Часть 6
Чуя с Дазаем и Сигмой перешли в грузовик с крытым кузовом Hino Super Dolphin Profia серии F, с колёсной парой 8х4, грузоподъёмностью 12 тонн, на котором приехали эсперы из Агентства, мафии и правительства. Грузовик был довольно большой: длина кузова составляла около 10 м., ширина — почти 2,5, высота — около 3-х м.
Внутри кузова было размещено 6 односпальных футонов, плотно приставленных друг к другу так, что между ними не было даже прохода. Футоны располагались в два ряда, по три штуки в каждом, и на них спали люди по несколько человек на каждом, так как сейчас было раннее утро; остальные эсперы сидели на стульях. Почти все лица были знакомы Дазаю, ведь в грузовике находились, в основном, эсперы из Агентства и мафии, но помимо них было еще несколько незнакомых людей, как потом Осаму сказал Анго, это были люди, работавшие на правительство. Сам Анго отправился в кабину грузовика, в которой, кроме него было ещё трое человек: незнакомый Дазаю водитель, ещё один неизвестный ему эспер и Фукудзава Юкичи, который спал в салоне, в специально отведённом для этого месте.
Поздоровавшись со всеми, кто не спал, Осаму подошёл к кабине, а Анго попросил эспера, которого Дазай не знал, перейти в кузов. В кабине располагалось три сиденья вместе с водительским, плюс спальное, поэтому там свободно могли размещаться четверо. Осаму сел рядом с Анго, а когда все выжившие загрузились в кузов, грузовик тронулся в путь.
— Анго, как тебе удалось связаться со мной после катастрофы? — спросил Осаму бывшего друга. — Ведь всё было уничтожено. Я думал, что ты погиб, ну а если и нет, то вряд ли сможешь выйти со мной на связь при помощи передатчика в ухе. Я бы, наверное, его вообще выбросил, но за время заключения, настолько к нему привык, что даже не ощущаю, что у меня в ухе находится что-то постороннее. Хорошо, что не выбросил.
— Хорошо, конечно, иначе вряд ли бы мы смогли встретиться. А связался я с тобой при помощи эспера, который не только может управлять радиоволнами, но и способен создавать их при помощи своего дара. Его зовут Ясуси Иноуэ, дар называется "Ветер и волны". Сейчас ты можешь заметить, что передатчик не работает и даже помех нет, так как, на данный момент, он не использует способность.
— А что вы видели в Йокогаме? Что творится на окраинах, были там? От города совсем ничего не осталось? И выживших не встречали?
— Везде разруха, есть некоторые уцелевшие постройки, видели выживших — это была страшная картина. Люди, которые находились далеко от эпицентра взрыва, получили сильнейшие ожоги и смертельную дозу радиации, они умирали в муках.
— А что же наша Йосано, она ведь могла их вылечить?
— Да, — ответил очкарик и слегка кивнул головой. — Она лечила многих, но ведь её энергия тоже не безгранична, и ей нужен отдых. Когда Йосано свалилась без сил, мы просто перенесли её на футон, и она сразу же отключилась. Далее, мы просто ехали, уже не обращая внимание на тех, кому не могли помочь. Акико не может спасти всех, увы.
— Да, я знаю. Ответь мне на один вопрос, Анго. — Дазай посмотрел в глаза Сакагучи и продолжил: — Ты говорил, что Япония нанесла в ответ ядерный удар по США. Но ведь Япония не является ядерной державой и подписала соглашение о нераспространении ядерного оружия. Я понимаю, что его разработки могли вестись тайно, но всё же, кто решился нанести ответный удар? Неужто они не понимали к чему это может привести?
— Не знаю, понимали или нет, и кем был отдан приказ, теперь тоже не узнать. Да, глупо, но это произошло. Когда мне сообщили о том, что по нашему городу будет нанесён ядерный удар, времени хватило лишь на то, чтобы предупредить всех, с кем была возможность связаться и укрыться самим глубоко под землёй.
— А с кем ты общался потом, кто тебе рассказал о том, что произошло после?
— Да так, есть один знакомый, с которым помог связаться Ясуси Иноуэ, он и рассказал всё, что знал. Тебе не кажется, что сегодня, прохладней чем обычно?
— Боишься наступления "ядерной зимы,* а, Анго? — Осаму с хитрой улыбкой посмотрел на Сакагучи.
