Лишь моя
Он сидел в своей машине и тер кожаный руль. Думать не было времени, а просто так сдаться нельзя. Ему важно оставаться на плаву, важно оставить девушку в порядке. Важна каждая мелочь. Просто завалиться и перестрелять их не вариант, у них точно есть заготовка на это все.
— Сука! – он ударил по рулю от чего машина издала характерный звук гудка. – Вот нужно ей было выйти, обиделась она. – уже без разбора он начал обвинять все вокруг, лишь бы себя успокоить. – Гордая дохуя – его пальцы проникли в темные кудри. Безысходность.
В голове не единой строчки правильного варианта, ничто не было правильным, легче было себя замочить.
Он резко дернулся к бордочку и вытянул пакет.
Он тут же оказался на его голове и в поисках ответа Петр начал дышать задыхаясь в нем.
Она стояла перед его машиной. Темнота. Толку от нее так же не было. Жуткая картина заставила его хоть на секунду вырваться из реали, взглянуть страху в лицо. Решение принято.
Девушка лежала без движения несколько часов, по губам стекала кровь, на щеке виднелся след ладони и легкие ссадины.
Голова пуста, она ничего не могла сделать, она приняла свою слабость. Она приняла свою слабую женскую натуру.
— Где же наш Петенька – напевал мужчина. Его голос омерзителен.
Рыжая голова, хищный оскал и безжизненный взгляд. Точно волк из сказок или колыбельных, которыми пугали маленьких детей. Рина и сама сейчас была ребенком.
Она будто перенеслась в роковой день смерти, когда родители так и не вернулись, не спасли маленькую девочку от кошмаров.
— Мне кажется он не правильно меня понял или я его? – он начал думать, что она все же не та Рина и не возлюбленная Петра. – Он что-то говорил про волосы, по типу не трогать их, может с них и начать? – Его рука начала завивать локон девушки. Вспышка. Завиток упал на пол. – Так даже лучше – он истерично засмеялся, от смеха стыла кровь в жилах.
Девушка могла лишь моргать, она была связана по рукам и ногам. Глаза были наполнены безразличием и даже упавший клок волос никак не повлиял на нее.
— Рыжий, он там орет стоит, сказал готов. Впускать? – легкая надежда застряла в груди. Она молилась всем, лишь бы это был он.
— Впускай, я уже и не надеялся – мужчина сжал мой подбородок. – вот и поболтаем.
В непонятное до сих пор помещение завалился кудрявый. Перед глазами ужасная картина: девушка связана у какого-то столба, ужас в ее глазах, которые прежде даже не поднимали взгляд и клок обрезанного локона ее темных волос. Петр сжал кулак, обещание нарушено.
— Волосы. – заиграли желваки на его лице.
— Петюнь, ну я перестраховался, подумал, что парни ошиблись, не твоя девка. – он слегка замялся.
— Девка моя, лишь моя – из-за ремня его штанов показался пистолет, который тот ловко взял в руки, дуло было направлено в лоб. – Ты не сдержал обещание, нам не о чем говорить, отпускай и если еще раз увижу у нас, меняй на себя, сука – пуля была отправлена в голень мужика.
— Ах, блять – зашипел тот. На выстрел не вышли даже его охранники.
Парень освободил от черствых оков, которые до крови натерли нежную кожу Рины. Из глаз текли слезы от конца ужаса, каждый ее вдох был жаднее и жаднее, будто старалась вдохнуть последний воздух в этом мире, от страха трудно было даже дышать. Ноги не шли из-за отекшего состояния, Петр быстро сообразил и подхватил ее на руки. Вокруг не было и души, он серьезно распустил всех и встретился с ним один на один. Это был явно не конец и от этого навалилась новая волна слёз, пульсирующая боль в зоне висков и дрожь по телу.
Она вжалась в мужское тело, как могла. Не желая больше отходить и на сантиметр, ее самостоятельность закончилась плохо. Нет чтобы в принципе уйти из его жизни, она выбирала не отходить, для своей безопасности. Странный выбор.
— Выходишь отныне только со мной, твоя гордость, сука, не привела ни к чему хорошему – он оторвал дрожащее тело от себя и усадил на переднее сиденье.
— То есть даже извинения я не услышу – глаза впервые раскрылись в полную мощь.
— Извините, что подверг тебя опасности – слова больше походили на издевку.
— Супер, ты переходишь людям дороги, а я остаюсь крайняя, Петя – её голос звучал живым, как никогда ранее. Напыщенность парня возбудило в ней огонь.
— Ладно, всё, правда прости – он впервые взглянул на изувеченное лицо и на лице читалось полное признание вины. — Больно? – он провел по измученной щеке.
— Нет, блять, щекотно, отвези меня домой – прошипела стиснув зубы девушка. Обида была больше прежней.
Дорога прошла в полной тишине, в воздухе витало напряжение. Чувство вины и неосознанное сказанное. Даже в такой момент он оставался бараном. Холодным, черствым, грубым.
Теперь все знали «бабу Карася» и ей стоило бы избегать свободных прогулок.
Подъехав к ее дому, он вышел из машины и так же подняв на руки, аккуратно переступал каждую ступень лестницы, лишь бы не навредить девушке еще больше. Пару поворотов ключей и дверь отварилась. Темная квартира лишенная жизни стояла перед ними, ожидая своих хозяев, но теперь лишь одну хозяйку, ведь хозяина больше нет. Воспоминания вонзились, как нож в спину. Но винить Петра ей больше не хотелось, что-то ёкнуло в ее груди.