16 глава
Тэхен
Я в этом сильно сомневаюсь.
— Значит, у нее странный вкус.
«Все думают, что бабушка Джулия немного сумасшедшая.»
— А ты нет?
«Нет. Она просто притворяется, поэтому ей все сходит с рук. На свой последний день рождения она наняла мужских стриптизеров.»
Дженни прыснула со смеху, когда я чуть не подавился вином. Мне нравится ее улыбка, то, как она доходит до ее глаз, напоминает мне солнечный лучик в хмурый штормовой день.
— В твоих глазах кусочек неба, солнышко.
Мне трудно в это поверить, но ее щеки действительно немного краснеют. Иногда я забываю, насколько она молода
— Тебя беспокоит разница в возрасте между нами? — спрашиваю я.
Я полагаю, что десять лет разницы в возрасте — наименьшее из проблем, которые могли бы возникнуть.
«Нет. А что?»
— Не знаю. Может быть, ты хотела бы гулять каждую ночь, веселиться, делать то,
что делают другие... девушки твоего возраста.
«Большинство девушек моего возраста не тренируются по шесть часов в день с двенадцати лет. Вечеринки до утра никогда не были моим увлечением. Но я бы не возражала, если бы мой муж иногда брал меня на танцы. Или ты слишком стар для этого?»
Я наклоняюсь над столом, беру ее подбородок между пальцами и целую ее пухлые губы.
— Посмотрим.
«Как работа?»
— Как всегда. Жена пахана пригласила нас на обед в понедельник. Хочешь пойти?
«Конечно. Как она? Ее не было на свадьбе.»
— На третьем месяце беременности, и в последнее время очень вредная. Думаю, она скоро убьет Джина.
«Почему?»
— Скажем так, поведение Джина стало немного экстремальным, когда он узнал, что она беременна. Вот увидишь.
«Ты так и не сказал мне, чем ты занимаешься для братвы.»
— Я занимаюсь распространением наркотиков, — говорю я.
«Ты знаешь моего брата? Анджело.»
Интересный вопрос.
— Не думаю, что мы встречались.
«Странно. У меня сложилось впечатление, что он тебя знает.»
Да, вероятно, он знает обо мне. Большинство людей в наших кругах знают. Мне нужно изменить направление разговора.
— Сколько тебе было лет, когда ты начала заниматься балетом?
«Мама отвела меня на первый урок, когда мне было четыре года. В шесть я начала заниматься более активно.»
— Пятнадцать лет. Наверное, трудно было оставить все это позади.
«Самое трудное, что я когда-либо делала. Я могла бы остаться, играть второстепенные роли с менее сложной хореографией. Меньше прыжков. Вместо этого я решил уйти на пенсию. Уйти, пока я еще на вершине славы. Глупо, я знаю.»
— Это не глупо. — Я беру ее руку и провожу большим пальцем по внутренней стороне ее ладони. Такая мягкая. — Что случилось с твоим голосом, Дженни?
Я чувствую, как она замирает. Дженни вынимает свою руку из моей, делает глоток апельсинового сока и смотрит куда-то мне за спину.
«Мне было одиннадцать. Отец отвозил меня на тренировку. Было воскресенье, около семи утра. Накануне вечером прошла вечеринка, они что-то праздновали. Он все еще был немного пьян. Мы попали в аварию.»
Я смотрю, как она делает глубокий вдох и смотрит на меня.
«Они сказали, что я не дышала, когда приехала скорая помощь. Им пришлось интубировать меня на месте. Парамедик, который это делал, был молод и напуган. Он что-то сделал не так. Повредил голосовые связки.»
— А отец?
«Вывихнул плечо». — Она улыбается и смотрит в сторону. «Бруно Скардони похож на таракана.»
Видно, что она не хочет больше об этом говорить.
— Мне жаль. — Я тянусь к ее руке и целую верхушки ее пальцев. Кто-то должен убить этого ублюдка.
Дженни
Мне не нравится, как воспитательница Соен смотрит на Тэхена. С того момента, как мы вошли в игровую комнату, она то и дело бросает взгляды в нашу сторону, поэтому я придвигаюсь ближе к нему и обхватываю его рукой за талию. Воспитательница говорит о книгах, которые родители должны купить для занятий в следующем месяце, и на мгновение ее взгляд переходит на меня, оглядывая меня с ног до головы, словно оценивая. Заметно, что она увлечена Тэхеном, и мне это ни капельки не нравится.
После того как она закончила перечислять материалы, некоторые родители собираются, чтобы обсудить детей, но мы с Тэхеном стоим позади и ждем, пока толпа рассеется. Когда мы подходим к воспитателю, я отпускаю свою руку с талии
Тэхена и решаю отойти на несколько шагов назад. Мне кажется неправильным вмешиваться.
— Мистер Ким, — говорит женщина слащавым голосом. — Мы давно вас не видели.
Она симпатичная, лет тридцати, и, судя по огромной ухмылке на ее лице, мой муж ей очень нравится.
— Как дела у Соен? Есть проблемы? — спрашивает Тэхен, игнорируя ее комментарий.
— О, Соен — замечательный ребенок, такая воспитанная. Вы так хорошо с ней справляетесь. — Она хлопает на него ресницами, как влюбленная школьница, и мея охватывает гнев. Я преодолеваю несколько футов, отделяющих меня от них, за две секунды, снова обхватываю рукой талию Тэхена и улыбаюсь.
