26. Тревога
Перед прочтением приглашаю вас в телеграмм канал, где вы можете найти музыку для чтения главы.
А так же не забывайте оставлять свои отзывы и голоса💫
https://t.me/e_coatess
.
.
.
Далия и Луис ехали уже по ночной Барселоне. За окнами машины мерцали огни витрин, редкие прохожие спешили по своим делам, а фонари мягко ложились на мостовую длинными полосами света. В салоне было почти тихо — только глухой шум шин и редкие переключения передач. Ни один из них не спешил говорить.
Далия смотрела в окно, наблюдая, как улицы сменяют одна другую. Она чувствовала, как внутри начинает нарастать лёгкое беспокойство. Не страх — нет. Но нечто странное. Словно интуиция пыталась предупредить её о чём-то, чему она пока не могла дать формы.
— Не скажешь, куда мы едем? — тихо спросила она, не сводя взгляда с огней города. Её голос прозвучал осторожно, почти робко, как будто она сама не до конца была уверена, хочет ли знать ответ.
Луис не ответил сразу. Он продолжал смотреть вперёд, сосредоточенно ведя машину. Его лицо было спокойно, даже немного закрыто.
— Пока нет, — наконец произнёс он спокойно. — Рано ещё. Увидишь всё, как только приедем.
Он не повернулся к ней, не улыбнулся, не подыграл. Только взгляд вперёд и уверенное спокойствие. Это только усилило её тревогу. Она не знала, что именно беспокоило её больше — молчание Луиса, его таинственность или то, как уверенно он вёл машину, словно знал не только маршрут, но и развязку всей истории.
Далия снова отвернулась к окну. Глубоко вдохнула.
"Всё хорошо. Просто Луис. Просто вечер. Просто сюрприз," — повторила она себе мысленно, но ощущение странной дрожи внутри не исчезло. Оно только усиливалось.
***
В среду вечером в родительском доме Пау царила приятная предпраздничная суета. Все решили приготовить всё сегодня, чтобы завтра можно было днём отдохнуть. Кухня была наполнена ароматами свежей выпечки и специй — мама Пау колдовала над угощениями, поглядывая то в духовку, то на рецепты, которые она записывала ещё много лет назад. В гостиной Ария с Иреной развешивали гирлянды, разворачивали украшения, одновременно оживлённо обсуждая план праздника — и параллельно, с усталой вежливостью, выслушивали очередную волну «полезных» советов от Эльвиры. Та стояла рядом с чашкой чая в руках и делала вид, что понимает в эстетике больше всех, постоянно комментируя каждую деталь — от цвета салфеток до положения стульев.
Тем временем в другой части дома, в кабинете, парни собрались более спокойно. Отец Пау, Роберт, устроился в кресле с чашкой кофе. Возле него сидели Ламин и Эктор. Они обсуждали футбол, планировали, когда собраться на следующий матч, и просто шутили друг над другом, как всегда.
Только Пау, сидевший у окна, выглядел будто бы в другой реальности. Он то и дело посматривал на свой телефон, сжимая его в ладони, будто ожидая, что вот-вот появится то самое сообщение, которое он так не хочет получать.
— Пау, всё будет хорошо, — сказал Форт, оторвавшись от разговора и взглянув на друга.
Кубарси поднял глаза с выражением раздражённого непонимания.
— Хватит смотреть на телефон, расслабься. Мы тут праздник тебе готовим, а ты будто в ожидании конца света.
Пау медленно выдохнул и пожал плечами.
— Я не могу. У меня какое-то странное предчувствие. Вдруг она опять во что-то вляпается… — пробормотал он, не отводя глаз от экрана.
— Ты переживаешь за неё? — спросил Ламин, усмехаясь, как будто уже знал ответ.
— Да, да, переживаю! Довольны? — вспылил Пау и резко повернулся к ним. Его голос прозвучал слишком громко, чем он сам хотел.
В комнате повисла пауза. Даже Роберт, до этого не вмешивавшийся, поднял взгляд от своей чашки.
— За кого? — спокойно спросил он.
— Да есть тут одна девушка… Далия. Она переехала в Испанию в августе. Работает с Арией в кофейне. Там мы и познакомились, — спокойно объяснил за него Ямал. — Но он, — он кивнул на Пау, — до сих пор делает вид, будто ничего не чувствует.
— А сейчас она уехала куда-то со своим другом. И ваш сын переживает, — добавил Эктор с лёгкой ухмылкой.
Пау закатил глаза и откинулся на спинку кресла.
— Давайте о чём-нибудь другом поговорим, — отрезал он, явно не в настроении продолжать обсуждение.
Роберт улыбнулся, покачал головой и посмотрел на сына.
