки Хуну, Фронтмен лишь вновь проводит подушечками пальцев по лицу, пытаясь вернуть интерес игрока к себе.
Карие глаза в немом испуге, который навеявал о прошлых играх. Такой же практически стеклянный, будто мёртвый. Ин Хо не хотел этого допускать своими действиями, но всё же допустил. Даже собственные касания его руки не могли помочь мужчине вернуть чужое внимание. Сердце ведущего сжалось, отдаваясь глухим ударом об стенки его тела.
— Что ты видишь, Ки Хун? — спросил с осторожностью мужчина, приподнимая лицо игрока.
— Я не обязан рассказывать тебе, — мотнул головой Сон, стараясь скинуть чужую руку с лица.
— Тогда я не смогу помочь тебе, — предупредил Ин Хо, вздыхая. — Ки Хун, прекрати бороться с мыслями в одиночку.
— Каким образом? — усмехнулся мужчина, хватаясь за чужие запястья. — Что ты можешь сделать…— голос терялся в собственном отчаянии. — Ты не понимаешь моих чувств, и не тебе помогать мне…
— И поэтому ты выбрал самый лёгкий вариант — это собственная смерть? Тебе нужен стимул к жизни? — теперь уже обе руки схватили лицо Ки Хуна, поднимая его ближе. — Хорошо, я дам тебе стимул, — проговорил Ин Хо, а собственные слова лились будто неосознанно. — Если ты умрёшь, то я убью твою дочь. Как тебе стимул? Достаточно хороший, чтобы заставить тебя бороться? — грубо говорил Ин Хо, заставляя тело под собой дрогнуть. — Или мне нужно окончательно сломать тебя, чтобы вновь построить?
Ки Хун не успел что-то ответить, как его прижали к кровати, сжимая запястья. Он шипел от неприятной боли, чувствуя, как вновь раны начали кровоточить. Перед ним был не Ин Хо, который являлся таким же бывшим игроков, с желанием получить деньги и уйти. Перед ним был Фронтмен, который питался лишь ненавистью и азартом, следя, как люди готовы порвать глотки друг другу.
— Питай ко мне ненависть! Скажи, что ты ненавидишь меня! — громко говорил Ин Хо, смотря на бесстрастное лицо перед собой.
Колено ведущего помешало Ки Хуну нанести удар ногой и вырваться из крепких объятий. Всё, что он видел, — это женский силуэт, который стоял возле кровати и, казалось, наблюдал за ними.
— Ты утратил свой шанс на побег, — хмыкнула Сэ Бёк. — Не стоило тебе возвращаться в это место. Лучше забыл бы нас окончательно и жил, — проговорила она, растворяясь в воздухе.
— Не смей трогать Ка Ён! — это был не приказ, скорее просьба человека, который не видел собственного будущего. — Делай со мной, что угодно, но не она… Прошу тебя, — умоляющее лицо мужчины, лишь позабавило Ин Хо. Хотя в голосе было что-то ещё, что не мог разобрать Фронтмен.
Именно таким он запомнил Ки Хуна в их первой игре: страх в глазах, растерянность, непонимание происходящего вокруг. Когда все остальные объединились в группы, он остался один. Но теперь мужчина больше не был один, хотя и не осознавал этого. Ведущий наклонился ближе, снова ощутив горячее дыхание игрока.
Это был гнев, который он хранил внутри себя. Та самая ненависть, которую мужчина мог наблюдать лишь при смерти его друзей. Даже в тот раз, стоило Ин Хо сделать выстрел в Чжон Бэ, Ки Хуна охватила приятная для ведущего ярость. Яркие карие глаза, наполненные жизнью и целью в ней. Фронтмен не скрывал своей улыбки, смотря прямо в глаза мужчины. Они связаны той невидимой нитью, которая проходила между ними. И никто из них не сможет её разорвать, даже собственной смертью.