— А ты, Дазай, противник этой теории?
— Вообще-то, да, к тому же теория "ядерной зимы" не была подтверждена научно,** это всего лишь теория, лично я считаю, что ядерные взрывы могли бы создать парниковый эффект и вызвать потепление, а не похолодание. После взрыва ядерной боеголовки, например, в мегаполисе, происходит оплавление, ни о каких пожарах в крупный масштабах не может быть и речи, поэтому и о выбросе в атмосферу достаточного количества дыма и сажи — тоже. В любом случае, у нас есть уникальный шанс это проверить, что-то мне подсказывает, что скоро мы узнаем верна ли теория "ядерной зимы". Меня гораздо больше беспокоит радиация после взрывов и последствия её воздействия на организм человека. Ведь если большинство городов было уничтожено ядерными ударами, радиация никуда не уйдёт в течении многих лет. Вокруг теперь всё радиоактивно и спрятаться от этого негде, разве что бункер какой-то найти и закрыться в нём на десятилетия, при условии, что там будет достаточное количество еды и воды, которого хватит на все эти годы. Но, с другой стороны, это же так скучно, сидеть в бункере десятилетия. Нет, я не стану прятаться в бункере.
— Кстати, о бункерах. — Анго извлёк из кармана брюк карту и, показав её водителю, ткнул пальцем в какую-то точку. — Здесь есть один неподалёку, надеюсь, он никем не занят.
— Анго, я пошутил насчёт бункера.
— Я понимаю, но это специальный бункер на случай ядерной войны. Там должно быть много запасов еды и медикаментов. Нужно заехать туда и пополнить их.
— А в Йокогаме, что нет таких бункеров? Почему там не пополнили запасы?
— Конечно есть. Но тот бункер в Йокогаме, о котором мне известно оказался уже занят, в нём закрылись человек пятнадцать высокопоставленных лиц из правительства с семьями, и они решили остаться там, хотя поделились немного продуктами и лекарствами с нами, а так же позволили нам помыться и дали чистую одежду, ведь наша могла быть заражена. Потом мы решили ехать дальше, искать уцелевшие города.
— А мы с Чуей и Сигмой, вообще, не знали о том, что произошла ядерная война. Думали, что удар был нанесён только по Йокогаме, поэтому поехали в Токио.
— Мы тоже в Токио сначала поехали, точнее, через Токио. К тому времени, я уже знал о том, что Токио уничтожен.
— Связаться бы с кем-то при помощи твоего эспера, кто знает больше, чем мы.
— Неизвестно кто выжил. Да и способа связи у меня больше ни с кем нет, кроме тебя и моего знакомого, кстати, он из того самого убежища в Йокогаме.
— Ясно. А долго ехать до твоего бункера? — спросил Дазай.
— Около часа, — ответил Сакагучи.
— Тогда я, пожалуй, посплю. Разбуди меня, когда приедем. — Дазай зевнул и, прикрыв глаза, откинулся на спинку сиденья.
— Ладно.
Примерно через час Сакагучи разбудил Осаму, тронув его за плечо.
— Приехали, — сказал он. — Бункер открыли и похоже, что он не занят.
— Отлично, — потянувшись, произнёс Дазай, выбираясь из кабины. — Посмотрим, что интересного в твоём бункере.
А в бункере оказалось довольно неплохо. Он был большой и просторный, в нём имелось несколько комнат. В четырёх из них располагались кровати, одно из помещений оказалось кухней, также тут был склад с продовольствием и промышленная холодильная камера, в которой находилось много замороженного мяса и морепродуктов. Но самое главное, что в бункере работало электричество, а значит, должна была быть и горячая вода. Пока другие переносили в грузовик коробки с продуктами, водой и лекарствами, Осаму решил осмотреться и поискать душ. Всё-таки за время отсидки в тюрьме, возможность нормально помыться ему предоставлялась не часто. Перед этим он порылся в коробках с медикаментами и, найдя в них бинты, взял их с собой. Так же на складе Дазай нашёл сложенную чистую одежду и рюкзаки. Выбрав кое-что из вещей, он сложил их в рюкзак, а осмотрев ещё несколько коробок, обнаружил в них постельное бельё, полотенца и средства гигиены. Положив всё, что считал необходимым в рюкзак, он отправился в душ, на расположение которого его вывела знакомая невысокая, рыжеволосая фигура. В душевой оказалось несколько кабинок и одна из них уже была занята. Заметив одежду, которая висела на дверце, Осаму сразу же понял, кто это решил принять водные процедуры, как и он сам, тем более что, он его видел входящим в эту комнату.
