Грёбанный мир

Суфуяма вздохнул, резко открывая глаза и поднимаясь. Он провёл рукой по волосам, Яма вспоминал прошедший сон… А если подумать, то сны-то ему никогда и не снились, так что назвать это таковым сложно. Это было его подсознание, как сказал тот придурок. Помимо того, что его слова привели к последствиям, так ещё и проблема с привязанностью.

Как бы то ни было, ему было тяжело на душе при мысли, что придётся разорвать их связь… Их отношения сложно было назвать каким-либо словом. Они и не возлюбленные, и не любовники, и не друзья… Одна ночь — игра на удачу, простые разговоры, которые не всегда несут полезную информацию. Для друг друга Кагуя и Суфуяма были скорее тихой гаванью, где можно было отдохнуть от бытия этого мира, от эмоций, почувствовать желанное умиротворение и спокойствие. Это сложно было передать словами, но всегда хотелось чувствовать лишь это, ничего более.

Яма прикрыл глаза, чувствуя тоску и некоторую жалость. Он придерживался мнения, что все люди эгоистичны в той или иной мере, потому прекрасно понимал, что теряет своё душевное равновесие, точнее, приятное спокойствие, которое помогать не думать о проблемах, что есть у него за спиной. После расставания придётся сосредоточиться на действительно важных делах, особенно после разговора с тем богом (хотя у Ямы возникали сомнения на этот счёт).

На следующей неделе ему удастся вновь встретиться с тем огоньком, тот обещал рассказать о роли Суфуямы в мире богов, как и о нём в общем. Он должен был принести довольно полезную информацию своим раздражающим поведением. Как только Яма разберётся в этом, то сможет уже сказать, стало ли меньше проблем. Помимо этого, рост силы зависел от привязанностей, которые показывало его сердце. Главное табу бога — любить кого-либо.

— Пха-ха, — тихо рассмеялся мужчина, открывая свои глаза и пронзая комнату острым взглядом. — «Забавное стечение обстоятельств», — ведь ранее Яма не желал любить лишь из-за рисков почувствовать боль, сравнимую со смертью. Предательство.

Вновь вздохнув, Суфуяма наконец взял себя в руки, решая поступать как взрослый человек, что смог прожить свою прошлую жизнь и без таких глупостей… наверное. Сейчас уже возникали сомнения, а был ли он так одинок, как полагал? Ведь смерть его товарищей тогда была ему неприятна, однако, подобное уже случалось и стало некоторой нормой в их профессии… Суфуяма вздохнул, считая себя глупым. В чём смысл думать над тем, что было в прошлом, если его нельзя изменить? Достаточно извлечь полезную информацию и опыт, чтобы больше не возвращаться к таким мыслям. Яма поднялся с футона, начиная быстро прикидывать, как лучше бы собрать вещи.

Мужчина нахмурился, понимая, что сейчас провести эксперимент не получится… Из-за оранжевой нити из его сердца. Немного задумавшись, Яма задумался над тем, как можно было бы проверять своё сердце. Как сказал Связной, подобное возможно лишь в подсознании, потому стоило научиться попадать туда по собственному желанию, а не вызову каких-то божков. Было бы прекрасно, если бы у Суфуямы сейчас получилось сделать что-нибудь похожее на запечатывающий свиток, однако, на данный момент — это тяжело. Яма верил, что мог бы сделать его, если бы не оранжевая нить… А вот обрывать её не очень хотелось.

Суфуяма пропустил ироничный смешок, понимая, что его ожидает тяжёлая жизнь, ведь придётся постоянно контролировать свои привязанности. Очень часто бывает так, что не замечаешь, как кто-то становится частью твоей жизни — он медленно, но верно, становится кем-то родным, начиная с простого приветствия, заканчивая приятным диалогом, что часто скрашивал скуку бытия.

Осталось лишь научиться этому, а когда жизнь надоест, придётся учиться обратному — не очень смешно на самом деле.

***

Суфуяма

Я прикрыл глаза, наконец начиная терять терпение. Мне нужно действовать уже сейчас, ведь нить связи с Кагуей была оранжевого цвета — стоит провести немного времени вместе, и она станет красной. Я переживал, ведь хотел жить. Кагуя в беде не должна быть, наверное… В любом случае, нам не быть вместе — это уже решил не только я. Пусть проводит время с Тенджи, который, к слову, скоро должен подойти. Семейка Кубояши была достаточно полезна, ко всему, благодаря им, я смог разобраться со всеми нитями. Четыре человека, мать с дочерью, император и его наложница — всё сходится, да и они единственные, кто проводит со мной достаточно много времени.

