Часть 1
Ольга Берггольц
Памяти защитников
Когда прижимались солдаты, как тени,
к земле и уже не могли оторваться, -
всегда находился в такое мгновенье
один безымянный, Сумевший Подняться.
Правдива грядущая гордая повесть:
она подтвердит, не прикрасив нимало, -
один поднимался, но был он - как совесть.
И всех за такими с земли поднимало.
Не все имена поколенье запомнит.
Но в тот исступленный, клокочущий полдень
безусый мальчишка, гвардеец и школьник,
поднялся - и цепи штурмующих поднял.
Он знал, что такое Воронья гора.
Он встал и шепнул, а не крикнул: - Пора!
Он полз и бежал, распрямлялся и гнулся,
он звал, и хрипел, и карабкался в гору,
он первым взлетел на нее, обернулся
и ахнул, увидев открывшийся город!
И, может быть, самый счастливый на свете,
всей жизнью в тот миг торжествуя победу,-
он смерти мгновенной своей не заметил,
ни страха, ни боли ее не изведав.
Он падал лицом к Ленинграду. Он падал,
а город стремительно мчался навстречу...
...Впервые за долгие годы снаряды
на улицы к нам не ложились в тот вечер.
И звезды мерцали, как в детстве, отрадно
над городом темным, уставшим от бедствий...
- Как тихо сегодня у нас в Ленинграде,-
сказала сестра и уснула, как в детстве.
"Как тихо",- подумала мать и вздохнула.
Так вольно давно никому не вздыхалось.
Но сердце, привыкшее к смертному гулу,
забытой земной тишины испугалось.
* * *
Война пришла к нам негаданно. Никто не предполагал, что она начнется....и наша семья в том числе. Жили мы хорошо. У нас с моей младшей сестрой были родители. Когда началась война, папа ушел на фронт...воевать. Мне было 10 лет, когда все началось. Сейчас 12. Мать убили: нацисты пришли домой и стали расстреливать, нас с двухлетней сестрой мама спрятала под половицу. Я видел, как маму убили, я сдерживался и старался не плакать,чтобы нас не заметили. Когда мы остались одни, я подумал, что я тоже пойду на фронт, воевать. Убивать тех, кто убил нашу семью. По крайней мере нашу мать. Об отце мне ничего неизвестно. Вот только что делать с сестрой? Она у меня маленькая-Танечка. Я ее очень люблю, я обещал маме, что не брошу ее. И я сдержу обещание. Танечка все время плачет. Хочет кушать, я тоже хочу, но не плачу. Еду найти очень сложно в Ленинграде. Никому не хватает еды. Люди дерутся за нее. Наш дом разбомбило после смерти матери и теперь мы с сестрой скитаемся по улицам, да, это опасно, но мне все равно, так как больше дня я не протяну, да и сестра тоже. Недавно я нашел друзей. Они хорошие. Мишка и Серый. Я дружу с ними. Они приносят нам еду. Правда немного, но ничего. Вот сейчас хожу по улице ночью и ищу еду. Валяется много трупов. Кровь везде окопы от мин. Страшно....
-Вовка, пс, эй, тихо только, иди сюда.-Миша из угла дома позвал меня почти шепотом.
-Да, Мишка, сейчас иду.
-Не кричи, фашисты услышат,-я подбежал к нему.
-А что, они разве здесь сейчас ходят?
-Они ходят всегда и везде.
Миша знает все о фашистах, пистолетах и вообще он умный, он старше меня, ему 15.
-Вов, там...это...твоей сестре плохо..
-Как плохо?-выкрикнул я
-Да тише ты, сейчас немцы придут. Вот так плохо, она сопит очень громко, ни на какие действия не реагирует.
-Побежали быстро.
-Побежали.
Мы дошли до нашего убежища. Этот дом мы нашли недавно, он совсем не подбит минами, почти новый и там много мест, куда нам если что можно будет спрятаться. В этом доме жили только дети, подростки, нас было семеро, но двое сегодня утром не вернулись, поэтому сейчас нас пятеро...пока что...
Я подбежал к Тане и услышал хрип. Я не знал, что мне делать.
-Вов, может ты найдешь кого-нибудь из взрослых, кто нам поможет?
-Точно, сейчас.
Я выбежал на улицу и стал звать взрослых, но на улице никого не было. Я давно знал, что если на улице никого нет, значит будет что-то нехорошее:будут бомбить.
Как только я подумал об этом, на небе показались самолеты и вертолеты, на каждую улицу они сбрасывали бомбы. Я решился бежать, но было поздно, бомба упала рядом со мной, примерно метрах в четырех и ударная волна меня оглушила. Я упал на землю и ничего не слышал, было больно. Из ушей потекла кровь и в голове звенело. Я не знаю, сколько я так пролежал, но очнулся я уже под утро. Встав на ноги, я отряхнулся и пошел в наше убежище. Бежал я быстро, спотыкался, но добежал.
Прийдя туда, я увидел руины, на месте которых величественно стоял наш дом.
-Как? Как? Нет, Таня, там же...моя сестра,-я заплакал.
-Вов, пс, эй, сюда иди.
-Миша, это ты?
-Да, да. Тут это, ну ты видишь,-он рукой показал на разрушившейся дом,-я спасся только тем, что побежал за тобой,потому что Тане стало хуже, а там БЫДЫЩЬ, поворачиваюсь, а дома уже нет.
-То есть Тани....больше нет? Я же маме обещал,-я заплакал, но сразу взял себя в руки,-Так все, я иду на фронт, я убью всех немцев,-мне стало плохо, я начал психовать и побежал куда глаза глядят, Миша гнался за мной, но не догнал и хорошо, а то бы уговаривал остаться