Глава 20
Прошло три года. Лето. Чикаго. Утро. В большой спальне в стиле хай-тек царил беспорядок. На полу валялись пустые стеклянные бутылки, упаковки фастфуда, грязные мужские вещи. Везде была пыль, пол давно не мыли. На огромной кровати, лежа на животе и распластавшись по всему матрасу, спал Даня. Он только полтора часа назад вернулся домой из очередного клуба и беспокойно спал. Он постоянно вздрагивал, что-то шептал.
В дверь постучали. Затем, она медленно открылась.
- Даня, – позвал его мужской голос. Парень не отреагировал. – Даня! – он снова не услышал. – Даня! – рявкнул мужчина. Даня слегка вздрогнул и пошевелился.
- Мм... Что тебе надо? – сквозь сон пробормотал он пьяным голосом.
- Что все это значит? – требовательно проговорил тот.
- Что?
- Это все. Что за образ жизни ты ведешь? – тем же тоном продолжал мужчина. - Это ненормально, что ты заявляешься домой в половине седьмого утра! И в таком состоянии! Что происходит?!
-Все как всегда.
- Нет, не как всегда! – а мужчина начал расходиться в своем гневе. – Я терпел, когда ты начал раз в неделю так заявляться! Я молчал, когда это происходило дважды. Но сейчас ты постоянно находишься в таком состоянии! Что ты вообще думаешь?! Ты понимаешь, под какой удар ты ставишь все дело?!
- Угу, понимаю, – Даня все также лежал на животе, не открыв глаз и не собираясь вставать.
- Ни черта ты не понимаешь! Даня! Немедленно повернись, когда с тобой отец разговаривает!
- Отстань.
- Милохин! – рявкнул тот, подходя к кровати и срывая с парня одеяло.
- Ну, ладно-ладно... - раздраженно проговорил тот, лениво переворачиваясь. Перевернулся и оперся на локти. – Что?
- Ты посмотри на себя! Сколько ты не брился? Неделю? А худой какой! Бледный! Синяки под глазами! Уж про то, что ты вдребезги пьян, я молчу! – продолжал возмущаться отец, глядя сыну в стеклянные и замученные глаза. А тот внимательно смотрел в глаза отцу. - Ты ж из запоя уже две недели не выходишь! Давно в больничке не лежал?!
- Да, я пьян. Да, я веду себя отвратительно, – безразлично проговорил Даня. - Да, я хочу в больничку. Люблю капельницы, уколы, таблеточки.
- Как ты можешь?! – на упрек он только злобно хмыкнул. – Ты вообще страх потерял?!
- Да. Ты лишил меня жизни. Теперь мне на все плевать. Не мешай мне уничтожать свое существование, – он с ненавистью смотрел на отца, сжав губы.
- Когда это я лишил тебя жизни?!
- Когда заставил бросить ее.
- Ее? Ты все еще думаешь об этой девчонке?! Три года прошло!
- Да. И чем больше я о ней думаю – тем хуже я себя веду. Уж прости, но ты сам так захотел. Видно, дела клана тебе важнее, чем единственный сын.
- Еще скажи, что ты любил ее, – процедил отец.
- Да. Любил. Люблю. Буду любить. Пока не сдохну. От передоза. От цирроза печени. От сифилиса или гонореи. Понял?
- Что за чушь ты несешь?
- Нет. Чушь я нес тогда, когда говорил ей гадости. Там, в аэропорту. Три года назад. До сих пор перед глазами ее испуганное лицо. До сих пор вижу, как она плачет, сидя на скамейке, – все с той же ненавистью в голосе и глазах продолжал Даня. - Ты меня заставил. Сначала сказал, что она хорошая, а потом заставил бросить ее. Слишком хороша для меня, видимо, - он истерично рассмеялся.
- Прекращай вести себя, как ребенок, – шикнул на него отец. - Сколько тебе лет? Как сопляк пятнадцатилетний себя ведешь! Страдалец. Бедный-несчастный.