Он коснулся губами ключицы, прижимая руки к кровати. Знает, что причинял боль, но это была необходимость. После всего Ин Хо вновь обработает запястья, не позволяя себе больше таких действий. Сейчас, ему нужно вернуть Ки Хуна. Заставить его почувствовать себя уязвимым и одновременно живым. Оставляя болезненные засосы на ключицах, мужчина исподтишка наблюдал за реакцией игрока. Его желание выбраться усиливалось с каждым касанием ведущего, заставляя жар распространяться по всему телу.
— Прекрати, — сдавленно проговорил Ки Хун, пытаясь освободить руки, хотя бы поднять их. Ин Хо был сильнее его, да и крупнее.
— Мне казалось, тебе нравится, когда я касаюсь тебя, — усмехнулся мужчина, положив голову на чужую грудь.
Тяжелое дыхание и бешеное сердцебиение Ки Хуна наполняли его слух. Мужчина слегка ослабил хватку, давая игроку возможность сбежать, если тот пожелает. Прикрывая глаза, Ин Хо уже был готов получить отпор. Однако вместо этого почувствовал, как чужая ладонь коснулась его волос, совершая осторожные поглаживания в неизвестном направлении.
— Не делай этого больше, — произнёс Ки Хун, тяжело вздохнув.
— Не касаться тебя? — с усмешкой спросил ведущий, проводя пальцами от запястья к ладони. — Мне кажется, это единственное, что может вернуть тебя к реальности, — и Ки Хун не может возразить.
Мужчина осторожно приподнимается и помогает Ки Хуну сесть рядом. Касаясь лица ладонями, Ин Хо всматривается в карие глаза, желая вновь увидеть в них жажду жизни.
— Так намного лучше, — кивнул он, опуская чужое лицо. — А теперь, расскажи, что ты видишь, — спокойнее просит мужчина. — Кто-то определённо находится рядом с тобой.
— Как ты можешь быть таким… — прошептал Ки Хун, растирая ладонью усталость на лице.
— Кто-то из нас двоих должен быть в здравом уме и понимать ситуацию вокруг, — ответил ведущий, садясь рядом, желая быть ближе.
Положив ладонь на чужое бедро, он слегка поглаживал его, ведя вверх-вниз. Смотря на сжатые кулаки, вслушиваясь в частое дыхание, ведущий не мог понять, что делает не так. В какой момент всё вышло из его контроля, заставив Ки Хуна бороться с невидимкой в голове. Иначе как называть тот взгляд, направленный в пустоту. Будто там и правда кто-то стоял, как в тот день, когда мужчина решил покончить жизнь самоубийством. Судя по записям с того дня, игрок точно с кем-то говорил и это не давало покоя Ин Хо.
— Я хочу услышать твою искренность, Ки Хун, — проговаривал мужчина.
— Это сложно, — вздохнул игрок, запуская руку в свои волосы. Ладонь Ин Хо действовала, как успокоительное, не давая утонуть в мыслях. Каждый раз возвращая его в реальность. — Я сам не понимаю, что происходит со мной.
— Хорошо, — согласился ведущий, не поднимая голоса. — Тогда, за кого ты чувствуешь вину? Расскажи мне всё, что тебя беспокоит, — Ки Хун повернулся в его сторону, пытаясь найти ответы.
Он не мог понять, почему Ин Хо, ведущий этой игры, так настойчиво стремится ему помочь. Аргументы, которые он приводил в пользу их связи, не казались ему убедительными. Создавалось впечатление, что эти слова были лишь способом избежать лишних вопросов. Сейчас, глядя в лицо Фронтмена, Ки Хун вновь терялся в догадках. Карие глаза смотрели на него с искренней обеспокоенностью, и это было теперь неудивительно.
— Все с кем у меня были хорошие отношения, — начал мужчина, смотря прямо на ведущего. Ему важен зрительный контакт, важно увидеть, что его слушают и действительно хотят помочь. — Все они погибли из-за моей беспомощности. Они напоминают мне об этом, — хмыкнул мужчина, сжимая кулак до побеления костяшек. — Они хотели, чтобы я отомстил за их смерти. Чтобы я боролся до конца, пока сам не понял, что это бесполезно.