— Ничего, Пау. У меня было так же с твоей мамой. Я долго не мог даже себе признаться, что она мне нравится. Всё боялся, всё откладывал… А потом собрался. И теперь посмотри — мы вместе, и я счастлив. Ты когда-нибудь тоже придёшь к этому. Главное — не упусти момент.
— Пап, давай сменим тему. Ты и мама — это другое, — сказал Пау, слегка смутившись.
— Ну… как скажешь. Но увидишь, я был прав, — с улыбкой заключил Роберт.
Разговор постепенно перешёл на предстоящие футбольные игры, на тренировочный график, на планы на выходные. Атмосфера снова стала лёгкой и дружеской.
Но даже смеясь над очередной шуткой Форта, Пау всё ещё незаметно косился на экран телефона. И внутри него что-то всё равно тревожно звенело.
***
— Луис, долго ещё? Я уже начинаю нервничать, — голос Далии дрожал, и она не смогла больше сдерживаться. В груди нарастало тревожное чувство, будто что-то идёт не так.
— Ещё немного, потерпи, — коротко бросил он, не поворачивая головы.
В его голосе не было уже ни теплоты, ни привычной мягкости. Резкость, холодность и даже раздражение — всё это обрушилось на неё неожиданно, заставив внутренне сжаться. Куда делся тот спокойный, понимающий Луис, с которым она чувствовала себя в безопасности?
Машина свернула с основной дороги и заехала в какой-то странный, почти безлюдный район. Вокруг стояли старые дома, тусклые окна, будто вымершие. Пару уличных фонарей мерцали, отбрасывая длинные тени, но почти не освещали дорогу. Воздух казался холодным и тяжелым. Сердце Далии заколотилось сильнее. Машина остановилась.
— Всё? Мы где? — судорожно спросила она, оглядываясь по сторонам. Пальцы сжимали край сиденья. Ни знакомых улиц, ни людей — ничего.
— Луис?! — голос её сорвался.
В этот момент задняя дверь машины резко распахнулась. В потоке тусклого света она увидела знакомый силуэт. Челюсть Далии напряглась, лицо побледнело.
Мигель.
Он медленно сел в машину и захлопнул за собой дверь. Машина поехала дальше.
— Ну привет, любимая, — произнёс он с тем самым голосом, который она так пыталась забыть. Его взгляд был липким, напористым, как и прежде.
Далия метнулась к двери — она дёргала ручку, но та не поддавалась. Заблокирована. Луис заблокировал её. Ком подступил к горлу, дыхание сбилось. Она обернулась на него, не веря в происходящее.
— Луис… как ты мог? — прошептала она, в её голосе звучало не только потрясение, но и отчаяние.
— Видишь ли, Далия, — спокойно начал Мигель, облокачиваясь спиной на сиденье и закидывая руку ей на плечи, как будто они были парой. — Мы с Луисом — друзья детства. Самые близкие. И по счастливой случайности он согласился мне немного помочь.
Он сделал паузу и, глядя на неё с мерзкой ухмылкой, добавил с ядом:
— Где же твой Пау, Далия? А? Ты его видишь? Я — нет.
Он резко взял её за подбородок, с силой повернул её лицо к себе, заставляя смотреть ему в глаза.
— Кто же тебя спасёт на этот раз, м? — прошипел он, склонившись ближе.
Далия, едва сдерживая панику, стала шарить рукой по карману. Телефон. Где он? Он был её последней надеждой. Пальцы нащупали знакомую форму. Она ловко нажала три раза на кнопку включения — экстренный сигнал. Приложение автоматически включило звукозапись и отправило координаты.
Но… уведомление тут же всплыло на экране телефона Луиса. Он быстро заметил.
— Хм… ты в беде, да? — Мигель хмыкнул и в следующее мгновение больно сжал её подбородок. — Дай сюда телефон.
— Не дам! — выдохнула Далия, вцепившись в аппарат с силой, будто от него зависела вся её жизнь. Так и было.
— Ах вот как, — процедил он и, не сдерживая грубость, вырвал у неё телефон. С экрана исчезла запись, аппарат отключился. — Думаешь, сейчас тебе кто-то поможет? Посмотрим.
Машина снова остановилась. Луис сразу же вышел, словно вся эта сцена его не касалась. Он достал сигарету, прикурил и сделал затяжку, стоя у капота и глядя в темноту, будто ничего особенного не происходило.
А в машине оставалась Далия — одна, словно бедный ягнёнок, пойманный волком.
Мигель уставился на Далию. Его взгляд был тёмным, полным какой-то извращённой решимости. Он медленно провёл рукой по её щеке, плавно спускаясь к шее, словно смакуя момент. Далия вжалась в угол сиденья, сердце билось с такой силой, что казалось — оно вот-вот разорвёт грудную клетку.
