Глава 30
Я шла по узким тропинкам, поглощённая своими мыслями, когда внезапно услышала странный шум позади себя. Мгновенно я остановилась и обернулась. Силуэт мужчины возник из тени деревьев, его фигура казалась немного нереальной, как если бы сама темнота выходила из его тела. Он был в черном, и половина его лица была скрыта маской, которая выглядела как череп.
Сердце подскочило, и инстинктивно я подняла руку. В моей ладони вспыхнул красный огонь, яркий и агрессивный, готовый зажигать, если потребуется. Я сосредоточилась, но мужчина не спешил двигаться вперёд. Он стоял, излучая странную ауру, от которой становилось не по себе.
— Тише, тише, я не трону тебя, — сказал он спокойно, его голос был глубоким и ровным, но в нём звучала какая-то пугающая уверенность.
Я не верила ему. Магия не угасала в моей руке, её пламя только ярче разгоралось, ожидая команды. Я не могла позволить себе быть уязвимой.
— Кто ты? — спросила я, не спуская с него взгляда.
Мужчина чуть наклонил голову, и его глаза блеснули в темноте.
— Я Шин, Вестник смерти.
Эти слова пронзили меня, как удар молнии. Я замерла, а огонь в моей руке вдруг стал тускнеть. Шин. Я знала это имя,. Вестник смерти — существо, которое играло важную роль в жизни моей семьи.
— Стоп... стоп, стоп, — я шагнула назад, чувствуя, как магия уходит из меня. Я вдруг поняла, кто передо мной.
Он видел моё сомнение и, не спеша, заговорил:
— Смотря на тебя, я вижу Эллу.
Эти слова повергли меня в шок. Я замерла на месте, и пламя в моей руке угасло, как если бы я не контролировала его больше. Я знала, что Элла — моя мать, и что она была связана с этим человеком. Но что это значит для меня? Почему он вдруг появлялся передо мной, как тень из прошлого?
— Ты знал мою мать и мою семью? — спросила я, не веря своим собственным словам, но всё равно ждала ответа.
— Да, я всё знал, — сказал он, его голос стал ещё более таинственным. Он не выглядел угрозой, но я чувствовала, что в его словах скрыта гораздо большая опасность, чем я могла себе представить.
Молча я смотрела на него, пытаясь понять, что он хочет от меня.
Мои слова повисли в воздухе, а Шин стоял передо мной, как тень, скользящая между деревьями. Я чувствовала, как каждое слово отзывалось в моём сердце.
— В твою мать я верил, но в тебя я больше верил, — сказал Шин, его глаза оставались скрытыми за маской, но я почувствовала, как его голос был полон смысла, как будто он знал что-то большее, чем я могла осознать.
В моей голове крутилось множество мыслей, а сердце колотилось в груди, как безумное. Я давно искала ответы, и теперь, стоя перед этим таинственным существом, который знал мою мать, я не могла не спросить.
— Ты хочешь, чтобы я избавилась от Кристофа и от всей этой войны, как и хотела моя мать? Да, я и сама этого хочу, — сказала я, чувствуя, как слова выходят из меня тяжело, но с решимостью.
Он снова молчал, его фигура оставалась в тени, но я знала, что его ответ будет важен. Я ждала, будто каждая секунда длилась вечность.
— Именно, — ответил он, его голос был не таким пугающим, как раньше, но всё равно в нём оставалась некая сила, способная изменить всё.
Мой взгляд опустился. Всё становилось на свои места. Но я не могла успокоиться. Было одно важное, невыразимое переживание, которое я должна была узнать. Это мучило меня с того момента, как Сайлас ушёл.
— Тогда... раз уж ты Вестник смерти, скажи мне, Сайлас жив? — спросила я, не выдержав. Голос сорвался на последних словах.
Шин замолчал, его молчание было таким, что я почувствовала, как дыхание замирает в груди. Время, казалось, остановилось.
И наконец, он заговорил, его слова эхом отозвались в моём сознании:
— Жив.
И с этим ответом, как с последней искры в ночи, он исчез. Мгновение, и его тень растворилась в лесной мгле, как если бы его никогда и не было.
Я осталась одна. Но теперь в моём сердце горела не только тревога, но и искра надежды. Сайлас был жив.
Когда я вернулась домой, сердце билось быстрее, чем обычно. Всё было как раньше, но внутри меня всё изменилось. Я знала, что Сайлас жив, и этот ответ, который я получила от Шина, был моей единственной ниточкой надежды. Но что дальше? Как я могла найти его, как мне верить в то, что всё будет хорошо?
Я вошла в дом, пытаясь унять бурю мыслей, но как только я закрыла дверь, что-то заставило меня остановиться. Атмосфера изменилась. Воздух стал тяжелее, как будто что-то было не так.
И вдруг, я услышала шаги.
Сначала лёгкие, почти неслышные, но с каждой секундой они становились громче. Моё сердце подскочило, и я резко обернулась.
Из тени, которая всегда стояла возле окна, появился силуэт. Он был знаком. Сердце пропустило удар, и я замерла, не веря своим глазам.
— Сайлас? — сдержанно произнесла я, и мой голос звучал как шёпот. Он стоял на пороге, его глаза сияли тем же огнём, который я так хорошо знала.
Сайлас был здесь. Он стоял передо мной, живой, несмотря на всё, что я пережила, и всё, что он прошёл. Его лицо было уставшим, но в глазах был тот же знакомый огонь, который так сильно тянул меня к нему.
Он сделал шаг вперёд, и его взгляд был полон чего-то глубокого, возможно, того же сожаления, которое я чувствовала.
— Ты не поверишь, но я думал, что не смогу вернуться, — сказал он, его голос звучал, как будто он пережил целую вечность.
Я застыла, не зная, что сказать, но инстинктивно подошла к нему. И вдруг он шагнул ко мне, и я почувствовала его дыхание, тёплое и знакомое. В его глазах была сила, не виденная ранее, и я знала, что все эти дни ожидания стоили того.
Он наклонился, и я почувствовала его руки на своих плечах, как если бы он не верил, что снова может быть рядом со мной.
— Я дома, — прошептал он, и этот шёпот был тем, что мне нужно было услышать.
Я обняла его крепко, не в силах сдержать эмоций. Его тепло, его запах — всё было таким знакомым, таким долгожданным. Мои глаза наполнились слезами, но я не могла отпустить его. Я прижалась к нему ещё сильнее, чувствуя, как его руки обвили меня.
— Больше не уходи так долго, ты меня слышишь? Пообещай мне, — прошептала я сквозь слёзы, стараясь говорить твёрдо, но голос дрожал.
Он молча прижался ко мне, а потом мягко произнёс:
— Обещаю.
После этих слов я почувствовала, как его губы коснулись моих. Этот поцелуй был полон всего — боли за прошедшее время, радости от того, что мы снова вместе, и той безусловной любви, которая была между нами. Но, как только поцелуй стал глубже, нас прервала его мать, вошедшая в комнату с улыбкой на лице.
— Ох, Сайлас, ты наконец вернулся! — сказала она, подойдя к нему. В её глазах светилась радость. Она обняла его, и я почувствовала, как в комнате наполнилось тепло.
Мы все сели за стол, и даже в тени ночи, когда за окном начал опускаться сумрак, казалось, что этот момент был создан для нас. Мы поели, и смех наполнил дом, разгоняя все страхи и тревоги. Когда ночь пришла, и мы все легли спать, я знала одно — несмотря на всё, что было, мы снова были вместе. И это был лучший сон, который я когда-либо видела.