8 часть
Наступила зима. Легкий морозец кружил среди домов и людей, забираясь под кофты и тонкие курточки. Наша героиня тихо сидела перед окном в теплой кофте и никак не могла ощутить зиму или хотя бы новогоднее настроение. Она не думала, что сможет соскучится по снегу, колючему морозу, красным щекам и инею на окнах. Ей не хватало бабушкиных свитеров, запаха горячего супа и рисовой каши, вязанного горлышка, от которого жутко чесалась шея, скучала по нелепым шапкам и ощущению большого количества одежды, что казалось, будто ты со стороны походишь на пингвина. Очень хотелось мандаринов, похода на елку, теплых объятий, веселых песен, старых мультиков. Но этого ничего нет и не будет.
Не смотря на тоску, Римма не плакала. Она могла лить слёзы под градом ударов, но вот так вот нет. Ей надо быть сильной, ради братьев, кузена, Лисов и себя самой. Она не хныкала от одиночества и утраченного благополучия, не плакала от тоски по родным, не скулила от голода или желания все бросить.
- Римма, собирайся давай. - Аарон кинул в сторону сестры ее шапку.
-Мгм, - девочка кивнула и поспешила одеться.
В целом оставалось натянуть только шапку и курточку, которая уже становилась немного мала ребенку. В доме, не смотря на очень мягкую зиму, было весьма и весьма холодно, так что его обитатели одевались как можно теплее. Для утепления стен дети насобирали много картона и бумаги от газет, обклеили для экономии материала только комнату Аарона специфическим утеплителем и дрыхли в одной комнате. Их маменька находила тепло в постели с такими же убожествами, как она. Звуки от подобных актов обмена теплом вызывали у Риммы рвотные позывы, а привыкший к подобному безобразию брат закрывал сестре уши ладошками.
Кхм, так о чем это я?
Сейчас семейка Миньярд собиралась в гости к Хеммикам на ужин в честь рождества. Усевшись в холодную дряхлую машину, Римма, прижав к груди пакет с подарками, возвела глаза к небу с немой надеждой не помереть от лихого вождения Тильды. Машина скрипуче тронулась.
Они доехали за пару часов, опасных маневров, нервных смешков и матерного бурчания водителя. Из окон дома лился яркий теплый свет, в гостинной виднелась наряженная ёлка. Выйдя из машины Римма уставилась на темное небо усеянное облаками и стояла так пару минут, пока ее не отдернул Аарон.
- Ты чего? - Мальчик подозрительно прищурился. - Замерзла что ли?
- А? - Сероглазка отрешенно взглянула на блондина.
«Задумалась о разнице зимы здесь и дома... Нет, на родине. Ёлки-иголки, теперь голова кружится»
- В кого ты такая мерзлячка? - Проворчал Аарон и накинул на сестру свою куртку. - Давай идем в дом, зуб даю, там ого-го как тепло.
- Ты не замерзнешь? - Взволнованно отозвалась Римма, кутаясь в куртку. Она правда продрогла в машине до костей.
- Ага, счас, - закатил глаза паренек. - В такую погоду только ты мерзнешь без кучи одежды, нормальным людям хватает и кофты.
Римма улыбнулась и вошла в дом через любезно открытую Аароном дверь.
- Здравствуйте, - с ходу воскликнула девочка, снимая обувь. - С наступающим рождеством!
- Здравствуйте, - не громко буркнул Аарон.
«Подросток.» - умиленно вздохнув, констатировала Римма.
Ребят встретила Мария.
- Добро пожаловать. Римма, Аарон, как мы дано не виделись. - женщина крепко обняла Римму. Аарон закатил глаза и поспешил удалится, пока его не загребли в охапку. - Ты подросла с нашей последней встречи.
- Ага, а Вы стали еще красивее, - льстила Римма и протянула Марии открытку. - Это вам.
- Хо хо, спасибо, милая.
В этом доме умение адаптироваться было важнее всего. Здесь нужно восхвалять старших и угождать хозяевам дома, иначе будет плохо. Этот урок Римма уже давно усвоила и, несмотря на свою первую симпатию к Марии, как к жертве обстоятельств, старалась держать язык за зубами, говоря только приятные вещи чете Хеммиков. Так было удобнее всего.