— Не надо… пожалуйста… — выдохнула она, голос дрожал. Она чувствовала, как страх сковывает всё тело. Словно внутри неё что-то кричало, но наружу вырывался лишь шёпот.
Мигель не отреагировал. Он придвинулся ближе. Она попыталась отстраниться, но в тесном пространстве это было почти невозможно. Его рука потянулась к ней, и тогда она попыталась толкнуть его — слабо, безрезультатно.
— На этот раз я получу то, что хочу, — выдохнул он с ядовитой ухмылкой.
Его движения становились всё агрессивнее. Он схватил её за запястья, прижав к сиденью, и резким движением повернул к себе, устроился между её ног и навис над ней. Далия закричала — не громко, но достаточно, чтобы в этом крике прозвучало отчаяние. Она билась, пыталась вырваться, но он был сильнее. Она стал осыпать её шею поцелуями, мерзко и противно. Его рука скользнула вверх по бедру Далии, обнажая ее бархатную кожу. Снаружи Луис всё ещё курил, будто ничего не происходит.
— Отпусти меня! — закричала она, слёзы текли по щекам. — Прошу тебя... Мигель, не делай этого!
Он резко остановился. Словно на мгновение задумался. А потом... удар. Резкий. По щеке. Далия вскрикнула. Её лицо отпрянуло в сторону, губы мгновенно налились кровью.
— Заткнись, — прошипел он сквозь зубы.
Он наклонился и поцеловал девушку — грубо, резко, без права на отказ. Это не было проявлением чувств. Это было насилием, отчётливым, обжигающим. Он кусал её губы, словно хотел стереть границы, стереть её волю.
Далия всё так же пыталась сопротивляться. Она упиралась, толкала его, царапалась, дергалась, отворачивала голову, зажмурив глаза от страха. Она вся сжалась, но он был сильнее. Слишком сильнее.
В голове шумело. В ушах стучала паника. В горле застрял крик. Её дыхание сбилось, руки дрожали, а в груди разрасталось чувство полной беспомощности.
— Пожалуйста… не надо… — шептала она, даже не понимая, слышит ли он её.
Но ему было всё равно. Он не видел в ней человека. Только тень своих желаний. Только то, что он решил взять.
Слёзы катились по щекам Далии. Каждая — немой крик о помощи. Она чувствовала, как внутри что-то ломается. Не только страх — стена между ней и этим миром. Она была здесь телом, но душа… будто вырвалась и кричала снаружи.
Она не знала, услышит ли её кто-то. Не знала, чем всё это закончится.
***
Пау всё так же сидел у окна, взгляд его то и дело возвращался к экрану телефона. Он пытался слушать разговоры вокруг — о празднике, о завтрашних планах, о футболе — но в груди росло беспокойство, тягучее, липкое, как будто что-то внутри него знало: происходит неладное.
И вдруг — вспышка. Экран телефона засветился, выведя одно-единственное уведомление. Сигнал тревоги. Приложение, которое они все однажды установили в память о прошлой беде, прислало тревожное сообщение. Он даже не сразу поверил. Сердце ухнуло вниз.
— Это она… — прохрипел он, больше самому себе.
Они с ребятами подскочили. В комнату тут же ворвались Ария, Ирена и Эльвира. Все как по команде замерли — только дыхание Пау стало частым, прерывистым.
Он дрожащими пальцами открыл аудиофайл. Первые звуки — глухо, как сквозь ватное покрывало. А потом — голос. Мужской. Низкий. Противный. Узнаваемый. Мигель. Его голос был как пощёчина.
У Пау потемнело в глазах. Он резко вскочил, схватил куртку, вылетел в коридор, судорожно пытаясь дозвониться до Далии. "Недоступна". Он обновил геолокацию. Точка. Приблизительно. Он знал это место. Парк на окраине, самый нелюдимый район. Холодок пробежал по спине.
— Пау! — крикнул Ламин. — Не едь один, мы сейчас…
— Нет времени ждать! — бросил Пау, почти задыхаясь, и хлопнул за собой дверью.
Он добежал до машины, захлопнул дверь, завёл мотор. Машина рванула с места с визгом шин. Он мчался по ночному городу, игнорируя все светофоры, все знаки, все мысли, кроме одной: только бы успеть… только бы не опоздать…
Он снова набрал номер Далии. Снова — «недоступна». Сердце колотилось, как будто хотело выскочить из груди. Кулаки на руле белели от напряжения.
Он доехал до места, где отключился телефон Далии. Немного подумав, он направился вперёд. Он чувствовал, что нужно туда. И не ошибся. Пау влетел на окраину. Фонари здесь горели тускло, местами вообще не работали. Глушь. Сердце сжалось, когда он увидел машину.
***
Свет автомобильных фар разорвал темноту, вырвав из ночной тишины хриплый рык мотора. Лучи осветили машину, и Мигель тут же отпрянул от Далии. Его лицо исказилось — то ли от злости, то ли от страха, — и из горла вырвался раздражённый, сдавленный рык.
