Контракт

- А что насчёт личной жизни? Не могу не спросить, раз уж мы сегодня говорим по душам. - с  улыбкой спросил интервьюер Билла, плавно переводя беседу на более личный лад. Интервью уже идёт достаточно времени, почти подходит к концу.

Каулитц ненадолго задумался,  отводя взгляд в сторону, будто  пытаясь найти ответ где-то в далеке. 

- Знаете, несмотря на то, что рядом  всегда много людей, своего  человека я всё ещё ищу.  -  признался он, возвращая взгляд к  интервьюеру. - Хочется, чтобы  рядом был кто-то настоящий,  надёжный, на кого всегда можно  положиться. Опора в трудный  момент, понимаете?

Он на секунду замолчал, словно  прислушиваясь к своим мыслям. 

- Конечно, любовь – это фундамент. Но для меня не менее важны  доверие и теплота. Чтобы можно  было быть собой, не боясь  осуждения или предательства.  Найти родственную душу – вот,  пожалуй, главная цель моей  личной жизни.

Все участники группы отвечали чётко и по теме.

Интервьюер, услышав такой искренний и открытый ответ,  лучезарно улыбнулся, слегка кивнув в знак понимания.

- Это действительно важные вещи:  доверие, теплота, опора друг в  друге. - проговорил он,  подчеркивая своим тоном  согласие с говорящим. - Думаю,  многие мечтают именно о такой  связи, о настоящей родственной  душе. И я вам искренне желаю  встретить такого человека на  своём пути.

Билл улыбнулся и кивнул мужчине в качестве благодарности.

- Ну что ж, благодарю! Будем  искать! - со смехом ответил Билл,  и на его лице на мгновение  мелькнула тень грусти,  мгновенно скрытая за  профессиональной улыбкой.

Интервьюер, словно поймав этот  мимолётный оттенок настроения,  решил немного разрядить  обстановку. Он перевел взгляд на  другого гостя, сидящего рядом; на Тома, и, подмигнув, с хитрой  улыбкой произнес:

- А вот у нас тут с личной жизнью  всё куда проще! Правда? Расскажите, как там дела на личном фронте? Девушки, наверное, в очереди  выстраиваются?

Зал отреагировал мгновенно. По  студии прокатилась волна  добродушных смешков и оживлённых перешептываний. 

Несколько девушек, сидевших  ближе к сцене, заметно оживились. Они, не скрывая  любопытства, навострили уши, а  их взгляды, наполненные смесью  заинтересованности и кокетства,  устремились на «героя дня».  Атмосфера в студии стала более  расслабленной и игривой, словно  все присутствующие стали  участниками одной большой  дружеской компании.

Том, к которому был адресован вопрос, смущенно усмехнулся,  теребя микрофон в руках и отводя взгляд. 

- Ну, что вы, какие очереди... -  пробормотал он, пытаясь скрыть  промелькнувшее в глазах замешательство. - Хотя,  признаться честно, доля правды в ваших словах есть. Девушки действительно уделяют  внимание, это приятно.

Каулитц на мгновение замолчал,  собираясь с мыслями, и  продолжил уже более серьёзным  тоном:

- Да, у меня были романы, я даже  пытался построить отношения.  Но, понимаете, я до сих пор не  встретил ту самую, которая  заставит сердце биться чаще. С  которой будет настоящая страсть, желание. - говорил Том. - Может была одна подобная девушка в моей жизни. Я состоял с ней в отношениях и чувствовал подобное; но всё рано или поздно закончилось, наши пути разошлись.

Интервьюер понимающе закивал, а я в свою очередь слушая весь этот бред только раздражительно усмехнулась.

Не нашёл ещё ту самую. А может ты вообще не искал? Кретин.

- Не нашёл он. - прошептала я сама себе под нос с раздражением кинув взгляд на Тома, который сидел и теперь слушал ответы на вопросы остальных. - Зачем искать, когда каждая по мгновению тебе дать может. - я не понимая зачем это делаю, сама себе недовольно бормотала под нос.

Первые секунды из-за этого я даже не заметила, что уже какое-то время Том смотрит на меня, сидя на диване, пока Георг отвечал на вопрос мужчины.

Мои глаза словно по щелчку пальца превратились в две глубокие, холодные льдины, смотрящие на него.
Мой взгляд был подобен удару  ледяного лезвия. Резкий, пронзительный, прожигающий  насквозь и оставляющий после  себя лишь обжигающий холод. В  нем не было ни гнева, ни  презрения, - лишь ледяное  равнодушие, которое пугало  сильнее любой бури. 