- Чего ты от меня хочешь? Я бросил ее, как ты и хотел! Я преумножаю наше дело, как ты и хотел! Ну да, я уже две недели жру только алкоголь, но я веду дела! Я занимаюсь этими ебаными делами, общаюсь с такими же ебаными людишками, терплю всю ту хрень, что они творят! Что еще надо?! Оставь меня в покое! – прокричал Даня, подрываясь с постели. – Что тебе не нравилось тогда?! Я вел дела! Я был образцовым сыном! Я перестал разъезжать по клубам в поисках развлечений, как вы все меня просили, начиная с тебя и кончая Миланой! И я не был той машиной для убийства, которой я был еще до встречи с ней! В чем ты меня, кстати, тоже упрекал! Помнишь?! Так вот, с ней все было прекрасно! Что было не так?! – его крик был все громче и громче. Закончив, он стал часто дышать, пытаясь отдышаться. В пьяных глазах была ярость вперемешку с ненавистью. Руки, сжатые в кулаки, тряслись. Оскалившись, Даня процедил. – Я тебя ненавижу. Исчезни. Дай мне умереть.
Он лег в постель, с головой накрывшись одеялом, не обращая внимания на отца. Его пробрала дрожь. Он тяжело и протяжно дышал. Хлопнула дверь – отец ушел. Даня остался один. После разговора с отцом он окончательно проснулся и протрезвел, насколько это было возможно после двух недель запоя. Теперь его голова была занята лишь одним – Юля. Как она там одна? С ней ведь все хорошо? С его маленькой девочкой все в порядке? Даня вылез из-под одеяла, потянулся за телефоном. Взял его и стал листать многочисленные папки с фотографиями. Всякие разные фото - город, бумаги, документы, какие-то женщины. Фото для отвлечения внимания, если кто-то возьмет в руки телефон. Руки дрожали. То ли от злости, то ли от алкоголя. В самой дальней папке, в самом укромном месте, была единственная фотография, которая так много для него значила. Он сделал ее, когда Юля увлеченно рассматривала снежинки, упавшие на рукав ее пальто. Она была настолько сосредоточена, что даже не заметила, как Даня ее фотографирует. Это было так давно.
- Эми... Девочка моя... - шептал он, словно сумасшедший, водя пальцем по экрану. – Прости меня... Я идиот... Я просто придурок... Прости меня, девочка... Если бы ты знала, как я люблю тебя... Если бы ты знала всю правду, моя маленькая... - в дверь опять постучали. – ЧТО ЕЩЕ?! – воскликнул Даня. Снова вошел отец.
- Ты понимаешь, какой опасности подвергал ее?
- Я бы защитил ее ото всех. Я готов был расстрелять всю свиту Блэр, хотя они и пальцем ее не тронули.
- Думаешь, смог бы сделать ее счастливой? С твоей-то работой. И она, правда, слишком хорошая, чтобы мучить ее.
- Я бы все сделал для этого.
- Тогда... Поезжай обратно.
- Что? – Даня сел в постели, не веря своим ушам. Широко раскрыл глаза, глядя на отца.
- Я не могу смотреть, как ты рушишь свою жизнь. Если она так нужна тебе – поезжай. Сможешь ее вернуть – можете делать все, что хотите. А если не выйдет - твои проблемы, – и отец ушел. Даня впал в ступор от его слов. В коридоре мужчина вновь заговорил.
- Тереза, убери, наконец, в спальне Дани!
- Поезжай? Вернуть ее? Мою Юлю? Он не шутит? Я могу вернуть мою девочку?
Осознав эти слова, Даня вскочил с постели. По дороге в душ он позвонил своему нынешнему секретарю - Милана осталась в Москве, - приказал ему заказать билет на ближайший рейс. В коридоре столкнулся с горничной, напуганной словами Милохина старшего - она торопливо шла в спальню Дани, чтобы навести в ней порядок. До этого он не позволял этого сделать - выставлял женщину, кричал на нее, иногда угрожал, но сейчас Дане было все равно. Быстро приняв душ, трясущимися от волнения руками, он стал бриться, думая только об одном – он сможет ее вернуть. Парня не пугал его собственный бешеный взгляд, смотрящий на него из зеркала. Даня лишь отметил, что был действительно очень бледен и худ. Но сейчас на это было плевать. Главное, что совсем скоро он увидит любимую девушку.