Он суетливо оглянулся, а затем прищурился, всматриваясь в фигуру, что уверенно приближалась к ним.
— Что ж, Далия... — с усмешкой прошипел он, хватая девушку за плечо и резко притягивая к себе. — А вот и твой спаситель. Ну, конечно. Как же без него?
Голос его был на удивление спокойным, почти насмешливым, но в нем чувствовалось напряжение, как натянутая струна. Мигель резко дёрнул девушку за руку, и она вздрогнула.
— Ну что, давай выйдем, поприветствуем его, — процедил он сквозь зубы, вытаскивая Далию из машины, как марионетку.
Выйдя, он развернул её спиной к себе, прижал вплотную и направил взгляд прямо на Пау, который уже вышел из машины и приближался, не сводя глаз с девушки.
— Стой, — голос Мигеля прозвучал резко и угрожающе, — если не хочешь, чтобы ей стало больно, — в ту же секунду Мигель достал из внутреннего кармана маленький, но острый ножечек и прижал холодное лезвие к щеке Далии.
Но Кубарси не стал останавливаться. Свет фар отразился в металле, Мигель надавил на лезвие, и тонкая алая линия скатилась по её щеке.
Пау мгновенно замер. Его дыхание участилось, сердце громко застучало, а пальцы сжались в кулаки. Он смотрел не на нож, а на глаза Далии — наполненные страхом и мольбой.
К Пау стремительно подошёл Луис и положил руку ему на плечо, будто бы желая удержать или хотя бы остановить его порыв.
— Отпусти её! — голос Пау сорвался в гневный крик, хриплый от страха и ярости.
Мигель, стоявший в нескольких шагах, лишь ухмыльнулся, его лицо искривилось в искажённой, почти театральной насмешке.
— Отпустить? — он фыркнул. — Ну уж нет. Как я могу пропустить такое зрелище? А? Ты только взгляни...
Он медленно провёл рукой по бедру Далии, намеренно, почти демонстративно, приподняв край её юбки, двигаясь дальше вверх. Всё это — не ради неё, а чтобы унизить, ударить по самому больному — по чувствам Пау. Далия вжалась в него, тело её дрожало, а слёзы катились по лицу, смешиваясь с алой полоской крови на щеке.
Пау сделал резкий шаг вперёд, но Луис сжал его плечо сильнее, предостерегающе покачав головой. Всё внимание Кубарси было приковано к лезвию — оно всё ещё угрожающе близко к лицу Далии, и любое движение могло закончиться трагедией.
— Пожалуйста, хватит... — прошептала она, голос её был слабым, надломленным.
Но Мигель, казалось, ничего не слышал. Он был в каком-то своём мрачном спектакле, где он — режиссёр и исполнитель главной роли.
Она пыталась вырваться, убрать его руку, но он лишь сильнее сжал её кожу, тем самым вызвав у неё болезненный стон.
— О, не плачь, милая, — с издёвкой произнёс он, наклоняясь к её уху. — Неужели ты думала, что я позволю тебе уйти вот так... без шоу для тебя?
Мигель презрительно махнул головой, и из-за угла близстоящего здания, словно тени, вышли четверо парней. Один из них, высокий и массивный, небрежно крутил в руке бейсбольную биту. В свете уличных фонарей блеснула металлическая обмотка. Они неспешно подошли к Пау и, не произнеся ни слова, сомкнули кольцо вокруг него, будто хищники, окружившие добычу.
— Ну что ж, — громко произнёс Мигель, сжимая Далию сильнее, — сейчас твой герой, твой ненаглядный Пау Кубарси, заплатит за то, что посмел сунуться не в своё дело. За то, что решил уводить чужих девушек.
Он с усмешкой посмотрел ей в глаза.
— И, поверь, если он вздумает сопротивляться — отвечать будешь ты, милая.
— Нет! Мигель, пожалуйста, не надо! — голос Далии дрожал, почти срывался от отчаяния, но он будто не слышал её вовсе.
Он кивнул своим людям.
Первый удар пришёлся в живот — короткий, резкий, с хрустом дыхания. Пау согнулся, но не упал. Второй — в рёбра. Третий — в плечо. Удары сыпались без счёта, без пощады. Глухие звуки костей, болезненные хрипы. Далия в панике пыталась вырваться из железной хватки Мигеля, билась, кричала, умоляла остановиться. Но он не слушал. Он наслаждался каждой её слезой, каждым движением отчаяния.
Наконец, после десятков ударов, двое из нападавших отступили. Пау стоял едва держась на ногах, его поддерживали за руки оставшиеся двое, как сломанную куклу, которой не дают упасть.