Мои зрачки, сузившиеся до точек,   словно прицеливались, фиксируя  каждую его черту лица, каждый его жест. Они видели все слабости,  все пороки, всё то, что скрыто  глубоко внутри, под слоем масок и  притворства.  

В этом взгляде была вся сила  ненависти, накопленной за долгие  годы. Безмолвная, но от этого еще  более ужасающая. Этот взгляд говорил без слов: «Я вижу тебя насквозь. И никогда не прощу».

Красная лампочка на камере погасла, сигнализируя об окончании записи. Живое  интервью в студии вместе с вопросами подошли к концу. Тишина, неожиданно наступившая после шума и гамма  съемочного процесса, казалась  оглушающей.

Музыкальная группа с облегчением вздохнули, отдавая микрофон. На их лицах  проступала усталость, но в то же  время, удовлетворение от  проделанной работы. В воздухе  еще витал неуловимый аромат  напряжения, смешанный с  запахом горячих софитов, как  после только что отгремевшего  праздника.  

Техники начали сворачивать  провода, ассистенты сновали  туда-сюда, убирая со стола пустые  чашки и графины с водой. Студия  постепенно пустела, возвращаясь  к своему привычному виду, словно ничего и не происходило. 

Я медленно встала со своего кресла, когда большинство зрителей интервью уже направлялись к выходу. Я просто дожидалась, когда интервьюер закончит прощальную беседу с «Tokio Hotel» и пожмёт всем руки.

Я со вздохом подошла к компании четверых людей, и Георг, Густав и Билл мне слабо улыбнулись. Я ответила взаимной улыбкой.

- Молодцы, ребята. Чётко и сдержанно ответили на каждый вопрос. - поддержала я всех троих, невзначай слегка хлопая ладонью по плечу Густава.

- Спасибо, Бетти. - поблагодарил он, как и все остальные. Кроме Тома, что стоял рядом, но как бы отдельно. Его руки привычно были засунуты в карманы мешковатых джинс.

- Билл. - перевела я взгляд на парня, и тот тут же посмотрел на меня. - Прости меня ещё раз. Я хотела успеть до начала интервью поддержать тебя, а будильник не сработал.

- Всё хорошо, Бетти, правда. - отмахнулся Каулитц, всем видом показывая, что я только зря накручиваю себе вину, и что всё в полном порядке.

В винном отделе супермаркета царило привычное оживление. Покупатели, переговариваясь  между собой, изучали этикетки на бутылках, пытаясь сделать правильный выбор. Мы с ребятами из группы не были исключением.

- Так, что берем? Шампанское?  Вино? Может, что-то покрепче? -  спросил Георг, осматривая полки.

- Давайте шампанское! Отметим  удачное интервью! - предложил  Билл. 

В итоге выбор пал на бутылку  дорогого французского шампанского с замысловатым  названием, которое никто из нас не смог выговорить с первого  раза. 

- Отлично! Поехали домой! -  произнёс Густав, уже предвкушая  продолжение вечера.

Спустя несколько минут наша компания уже расселась по машине, которая плавно  выехала с парковки в сторону дома Каулитцев.

Дом встретил нас тишиной и мягким полумраком. Мы с ребятами, сбросив у порога обувь, расположились в просторной  гостиной. Один из нас включил  ненавязчивую музыку, другой  занялся открыванием бутылки  шампанского.  

Вскоре звон бокалов,  наполняемых шипящим  напитком, смешался с дружеским  смехом и обрывками фраз. Мы расслабившись после  напряженного дня, делились  впечатлениями, шутили,  вспоминали забавные моменты  интервью.

Атмосфера была лёгкой и непринужденной. Мягкий свет  настольных ламп освещал наши улыбающиеся лица.

Казалось в этой комнате, наполненной теплом и дружбой, нет места для печали и забот, но всё же было одно исключение.

Мне не нравилось, что наши с Томом взгляды часто встречались.

Я случайно могу провести взглядом по всем из участников этого вечера, а он уже смотрит на меня. Во мне это разжигало только злость.

После очередного такого столкновения глазами, я резко тяжело вздохнула, залпом допила остаток шампанского из бокала, и встала с дивана, пока весёлые, расслабленные голоса ребят звучали в комнате, бурно обсуждая какие-то темы.

Взгляды почти всех устремились на меня, непонимающе смотря.