Самолет был через четыре часа. Второпях собрав самое необходимое и перекусив, Даня сел в машину и погнал в аэропорт. Уже в аэропорту он кое-как выждал время до посадки. Он мечтал отменить все рейсы, которые мешали ему вылететь раньше, но у него не было такой возможности. Сидя в зале вылета, он не переставал смотреть на единственное фото, оставшееся от нее, сжимая в одной руке цепочку с кулоном. Впервые за три года ему захотелось жить. Впервые за три года он искренне улыбался, глядя на фото. Все внутри трепетало от осознания скорой встречи с ней, его Юлей. Он стал психом за эти три года, параноиком.
Стоило объявить посадку – он уже был в самолете. Самый первый. И теперь уже сидя в кресле, он не переставал смотреть на ее фото. Неужели он совсем скоро будет рядом с ней? От этой мысли ему хотелось смеяться и плакать. Он уже забыл, как может колотиться его сердце. Ее лицо, глаза, губы, скулы, волосы. Плевать, что ее не считали красивой – для Дани не было девушки красивее нее. Ясные, искренние глаза. Чувственные губки. Аккуратные волосы, на которые она, почему-то, вечно жаловалась.
Дане пришлось убрать телефон, когда самолет взлетел. Тогда он стал довольствоваться цепочкой. Он помнил, как Юля сжимала кулон в своих руках. Думал о том, что сама цепочка всегда соприкасалась с ее телом. Даня с трепетом щупал каждый миллиметр цепочки, стараясь почувствовать былое тепло ее тела на ней. Он ведь для этого и забрал ее – чтобы хоть какая-то часть девушки была с ним. А еще чтобы у нее было меньше вещей, которые бы напоминали девушке о негодяе, бросившем ее.
Он еле заставил себя уснуть – им предстояло лететь всю ночь. Ему приснилась Юля. Она улыбалась ему, немного посмеивалась. Даня был счастлив видеть ее улыбку. Неожиданно, улыбка исчезла. Зато глаза девушки стали наполняться слезами. Вскоре, они потекли по ее щекам. С болью в глазах, девушка смотрела на него, закусив губу. "Ты разлюбил меня?" - тихим голосом спросила она. Он ничего ей не сказал, но она резко изменилась в лице, будто бы услышав ответ. Ее глаза наполнились презрением. Даню это напугало – он один раз уже видел такой взгляд, повторов никак не хотел. Девушка надменно фыркнула и рывком отвернулась от него, взмахнув волосами, стала удаляться. Он пытался ее догнать, поговорить с ней, но она игнорировала его, а затем исчезла. Даню передернуло. Он резко проснулся.
- Всего лишь сон... Я схожу с ума, я помешался на ней, - прошептал он себе. – Но... Хм... Какой же я дурак... Обрадовался, что могу вернуть ее... А вдруг она не захочет возвращаться? Что мне тогда делать? Как мне быть? Я же... Я... Мм, не буду об этом думать сейчас. Подумаю уже при встрече, – и Даня снова постарался уснуть.
Он прилетел в девять утра. Быстро забрав багаж, Даня вышел в зал прилета. Там его ждал Игорь.
- Тебе отец звонил.
- Да. Сказал встретить тебя и проводить.
- Моя машина где?
- На парковке. Мы ее подогнали, – Игорь протянул ему ключи.
- Бери багаж и езжай ко мне. Я потом подъеду, – на бегу сказал Даня.
Выбежав из аэропорта, он быстро отыскал машину, сел, завел мотор и, с уже привычным для старой Ауди лязганьем, тронулся с места. Он гнал на огромной скорости, считая минуты, по истечении которых он увидит Юлю. Въехал в город. Немного сбавил скорость. С каждой минутой сердце стучало все быстрей. С каждой минутой он был все ближе. Вот, осталось всего два поворота до заветного дома. Даня резко завернул и тут же затормозил – он чуть не сбил двух девушек. Придя в себя, он поднял на них глаза и оторопел.