— Спинку потереть? — с широкой улыбкой спросил Дазай, ставя рюкзак у стены и открывая дверь той самой кабинки.
— А? — От неожиданности Чуя вздрогнул и быстро промыв рукой глаза от пены, попытался стукнуть нарушителя спокойствия кулаком, но тот уклонился от удара и отошёл на безопасное расстояние, впрочем, продолжая придерживать дверь рукой и не позволяя Накахаре её закрыть. А тот, гневно глядя в карие глаза, выпалил: — Какого хуя тебе нужно, чёртов Дазай? Ты что, следишь за мной, сволочь? Закрой дверь!
— Чу-уя, не стоит стесняться, чего я там не видел? — с улыбкой произнёс Осаму и тут же отскочил в сторону, прячась за дверь душевой кабинки и уходя от летящего в нос кулака.
— Бля, я точно тебя грохну, придурок! Дверь закрой!
— Не закрою, — продолжил ухмыляться Дазай, придерживая одной рукой дверь и не позволяя Чуе её закрыть.
Накахара сделал шаг по направлению к Осаму, выходя из кабинки и взявшись за дверь рукой, будто собираясь её закрыть (таким образом, он совершил обманный маневр), другой всё-таки стукнул Дазая в нос, отчего у последнего полилась кровь, причём довольно сильно. Его белая тюремная форма тут же окрасилась спереди кровавыми пятнами. Однако Осаму удалось удержаться на ногах и не упасть на пятую точку опоры.
— Чуя, блядь! — только и сказал он, однако дверь по-прежнему не отпустил, а кровь из носа продолжала стекать тонкими струйками вниз и капала на одежду.
— Сам виноват, — произнёс эспер, но больше он не пытался ударить напарника, да и дверь не старался закрыть. Просто стоял и смотрел на эти крупные кровавые пятна на одежде Осаму, которые с каждой секундой становились только больше. Кровотечение было довольно сильным и раньше Чуя никогда не замечал, чтобы у Дазая так сильно шла кровь из носа, хотя разбивал он ему его частенько и даже ломал пару раз. — Сядь, — сказал он и указал Осаму взглядом на стул, который стоял у противоположной стены.
Тот решил не спорить и, подойдя к стулу, сел на него, а Чуя, запрокинув голову Дазая назад и взяв из его руки бинт, который он держал в правой ладони, оторвал небольшой кусок и туго свернул, после чего запихнул в правую ноздрю напарника. Затем то же самое проделал с левой ноздрей.
— Не опускай голову, — сказал он, отступив на шаг от Дазая и закрывая дверь, которая вела в душевую комнату, гравитацией на щеколду, так как где-то снаружи послышались чьи-то шаги.
— Надо же, какая забота, — с сарказмом заметил Дазай.
— Заткнись, — прозвучало в ответ. — У тебя что, давление? Нос вроде не сломал, да и ударил не так уж сильно.
— Не знаю. Раньше вроде бы не было. Хотя в тюрьме люди часто приобретают какие-то новые болячки.
— Кровотечение не останавливается. Нужно приложить что-то холодное к переносице. — Чуя посмотрел на Осаму, затычки из бинтов в его носу быстро пропитались кровью. Осмотревшись по сторонам и не найдя ничего более подходящего, чем полотенце, которое Чуя отыскал на складе в бункере, он смочил его холодной водой и положил на переносицу Дазая, слегка отжав. — Голова не кружится, не тошнит?
— А ты что, так сильно переживаешь за меня, шляпка? — усмехнулся Дазай.
— Да пошёл ты, придурок! Нужен ты мне больно, ещё переживать за тебя. А ты таблетки пил?
— Какие таблетки?
— С йодом, нам с Сигмой дали, когда мы в грузовик сели.
— Ах, эти... Нет. Наверное, Анго забыл про них, впрочем, может оно и к лучшему.
— Что ты имеешь ввиду?
— Да так... Возможно, умереть от облучения радиацией, не самый худший вариант.