- Ты куда? - поинтересовался Билл.

- Георг, ты шампанское на кухню убрал? - спросила я, посмотрев на сидящего парня.

- Да.

- Ну вот значит я на кухню. - перевела я взгляд на Билла, отвечая на его вопрос. - Ещё шампанское налью себе.

Каулитц мимолётно кивнул, в знак понимания, и снова отвернулся к своим собеседникам, начиная по новой жестикулировать и что-то заворожённо рассказывать.

За окном кухни царила непроглядная темень. Ночная мгла, словно густая чёрная краска,  скрыла за собой сад, дальний лес и  даже кусочек неба, на котором  еще недавно горели последние  отблески заката.

На кухне, освещённой тёплым светом люстры с матовым абажуром, было уютно и спокойно. На столе, среди неубранной посуды, стояла бутылка с шампанским, к которой я тут же подошла.

Из открытой двери гостиной  доносились приглушенные голоса,  смех, звуки музыки. Обрывки  фраз, имена, названия – всё это  сливалось в неразборчивый, но  приятный шум, который скорее  убаюкивал, чем мешал. 

Я взяла бутылку и принялась наливать алкоголь.
Тонкая струйка игристого напитка скользнула по стенке хрустального бокала, оставляя за собой след из  мелких пузырьков.

Пока я ставила бутылку на место, закрывая горлышко крышкой, в этот момент в кухню вошёл Том.

Боковым взглядом я пронеслась по нему глазами, а после снова устремилась следить за своими руками, пытавшиеся воткнуть эту дурацкую пробку.

Каулитц молча прошёл к раковине, что стояла прямо за моей спиной, включил напор воды и стал мыть руки. Мы стояли на маленьком расстоянии между нашими спинами.

- Твой водитель тебя отвезёт? - внезапно спросил Том, выключив воду, и теперь вытирая руки полотенцем. Его голос был одновременно безразличен и обеспокоен.

Я наконец-то вставила это пробку, и теперь с раздражением и холодом в глазах повернулась к нему.
Он повернулся ко мне, расслабленно облокотившись на столешницу спиной, и скрестив руки на груди.

Том смотрел на меня без эмоций, пока повисло молчание. Смотрел, словно мы просто знакомые, и не было никакого прошлого, которое разрушило наши взаимоотношения. А вот я смотрела с огнём ненависти и злости в глазах.

- Тебя это волнует? - наконец равнодушно, с ноткой раздражения выпалила я, после чего резко стала разворачиваться.

Том успел ухватить меня за кисть. Ухватил не больно, но этого хватило, чтобы во мне вспыхнул гнев, который теперь выбрался наружу, до этого скрываясь внутри.

Я развернулась обратно к нему лицом. Мой взгляд был подобен жалу змеи, готовящейся к атаке. Холодный, расчетливый, лишенный какой-либо эмоции,  кроме всепоглощающей злости.  Он прожигал насквозь, словно  пытаясь найти самое уязвимое  место, чтобы нанести удар.

- Возможно. - проговорил Каулитц, не отводя глаза от моих. Он смотрел глубоко, это правда.

- Отпусти. - процедила я сквозь зубы. Меня очень разозлило то, что он так легко смог прикоснуться ко мне. Не то, что прикоснуться; схватить за кисть. Так нагло остановить меня.

Ему видно понадобилось ещё пару секунд этого тяжелого, давящего зрительного контакта, потому что только потом он отпустил мою руку.
Я буквально выдернула её, как только почувствовала, что его хватка начинает слабеть.

Я резко развернулась, не взяв, а схватив свой бокал с шампанским, стоящий до этого на столе, и как можно быстрее ушла прочь из этого помещения, обратно в гостиную.

- Всё в порядке, Бетти? - спросил, приостановив беседу, спустя уже пару минут моего присутствия на диване, Билл, который заметил, что моё настроение как-то сменилось.

Я тут же вышла из своих мыслей, и посмотрела на него. Спустя секунду от меня последовала автоматическая улыбка.

- Всё хорошо. - ответила я.

Я заметила, что в глазах парня промелькнула догадка, что со мной произошло за один поход на кухню. Билл знал обо всём, и он наверняка не дурачок, чтобы понять, что причина моего настроения – Том, который тоже ходил на кухню.

Злость, которую разжёг Том,  медленно отходила от меня, я не сразу смогла влиться в разговоры остальных ребят, но позже снова поймала огонёк весёлого вечера и расслабилась.