Рыцарь

Лязг холодной стали разрезал жеский воздух, а тяжелый порох, смесью со свинцом, забивал легкие. От поднявшейся пыли глаза заслезились, а в горле встал ком песка и щебня. Я кашлял, кашлял надеясь избавиться от этой удушающей сухости.
Удар, еще удар и чей-то отчаинный хрип разнообразил пустоту огрушительного сражения. Я победил? Нет, смешно, все только начинается.. Меня взяли в кольцо, окружая со всех сторон, а выжившие маги в черных потрепанных мантиях клана "Темных", возвели плотный купол вокруг кровавого поля боя, я же, в центре сего хаоса, корил себя за то, что не заметил этих проклятых колдунов. Врагов было больше сотни, может две или даже три, в их рядах была нечесть: рядовые черти, уродливые гоблины и отвратительные орки, в это время я мало думал о их колличестве или рассе. Спросите, о чем же таком важном можно было думать в разгар сражени? А я не отвечу, лишь отрицательно покачаю головой, ведь даже не смогу вспомнить, что так яро отвлекало меня. Руки костлявой Смерти уже нежно обнимали мою шею, но я не собирался сдаваться. Пальцы рук до побеления костяшек сжимали рукоять меча, чье лезвие сдерживало яростный напор многочисленных врагов . Мимолетно мне вспомнился мотив старой легендарной поэмы о рыцарях, что распевалась на королевский пирах, и я начал петь:
Я жив, жуву, только для вас!
Для вас моя милая Леди!
В сапфиром платье
На дорожке усыпанной розами,
Под милодичную музыку сказочной ночи
Мы сольемся в едином танце души!
И скажу тихо я:
"Рубиновый блеск в ваших глазах,
Всегда привлекал меня!"
Я жду и ждать, буду целую жизнь,
Пока жив и живу только вами..

В моем исполнение, это просто ужасно и пол текста я не мог вспомнить, что же говорить о рифме, которой просто навсего нет! Конечно ни слуха, ни голоса у меня нет и не было с самого раннего детства, но мне нравилось петь. Завывая грустные мелодии, сидя на ступеньках родной церквушки.
По запястью, что крепко сжимало верный меч, потекла вязкая багровая жидкость и золотая рукоять окрасилась в красный, выскальзывая из ослабевающей руки. Я с ходу перебросил окровавленный клинок в другую руку, ни на секунду не ослабляя защиту. 
Неожиданно черная вязкая жижа, наколдованная темными магами, начала медленно затягивать мои матерые зашнурованные ботинки. Одним легким движением, пока грязь не добралась до обтягивающих в горошек дыр лосин и кольчужных штанов, от которых осталась лишь "юбочка", я срезал шнуровку, чудом не задев сами ноги, и босым выпрыгнул из них на песок, но оступился и напор врагов свалил меня с ног. Вот и всё.

Никогда не думал, что пойду на верную смерть в семнадцать лет. Я был всего лишь сыном обычного свещенника в маленькой деревушке на окраине королевства Лиорн. Несколько маленьких, потрепанных временем, домиков, пару колодцев и речушка Глен неподалеку. Днем деревня была наполнена веселым детским смехом, суровыми ругательствами трудящийхся мужчин и возгласами упрекающих их жен. На улице весна! Все трудятся не покладая рук и лишь я должен целыми днями молится и подметать гниющий пол этой проклятой церквушки, да простит меня Господь. Я очень верую в Бога, но поймите меня, можно просто свихнуться, если шесть лет подрят делать одно и тоже каждый день! Родителей у меня не было. Я не помнил их лиц и не знал, как и когда они умерли. С пяти лет меня подобрал священник и ростил меня, как родного сына.
Но сегодня в деревне что-то произошло и маленький мальчик, что пробегал мимо церкви, громко и взволнованно кричал:"Ангел! Ангел!"
Я немедля выбежал из Божьего пристанища, жмурясь от яркого солнца, и рванул к толпе в центре, но споткнулся об собственный ботинок, что был мне на несколько размеров больше и упал лицом в лужу, оставшеесю после ночного дождя. То что произошло потом, мне трудно вспомнить. Неожиданно, в мгновение ока, небо поглотила тьма, будто, наступила ночь и в середине толпы изумленных лиц, что-то засеяло и сразу померкло в непроглядной черноте.
Тучи развеялись также быстро, как скрыли солнце, и я смог поднятся и разъеснить, что же все-таки произошло, но никого не было. Абсолютно никого. Ни рослых мыжчин, ни женщин с ведрами или бельем, ни ребятишек, что так звотко смеялись. Тишина, наступила мертвая тишина.
- Блатик, а где моя мама? Ангел унес ее на небеса?- Детский лепет из-за спины, заставил меня вздрогнуть и обернуться в сторону нарушителя тишины. Это оказалась маленькая белобрысая девочка лет четырех с большими зелеными глазами-блюдцами и в белом сарафанчике.
Получается тот мальчишка не лгал? Что же все-таки произошло? Куда все подевались? Кто этот ангел?
Я присел на корточки и лаского обнял малышку.
- Я не знаю,- просто не смог солгать и признаться, что девочка больше никогда не увидит свою мать.
- Блатик, а кто те лыцали?- заменяя букву Р на Л, выговорила малютка и указала своим маленьким пальчикам в сторону всадников в блестающий латах и на породистых жеребсах с гербами Лиорн. Герб представлял из себя полумесяц, проткнутый кривым кинжалом с серебряной рукоятью, усыпанной рубинами. Довольно красивое знамя, должен признать, хотя рыцари доверия не внушали. Один из этой благородной пятерке на белом коне приблизился к нам.
- О крестьянские сироты, что же произошло в вашей деревушке?- гордо и властно произнес всадник, даже не удостоившийсь снять свой металлический шлем.
- Ангел унес всех на небеса!- съязвила белобрысый ангелок.
- Что за ерись? Ангелов не существует! Но факт того, что этот погреб опустел остается.- Унизив меня до глубины души, эта "устрица" в открытую рассмеялась.
- Небо почернело, а потом что-то засветилось и, когда вернулось солнце, все исчезли,- буквально прошипел я сквозь зубы, чтобы не подойти и не шлепнуть коня, чтобы тот скинул всадника из седла.
- Поделом, скота и так много!  Юноша, вы не хотели бы вступить в добровольцы? Зреет война с королевством Ронгель, сейчас нужны рабочие руки!- Даже не дожидаясь моего ответа, этот "благородный" рыцарь, что назвал жителей этой деревни скотом, с высоко поднятой головой поцокал к своему отряду.
Я с девчушкой, грязный в пыли, неспеша направился за людьми в доспехах.