Тэхен кладет руку мне на спину.
— Мисс Льюис, — говорит он, — это Дженни. Моя жена.
Я не могу вспомнить, когда в последний раз я чувствовала такое удовлетворение, как сейчас, наблюдая, как ее глаза становятся круглыми, как блюдца. Правильно, сучка. Он занят. Как ты уже должна была догадаться сама.
— Если это все, то нам пора. Соен ждет нас в коридоре. — Тэхен кивает в сторону двери.
— Да, конечно.
Когда мы уходим, я бросаю взгляд через плечо и вижу, что воспитательница смотрит нам вслед. Не отрывая взгляда от ее глаз, я скольжу рукой от поясницы Тэхена вниз, пока она не оказывается на его твердой заднице, и не могу удержаться, чтобы слегка не сжать ее.
Когда мы выходим в коридор, Тэхен наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо. — Ты только что сжала мою задницу?
— Может быть, — говорю я и делаю это снова.
— Папа, папа! — Соен вскакивает с маленькой скамейки справа от нас и бежит прыгать в объятия Тэхена. — Папочка, можно мы теперь пойдем и купим мне попугайчика?
Тэхен вздыхает и целует ее в лоб.
— Да.
По дороге домой мы заезжаем в зоомагазин, и Соен выбирает маленького голубого попугайчика. Пока Тэхен спрашивает у продавца рекомендации по кормлению, мы с Соен подходим к стеллажу слева, чтобы выбрать игрушки для птиц. Дверь в магазин открывается, вбегают два мальчика возраста Соен, и бегут к аквариумам, выставленным на стене за ними по пятам, идет мама.
— Мама, я хочу золотую рыбку! — кричит один из мальчиков.
— А я не хочу золотую рыбку. Я хочу черную, как Бэтмен! — восклицает другой. — Золотые рыбки — для девчонок.
Когда мы выходим из магазина, они все еще дерутся за рыбку, и по дороге к машине, я смотрю на Соен, которая внезапно стала необычайно тихой. Я ожидала, что она будет взволнована, но она не произносит ни слова, пока Тэхен ставит клетку с птицей на заднее сиденье и пристегивает Соен в ее автокресле. Это странно, обычно она болтает без умолку.
Когда мы все внутри, и Тэхен заводит машину, Соен наконец говорит.
— Папочка? Где моя мамочка?
Тэхен замирает с ключами на полпути к замку зажигания. Он делает глубокий вдох, затем поворачивается и берет ее ручку в свою.
— Твоя мамочка сейчас с ангелами, зайка.
—Почему?
— Она... она болела, Соен.
— Как папа Чарли?
— Да, зайка. Как папа Чарли.
Я кладу руку на бедро Тэхена. Это тяжело для него. Я вижу это по тому, как он сжимает руль другой рукой, костяшки пальцев побелели от напряжения.
Соен качает головой в сторону, смотрит на меня мгновение и поворачивается к Тэхену.
— У Чарли теперь новый папа. А Дженни — моя новая мама?
У меня перехватывает дыхание, и чувствую, как Тэхена становится каменным под моей рукой. Мы никогда не говорили о том, как Соен будет меня называть. Я предполагала, что это будет Дженни, но не учла, что она еще слишком мала, чтобы понять. Судя по слегка паническому выражению лица Тэхена, он тоже этого не ожидал. Хотя следовало бы.
— Помнишь, мы говорили об этом? Что папа и Дженни женятся, и мы будем жить все вместе?
— Да, папочка. Новый папа Чарли тоже живет с ними.
Мы должны были предположить, что «папина жена» для нее может быть равнозначна «мамочке». Я всегда хотела иметь детей, но казалось, что это произойдет не так скоро. Думаю, я не буду против, если Соен начнет называть меня мамой. Я задумалась на мгновение. Нет, я совсем не против. Более того, мне нравится эта идея. Если Тэхен не против, конечно.
— Ну, Соен, это... — начинает Тэхен, но я сжимаю его бедро, и он поворачивается ко мне.
«Ты можешь сказать «да». Если ты не против.»
Он ничего не говорит, просто смотрит на меня. Возможно, ему не нравится идея, что Соен считает меня своей новой мамой. Это больно осознавать, но я стараюсь, чтобы это не отразилось на моем лице.
«Тебе не обязательно. Я просто...» — Я вздохнула. — «Все в порядке. Мы можем попробовать объяснить ей это.»
Тэхен гладит меня по щеке и наклоняется вперед.
— Соен никогда не говорила о своей матери, и я... — он закрывает глаз и ругается — я все испортил. Я думал, она поймет. Она слишком мала. Я должен был
постараться объяснить все получше. Мы с тобой должны были сначала поговорить. Дженни, я не могу просить тебя об этом.
«Ты хороший отец, и ты ничего не испортил», — жестикулирую я и беру его за руку. — «И я не против, чтобы Соен считала меня своей мамой.»
— Детка, тебе двадцать один год.» — Тэхен хмурит брови.
«Моя мама родила Анджело, когда ей было девятнадцать. Все в порядке.»
— Ты уверена?
Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к его губам.
— Да, — шепчу я ему в губы и целую его.