Ин Хо потянулся к руке игрока, разжимая его кулак. Он с лёгкостью соединил их пальцы, несильно сжимая. Ки Хун не противился, лишь кинул взгляд вниз, а после вновь на мужчину.
— Призраков не существует, Ки Хун, — проговорил ведущий, проведя большим пальцем по коже ладони. — Иначе в этом месте меня бы давно задушили чужие души, — усмехнулся Ин Хо. — Призраки прошлого лишь в твоей голове, они проекция твоих мыслей.
— Я прекрасно это понимаю, — произнёс Ки Хун, отворачивая стыдливый взгляд. Сон взрослый мужчина, но не может разобраться со своими страхами. Для него это было смешно, доходя до некого стыда. Игрок чувствовал себя уязвимым перед Ин Хо, который точно не знал, что такое страх и вина.
Лишь один человек, вызывающий у Фронтмена наибольший страх, сидел напротив него, желая собственной смерти. Это действительно пугало, словно он вновь вернулся в прошлое. Вновь сидел у кровати жены, которая проводила последние дни в больнице. Тогда Хван не смог спасти её, так же как и Ки Хун не смог уберечь своих людей. Общая вина. Общий страх. Их связывало многое, в чём Ин Хо ещё долгое время не решит признаться ему.
— Но ты не можешь отпустить их, не можешь принять то, что выжил ты, а не они, — словно озвучив мысли Ки Хуна, Фронтмен подцепил подбородок, поворачивая его вновь на себя. — Ки Хун, прими как данность, что ты жив. Ты сумел выжить, а это в нашем мире уже немалая заслуга.
— Я не могу, — мотнул он головой. — Я пытался, но всё время возвращался к тому, что не могу вернуться к обычной жизни. Забыть это место, позволить себе жить дальше. Я просто не могу, — тише сказал Ки Хун, поджимая губы.
— Я был таким же, Ки Хун, — слегка улыбнулся Ин Хо, касаясь пальцами лица. — Но я здесь, и я продолжаю жить. Не стоит обесценивать их смерть, продолжай жить и, может даже, радоваться жизни. Это единственное, что ты можешь сделать для них.
— А это несложно? — грустно усмехнулся игрок, поворачивая голову к чужой руке.
— Жить не сложно, когда есть смысл, Ки Хун, — спокойно ответил Ин Хо, подставляя свою ладонь.
Они просидели в тишине несколько минут. Ки Хуну нужно было время, чтобы обдумать произошедшее. А Ин Хо не хотел торопить, да и незачем. В их распоряжении находилось всё время этого места. Своеобразная крепость, скрывающаяся на далёком острове, который никогда не будет найден, если этого не позволит сам мужчина. Ощущая тепло чужой кожи, он мог спокойно выдохнуть.
Ки Хун никуда не уйдёт. Видел по его глазам, что не сможет покинуть это место. Теперь уже точно. Из этой игры нет выхода, кроме как смерть одного из них. Ин Хо был уверен, что игрок не поднимет на него оружие, стремясь отнять жизнь. А сам он точно не станет лишать его жизни, ведь между ними было что-то особенное. Что-то неосязаемое и непонятное даже для самого Фронтмена.
Он осторожно коснулся чужой спины, кладя лицо мужчины себе на плечо. Ладони медленно водили по пояснице, которая к удивлению сразу расслабилась от прикосновений. Ин Хо выдохнул, осознавая, что Ки Хун сейчас здесь и никто больше не сделает ему больно.
— Если я останусь, то что будет со мной? — проговорил Ки Хун, не поднимая головы. Его руки обняли мужчину в ответ, сцепляя пальцы на спине. Словно спасательный круг, спасающий от глубокого океана, который хочет забрать в свои сети игрока. Ему не хотелось расцеплять руки, боясь вновь утонуть в своих мыслях. Пока Ин Хо здесь, он может не бояться чужих голосов, зная, что мужчина вытащит его из этого омута.