Помимо того, что я серьёзно обдумывал свою жизнь, так ещё и думал о Кубояши. Что стоило сделать с ними? Оставить здесь? Не стоило, если припомнить, скоро многим тут конец, благодаря Кагуе-чан. Что мне делать с ними? Брать с собой — тоже проблема, может возникнуть привязанность. Я начал обдумывать идею захватить какую-нибудь отдалённую территорию, которая, желательно, была бы отделена от других горами или же морем. Если использовать это, то можно устроить питомник, где первыми будут жить Кубояши с особыми правами и титулом, об этом позаботится Тенджи.

В любом случае, для них жизнь может закончить… А может забрать с собой только девку? Хм-м… Она ещё молода, так что воспитывать будет достаточно просто, хотя маман её тоже стоит прихватить, не буду же я сам за ребёнком следить? Вот именно, что нет, она быстрее умрёт, чем я выращу из неё достойного претендента для своих целей.

Для своей жизни я поставил несколько целей, а также установил некоторые границы возможностей. Во-первых, я желаю стать сильнейшим шиноби навсегда (по крайней мере, до тех пор, пока мне не наскучит моя жизнь), во-вторых, хочу написать самый подробный учебник истории на основе знаний своего мира, то есть, интересный учебник, в-третьих, я хочу создать нечто особенное, чем скорее всего, будет питомник редких экземпляров, в виде клановых смертных. Конечно, стоило говорить не «хочу», а «стану/сделаю», чтобы создать из этого не просто минутное желание, а действительно цель.

Насчёт границ, то тут на первое место встают привязанности, в особенности, любовь, во всякой её форме. Помимо этого, я также установил табу на детей, потому что может случится что-то, я чувствовал жопой. Связной тот ещё придурок, ведь не объяснял по делу, а больше насмехался и пытался вывести на эмоции — ничего, я ему припомню в будущем, когда разберусь с этой системой богов. Также, очередное ограничение, — это общение с людьми, оно не должно пересекать границ формальностей. Легче стать высокомерным индусом, чем пожелать себе смерти, потому я приложу все усилия, чтобы достигнуть всего…

Когда я умирал, то на секунды задумывался о месте, однако, кое-что было намного сильнее, оно было на подсознательном уровне, — желание жить. Все боятся смерти и не желают её, все хотят насладиться своей молодостью… Именно потому я не хочу лишать себя возможности сделать всё, что захочу, насладиться этим сполна. Я признаю, что жутко боюсь смерти, — это нормально.

Думаю, что могу назвать это небольшой ступенью взросления.

Я вздохнул, открывая глаза и смотря на стену. У меня уже на данный момент было достаточно записей, чтобы сделать учебник истории для этой эпохе, однако, я хочу сделать это несколько позже. Заставив других смотреть на историю их появления, на зарождение настоящей эры шиноби, что будут думать герои мультика? Уверен, что здесь всё будет иначе, нежели я знал и считал. Кагуя не была такой уж и холодной, несколько высокомерной и благородной. Тенджи не был идеальным и добродушным правителем, который мудро правил страной. Уже множество несходств, возможно, одно моё появление в этом мире всё изменило, хотя я считаю, что это связано с нашей первой встречей с Тенджи, тогда и проявились все подводные камни моего вмешательства.

На данный момент, Тенджи выглядел достаточно справедливо в глазах народа, но не слишком добродушно. Преступники и предатели наказывались в соответствии закону.

— «А, да,» — я достал свиток с просьбой для Кагуи и моей объяснительной перед ней, — «стоит передать сразу». — сказать честно, читать это я бы не посоветовал даже современной девушке, которая бы убила сразу, что говорить о Кагуе-чан. Она убьёт меня быстрее, чем я подумаю о смерти.

Не то, чтобы я был уверен насчёт каких-либо чувств, я не знаю такого чувства, как любовь на самом деле, просто предполагаю. Мне хватало того, что мне давала беловолосая — этого было достаточно. Однако, на данный момент, я понимаю, что более такого не случится. Что было написано в свитке? Я попросил её сохранить тайну моего происхождения, она поймёт, это моё имя. Для неё я описал всё так, чтобы женщина приняла тайну за наше нечто большее, чем между другими, некое абсолютное доверие. Позволив Кагуе назвать моё имя, я был счастлив, сказать честно…

Каждый раз слыша прозвище «Яма», вспоминаются времена, когда я подчинялся боссу… Когда погибали мои товарищи, когда я чувствовал себя наиболее отвратительно, мерзко и… беспомощно. Однако, оно идеально подходило моей нынешней роли. Моё настоящее имя будет знать только Кагуя, я позволил ей это один раз, только она сможет позвать меня.

