Контракт

Это произошло в наши 15 лет.

Я Бетти Майер, которая впервые встретилась с группой «Tokio Hotel» в свои 10 лет.
Мои родители достаточно хорошо дружат с родителями Билла Каулитца и Тома Каулитца. Нас-то они и познакомили.

Больше всего я сдружилась с Биллом. Мы сразу нашли общий язык, много проводили время вместе. Мы делились секретами, с годами стали доверять друг другу. Я познакомилась с их друзьями из их общий группы, которую они начали с малых лет.
Мои родители, когда собирались в гости к родителям Каулитцев, брали меня с собой, и мы снова проводили время с Биллом и Томом.

С 12 лет моя симпатия к Тому стала нарастать. Этот человек понравился мне, и я очень тянулась к тому, чтобы больше его узнавать; я интересовалась его увлечениями помимо гитары, его мнением на разные темы в беседе. Этот человек нравился мне всё больше и больше с каждым днём.
Я пыталась делать всё, чтобы он хоть раз обратил на меня внимание. Я делала всё, чтобы Том заинтересованно посмотрел на меня, или как-то провёл со мной время.
В любой тяжёлый период я его поддерживала. Я была рядом, пыталась утешить его.
Они с Биллом многое пережили, и я старалась быть рядом в такие моменты. Когда было больно им, и я видела их потерянные глаза, меня сжимало изнутри. Когда я видела улыбку на их лице, мне самой хотелось сиять. Я искренне радовалась за их успехи в группе.
Я хотела показать им то, что эти люди за долгие годы вместе стали мне очень дороги, и я буду делать всё возможное, чтобы им было хорошо.

Том относился ко мне нейтрально в те года.
Он не был мне так близок, как Билл. Он не проводил со мной так много времени, как Билл. Он скорее отдалялся.

В 13 ко мне стали приходить ночные истерики от того, что я не вижу взаимных чувств от Тома. Я была полностью пропитана им. Я была уязвима и зависима от этого человека. Самый минимальный холод с его стороны в мою – и ночью я задыхалась от слёз, сама не понимая, почему так реагирую.
Я жила этим человеком и тем, чтобы сделать всё, чтобы заинтересовать его мной.
Мне было ужасно обидно, когда я стала видеть, что у Тома становилось всё больше фанаток, в их с группой карьере. Мне было ужасно обидно смотреть на каждую фотографию с их встреч с фанатами, где Том мог крепко обнимать девушку. Я всегда хотела быть на их месте, но я никогда не была даже подобным образом близка к Тому.
Он просто мог время от времени присоединяться к нам с Биллом в какую нибудь игру, где мы веселились, а потом снова уходить куда-то. У нас не было откровенных разговоров, как с Биллом, посиделок вдвоём и тёплых слов друг другу. Он был словно отдельно.

В конце нашего 14-летия Том стал неожиданно быстро сближаться со мной. Он стал чаще проводить время со мной и Биллом, иногда даже только со мной. Он стал больше делиться чем-то из своей жизни, я стала больше его узнавать.
В один момент он даже учил играть меня на гитаре. Мы долго сидели у него в комнате, и он спокойно мне всё объяснял. После той ситуации я выходила из его комнаты с горящими глазами, с дурацкой, счастливой улыбкой. Я прыгала от счастья у себя дома, много говорила по телефону с подругой, и рассказывала ей каждую деталь.

У меня стала появляться надежда. Потому что эти надежды с каждым днём давал мне Том. Он всё больше и больше сближался со мной, и когда нам исполнилось по 15 лет, я стала думать, что и я ему нравлюсь. Я отчётливо видела это в его глазах, я была уверенна. И в один момент я решила наконец признаться.

- Том... - тихо, набирая всю силу в руки, произнесла я, когда мы сидели с ним во дворе их белого дома вдвоём.

- Да? - спросил он, и я проглотила ком. Мне было очень страшно признаваться, как и, наверное, каждой девочке в признании мальчику. Мои ноги и руки стали дрожать, но я старалась это не показывать.

- Ты нравишься мне с 12 лет. - наконец произнесла я на одном дыхании, и время, как бы банально не звучало, словно остановилось. Всё затихло вокруг, и Том замолчал, что заставило меня трястись ещё больше. - Только сейчас я набралась смелости сказать. Прошу тебя, не молчи. - но он какое-то время всё равно молчал. Не говорил ни слова, а потом резко вздохнул и перевёл на меня странный взгляд.

- Ты хочешь узнать взаимно это? - странным голосом спросил он.

- Да. Конечно. - вся, словно на иголках ответила я. Он снова замолчал, и я была готова сквозь землю провалиться в тот момент.

- Я могу подумать, Бетти? - наконец произнёс он, и я очень испугалась. Мои глаза меня выдали; я посмотрела на него с грустью, и он увидел это. - Не подумай ничего плохого, я просто хочу быть с тобой честен. Я хочу разобраться в своих чувствах, и ответить тебе только правду. Не хочу отвечать тебе тогда, когда сам не знаю точного ответа.

Прошло 3 дня. Я ждала. Я трепетно ждала, я не хотела торопить Тома с ответом. Это было бы неправильно.
И на 4 день я снова пришла в гости к Каулитцам. Я очень сильно пожалела, что сделала это.

Я хотела прийти сюрпризом, чтобы они этого не знали. Хотела обрадовать и снова веселиться вместе, как мы делали это всегда.

Я аккуратно зашла в их дом. Знала, где спрятаны запасные ключи.
На носочках, стала искать их, в какой они комнате.
Я услышала приглушённый звук голосов, и поняла, что это Том с Биллом.
Я направилась в сторону, откуда доносились голоса. Поднялась по лестнице и направилась к двери, что ведёт в комнату Тома.