Мигель насмешливо прищурился и повернулся к Далии, всё ещё удерживая её.
— Скажи мне, дорогая, — произнёс он, будто ведя философскую беседу, — как ты думаешь, что для нашего Кубарси важнее всего в жизни? Мама с папой? Его друзья? Ты?
Он на мгновение замолчал, наслаждаясь страхом в её глазах. Затем указал на биту.
— А может, футбол? Как думаешь, сможет ли он продолжать играть, если, скажем... у него будет сломана одна нога, а может не одна?
Он сделал шаг вперёд, и тот самый парень с битой поднял её, готовясь нанести удар.
— Нет! Прошу тебя! — закричала Далия, голос сорвался в хрип. — Не надо! Пожалуйста! — она сотрясалась от рыданий, но Мигель даже не дрогнул.
Он наклонился к её шее и медленно провёл носом по коже, вдохнув её запах, как будто всё происходящее было какой-то извращённой игрой. Его голос стал тише, но каждое слово звучало в ночи отчётливо.
— Есть только один способ остановить это, Далия... — прошептал он ей на ухо, но достаточно громко, чтобы Пау тоже услышал. — Мы оставим его целым и невредимым. Но ты — едешь со мной. И делаешь всё, что я захочу. Думаю, ты и так понимаешь, что я имею в виду и что я хочу.
Далия задохнулась, в её глазах застыл ужас. Мигель снова усмехнулся, и сцена повисла в тяжёлой, ледяной тишине, прерываемой только тяжёлым дыханием Пау и её всхлипами.
Далия застыла, её взгляд метался между лицом Мигеля и разбитым, измождённым лицом Пау. Он стоял, покачиваясь, с трудом удерживаемый на ногах, и всё равно — в его глазах горела решимость. Он не собирался отступать. Не собирался сдаваться. Даже если за это придётся расплатиться всем.
— Нет! Никуда она не поедет! — срывающимся голосом выкрикнул Пау, пытаясь вырваться из рук, державших его.
Мигель лишь холодно усмехнулся и, слегка склонив голову, бросил:
— Не тебе решать, герой. Если ты и вправду ей так дорог, как пытаешься это доказать, думаю, она сделает... правильный выбор.
Он медленно повернулся к Далии и нежно, почти издевательски, провёл пальцами по её щеке.
— Ну что, принцесса? Время принимать решение.
Она всё ещё смотрела на Пау. С каждым ударом, с каждым его стоном внутри неё что-то рвалось. Она знала, как много значит для него футбол. Как он живёт этой игрой, как посвящает ей каждый свой день. Если Мигель сделает то, что собирается, Пау потеряет всё. А она?.. Она справится. Переживёт. Залечит душу. Как-нибудь. А он?
— Хорошо... — прошептала она и, всхлипнув, медленно повернулась к Мигелю. — Только пообещай. Пообещай, что не тронешь его. Что с ним всё будет в порядке.
— Конечно, я же человек слова, — с кривой усмешкой ответил он. — По рукам.
— Далия, ты что творишь?! — выкрикнул Пау, его голос дрожал, и в нём смешались боль, гнев и страх.
Далия снова посмотрела на него. Её губы дрожали, слёзы катились по щекам.
— Всё хорошо... — произнесла она тихо, почти монотонно. — Не переживай. Я... я справлюсь.
Она не столько успокаивала Пау, сколько пыталась убедить саму себя.
Мигель смотрел на неё с раздражением. Что-то внутри него начинало кипеть. Ему было недостаточно её согласия. Его злило то, с каким отчаянием она смотрела на Пау. Ради него она готова пожертвовать собой — без колебаний, без страха. Внутри всё вскипело от ненависти.
Он резко дёрнул её за руку, развернул к себе.
— Чтобы я был уверен, что ты всё поняла и не вздумаешь ничего выкинуть... Поцелуй меня. Прямо сейчас.
Далия вздрогнула. Её глаза снова наполнились слезами. Она медленно кинула взгляд через плечо на Пау. Он смотрел на неё, будто сердце его разрывалось на части. Он пытался что-то сказать, но не смог — лишь сжал кулаки.
— Это... всё ради него, — прошептала она себе под нос, затем медленно поднялась на носочки и коснулась губ Мигеля.
Поцелуй был холодным, безжизненным. Как чужой. Как жестокая сцена из драмы, в которую её насильно втянули.
Мигель замер. Но вместо удовлетворения в его груди вдруг вспыхнул пожар. Эти слова, этот взгляд, этот поцелуй — не ради него, а ради другого. Ему стало невыносимо отвратительно.
Он резко оттолкнул её, как ненужную вещь. Далия не удержалась на ногах и с глухим звуком упала на землю.
— Да пошла ты. И твой футболист с тобой. Противно смотреть на вас, — скривившись, бросил он и с отвращением сплюнул себе под ноги. — Пошли, парни. С меня хватит.