Лежать на теплом песке и смотреть на серые тучи на самом деле не так плохо, как кажется. Жаль меня через пару минут растерзают насмерть. Был бы тут барон Гендор, тот кто послал наш отряд из пятнадцати человек на верную гибель, я бы отсек ему голову, как это сделала нечесть с моими товарищами.
Леденящее душу дыхание Смерти, я ощущал на шее. Веки невольно налились свинцом и медленно закрывались. Так хотелось спать, укутаться в теплое пуховое одеяло, положить на мягкую подушку в белоснежной наволочки тяжелую, погруженную в сражение голову. Я устал. Действительно устал от всего.

-Эй, крысы! Построить отряд!- закричал низкий, но широкоплечий мужчина, очень схожий с кабаном свиным рылом.
Мы построились по трое в рять рядов, затылок к затылку, пятнадцать несовершеннолетних подростков от 14 до 17 лет из крестьянских семей или как я, сироты из опустевших деревень. Я стоял в первом ряду, посередине. Невзрачный парень, ничем не примечательной внешности, не красивый, но и не урод. "Шуплый, худой, ели меч в руках держит, доспехи и кольчуга висят, как на пугале рванье, в бою не выдержит, первым помрет"- так говорил обо мне свинорылый барон, но он ошибался, я остался последним.
Мне было не больно терять товарищей и совсем не жалко их. Многие из нас, пятнадцати, рыдали, стоя в своеобразном отряде. Нас не учили сражаться, не учили держать в руках меч, защищаться и выживать на поле боя. Мы шли на гибель, все пятнадцать. Я не сожалел, не рыдал, но не горел желанием идти на верную смерть. Да, я проклинал Гендора, проклинал тех рыцарей, что привели нас с той малышкой сюда, но куда бы я пошел сейчас будь у меня выбор? Девочку сразу отправили в женский монастырь, это даже хорошо, ее вырастят хорошим человеком и полезной женщиной. Но даже если бы был шанс я не вернулся в ту церквушку. Первое время мне было интересно, что произошло с тем священником, забрал ли его тот ангел вместе со всеми, но потом я перестал думать об этом.
Святой отец Вирит заменил мне отца, я слышал раньше у него был сын, но он погиб при нелепейших обстоятельствах, утонул на вечерней рыбалке, вроде. Этот худой мужчина лет сорока, чья борода была тронута легкой седеной, был заботлив и глубоко верующим. Он принял меня, как родного, готов поклясться я смог заменить ему сына. Он дал мне имя- Райсел. Мое же настоящее я давно забыл.