— Идиот! Ты можешь быть серьёзным, хоть иногда?
— А я и так серьёзен. Ты же меня знаешь, я не стану сожалеть, если вдруг окажусь на шаг ближе к смерти.
Чуя ничего не ответил, лишь фыркнул, а Осаму продолжил:
— Мы тут все наверняка облучены, даже сами наши тела и одежда, которую нужно было сменить после взрыва, а перед этим помыться не помешало бы.
— Вообще-то, я как раз этим и занимался, пока ты не заявился в душевую, Скумбрия.
— Ага, точно. Только одежду для смены взять забыл.
— Да где ж её взять?
— А я нашёл! — радостно заявил Дазай и указал взглядом на рюкзак.
Ничего не ответив, Чуя снова вернулся в душевую кабинку, всё-таки решив закончить с водными процедурами, а Дазай остался сидеть на стуле. Намылив тело, где доставали руки, а где не доставали, использовав гравитацию, Чуя нанес шампунь на голову и принялся мыть длинные волосы. Расслабившись под горячими струями воды, он смывал с себя пену, когда дверь душевой кабинки слегка скрипнула и чьи-то прохладные руки легли на его плечи. Резко развернувшись к вошедшему лицом, Накахара угодил в объятья назойливой Скумбрии. Кровь из носа у того уже перестала идти и из ноздрей больше не торчали окровавленные бинты, кроме того он полностью разделся и теперь Чуя кожей чувствовал обнажённое тело и стояк напарника, упирающийся в его пах. Губы Дазая накрыли уста Накахары, а руки, оглаживая спину, перемещались выше к волосам, перебирая между пальцами мокрые рыжие пряди. Внизу живота сладко заныло, и Чуя ощутил, как его собственный стояк упирается куда-то в бедро Осаму. Чуя попытался оттолкнуть от себя наглую Скумбрию, но в следующий миг был прижат спиной к одной из стенок душевой кабины. Его руки оказались прижаты к той же стене, на уровне головы, а нижняя губа была прокушена до крови, отчего Чуя непроизвольно застонал. Затем язык Дазая прошёлся по прокушенной губе; Осаму, будто извиняясь за укус, зализывал свежую ранку, потом отпустил руки Чуи, и его пальцы крепко сжали плечи партнёра, растирая капельки воды по влажной коже, а губы продолжали целовать, но теперь очень нежно. Углубив поцелуй, Дазай проник языком в рот любовника глубже, ощущая бешеный стук сердца парня, которого он целовал. От нежного, чувственного поцелуя тело Чуи прошило, словно электрическим разрядом, а по спине пробежали мурашки. Неожиданно для самого себя Накахара обвил руками шею Осаму, прикрывая глаза, и ответил на поцелуй.
Когда воздух в лёгких закончился, парни, тяжело дыша и глядя друг другу в глаза, затуманенными от желания взглядами, разорвали поцелуй. Не говоря ни слова, Дазай развернул Чую к себе спиной, заставив его буквально вжаться в стенку кабинки душа лицом и принялся целовать его шею, оглаживая плечи и спину, проводя руками по контурам стройного тела, спускаясь к ягодицам, обхватывая их руками и сжимая пальцами. Дыхание обоих парней окончательно сбилось, а сердца готовы были выскочить из груди. Чуя убрал одной рукой свои волосы с шеи, освобождая место для новых горячих поцелуев любовника.
Увлажнённый чем-то, возможно слюной, палец Осаму проник внутрь Чуи и ненадолго замер, затем задвигался, заставляя парня испытывать непередаваемые ощущения, когда касался простаты.
— У тебя смазка есть? — охрипшим от желания голосом, проговорил Чуя.
— Откуда, милый? В тюрьме заключённым лубрикант не выдают, к сожалению, — таким же охрипшим от возбуждения голосом ответил Осаму, вводя внутрь парня ещё один палец и интенсивно двигая в нём уже двумя, заставляя партнёра стонать, каждый раз, когда проталкивал их глубже. — Но есть кое-что, не хуже.
— И что... же э... то?.. — сквозь стоны выдавил Чуя.
— Сейчас. — Осаму вытащил пальцы из Чуи и, отпустив его, на несколько секунд вышел из кабинки, а затем вернулся. В руках он держал детское масло для тела. На немой вопрос напарника, Дазай сказал: — На складе нашёл.