Я вздохнул, чувствуя себя странно. Словно кто-то умер, снова, только ощущалось это иначе, нежели обычно. Сердце словно сжималось, в груди было тяжело, да и во рту возникало ощущение тошноты. Впервые такое со мной. Вытянув ладонь, я посмотрел на пару трещин — это успокаивало и давало понять, что я ещё жив. Для меня боль не стала спасением, скорее страхом. Увидев свою кровь однажды, я более не желаю этого.

— Яма-сама? — Тенджи пару раз постучал в двери, я повернул голову, внимательно смотря на неё, пора начинать.

Сегодня начнётся всё. Сегодня я… оставлю Кагую-чан. Оставлю Тенджи и Со но Куни.

Спрашивать у Кубояши их желаний — нет смысла, они уже принадлежат мне. Лучше ведь выжить? Вот и пусть следуют за мной, чтобы выжить. Я позабочусь о благополучии, однако, не буду думать слишком много, достаточно научить их самих, а после уже спокойно заниматься своими делами — не контактировать с ними. Не привязываться.

Выйдя из библиотеки, я встретился взглядом с карими глазами, наполненными радостью. Думаю, что только у Тенджи и Умэко я могу увидеть такую радость в глазах при виде меня. Необычны и непривычно. Кагуя-чан же, смотрела спокойными лавандовыми глазами, я мог смело назвать это самым красивым среди всего. Умел бы я рисовать, с радостью бы нарисовал её… Жаль, что в прошлом не доводилось время проводить в таком плане. Были ли у меня хобби? Я учился. Можно это назвать хобби или нет, не знаю, но учёба приносила мне удовольствие, правда, только после того, как я видел конечный результат.

— Привет, — я слабо усмехнулся, понимая, что совсем скоро придётся разрушать то, чего я достиг за эти годы, — проходи. — возвращаясь в библиотеку, где уже были собрано всё самое необходимое, я показал на свободные места. Этот разговор пройдёт в более простой форме, нежели обычно, по крайней мере с моей стороны точно.

— А-эм, привет? — немного растерялся Тенджи, продолжая улыбаться.

Мужчина вошёл вслед за мной, я уже успел занять своё место, предлагая императору занять место напротив. Тенджи же заинтересовано оглядывал мою библиотеку, будучи здесь впервые после моего заселения и установления прав в храме. Да уж, император подчинялся какому-то богу смерти. Я чуть прищурился, а ведь Связной также назвал меня таковым, значит роли божеств не меняются после принятия этой жизни? Все ли боги переродились заново? Рождаются ли они вновь? Я пропустил смешок, прикрывая глаза и массируя переносицу, забавно, что на эти мысли меня навёл Тенджи.

— Как у тебя дела? — открывая глаза и убирая руку, как только занял своё место император, спросил я спокойным небрежным тоном, внимательно смотря на лицо Тенджи, стоило описать его в учебнике, назову его первым правителем, пусть думают так.

Писать историю и руководить ею, прекрасно зная, что никто не сможет доказать обратного, никто не усомнится в этих книгах, если конечно не существовал в той эпохе, в тех событиях — мне нравится это. Не скажу, что я прямо хороший писатель, однако, я довольно грамотный человек, который быстро учится. Самое главное сделать интересным, в любом случае, времени на тренировку достаточно.

— Очень хорошо, Яма-сама, у меня также есть и отличные новости! — Тенджи улыбался слишком ярко, чтобы я принял их за хорошие, скорее настораживающие.

Когда что-то происходит в моменты твоей опасности, ты невольно подозреваешь всё в чём-то. Я нахожусь на некой грани, так скажем, потому для меня слова Тенджи казались чем-то настораживающим, я опасался дальнейших слов императора, который уже в нетерпении смотрел на меня, ожидая разрешения рассказать. Что за глупое правило, которое он постоянно соблюдает. Я вздохнул, кивая головой.

— Кагуя беременна от вас. — сердце чуть не схватило удар, а ему всё ничего, довольный вон какой сидит.

Закрыв глаза, я слегка задумался. Могла ли она действительно быть беременна от меня? В любом случае… я не смогу этого принять. Не могу сказать, что дети вызывали у меня презрение, скорее некоторое… странное чувства. Ребёнок от Кагуи — это в одно время довольно мило, а в другое, проблемно. С ними много возни, а также — это огромные риски полюбить. Тц. Кагуя-чан, ты чертовски удачлива, если конечно оно таковым является.