«Нда, без подлизывания и подстройки под местные стандарты тут не выжить. Бедненький Ники.»
- А где Ники? - Ребенок по птичьи наклонила голову. - Я и ему подарок принесла.
Взгляд миссис Хеммик печально похолодел. Она поджала губы.
- Он в своей комнате, приехал из интерната только на выходные. - Сухо ответила брюнетка.
«Стопэ, Ники уже рассказал родителям о своей ориентации? Когда успел? Иначе от чего такая реакция? Какой интернат?»
- Спасибо, - девочка ярко улыбнулась. - Я позже подойду на кухню и помогу, если понадобиться.
Римма быстро поднялась на второй этаж и постучалась в нужную дверь.
- Открыто, - тихо отозвалось изнутри.
- Ники, это я, Римма. Можно войти? - Осторожно спросила наша героиня.
- Да, заходи.
Римма скрипнула дверью и тихо вошла в комнату. Ники угрюмо лежал на жесткой кровати и пустым взглядом уставился в потолок. Девочка аккуратно присела на край кровати.
- Привет, как дела? - Немного не понимая, что правильнее будет сделать, неловко завела разговор блондинка. - Мы так давно не виделись, я скучала.
- Я, наверное, тоже? - Юноша приподнялся на локтях. - Ты ведь уже знаешь?
Девочка нервно перебирала пальцы, глядя на кузена. Ники резко рухнул обратно на кровать и закрыл лицо руками.
- Конечно, уже знаешь.
- Знаю что? - Волнение накапливалось.
- Что я жалкий омерзительный грешник, который любит свой пол. - Ники зжал зубы и сипло продолжил. - Ты тоже меня теперь ненавидишь? Ха! Конечно я тебе отвратителен! Я гребаное убожество!
- Что? Ники, нет. Я никогда не ненавидела тебя, не ненавижу и не буду ненавидеть. С чего ты взял, что ты убожество?
- Все это понимают и знают. Я сраная ошибка.
- Нет, братишка. Ты один из самых прекрасных людей, которых я когда либо встречала. Почему ты решил, что любить кого-то это плохо?
- Потому что это так и есть! Отец меня ненавидит, мать презирает, все смотрят на меня, как на урода! И это так! - Ники всхлипнул. - Как же я жалок, еще и жалуюсь восьмилетке.
- Ники, послушай меня, пожалуйста. Ты не ошибка, ты не убожество, ты не грешник, ты не урод, ты не неправильный, ты Ники. Добрый, хороший, ценный, умный, теплый, понимающий, любящий, милый Ники. Мой старший брат, которого я очень люблю и которым дорожу. Знаешь, ты мой пример для подражания, наравне с Аароном.
Парня потряхивало, он не убирал рук с лица.
- Не правда, - всхлипнул Ники.
- Не веришь мне? Можешь посмотреть на меня, пожалуйста? - Римма нежно погладила брата по ноге и приблизилась. - Ники, мой хороший, посмотри на меня.
Ники повертел головой из стороны в сторону.
- Ты боишься?- Девочка тоскливо взглянула на дрожащие руки брюнета. Как можно было довести ребенка до такого состояния?
- Мгм,
- Чего ты боишься? Что я буду смотреть на тебя, как другие? Боишься снова быть отвергнутым? - Ники едва кивнул, - Солнышко, до чего же они тебя запугали?
К горлу подступил слезный комок, но ей нельзя плакать. Ради Ники.
- Я никогда не отвернусь от тебя. Кого бы ты не любил, что бы ты не делал, если это делает тебя счастливым, я только порадуюсь. Только если это не касается убийства или грабежа, но этого не будет, я слишком хорошо тебя знаю. - Ники сопливо хмыкнул, девочка воодушевилась. - У тебя очень светлая и добрая душа. Ты правда похож на солнышко.
- Правда? - дрожащим голосом спросил подросток.
- Чистейшая из всех самых чистейших правд. Посмотри на меня, солнышко.