Вылив достаточно большое количество масла на ладонь и поставив бутылочку на пол, Дазай обильно смазал пальцами анус партнёра и проник внутрь двумя из них, интенсивно двигая ими и целуя Накахару в шею и плечи. Чуя постанывал и подавался бёдрами навстречу руке Дазая, а тот буквально трахал его пальцами, которых внутри него было уже три. Вскоре пальцы довольно легко входили в анус Чуи, даже когда Осаму их полностью из него вытаскивал, а потом к трём присоединился четвёртый, и Накахара вскрикнул, прогнувшись в спине, когда Дазай провернул их и резко толкнулся вперёд.
Слегка прикусив кожу на плече любовника, Осаму снова толкнулся пальцами внутрь, заставив того рвано выдохнуть и застонать, когда его пальцы покинули тело парня и вновь резко вошли. Надавив на простату, Дазай сорвал с губ партнёра очередной стон и почувствовал, как дрожит его тело. Постанывая, Чуя старался насадиться на пальцы сильнее, двигая бёдрами навстречу руке Дазая, а тот вновь провернул их и протолкнул глубже, ускоряя движения. Не выдержав сладкой пытки, Чуя простонал:
— Трах... ни ме... ня.
— Ты уверен, что хочешь этого, Чуечка? — с придыханием прошептал на ухо любовнику Дазай, вновь вгоняя в него пальцы до упора.
— Да-а-а-а...
— Точно? — Осаму вытащил пальцы и снова протолкнул их в Чую, продолжая двигать рукой.
— Су-ка!.. Да... зай...
— Ладно, уговорил.
Осаму вытащил пальцы из Чуи и, вновь воспользовавшись маслом, обильно смазал им анальный проход парня и свой член, после чего развернул Чую к себе лицом, со словами:
— Хочу видеть твои глаза.
Приподняв правую ногу парня вверх и поддерживая её левой рукой, Осаму приставил головку возбуждённого органа ко входу и, обхватив Чую правой рукой за левую ягодицу, резко толкнулся в него, одновременно с этим, двигая его на себя, буквально насаживая на свой член. Накахара вскрикнул, в его подёрнутых пеленой страсти глазах застыло какое-то удивление, голова слегка откинулась назад, а Осаму тут же накрыл его губы своими, нежно целуя, проводя языком сначала по губам, затем проникая им в рот любовника. Дазай обпёр партнёра о стенку, вновь толкаясь в него, продолжая целовать и глядя в полуприкрытые голубые глаза своими карими, из-под полуопущенных длинных ресниц. От этого толчка Чуя застонал в губы любовника, а тот, слегка подавшись назад, вновь толкнулся в него, проникая дальше. Накахара обвил шею Осаму своими руками и двинул бёдрами ему навстречу, со стоном, принимая его член в себя глубже. Сначала Осаму двигался в Чуе довольно медленно, но постепенно его движения начали ускоряться. Разорвав поцелуй, он ускорился ещё сильнее, и приподняв вторую ногу партнёра, закинул уже обе на свою талию, поддерживая его под ягодицы. Накахара крепко держался за шею Дазая, сам приподнимаясь на его органе и резко опускаясь вниз, легко подобрав правильный угол проникновения в себя члена и всё резче насаживаясь на него. Сквозь сбившееся дыхание парень постанывал и вскрикивал, каждый раз, когда орган любовника попадал по простате. Губы Осаму вновь потянулись к его устам, и Чуя сам накрыл их поцелуем, проникая в рот своим языком и сплетаясь с чужим, продолжая прыгать на органе Дазая и постанывая в поцелуй.
Крепко сжимая ягодицы партнёра пальцами, Осаму подбрасывал его вверх и резко тянул вниз, проникая в любовника до упора, не в силах сдерживать стонов. Обхватив Дазая за бёдра своими ногами, Чуя ускорил движения, с характерными шлепками бёдер о бёдра и хлюпающими звуками, насаживаясь на него, ощущая, как пламя внутри достигает своего апогея и ещё более ускоряя движения, пока мир перед глазами не разлетелся на мириады (Неисчислимое множество осколков), унося сознание к звёздам. С криками Чуя излился на свой живот и живот Дазая. Тот, также вскрикнув, кончил внутрь любовника, практически одновременно с ним и, тяжело дыша, снял его со своего члена, опираясь на противоположную стенку кабинки душа и сползая по ней вниз. Чуя же просто упал на колени, опершись о стенку сзади себя спиной и пытался привести в норму сердцебиение и дыхание.