Один за другим его приятели отступили от Пау, бросив на того равнодушные взгляды, и направились к машине. Через пару минут фары мигнули, двигатель завёлся, и машина скрылась в ночи, унеся с собой злость, насилие и унижение.
На улице повисла мёртвая тишина.
Пау сидел на коленях, сгорбившись от боли. Его руки сжимали живот, дыхание было сбивчивым, а лицо искажено напряжением. Он выглядел измученным, но всё ещё держался.
Не раздумывая ни секунды, Далия бросилась к нему. Она упала на колени рядом, обняла его крепко, почти судорожно, будто пытаясь собрать из обломков то, что только что чуть не разрушилось навсегда.
— Прости... прости меня... — повторяла она сквозь слёзы, голос дрожал, срывался, путался в эмоциях. — Мне надо было слушать тебя. Если бы я сразу тебя послушала, ничего бы не случилось... Я не думала, что всё зайдёт так далеко... Я не хотела...
Слова захлёбывались в рыданиях. Она вжималась в него, будто это могло стереть боль и вину.
Пау, несмотря на физическое истощение, крепко прижал её к себе одной рукой, другой начал мягко гладить её по голове, словно успокаивал испуганного ребёнка.
— Тише, тише, — прошептал он, стараясь говорить спокойно. — Всё уже позади. Главное — всё обошлось. Всё хорошо.
— Нет, ничего не хорошо! — почти выкрикнула Далия, снова отрываясь от него и глядя в глаза. — А если бы я не успела отправить сообщение? А если бы ты не увидел его? А если бы... если бы они тебе что-то сделали?.. Я... я бы не простила себя. Никогда.
Её голос дрожал, глаза были наполнены страхом, виной, сожалением. Она чувствовала, как мир рухнул бы, если бы с ним что-то случилось. Он стал ей слишком важен.
Пау, несмотря на боль, улыбнулся — тепло, чуть грустно, как только он умел.
— Тсс... — сказал он, с трудом подняв руку и дотронувшись до её щеки, затем снова прижал её к себе. — Мы целы. А в следующий раз... будешь слушать меня, ладно?
Она лишь кивнула и прошептала:
— Прости...
В этот момент послышался шум приближающейся машины. Фары осветили улицу, и через секунду из машины выскочили Эктор и Ламин. Оба выбежали на дорогу и бросились к ним.
— Что с вами?! — кричал один.
— Вы как? Что случилось?! — вторил другой.
Далия отстранилась от Пау, встала, вытирая слёзы с лица. Пау с усилием поднялся, хромая, стиснув зубы, но пытаясь скрыть боль.
— Ну вы, конечно, вовремя, — сказал он с горькой иронией, оглядывая друзей.
— Да мы в такую пробку попали, жесть просто. Как ты вообще через город проехал? — объяснял Ламин, пока Эктор осторожно помогал Пау встать прямо, подставляя ему плечо.
— Не знаю... Просто ехал. На автомате. Голова была не там, — пробормотал Пау.
— А где Мигель? — спросил Ямал, подходя сзади.
— Уехал... Минут пять назад. Исчез, как только понял, что проиграл, — устало ответил Пау.
— Ясно, — кивнул Ламин. Его взгляд упал на Далию, которая стояла чуть в стороне, опустив голову. Он подошёл к ней, мягко, без обвинений.
— Ты как?.. — спросил он, положив ладонь ей на плечо. — Он тебе что-то сделал?
— Я... всё хорошо, ничего такого он мне не сделал... всё нормально, — проговорила она, но голос звучал виновато, неуверенно.
— Главное, что ты цела. Мы все ужасно испугались, — тихо сказал Ламин, внимательно глядя ей в глаза.
— Простите... — прошептала она, сжав пальцы в замок.
— Не надо. Не извиняйся. Всё уже позади, — сказал он, приобнял её за плечи, чтобы поддержать.
— Давайте поехали домой, — предложил Эктор, уже открывая машину.
Пау и Далия сели в машину к Ламину, стараясь не смотреть друг другу в глаза — слишком много чувств навалилось сразу. Эктор сел за руль машины Пау, чтобы отвезти её отдельно. Молчание было тяжёлым, но тёплым. Без лишних слов, просто присутствие рядом значило больше.
Прошло около получаса, прежде чем машины подъехали к знакомому дому — квартире Ирены. Их наконец окружила привычная, почти домашняя тишина. Как будто за этими стенами всё плохое осталось в прошлом.
Они вошли в квартиру, и едва дверь захлопнулась за их спинами, как Ирена и Ария бросились к Далии. Девушки обняли её крепко, почти с болью, не в силах сдержать слёзы. Их лица были покрасневшими от волнения и плача, руки дрожали от напряжения.
