8
В час дня я сидела в нужной аудитории и дожидалась звонка, препода, Евы или хотя бы кого-то из одногруппников, но никто не приходил. А когда стрелка склонилась к пяти минутам я, занервничав написала подруге, т оказалось, что лекцию заменили на всеобщее собрание, и если бы я приходила по расписанию, а никогда мне вздумается, такой ситуации бы не было. Кстати о планах, быть более пунктуальной, как только моя пятая точка оторвалась от насиженного места, прозвенел звонок.
Я же говорю, планы - те ещё сучки.
Дверь в актовый зал была открыта, держа руку на сердце и борясь с адской одышкой, я кротко заглянула в проем. На сцене директор в статном костюмчике, подчёркивающим небольшое пузо, эмоционально размахивал руками. На секунду я представила, насколько это должно быть неловко - идти, шуметь, просить всех подвинуться. Стоя за кулисой своего позора, я все для себя решила: лучший вариант - это удрать.
- Вы чего опаздываете?!
Да блин.
Декан, низенькая полненькая женщина в белой блузке, шипела, щуря свои маленькие глазки. Ощутив себя мелкой пиявкой, я выдумывала оправдания, пока она продолжала глядеть мне за спину.
Мне за спину?
ВЫ опаздываете?
Моя голова резко крутанулась на 180 градусов, а потом поспешила обратно. Амир, Паша, Ник, Егор и Крис - куда без нее - стояли поодаль. Прикрыв глаза от безысходности, я слышала их неторопливые шаги и чувствовала ветер, который они гнали, когда проходили мимо. Я бы стояла там и возвращала себе покой ещё долго, но когда в воздухе завис женский терпкий аромат, а плечо заныло от столкновения, мои веки раскрылись. Вселенная не давала мне передышку. Она снова и снова кидала мне в лицо проблемы и испытания, что впрочем было сторонами одной монеты. Монеты под названием жизнь.
Декан угрожающе махнула.
- Особое приглашение? Опаздывающие на первый ряд, - гаркнула она.
Тяжко вздохнув, я все же пошла вперёд.
В зале стояла полутьма. Почему в толпе кажется, что все взгляды обращены на тебя? Я никогда не страдала социофобией, но в последнее время казалось, что я под прицелом, и кто-то рано или поздно спустит курок. Я, ссутулившись, пробежала под светом проектора и замерла на ступеньках в проходе. Они заняли все места, оставив одно пустое где-то в середине. Очень продумано.
Потеряно оглянулась на пункт А - деканша свирепо держала руки на груди, охранняя выход похлеще цербера, на пункт Б - пустое место, которое в моем воображении было подсвечено софитом и ждало приземления моего мягкого места. Была ни была.
Зажмурилась, на ощупь продвигалась бочком, избегая чужих ног, коленей и взглядов. Но всё-таки стоило открыть глаза, потому что в самом конце я запнулась о чьи-то ботинки, и прежде чем я позорно упала на него, он обхватил руками мою талию. Мои пальцы сжали спинку сидения позади него, коленки упёрлись в обивку между его ног, я всеми силами удерживала себя от приватных касаний с Егором. Потому что:
а) Рядом сидела его девушка, которая и без этого объявила мне войну.
б) Как соблазнительнице мне было прекрасно известно, что тактильность порождает привязанность, разрушает барьеры между людьми и позволяет довериться человеку.
Тактильность была мощным оружием, но в случае с Егором она действовала против меня. Сгруппировавшись, я откатилась в сторону и упала на свое место. Вдохнуть не получалось, ведь рядом был тот, кто мог перекрыть мне воздух одним своим присутствием.
Я сидела как на иголках, в то время как Егор беззастенчиво занял подлокотник между нами и непринужденно мурлыкал с Крис. Она то и дело касалась его груди, бедер, рук, не переставая через трубочку посасывать кофе и посылать мне невербальные сообщения неприязни.
Я была вне себя. Из-за моральной тошноты. Из-за нелепого стечения обстоятельств. И из-за того, что мое боковое зрение работало лучше центрального. Оно снова и снова подмечало то, что не было предназначено для чужих глаз - от слова совсем.
Господи, сотри мне память.
К концу собрания я настолько извелась, что ощущала себя оголённым проводом, готовым ударить насмерть любого, кто до меня дотронется. Я намеренно дождалась, пока эта золотая молодежь сгинет, и потянулась за своей сумкой, которой, кстати говоря, на месте не оказалось. Пошарив под сидениями, я нашла ее в стороне с большим темным пятном на боку. Совсем недавно его здесь не было. Я принюхивалась. Кофе?
Сначала я чувствовала беспомощность, а потом в моих венах заклокотала злость. Во мне боролись две сущности. Одна твердила быть выше этой кучки стервозности, а другая всем сердцем желала дать отпор. Одна говорила, что они только и ждут, когда я среагирую, а другая... считала они хотят меня раздавить. Но жалости в меню не было и поэтому, я резко поднялась с места и потопала вслед за тягучим ароматом духов. Я нагнала ее в коридоре, жёстко дернула за плечо. Она скривилась от боли, что принесло мне ненормальное удовлетворение.