Ники зажмурился и убрал руки с заплаканного лица. Ему очень страшно, как же ему страшно вновь узреть разочарование во взгляде родных. Он не хочет быть одиноким, но и не хочет отказываться от себя, от своего естества . Но нельзя же усидеть сразу на двух стульях. Надо выбирать, либо тебя любят, либо нет. Сколько же он пролил слез после того ужасного дня признания родителям. Мама плакала, отец кричал на него и кинул библией. Его заперли, не кормили, повторяли, что он не правильный, но его скоро исправят. Ему даже пытались подсунуть девушку в кровать, но он забаррикадировал комнату, так что теперь у него в комнате нет замков или крупных передвижных вещей, которыми можно запереть дверь. Его отправили на лечение в интернат. И дом казался теперь раем. Как же ему страшно. Как же ему больно и противно от себя самого. Он хочет назад в тот злополучный день и ударить того самоуверенного себя по лицу. Старого себя, который думал, что родители его примут, что он нормальный, что любовь безусловна и не имеет пола. Но его надежды разбиты, его самого разбили. Ему так хочется понимания, тепла и ласки, но разве он ее достоин? Кто даст хоть что-то ему? Ему так страшно увидеть в больших светлых глазах двоюродной сестры тот же холод и отвращение, что и в глазах матери. Но может стоит в последний, в самый последний раз доверится?
Юноша медленно открыл глаза. Сначала его ослепил свет, но потом... Он уставился на лицо его гостьи. В глазах не было ни капли злобы или отвращения, только тоска и нечто теплое. Серый обычно называют холодным цветом, но эти глаза излучали только тепло и принятие, а бледно-розовые искусанные губы растянулись в мягкой улыбке.
В шоколадных глазах встали не прошенные слезы, горло сперло. Стыдно, как же стыдно. Скулы и нос раскраснелись, чужие ласковые руки погладили его по колену. Но чужие ли? Может скорее, самые родные?
- Ники, если захочешь уйти отсюда, двери нашего дома всегда открыты. Могу я тебя обнять?
Ники молча скрючился, уткнувшись двоюродной сестре в плечо, и зарыдал. Римма только поглаживала его по спине, стараясь не заплакать.
- Солнышко, повторяй за мной, хорошо? Я добрый, - Спокойным голосом уверенно сказала девочка.
- Чего? Я добрый, наверное? - Неуверенно и тихо повторил Ники.
- Не наверное. Я сильный,
- Я сильный.
- Я бесценный,
- Я бесценный?
- Ага, ты бесценный, незаменимый.
- Я бесценный и незаменимый,- тихо прошелестел юноша.
«Несчастный ребенок, сколько же ты страдал. Как же мне тебе помочь?»
Спустя буквально минуту в дверь постучали. Ники ощутимо вздрогнул.
- Ваше высочество, Ники, вы там? - Послышался вкрадчивый голос.
Римма выдохнула. "Ваше высочество" говорил только Аарон. Своеобразное прозвище, придуманное им же. Логика такая: Римма похоже на Рим, Рим столица Италии, она же столица Римской империи, ей управлял император; Римма девочка, но до звания императрицы не доросла, так что пока только принцесса, но принцесса слишком слащаво, так и получилось "Ваше высочество".
Девочка прошептала на ухо кузена.
- Это Аарон, впустим его?
- Мгм, - тихо шмыгнул хозяин комнаты.
- Открыто, заходи быстрее. - Сказала девочка в сторону двери, повысив тон. - Дверь за собой закрой.
Аарон вошел и, уставившись на родственников, немного нахмурился.
- Что случилось?- спросил блондин.
- Ники заставили думать, что он неправильный. - Вздохнула Римма.
- Это еще почему?- Аарон скептично поднял бровь.
- Потому что я сказал, что я гей. - прогудел в плечо кузины потерпевший.
- И?- Миньярд нахмурился еще сильнее.
- Что "и"? Я люблю парней, свой пол. - Ники поднял голову и подозрительно прищурился.
- Люби кого хочешь, только не насильно. В чем дело-то?