— М-м, — ответил я спустя пару секунд, не открывая глаз, дабы не видеть предвкушающих карих глаз, что ожидали чего-то невероятного, — скажешь, что ты отец, мне вскоре необходимо будет покинуть Со но Куни. — а я ведь хотел попрощаться на тёплой ноте, сейчас же говорю это таким отчуждённым и холодным голосом.

Оставлю Кубояши здесь, чтобы помогали Кагуе. Что за мерзкое чувство? В груди, словно камень был, который я не мог вытащить.

— Что? — Тенджи поднялся на ноги, с шоком смотря на меня. — Но Яма-сама, вы ведь будущий отец ребёнка Кагуи!

— И что? — я поднял холодный взгляд, не ожидая, что он станет что-то требовать от меня. — Это была игра на удачу, не забывай. Я не ставил подписи, что буду помогать ей с детёнышем, — Тенджи замер, он ничего не говорил с какими-то странными, смешанными чувствами смотря мне в глаза, — Кагуя сама решила, чего хочет, я же предоставил ей выбор.

— Вы поступаете неправильно… — сжав руки в кулаки, нахмурившись, произнёс грустным тоном император, смотря на меня с некоторым холодом, неужели его привязанность отпала? Если это так, то прекрасно, хотя всё же несколько неприятно это видеть.

— Знаешь, — я также поднялся на ноги, слегка усмехаясь, — у богов есть свои нормы, правила и ограничения, потому не лезь туда, где ты не разбираешься. — вздохнув, я посмотрел на собранные вещи, а после поднял свиток, что лежал недалеко от меня. — Передашь это Кагуе, — Тенджи поджал губы и протянул руку, хватая за другой край свиток, однако, я не отпускал его. — А ты, — посмотрев в карие глаза, — продолжай быть таким же справедливым императором и хорошим мужем для Кагуи, как и отцом её ребёнка. — неожиданно, даже для меня, Тенджи прикусил губу и… заплакал.

Одинокая слеза скатилась по его щеке, следом вторая… Словно дождь. Я замер, не ожидая подобного исхода событий.

— Яма-сама… знаете, — вытирая слёзы и успокаивая себя, Тенджи продолжим дрожащим голосом, — вы заменили мне отца, стали для меня братом и богом… Вы всегда верили в меня, с самого начала… — его карие глаза вновь заслезились. — Если бы я не сделал Кагую своей наложницей, хотя я даже не знаю, как так вышло, вы бы смогли покинуть Со но Куни вместе. — он грустно улыбался, ведь понимал, что я против расторжения их брака. — Вы стали бы прекрасной семьёй, воспитали отличного наследника… Я хотел помочь вам обрести счастье.

Я с удивлением смотрел на Тенджи. Впервые… впервые я слышал, чтобы кто-то желал мне счастья. Только смерть. Почему этот глупый ребёнок продолжает считать меня кем-то хорошим? Как он стал… считать меня настолько близким? А ведь точно… Я могу увидеть лишь свою привязанность к другим людям, но не их привязанности, не то, что они чувствовали ко мне. Выходит, он всегда видел меня так? Почему-то стало мерзко на душе. Я вздохнул, пытаясь привести в спокойствие мысли, после чего подошёл к Тенджи и положил руку ему на голову.

— Спасибо… — я улыбнулся, смотря в карие глаза, которые были наполнены сдерживаемыми слезами. Впервые так улыбаюсь. По-настоящему… Я действительно благодарен за эти слова.

Тенджи смотрел на меня сначала с удивлением, а после пробормотал извинения и отпустил свиток, обнимая меня. Странное ощущение, так чувствуют себя родители? Когда кто-то плачет, а тебе нужно помочь ему избавиться от этого. Я не забуду его слов… На этот раз, так уж и быть, я позволю ему такую грубость. Тенджи — ты стал действительно интересным человеком в моих глазах, а не просто персонажем какого-то мультика. Действительно, спасибо… Глупый ребёнок всё же, видеть в боге смерти кого-то столь близкого. Я ведь даже не хотел. Всё же, думаю, правильно в таких ситуациях извиняться? Не знаю.

В груди было странное чувство, тяжесть и тоска, похожее чувство на тоску. Я не умел описывать эмоции, однако, для меня стало это чем-то новым. Кагуя-чан, надеюсь, что ты-то плакать не будешь… Хотя я и не увижу, но её красивые глаза не должны плакать. Каким же сентиментальным я стал за такой короткий срок. Однако, слова, которые сказал Тенджи, всё же заставили меня почувствовать себя живым, нужным кому-то не просто так.