— Далия, ты с ума сошла?! — вскрикнула Ария, с трудом выговаривая слова. — Зачем ты вообще туда поехала?
— Мы не находили себе места, — добавила Ирена, утирая слёзы с глаз, — думали, сойдём с ума. Если бы с тобой что-то случилось…
Но когда взгляд Ирены упал на брата, она осеклась. Его лицо было побито: на щеке и брови запеклась кровь, губа рассечена, синяки проступали даже на шее. В глазах читалась боль, но он пытался держаться.
— Пау... — выдохнула она, испуганно подбегая к нему. — Что с тобой?! — голос почти сорвался в крик. — Ты в порядке? Скажи мне, что ты в порядке...
Из комнаты тут же выскочила Эльвира. Её взгляд метнулся к Пау, и она тут же ахнула от ужаса. Подбежала, почти повисла у него на шее, с паникой на лице.
— Пау, милый, что произошло?! Кто это с тобой сделал?! — она тряслась, сжимая его лицо в ладонях, заглядывая в глаза. — Это из-за неё?! — резко повернулась и указала на Далию, в голосе прозвучала нотка обвинения.
Пау отстранил её руки, без грубости, но твёрдо. Он оперся на плечо Эктора и с его помощью прошёл вглубь гостиной, опустившись с облегчением на диван.
— Эльвира, всё нормально, — отрезал он, не поднимая на неё взгляда. — Пожалуйста, иди в комнату. Я устал.
Она замерла, не веря услышанному. Секунду постояв на месте, стиснула губы, развернулась резко на пятках и ушла, не проронив больше ни слова.
Ламин посмотрел на Далию с мягкой настойчивостью.
— Далия... Расскажи нам. Что произошло? Мы должны понять всё.
Девушка стояла молча, не зная, с чего начать. Всё сжалось внутри от страха, вины и стыда. Затем, тяжело вздохнув, Далия села на край дивана, сжав руки в замок, словно так могла удержать дрожь, прокатившуюся по телу. Комната замерла в тишине. Все ждали. И она начала говорить.
Сначала медленно, неуверенно, словно боялась вновь пережить то, что только что произошло. Её голос дрожал, ломался, но она продолжала.
— Я... я не думала, что всё зайдёт так далеко... Мы ехали с Луисом, сначала всё было спокойно. Но потом он стал странным, начал грубить, — голос её начал дрожать, и она замолчала, уронив взгляд.
Она сделала паузу, затем продолжила рассказ о том, как потом Луис свернул с дороги. Резко, без предупреждения. Далия спросила, куда они едут, но он не ответил. Только хмыкнул, словно наслаждаясь её испугом. Через несколько минут машина остановилась. Она уже хотела выйти, когда открылась дверь и в салон сел Мигель.
Её сердце ухнуло в пятки. Вся доброжелательность исчезла. Мигель сразу дал понять, что всё это — ловушка. Его взгляд был холоден, с насмешкой. Он начал касаться её, говорить мерзости, от которых у Далии стыло внутри. Она пыталась отстраниться, но каждый её жест только злил его больше. В какой-то момент он ударил её. Сильно, пощёчину, от которой у неё в глазах помутнело.
Слёзы вновь подступили к глазам. Она вспомнила, как замерла тогда, как замолчала от шока, как на секунду перестала ощущать себя — только страх и тошнота.
А потом появился Пау.
Один. Совсем один.
Он просто пришёл туда, не колеблясь. Не думая о себе. И всё началось — удары, крики. Они окружили его. Били, как звери. Один за другим, с каждым ударом всё сильнее. Далия кричала, умоляла их остановиться, но её голос будто растворялся в воздухе. Никто её не слышал. Никто и не собирался слушать.
Пау не падал. Он стоял, стиснув зубы, несмотря на боль. И тогда Мигель сказал, что сломает ему ногу. Что футбол для него — всё, и именно это он отнимет.
На этих словах Ирена не выдержала и тихо всхлипнула. Слёзы вновь хлынули по щекам. Ламин, сидящий рядом, приобнял её за плечи, крепко прижав к себе. Его взгляд был тяжёлым, испепеляющим — в нём читалась ненависть к тому, кто посмел так поступить с его другом.
Далия почувствовала, как что-то внутри неё оборвалось. Она поняла, что должна остановить это любой ценой. Даже если придётся пожертвовать собой.
Её голос окончательно сорвался, когда она произнесла это вслух. Она закрыла лицо ладонями, будто пыталась спрятаться от воспоминаний. Но уже было поздно. Всё это произошло. Это была правда.
А сейчас — тишина. Только тяжёлое дыхание и слёзы, которые капали на колени, смешиваясь с болью, виной и облегчением.
С Пау был было всё хорошо. Он был рядом.