«Многочасовые беседы с Аароном не прошли даром. Он все еще немного кривит душой, но хоть не усугубляет положение, какой молодец! Горжусь!»- довольно размышляла Римма. Она правда потратила очень много времени, чтобы донести до Аарона свою точку зрения и разложить все по полочкам.
- Видишь, Ники, он тоже не считает тебя каким-то не таким. - Римма продолжила гладить младшего Хеммика по спине и плечам, тот неверяще застыл.
- Ну, я это типа, - Аарон неловко закатил глаза и почесал затылок. - Короче, я типа тебя поддерживаю. Ты нормальный, просто другие этого не понимают. Я имею в виду, не загоняйся по напрасну, а то Римма будет волноваться. Мы же, ну беспокоимся за тебя. Мы ведь вроде как типа семья блин. Эй, ты чего?
Нижняя губа Ники предательски задрожала. Он снова всхлипнул.
- Чего я сказал такого!? Рим, чего он?- заволновался Аарон.
- Ничего, не волнуйся Аарон. - Ласково улыбалась девочка. - Он просто расчувствовался. Иди сюда.
Римма протянула руку в сторону брата, предлагая объятия.
- А если не хочу? - Прищурился блондин.
- Без проблем, - сероглазка убрала руку.
Аарон цокнул языком и закатил глаза.
- Ладно, уговорили. - Юноша сел рядом с родственниками и почти невесомо обнял сестру и кузена.
Как же Ники не хватало этого тепла, понимания и уюта. Принятие отозвалось дрожью в самом сердце и задело все струны нежной души. Брюнет не мог остановить слезы, он обхватил руками младших и крепко обнял, слыша деланно недовольное ворчание Аарона и тихий ласковый смех Риммы. Как же он сейчас был счастлив. Может он и мусор, который недостоин жить, но его любят здесь и сейчас.
- Кстати, я совсем забыла про подарки. - Римма решила перевести тему и отвлечь Ники от самобичевания.
Девочка подцепила ногой пакет и вытащила небольшого плюшевого кролика с ярким радужным бантиком.
- На, - сероглазка протянула игрушку Ники. - Понимаю, что банально, но в следующий раз будет получше честно честно.
- Заяц, серьезно? Ему, что пять лет? - Аарон скептично поднял бровь.
- Не гунди, - Римма выудила из пакета, как их цилиндра фокусника, вязанный голубо-оранжевый шарф в полоску. - Это тебе, пришлось повозится, пока вязала, что бы ты не увидел. Ники, прости, я не успела доделать твой, так что к следующему рождеству вместе еще с чем-нибудь подарю.
- Вот на кой черт ты контору палишь, а?- цыкнул Аарон, поглаживая свой подарок.
- Что бы не было недоразумений. - Спокойно ответила Римма.
- Спасибо, - тихо прошептал Ники, крутя зайца в руках.
- Не за что, - улыбнулась девочка.
- Подожди-ка, - Ники утер слезы и опустил руку под кровать. - Я не знал, что лучше, так что вот.
Юноша протянул Аарону ярко красную бандану, а Римме заколки в форме звезд и крупную плюшевую корову.
- Сразу два подарка потому, что в январе я не смогу приехать. Так что дарю заранее. - пояснил брюнет.
Аарон немного побурчал и повязал бандану пока что на бедро, вряд ли в этом доме приветствуются подобные аксессуары на голове. Римма трепетно рассмотрела цветные заколки и сразу нацепила все на голову, убирая мешающиеся пряди с лица, даже в косичку пару штук пристроила. Девочка покрутила игрушку в руках и обняла. Корова была цвета вареной сгущенки с темно синими пятнами и розовой мордой, черные кругляшки глаз блестели новизной.
Аарон молча протянул сестре коробку с пазлом с котятами, а кузену разноцветный браслет из бусин.
Все друг с другом переобнимались и поблагодарили друг друга. Ребята дружно болтали, пока их не позвала к столу Мария.
Ужин прошел довольно спокойно. Аарону подарили волейбольный мяч, Римме кофту с заячьими ушами на капюшоне, а Ники родители протянули томик Евангелие. Тильда почти все время дрыхла в кресле.
Для взрослых это рождество не станет особенным, но их дети запомнят его на долгие годы.