— То, что ты захочешь, — ответил ведущий, зарываясь рукой в волосы игрока. — Но я не смогу остановить игры, — добавил условие Ин Хо.
— Это было бы слишком хорошо для такой ситуации, — усмехнулся мужчина, чувствуя, как бьётся сердце ведущего.
Он считал его бездушным. Человеком, который уже давно потерял свою душу под натиском этой игры, забирая все его эмоции. Только сейчас руки Ин Хо согревали его до самых кончиков пальцев, заставляя чувствовать себя умиротворённо в этом месте. Этот момент не хотелось прерывать разговорами, хотелось просто раствориться. Забыть о всей боли, что преследовала мужчину эти месяцы. Сейчас всё было так, как нужно.
— Я бы не стал что-то делать с твоей дочерью, — вдруг сказал Ин Хо, слегка прижимая игрока к себе.
— Я знаю, — произнёс Ки Хун, поднимая голову. — Но это было единственное, что могло вытащить меня из мыслей.
— Рад, что ты это понимаешь, — с улыбкой проговорил ведущий, потянувшись рукой к лицу. — Тебе нужно поспать, доктор сказал соблюдать постельный режим и меньше волнений.
— Это звучит забавно от человека, который… — Ки Хун не договорил, смотря в глаза напротив. — Что ты ко мне чувствуешь? — резко спросил он.
Ин Хо не шелохнулся от вопроса, поддерживая свою улыбку уголками губ. Он сам ни раз задавался этим вопросом, желая осознать собственные чувства к Ки Хуну. Чувство любви ему знакомо, но рядом с этим мужчиной оно не проявлялось. Это было что-то другое, более приятное и ценное для них обоих, что могло существовать только между ними.
Любовь в их ситуации казалась слишком неземной и неправильной. Слишком сильно их покалечила жизнь, чтобы назвать их отношения любовью. Слишком сильно они увязли в смертельной игре, в которой нашли другу друга и вытянули из привычной жизни. Слишком сильно они нуждались в друг друге…
— Не знаю, — честно ответил Ин Хо, проводя большим пальцем по щеке. — Я знаю точно, что не хочу отпускать тебя.
— Это похоже на одержимость, — Ки Хун аккуратно сжал запястье мужчины, не отводя его руку.
— Возможно, — согласился ведущий, слегка кивнув головой. Он приблизился ближе, касаясь своим дыханием чужого лица. — Позволишь мне украсть тебя полностью? — Ин Хо касается губами лица, медленно идя к подбородку, чувствуя, как Ки Хун затаил дыхание.
— Мой ответ действительно нужен? — прошептал игрок, прикрывая глаза, боясь встретится с чужим взглядом.
— Нет, — сказал Фронтмен, а после коснулся сжатых губ Ки Хуна.
Под напором Ин Хо, мужчина расслабился, позволяя ему целовать губы. Мягко, с некой осторожностью, но и твёрдостью. Это было похоже на предупреждение, что Ки Хун больше никуда не уйдёт. Что он сам отдал контроль над своей жизнью ведущему игры. Удерживая мужчину за подбородок, Ин Хо проник языком внутрь, вызывая у того волну возбуждения. Поцелуй был влажным и чувственным.
Его губы нежно скользили по губам Ки Хуна, словно пробуя на вкус, вдыхая аромат и наслаждаясь самим его присутствием. Этот поцелуй был словно мост, который удерживал их обоих от смятения и переполняющих эмоций. Мужчина начал с уголков губ, постепенно переходя к щекам, оставляя на них влажные следы. Его единственным желанием было попробовать ещё больше.
— У тебя больше нет возможности уйти от меня, — прошептал Ин Хо, обнимая игрока крепче, прижимая к себе.
— У меня её никогда не было, — смиренно ответил Ки Хун, прижимая руки к спине мужчины.