Пару минут спустя Чуя снова открыл воду и стал под горячие струи, прикрыв глаза. Когда на его плечи легли чужие руки, он с раздражением сбросил их и сказал:
— Отвали, придурок!
— Что-то не так, шляпка? — задал вопрос Осаму, намыливая мочалку и проводя ею между лопаток Накахары. Наклонившись к его уху и обдав его горячим дыханием, он прошептал: — Тебе не понравилось?
— Нет!
Дазай спустился мочалкой ниже, проводя ею меж ягодиц любовника и, усмехнувшись, сказал:
— Вредная Вешалка Для Шляп! К тому же ещё и лживая, — за что получил по рёбрам локтём. — Ай, больно же.
— Надеюсь.
— Злюка!
— Пошёл ты, Дазай! Ненавижу тебя!
— Правда? За что же?
— А что, скажешь на это у меня нет причин? — Чуя развернулся к Осаму лицом и гневно сверкнул на него глазами.
— Думаю, нет. Вся твоя злость была от недоёба. — Осаму слегка улыбнулся, одними уголками губ и, хитро посмотрев на эспера, провёл пальцами по его щеке. — Но я же уже исправил этот недочёт, хотя... — Дазай склонился к губам Чуи и прошептал: — Может, мало, а, Чуя? Повторим?
— Иди нахуй, скотина! — Чуя со злостью оттолкнул от себя Дазая. Он и сам не понимал, почему злился на него, а может и понимал, но не хотел признавать этого. Часто вспоминая слова Осаму о том, что он ему докажет, что Чуя такой же педрила, каким называл напарника, и что он ничем не лучше него, Накахара бесился, тем более что Дазай оказался прав. А может быть, его бесил сам факт того, что он хочет Осаму и неспособен противиться не только ему, но и себе?
«И почему именно Скумбрия?» — часто думал Чуя и злился от этих мыслей ещё больше, ведь он не был геем, его никогда не влекло к парням, ни до того, как он связался с Дазаем, ни после. Осаму был единственным мужчиной, который нравился Чуе, да, именно нравился, ведь Накахара его хотел, а как можно хотеть того, кто не нравится? То, что он не ровно дышал к Осаму, Чуя вынужден был признать, но его злость на себя и Дазая из-за этого не стала меньше. Понимая, что близость Осаму слишком опасна для него, поскольку Чую пугало то, что происходит с ним рядом с этим человеком, он хотел находиться, как можно дальше, но в теперешней ситуации, это было невозможно сделать.
Быстро помывшись, Накахара вышел из душа, а Дазай, став под тёплые струи, сказал:
— Полотенце и чистая одежда в рюкзаке.
— Чего? Скумбрия, ты совсем охренел? — послышался через минуту гневный возглас. — Что это за дурацкие шмотки?
— В нашем положении не приходится выбирать, милый. Надевай, что есть.
— Но эта одежда для подростка, где ты её нарыл?
— Извини, но одежду для взрослых не шьют таких маленьких размеров, — с насмешкой сказал Осаму и тут же пожалел о своих словах, так как Чуя сдавил душевую кабинку гравитацией так, чтобы дверь полностью оказалась заблокирована. — Чу-уя...
Но ответом Дазаю послужила тишина, хотя Осаму был уверен в том, что напарник ещё тут.
— Хочешь оставить меня здесь?
В ответ тишина.
— Они без меня всё равно не уедут, а когда пойдут искать и найдут меня в таком виде, сразу поймут, что это твоих рук дело. К тому же в душе осталась твоя, старая одежда. Как думаешь, о чём они подумают? О том, что мы вместе принимали душ и, видимо, я тебя не удовлетворил, раз ты сделал такое с душем. А мне бы не хотелось, чтобы обо мне так плохо думали мои бывшие и нынешние коллеги.
В ответ на слова Дазая, Чуя вновь ничего не сказал, и Осаму услышал отдаляющиеся шаги.
— Чу-уя...
