22 Часть
Конверт с письмом и маленькой фотографией из автомата тяжелел в мозолистой руке блондина, и парень понимал, что на тонком листе не просто слова, а возможный мост. Даже если ответа не будет, во что он очень слабо верит, если и не верит вовсе, уже сам акт отправления письма посылает волну облегчения и освобождения от внутренней тревожности.
Рядом, несвойственно себе нервно суетилась Римма, у которой одна мысль о том, что одно неверное слово могло задеть душевные раны Эндрю и только сильнее его оттолкнуть, делали её напряжённой. Воспоминания о промахах и упущенных шансах помочь или предупредить Эндрю об опасности возвращаются остро, будто память стала тончайшей иглой, которая больно вонзается в воспаленное стыдом сознание. Она думает о том, что могла сделать иначе, и эта вина тянет вниз, ощущаясь тяжким грузом на плечах. Вероятнее всего Эндрю откажет во встрече, сероглазка это понимает как никто другой, и от этого только больнее и страшнее. Ей очень страшно за братьев, за Эндрю, которого ожидает ошеломляющая правда, и за Аарона, который точно очень болезненно воспримет отказ, разбивающий его идеализированные мечты и фантазии. Отпустить письмо – это все равно что отпустить часть тревог, но приобрести новые причины для бессонных ночей, проведенных в раздумьях о переживаниях.
Бумага крепко скреплена клеем, на задней стороне аккуратно выведенные буквы адреса и наклеена милая марка. Конверт исчез за стойкой почты вместе с монетами, которыми вся эта красота была оплачена.
Дни тянулись бесконечной патокой, время скользило безумно медленно, растягивая каждую минуту в вечность, и Аарон постоянно выглядывал в окно, чтобы проверить – не идет ли к их дому почтальон. Каждое утро и каждый вечер, возвращаясь после школы или подработки, он проверял почтовый ящик, словно там прячется долгожданный конверт.
О, в его фантазиях Аарон и Римма вместе с Эндрю уже гуляют и устраивают пикники. Он представлял, как брат уже гармонично вписался в быт и школьные будни. Безликая фигура шаталась в его снах почти каждую ночь. Подросток едва сдерживал себя, чтобы не рассказать Титу и другим своим друзьям, например, Рей и Терри о брате, хотел их всех познакомить и дружить большой компанией. Аарон представлял следующий день рождения и всерьёз раздумывал: понадобится ли им два торта или всё же один. Он грезил тем, как они втроём, всей своей маленькой семьей будут готовить карамельки и представлял просто спокойные ужины, как у Арни наконец появится повод стебать тройняшек, что они теперь не единственные близняшки на районе. Парниша так хотел уже обрадовать Ники новостями, после которых тот точно будет визжать в трубку от радости, но Римма, почему-то, настояла на том, чтобы сначала дождаться ответа. С чего это она так неуверенна? Кто бы знал...
Ведь Эндрю точно будет им рад, он конечно им ответит и абсолютно точно захочет с ними встретится. Аарон уверен, его брат мыслит и думает точно так же, как он сам. Эндрю точно будет крепко обнимать брата с сестрой и со смехом рассказывать о том, как был удивлен и счастлив, когда получил письмо.
Аарон мог поклясться, что ему приснилась их первая встреча. Она была такой теплой, уютной, но из-за чего-то казалась далекой несбыточной мечтой. А утром парень только нервно посмеялся и пошел проверять почтовый ящик, подумывая начинать откладывать деньги на нормальный телефон, чтобы больше не ждать целыми днями ответа, всё-таки почти в 21 веке живем.
В ушах звенел фантомный смех, под кожей бегали мурашки в ожидании утерянного родного тепла. Его сердце сжимается от нетерпенья и стучит безумно быстро, когда видит почтальона проходящего мимо их дома. Тонкий луч надежды горит в глубине души, затмевая тени тревог. Каждая минута ожидания лишь заставляла тихое постукивание собственных мыслей заполнять голову новыми вопросами.
Состояние безграничного океана ожидания, где мир замер в предвкушении самых важных слов, непривычно давило на ребра, царапая легкие и сердце.
Римма же ходила, как опущенная в воду. Она металась меж двух огней, с одной стороны она мысленно молила Эндрю отказать им во всем, что помогло бы ей более менее понимать будущее и быть готовой помочь, когда она сможет защитить других, а с другой она мечтала о том, чтобы Эндрю согласился. Девочка просто хотела утащить маленького Эндрю под свое крыло, в кокон их дома, укрыть ото всех и не давать ему беспокоиться ни о чем. Сероглазка с ужасом и нарастающей тревогой ждала ответа, заламывая пальцы до хруста и поднимая глаза к небу.