Я замедлила свой шаг, так как услышала то, о чём они говорят. Эта дверь была немного прикрыта, и я тихо подошла к ней.
Моя улыбка с лица сразу же исчезла.

- Да не нравится она мне, Билл! - на повышенном тоне выкрикивал Том, судя по всему разводя руками в стороны и сильно злясь. - Она никогда мне не нравилась!

- Почему? Ты в последнее время довольно хорошо к ней относишься. - пытался говорить спокойно Билл, который держал себя в руках.

- Хватит принимать мою доброту за влюблённость! - Каулитц был очень зол и с каждым разом орал сильнее. - Она не может мне понравиться! Это же Бетти!

- Ты придурок? - Билл терял контроль и терпение, он сам стал злиться. - Как ты можешь такое говорить о Бетти после столького времени, что мы с ней провели? Она красивая и интересная девушка. Очень добрая, понимающая и заботливая. Ты не имеешь право так говорить о ней!

- Если она такая, это не значит, что я должен её любить. У каждого есть свой вкус, Билл! - после слов Тома резко наступила недолгая тишина.

- Я заметил, что вкуса ты и не имеешь, Том. - неожиданно тихим, словно уставшим спорить, голосом произнёс Билл. - Ты уже с каждой второй обменялся слюнями.

Снова всё резко затихло, и я услышала шаги, направляющиеся в мою сторону.
Дверь резко раскрылась шире, и передо мной замер Билл.

Он смотрел на моё лицо, по которому одна за другой скатывались слёзы. Мой погасший взгляд был направлен на Тома, что стоял позади своего брата и растерянно смотрел на меня.
Его злость тут же ушла, он был одновременно удивлён и растерян, что я услышала этот разговор.
Билл смотрел на меня с большим сожалением.

Я кинула последний взгляд на них обоих, и резко развернувшись пошла прочь.
Сердце бешено колотилось и щемило внутри.
Я ускорилась, чуть ли не переходя на бег. Мне хотелось скорее попасть домой, в свою комнату.

Слёзы беззвучно катились по моим щекам. Я не знала, почему я так сильно плачу. Я не знала, почему я так эмоционально отношусь ко всему, что связано с Томом. Я не знала, почему он мне так сильно понравился.

Я не слышала голоса Тома, который бежал за мной и звал меня по имени. Я не слышала, наверное, ничего.
Я немного пришла в чувство только тогда, когда почувствовала, как рука Тома схватила моё запястье. Он остановил меня, и я посмотрела заплаканными, злыми глазами на него.

- Бетти, я должен объяснить. - растерянно начал Том, смотря на меня.

- Зачем? - грубо произнесла я. Злость пробирала меня до костей. - Я всё и так услышала.

- Да, но я хочу поговорить с тобой спокойно. Хочу объяснить всё нормально, не так, как ты услышала.

- Знаешь, если не засчитывать то, что «она никогда не сможет мне понравиться. Это же Бетти». - процитировала я слова Тома, отдёргивая своё запястье из его хватки. - Обиднее то, что ты не сказал мне всё в лицо сразу, как я призналась тебе.

- Я хотел, но..

- Побоялся, я угадала? Ты такой трус, Том. Жалко, что мои глаза открылись только сейчас. - мои злые слёзы продолжали течь, гнев плавно заменял всю любовь к Каулитцу внутри меня. - Ты мог сказать мне всё ещё в тот день, но мне пришлось всё услышать вот так.

Мы смотрели друг другу в глаза, и я всё больше стала осознавать. Мой внутренний мир всё больше перестраивался и менялся.

- Если ты и сможешь полюбить кого-то нормально, а не «обмениваться с каждой второй слюнями». - напомнила я ему про сказанные слова Билла. - То мой тебе совет; не давай ей ложных надежд, если не уверен в себе.

Я развернулась и ушла быстрым шагом. Он остался молча стоять и смотреть мне в спину, пока я сменяла шаг на бег задыхаясь собственными слезами.

После этого мне ничего не оставалось делать; я просто убила свою любовь к нему. Я заменила её на ненависть к этому человеку. Каждую бабочку я усыпила.
Да, мне было трудно. Мне было очень тяжело, и за тот период я поняла, что; чем больше мы имеем способность любить, тем сильнее мы подвергаем себя опасности чувствовать боль.
Наверное у каждого первая любовь заканчивалась подобным?

Но я повзрослела. Я продолжала общаться с Биллом; мы стали друг другу как родными. Он поддерживал меня, и в чем-то даже «поднимал на ноги».
Как бы там не было, я ни за что не хотела и не хочу ссорить двух братьев из-за себя. Чтобы не происходило, я не допускала того, чтобы их отношения испортились из-за меня.

Со временем уехала в другой город, когда добилась своей цели. К этой цели я шла мучительно долго и дошла до победного финиша. Меня пригласили на кастинг по профессии фотомодели, и я успешно его прошла. Моё счастье тогда было не передать словами, я добилась того, ради чего ужасно старалась.
Я развивалась в том городе 2 года. Я повышала свой опыт в любимом деле, работала и получала только удовольствие.
Как уже понятно, далее я снова приехала в свой родной город, в котором и начинала этот путь. Я приехала домой, чтобы продолжить работу там.

Я повзрослела и многое поняла.
Я продолжаю ненавидеть его за то, что он сделал. За то, какую боль причинил, которую я моментами могу вспоминать.

Он такими глазами смотрел на меня, и я подумать не могла, что именно он причинит столько боли.
И теперь, когда ранее я шла от него с горящими глазами, этот огонь не оставил за собой и следа.