Но этот вечер навсегда остался на их коже — как рана, которая будет заживать очень долго.
Они ещё долго сидели в тишине, словно боялись нарушить хрупкое равновесие между болью и облегчением. Ария и Ирена возились с аптечкой, аккуратно промывая раны Пау и Далии. Пау сидел, слегка ссутулившись, без футболки, облокотившись головой на спинку дивана. На его спине и плечах темнели синяки, а по лицу медленно стекала подсохшая кровь. Каждое прикосновение вызывало у него сдержанный вдох — не столько от боли, сколько от усталости. Далия время от времени бросала на него взгляд, полный вины и боли, но тут же отводила глаза, будто сама не имела права смотреть на того, кто пострадал из-за неё.
Её тело тоже не избежало синяков — тонкая ткань пижамы Ирены лишь подчёркивала следы, оставленные руками Мигеля. Она старалась сидеть ровно, сжав губы, будто это придаст сил, но её плечи периодически подрагивали от внутреннего напряжения.
Эктор и Ламин отошли в сторону, шепча друг другу о том, что делать дальше. Они оба понимали: всё это не должно остаться без последствий. Это не случайность. Это было преступление. Но как поступить, чтобы не усугубить ситуацию — ещё предстояло решить.
Прошло какое-то время, прежде чем все начали расходиться по комнатам. В воздухе витал запах антисептика, слёз и уставшей тишины. Ирена передала Далии другую свежую одежду и указала на ванную. Девушка молча кивнула и ушла, едва заметно прихрамывая.
Под струями горячей воды Далия пыталась стереть с себя всё. Прикосновения, страх, отвращение. Она терла кожу, пока она не покраснела, но казалось, что грязь въелась куда глубже — в память, в тело, в душу. Эти следы не смыть водой. Они останутся с ней навсегда.
Когда она вышла, квартира будто опустела. Свет в гостиной был выключен, лишь тусклый свет из коридора позволял различить очертания. Она уже было подумала, что все легли спать, когда заметила силуэт на диване. Сердце сжалось. Немного колеблясь, она сделала несколько шагов вперёд. Это был Пау. Далия подошла к нему. Он сидел, откинувшись назад, с закрытыми глазами, тяжело дыша, будто каждое дыхание давалось ему усилием.
Она уже хотела уйти, не мешать ему, как вдруг он тихо, почти шёпотом, сказал:
— Стой.
Далия остановилась как вкопанная. Пау открыл глаза и, не глядя, потянул её за руку, мягко усаживая рядом с собой.
— Посиди со мной.
Она молчала. Мысли метались в голове, одна громче другой, мешая сосредоточиться. Она посмотрела на него — на его лицо, измождённое, но всё такое родное. Потом отвела взгляд, опустила голову и едва слышно произнесла:
— Пау... Я хотела сказать спасибо. За всё. Ты снова оказался рядом. Как всегда. Я не хотела, чтобы всё так вышло... Я... Прости...
Она замолчала. Не хватало слов. Не хватало сил, чтобы объяснить, насколько она чувствует себя виноватой. Но Пау сжал её руку. Уверенно, но бережно. Он повернулся к ней и, не говоря ни слова, наклонился, укладывая её голову себе на плечо.
— Перестань извиняться. Всё хорошо. — голос его был тёплым, как плед после холода. Он положил голову на её макушку, и в этой позе будто нашёл покой.
Далия тихо всхлипнула. Не сдержалась. Но вместо того чтобы отстраниться, она лишь крепче сжала его руку в ответ. Внутри у неё что-то разжалось, уступив место теплу.
Она взглянула на часы, блеснувшие на тумбочке: двадцать минут первого.
— С днём рождения... — прошептала она, почти неслышно, будто признавалась в чём-то личном.
Пау улыбнулся уголком губ и мягко притянул её к себе, закинув руку на её плечи. Она обняла его в ответ, бережно, с трепетом.
— Спасибо... — выдохнул он так же тихо.
Они не знали, сколько просидели вот так, обнявшись, в полутемной комнате, где тикали часы и потрескивали тени. Всё, что происходило вокруг, словно ушло на второй план. Были только они. Боль отступала, страх растворялся. Оставалось только тепло.
Позже, когда Пау почувствовал, как Далия, устав, уснула у него на плече, он аккуратно уложил её на свои колени, стараясь не разбудить. Его пальцы скользнули в её волосы, перебирая мягкие пряди, успокаиваясь вместе с ней. Несколько минут спустя он сам погрузился в сон — впервые за долгое время, спокойный и глубокий.
.
.
.
Дорогие мои) Я создала телеграмм канал. Там вы можете находить информацию, которая касается фанфика, а так же музыку, под которую можно читать главы. Если кому-то интересно, подписывайтесь, задавайте вопросы или пишите свои замечания 💫
https://t.me/e_coatess