Но Чуя ушёл. Хорошо помывшись, Дазай перекрыл воду и принялся ждать, пока кто-то зайдёт в душевую, это всё, что ему оставалось. Прошло минут сорок, но никто так и не появился, а затем, наконец, дверь скрипнула и послышались шаги. Кабинку душа окутало красным сиянием, и она приняла почти прежний вид, при этом дверь распахнулась. Дазай вышел из душа и увидел Чую, на котором были надеты укороченные чёрные джинсы в обтяжку, футболка в облипку и высокие чёрные кроссовки.
— Мы уезжаем, — сказал эспер.
— А тебе идёт этот стиль, — улыбнулся Осаму, окидывая взглядом любовника.
— Издеваешься? — Чуя замахнулся кулаком для удара, но Осаму перехватил его руку и потянул любовника на себя, тот оказался заключён в его объятия.
— Вовсе нет. Я теперь даже Вешалкой Для Шляп тебя называть не смогу, ведь шляпы у тебя больше нет, — усмехнулся Дазай
— Отпусти, придурок! Ты мокрый.
Осаму снова усмехнулся, но не выпустил Чую из объятий, и да, он действительно был мокрый, так как время от времени включал горячую воду, чтоб не замёрзнуть в душе.
Неожиданно дверь в комнату распахнулась, на пороге стоял Доппо. Увидев голого Дазая, который обнимал Чую, Куникида растерялся, затем поспешил покинуть душевую, хотя перед этим не сдержавшись, воскликнул:
— Блядь! Дазай! Постыдились бы! С нами, вообще-то, дети есть, — и пятясь задом к выходу, уже бормотал себе под нос: — Не зря Рампо сказал всем не ходить в душевую.
— Сволочь! Клянусь, я убью тебя когда-нибудь! — Чуя, наконец, оттолкнул от себя Осаму, и тот влип спиной в стену.
— Шля... Хотя нет... Чу-уя, посмотри хорошо на складе, нет ли там какой-нибудь шляпы?
— Чего? Скумбрия, ты совсем уже что ли двинулся или я тебя сильно головой стукнул? Что ты несёшь? Какая шляпа?
— Чтобы не придумывать для тебя новую кличку! — весело заявил Осаму, широко улыбаясь. — Хотя придумывать новую кличку, мне пока лень. Ну, если не хочешь искать шляпу, могу звать тебя слизняком или коротышкой.
— Я тебе не собака, чтобы на клички отзываться! — зло прошипел эспер.
— Как, Чуя, ты совсем забыл? Ты моя рыжая сучка, самый любимый маленький пёсик. Да, плохая память у наших братьев меньших, — продолжил издеваться Дазай, ну и договорился. Чуя ударил его в нос, только на этот раз он не стал останавливать кровотечение, а бросив на стул упаковку таблеток с йодом, вышел из душевой комнаты.
________________________________________
Примечания:
*"Я́дерная зима́" — гипотетическое глобальное состояние климата Земли в результате широкомасштабной ядерной войны. Предполагается, что в результате выноса в стратосферу некоторого количества дыма и сажи, вызванного обширными пожарами при взрыве нескольких сотен ядерных боезарядов, температура на планете повсеместно снизится до арктической в результате существенного возрастания отражения солнечных лучей от верхних слоёв атмосферы. Согласно подсчётам американских учёных Оуэна Туна и Ричарда Турко, Индо-Пакистанская война с использованием боезарядов суммарной мощностью 750 килотонн привела бы к выбросу в стратосферу 6,6 млн тонн сажи. Такой степени загрязнения достаточно, чтобы температура на Земле опустилась ниже, чем в 1816 году («Год без лета»). Обмен ядерными ударами между Россией и США с использованием 4400 зарядов мощностью не менее мегатонны каждый привёл бы к выбросу 150 мегатонн сажи, тогда как используемая модель расчёта показывает, что уже 75 мегатонн сажи в стратосфере приведут к быстрому падению значения потока энергии на м² земной поверхности, 25-процентному сокращению осадков и падению температуры ниже значений плейстоценового ледникового периода. Подобная картина сохранялась бы не менее 10 лет, что привело бы к катастрофическим последствиям для сельского хозяйства.