Ин Хо положил голову на плечо игрока, прикрыв глаза. Он мог довериться ему, показывая, что тоже способен на чувства. Однако эти чувства предназначались только для Ки Хуна. Лишь он один имел право видеть такого Фронтмена, прикасаться к его голове и нежно поглаживать её. Сердца обоих мужчин бились в унисон, словно стремясь забрать тревогу и все мысли прочь.
Они не следили за временем, не замечая, как обоих склонило в сон, принимая лежачее положение на кровати. Прижимаясь к тёплому телу, Ин Хо уткнулся в тёмную макушку. Медленно поглаживая поясницу мужчины, ведущий больше не боялся будущего. Слушая размеренное дыхание Ки Хуна рядом, всё становилось на второй план. Его игрок был здесь, поглощённой чужой лаской. На лице Фронтмена красовалась победная улыбка, всё же эта игра закончилась собственным выигрышем.
И его приз лежал рядом, собственноручно сжимая в своих объятиях. Ин Хо готов стать для Ки Хуна спасительным кругом. Ему всё равно, что чувствовал мужчина по отношению к нему, если игрок оставался рядом. Зависимость друг от друга вот, что объединяло их сердца. Ведущий первый принял свою зависимость, стоило увидеть первую игру. Ки Хун не осознавал её, пытаясь войти в двери игры снова. Цепляясь за остатки призраков, которые сохранялись в памяти, он хотел вновь прийти сюда.
Ради мести или героизма? Нет, совершенно нет. Ради собственной жажды, которая душила его все эти годы. Жажда азарта. Жажда чужого внимания, пусть он его и не ощущал, но знал, что на него смотрят. Что ведущий следил за ним, что тот даже подтвердил.
Одержимость или зависимость засели в двух сердцах, переплетаясь невидимыми нитями. Вдыхая запах тела, они растворялись в друг друге. И никто не был против такой связи.
Ин Хо оставил невесомый поцелуй на лбу, выпутываясь из чужих рук. Мужчина снял наручник с ноги, зная, что в нём уже не было смысла. Прикасаясь пальцами по лодыжке, ведущий осматривает её на возможные раны. Наклоняясь, он целует слегка покрасневшую кожу, краем глаз следя, чтобы Ки Хун не проснулся.
— Стоит сказать твоим призракам спасибо, раз ты остался со мной, Ки Хун, — прошептал мужчина, бесшумно кладя цепь на пол.
Мужчина рядом зашевелился, цепляя рукой край одеяла. Ин Хо заметив это, подполз ближе, наклоняясь над лицом Ки Хуна. Сон определенно являлся кошмаром, который вряд ли когда-нибудь сможет оставить игрока в покое. Взгляд ведущего упал на запястья, где бинты окрасились в неприятный алый цвет. Не рассчитал силу, подвергся собственным эмоциям, позволяя себе грубость по отношению к Сону.
Ин Хо вновь ложится в кровать, сцепляя мужчину в объятиях, нежно поглаживая по голове. И Ки Хун постепенно успокаивается, возвращая размеренное дыхание и спокойный сон. После пробуждения ведущий обязательно обработает запястья, а после продолжит спасать своего героя из собственного кошмара. Неизвестно сколько продлится это сосуществование, но пока Ки Хун рядом — это не имело значение. Они всегда будут в поисках друг друга, желая унять пустоту внутри, которую оставила игра.
Действительно, замкнутый круг, который всегда приводит их в игру со смертельным концом. Ведь только здесь они могут чувствовать себя живыми.
Всем спасибо за прочтение 🫣💖
Считаю, что Ки Хун человек, которому нужен сильный человек, который бы его направлял (как это было в первом сезоне с Сан Ву). И только благодаря грубой силе, Ки Хун может прийти в чувства и осознать происходящее вокруг. Ну такой, мазохист получается...
А Ин Хо просто Фронтмен, чьи чувства притупились, выражая лишь желание и садизм.