- Райс! Райсел, ты жив?
Я очнулся, очнулся будто от спяки, словно одичавший от голода зверь. Распахнул раздраженно-красные глаза и посмотрел на ту, что так отчаинно пыталась разбудить меня. Я обомлел, удивился и увидел тонкую талию девушки, затянутую жестким корсетом, копну кучерявых огненных волос и прямые длинные ноги, обтянутые атластными лосинами. Она хромывала на левую ноги, я смог заметить это лишь приподнявшийсь на локтях.
- Ты очнулся? Вставай! Райс, скорее!
Ее звонкий голосок отрезвил мое мутное сознание и, не дожидаясь повторной мольбы, я с трудом поднялся. Девушка оступилась, похоже на том же месте что и я, но поддержав ее за талию, я не дал ей совершить ту же ошибку. Спина заныла, по рукам разлилась жуткая слабость, хотелось снова прилечь на теплые серые песчинки.
Я знал эту девушку, ее звали Маргарет. Красивое, благородное имя у обычной купеческой дочки. У нее были великолепные рыжие кудри, доходившие до поясницы. Миндалевидные темно-изумрудные глаза. Прямой, тоненький носик усыпанный веснушками. Пухлые губки, так очаровывающе привлекали мое внимание каждый раз, когда я смотрел на нее. Маргарет была со мной в отряде, в третьем ряду, скраю. Я думал ее убили. Если бы не война, я бы точно влюбился в нее.
- Райс, я ранена.. Мне проткнули живот.. Слишком много крови..
- Маргарет, Маргарет потерпи.. Потерпи немного,- я крепче сжал кукоять подаренного меча.

Сейчас на меня нахлынули воспоминания. Перед смертью всегда начинаешь прокручивать в голове свою жизнь. Плохие и хорошие воспоминания. Начитаешь жалеть и корить себя за ошибки. Так вот, о чем я?
Когда нас только провели за стены Лиорна, на гордом черном жеребце восседал смуглый старичек с большим пузом, тогда я даже не догадывался, что это и есть король. Он встречал у ворот эту пятерку железных устриц.
Я плелся сзаде, держа за ручку малышку. Когда этот старик спрыгнул с лошади, я удивился, но старался не выдавать этого. Как такая рухлять еще двигаться может? Король был полным, с прямой спиной и широкими плечами, так же седая бородка и блестящая лысина. Одет в белую рубашку с кружевными ободками на руковах, тканевые штаны, высокие сапоги из кожи, а на поясе красовался мечь с золотой рукоятью. И как такого можно было принять за короля? Кроме меча больше ничего не было из укращений! Ни красного шелкогого плаща, ни золотых перстней с драгоценными камнями на каждом пальце, нет даже короны! Он неспеша подошел ко мне.
- Парень, как тебя зовут?- Голос у него был гордый с хрипотцой, глаза добрые, светло-карие, внушали доверия.
- Райсел,- неохотно ответил я и выставил руку для рукопожатия.
- Какой взрослый юноша, ты мне нравишься, сынок!- Он вытащил свой мечь из ножн и тот ослепил меня. Я зажмурился.
- Эй, ничего не вижу!- возмутился я, отмахиваясь.
- На, бери!
Яркий свет отступил и я увидел, как этот старик протягивает мне меч золотистой рукоятью.
- Нет, что вы! Здайте его! Получите денег на еду! Сейчас же время не безопасное, нужно обороняться..- я удивленно распахнул глаза, но все же взял подарок.
В это время к старику подбежал дворовый слуга.
- Ваше величество вы уверены? Он всего лишь ребенок..
И тут я потерял дар речи. Стоял, как вкопанный с широко открытым ртом. Забавно вышло..

Девушка обняла меня, просто повисла на шее и я, раненной рукой, обхватил ее за талию, прижимая к себе, а другой отмахиваясь от очередной волны чертей в перемешку с гоблинами.
- Райсел, ты мне понравился с первой секунды, как я увидела твои глаза.. Я потонула в их глубине, как в озере, летнем, теплом..
- Маргарет, лучше помолчи, тебе надо беречь силы..
- Райс, прошу, поцелуй меня..
Я не смог отказать в таком предложении рыжеволосой искусительнице, сердце защемило и в горле встал ком, только уже не пыли, а горечи. Я страстно впился в ее пухлые губки. Поцелуй был нежным и, казалось, весь мир перестал существовать, а мы, вдвоем, прижимаясь друг к другу, падали в безну. Она тихо вскрикнула и обмякла на моих руках. Я почувствовал, как в районе груди стало так тепло. Поцелуй был разорван и в последние секунды она прлшептала: "Я люблю тебя, Райс.."
Ярость поглотила мою душу, несчадно сжигая сердце. Не отпуская девушку, я, прорубая путь мечом, направился к единственному дереву в этом пустынном поле. Многовековой дум Основателей находился совсем недалеко, но его тоже накрыл купол. Не обращая внимания на жгучую боль в боку, я продолжал яростно махать мечем, как косой, срубая головы, как колосья пшеницы. И вот я положил девушку около дерева, сам опираясь спиной на него, стал молится про себя: "Господи, прости мою душу грешную, прошу, спаси... Спаси меня, выташи из этого ада!"
Последние слова я прокричал, что есть силы, чтобы не зарыдать от отчаяния. В эту же секунду чей-то кривой кинжал впился мне в грудь, точно в сердце. Кора многовекогого дуба, исписанная непонятными символами, окрасилась в красный. Я медленно опустился на колени, не выпуская мечь из рук и спиной почувствовал успокаивающие тепло. Стало так спокойно и приятно, глаза начали медленно закрываться, и я заснул.. Отправился в нежные объятия Морфея. Навсегда..