**Концепция «ядерной зимы» основана на долгосрочных моделях изменения климата. В то же время, подробное численное и лабораторное моделирование начальной стадии развития крупномасштабных пожаров показало, что эффект загрязнения атмосферы имеет как местные, так и глобальные последствия. На основании полученных результатов сделан вывод о невозможности именно ядерной зимы (Музафаров, Утюжников, 1995, работы под руководством А. Т. Онуфриева в МФТИ). Противники концепции «ядерной зимы» ссылались на то обстоятельство, что в ходе «ядерной гонки» в 1945—1998 годах в мире было произведено около 2000 ядерных взрывов различной мощности в атмосфере и под землёй. В совокупности, по их мнению, это равно эффекту затяжного полномасштабного ядерного конфликта. В этом смысле «ядерная война» уже состоялась, не приведя к глобальной экологической катастрофе.Однако фундаментальные отличия ядерных испытаний от обмена ударами состоят в том, что[источник не указан 1915 дней]:Испытания производились над пустыней или водой и не вызывали массовых пожаров и огненных штормов, пыль поднималась в атмосферу только за счёт энергии ядерного взрыва, а не энергии, накопленной в сгораемых материалах, для выделения которой ядерный взрыв является лишь инициатором. При испытаниях поднималась в основном тяжёлая пыль из раздробленных и оплавленных горных пород, имеющая большую плотность и высокое отношение массы к площади, то есть склонная к быстрому оседанию. Сажа от пожаров имеет меньшую плотность и более развитую поверхность, что позволяет ей дольше удерживаться в воздухе и подниматься выше с восходящими потоками.Испытания были растянуты по времени, а в случае войны пыль и сажа были бы выброшены в воздух в короткий промежуток времени.Вместе с тем, по мнению противников концепции «ядерной зимы», такие расчёты не учитывают разработанные ещё в 1960-е годы контрсиловые сценарии ядерного конфликта. Речь идёт о вариантах ведения военных действий, когда целями для ядерных ударов выступают только пусковые установки противника, а против его городов ядерное оружие не применяется. Однако, даже в случае ударов по мегаполисам, количество выделившейся сажи будет на два порядка меньше, чем в случае удара по лесу, а огненный смерч не образуется вовсе. В качестве доказательства приводится тот факт, что расчёты огненного смерча основываются на последствиях бомбардировки Хиросимы, в 1945 году состоявшей почти полностью из деревянных и полотняных строений, в то время как современные города построены с использованием негорючего бетона и камня. Выброс сажи в стратосферу как причина «ядерной зимы» также критикуется как маловероятное событие. При поражении современного города выброс сажи рассчитывается по принципу использования схемы лесного пожара с учётом гораздо большего количества топлива, существующего на той же территории. Поскольку пламя во время пожара гораздо быстрее распространяется по вертикали, чем по горизонтали, то стоящие здания образуют благоприятные условия для возникновения массовых пожаров. В статье И. М. Абдурагимова приводится жёсткая критика по количеству сажи, которая выделится в результате полномасштабной ядерной войны. Мощность термоядерного оружия настолько велика, что при поражении современного города поверхность оплавляется и сравнивается с землёй мощнейшим ударом, тем самым погребая пожароопасный материал под несгораемыми остатками строений. Также теория ядерной зимы не учитывает парниковый эффект от гигантских выбросов углекислого и других парниковых газов вследствие массового применения ядерного оружия, а также то, что падение температуры от уменьшения доступа к солнечному свету будет компенсироваться огромными тепловыми выбросами от вероятных пожаров и самих взрывов.Как минимум, с начала 1960-х годов и, по крайней мере, до 1990 года наблюдалось постепенное уменьшение количества солнечного света, достигающего поверхности Земли, это явление называют глобальным затемнением. Главной его причиной являются пылевые частицы, попадающие в атмосферу при вулканических выбросах и в результате производственной деятельности. Наличие таких частиц в атмосфере создаёт охлаждающий эффект, возникающий благодаря их способности отражать солнечный свет. Два побочных продукта сжигания ископаемого топлива — CO2 и аэрозоли — на протяжении нескольких десятилетий частично компенсировали друг друга, уменьшая эффект потепления в этот период.В изолированных районах с высокой концентрацией сажи, например, в сельских районах Индии, до 50 % потепления у поверхности земли маскируются облаками из сажи. При выпадении на поверхность, особенно на ледники или на снег и лёд в Арктике, частицы сажи приводят к нагреву поверхности за счёт снижения её альбедо. (Источник: Википедия).