Тиканье часов глухими ударами били по ушам в тишине вечера. В центральной комнате с диваном, как из-под толщи воды, шумел телевизор с какими-то глупыми лозунгами, наверное, какая-то реклама. Римма клюет носом и заплетает косичку перед сном, Аарон задумчиво читает учебник по немецкому, бурча себе под нос что-то смешанное между русским, английским и немецким. Сидя на матрасе, прикрыл учебник и немного нахмурился:
- Может нам стоит подумать о том, чтобы сколотить нормальную кровать? А то сомневаюсь, что нам тут втроем хватит места.
- Можно и подумать, - тоже немного нахмурившись, промычала девочка и зевнула. Аарон зевнул следом. – Многоярусную что ли? Это надо хорошенько все рассчитать и материалы нормальные найти. Спроси потом у дяди Дёмы*.
- Угу, - кивнул парень и вновь уткнулся в учебник, но краем уха услышал ржавое скрежетание почтового ящика.
Аарон тут же оживился. Римма сидела, оперевшись спиной на стену, так что правое ухо было направлено в сторону двери, и не услышала ничего странного. Блондин привстал с кровати и прислушался, Тильда с хахалем, подвыпившие, сидели перед телевизором, и вроде бы не услышали прихода кого-либо на участок. Ореховые глаза взволнованно посмотрели на сестру. Девочка непонимающе уставилась на брата.
Подросток закатил глаза и выразительно зыркнул на дверь, после чего девочка понимающе подняла брови и приоткрыла рот в немом "Ааа", немного приободрившись. Арни быстро прошмыгнул через дверь, на цыпочках прошел мимо взрослых на улицу и открыл почтовый ящик. Ржавый скрип резанул по ушам и в темноте металлической погнутой коробке разглядел небольшой долгожданный конверт.
Загорелые руки легонько потряхивало, когда они пальцами выудили потёртую бумагу из ящика. Парень укусил щеку изнутри, чтобы не завизжать. В графе отправителя числился «Эндрю Джозеф Спир». Аарон стремительно промчался мимо взрослых и влетел в комнату, где стоящая на стрёме сестра, сразу же закрыла за ним дверь на несколько защелок и на замок, взволнованно вопрошая:
- Ну что?
Аарон только отдышался и молча широко улыбнулся, протягивая конверт сестре. От волнения он не смог связать и двух слов и только промычал что-то по типу «Смотри!», протягивая конверт ближе к сероглазке, чтобы та наконец увидела то, что они так долго ждали. Римма, завидев фамилию на конверте, на секунду скривилась, поджала губы, немного вяло и как-то смиренно уселась на матрас.
В груди блондина бушует буря чувств. Сердце бьётся так быстро, будто мальчишка только что пробежал стометровку за рекордное время, а пальцы дрожат от трепета и внезапно накатившей усталости, будто тревога, скапливающаяся днями, схлынула с сознания одной волной мурашек. Внутри каждая мышца сокращается в болезненных спазмах волнения, и мир кажется одновременно удушающе большим и до жути маленьким. Он словно стоит на пороге большой трещины — между прошлым, которое он знает, и будущим, скрытым за строчками письма, которое нужно перепрыгнуть.
Там, на бумаге, в незамысловатых линиях чернил, в резких изгибах незнакомого почерка таится его будущее. Будущее его маленькой семьи, которая теперь стала больше. Там, в письме, которое греется в его грубоватых ладонях и которое не решается открыть, ответы.
Юноша почувствовал дрожь в коленях и на ватных ногах сел рядом с сестрой. Серые глаза девочки устремились на письмо, а бледные пальцы крепко вцепились в руку брата, будто ища поддержку. Старший брат быстро приобнял сестру за плечо и прикрыл глаза.
- Готова?
Девочка только тихо угукнула.
Шорох бумаги резанул слух, большой палец прошелся по неровности листа и, не обнаружив множества углублений длинных строк, Аарон нервно выдохнул. И раскрыл глаза.
Синие, очевидно, кончающиеся чернила ручки, выводили резким, размашистым почерком довольно лаконичные строки:
«Пошёл ты нахер, не пиши мне больше».
*Уменьшительно-ласкательное от имени Демид (отец Тита, Тома, Тэо и Тима)
Тг Автора: https://t.me/vitrajnieskasi