- Что тебе от меня надо? Я думала, ты просто забавляешься от скуки, но теперь, - покачала головой, - Давай, жги.
Блонди склонила голову. Улыбнулась глупенько, так, словно ничего не происходит и она вообще не понимает, о чём я тут балякаю. Но на лице у меня было написано, что шутки со мной плохи, и она заговорщицки шагнула ко мне и понизила голос до змеиного шипения:
- Я буду забавляться, пока ты не сгинешь отсюда. Ты покучилась на мое, и теперь будешь расплачиваться, пока я не пойму, что растоптала тебя.
Стоя в холле, я обеспокоено искала причины. Что-то мне подсказывало, что эта мажорка слов на ветер не бросает, и мне нужно было поскорее разобраться с этой проблемой.
- Я не понимаю, - выдала совершенно растерянно, за что потом буду себя корить.
- Чего не понимаешь? - ее темные брови озорно приподнялись. _ Русского языка?
- Крис?
В ушах звенело. Недопонимание, страх, отчаяние смешались в убойный коктейль головной боли и изжоги. Я не сразу услышала другой голос, а она улыбнулась, глядя мне в лицо:
- Да, милый?
- Тебя долго ждать?
- Уже иду.
Самодовольной походкой она пошла к своему парню,что стоял в сторонке и пронзал нашу «дружную» компанию озабоченным взглядом. Его уверенность на миг подогнулась. Белый костюм, состоящий в основном из джинсы, потемнел так же как и общее настроение. Он тоже заметил, что в последнее время наши глаза и дороги часто пересекаются. И судя по нахмуренным бровям ему это нравилось так же, как и мне - совершенно нет.
- И что она тебе сказала? - переспросила Ева в десятый раз.
- Что не остановится, пока не выживет меня.
Ее светлые брови спрятались за челку.
- Есть угроза, но неизвестен мотив.
- Да если бы я только знала, - навалившись на стол, я усердно чесала свою бесполезную голову.
- Может, она ревнует?
- Ревнует? - переспросила, осознавая это слово и его значение.
«Покусилась на моё» - она же про Егора говорит.
Я нервно хмыкнула.
- Мы столкнулись с ней всего раз. У раздевалки, а потом... потом, - в библиотеке, она точно не знала, что я там была. - Я не видела ее. Ни разу не заметила.
- Валя, здесь везде уши. Может, Егор не так хорошо маскировался, когда устраивал тебе засаду в коморке?
Удар мяча, наши постоянные гляделки, она всегда рядом с ним и наверняка заметила.
- Хочешь сказать, это она так за парня воюет? Матерь божья. Она! Подумала, что я мечу на... ЕЕ ПАРНЯ?!
Я откровенно хохотала на всю столовую.
- Нет, кажется, никакой войны не будет. Это будет неравный бой, - я боролась со сбитым дыханием, - Ее пустая голова против моих мозгов.
- Чего ты так смеёшься? Может она подняла панику не зря. И это не ты можешь разрушить их отношения, а Егор из-за тебя, - произнесла Ева, явно довольная своей гипотезой.
Этот парень презирал Рози, презирал Валю, не думаю, что он вообще испытывал какие-либо чувства к людям не своего уровня.
- Это бред. Он... недолюбливает меня, - мрачная серьезность накатила неожиданно.
И это мягко сказано, Валя.
- От ненависти до любви... - протянула подруга, а я неразборчиво кивнула, всё ещё думая о своем.
Вокруг нас ходили студенты, веселились, болтали, и только мое время в этот миг остановилось.
- Так только в книгах бывает. В реальности ненависть выливается в катастрофу, - выдала я.
- У него нет причин ненавидеть тебя. Он считает тебя полоумной фанаткой, и всего то.
Ева напоминала мне ребенка. Наивного мечтателя, который думал, что достаточно чего-то захотеть и это тотчас появлялось на блюдечке. Я знала, что такое труд, знала, что как бы долго ты не молился, Бог, Вселенная, мир забирали у тебя то, что ты любишь, будь то детство, любимая кукла или... отец. Ее разум не был ограничен упоротыми убеждениями, которыми был завален мой. Она всерьёз не видела пропасть между нашими жизнями, и я не могла винить ее. Могла лишь удивляться и благодарить за то, что она помогала мне по-новому взглянуть на ситуацию, и открыть глаза на то, чего я раньше не замечала.
Я ведь и вправду ничего ему не сделала. Бывает же так, что люди просто не могут друг друга терпеть. И хоть это презрение до слез болезненно принимало мое сердце, мне должно было быть плевать. Через год он закончит универ и я его больше не увижу.
Полегчало?
- Мне все равно, что он думает, чувствует. Главное, что ощущаю я, - твердо заявила, глядя в белую стену, - И это не любовь. Это желание, чтобы меня оставили в покое.
- Слишком поздно, - Ева кружила ложкой в горячем шоколаде. - Он уже сказал тебе, а ты ответила. Вы перестанете пересекаться только в том случае, если один из вас уйдет. И это точно будет не он.