Грёбанный мир

Кагуя сидела в своей комнате, собираясь для похода в храм Ямы. Аино помогала ей с волосами, приводя их в приличное состояние и предлагая разные украшения, чтобы впечатлить бога смерти. На самом деле служанка наложницы была несколько напряжена тому факту, что её госпожа так близка к божеству, тем более богу смерти. На предложения украсить свои волосы как-либо, Кагуя отвечала отказом, ведь знала, что такое просто-напросто игнорируется мужчиной.

Узнав его имя, Отсутсуки была несколько польщена его доверием, ведь, судя по его глазам в секунду, когда он произнёс его, имя было очень важно для бога смерти. Кагуя понимала, что в этом мире никто больше, кроме неё, не мог называть его по имени. Только она знала эту важную тайну.

Вздохнув, женщина ожидала их утренней встречи.

С того момента, как она напала на него, ей больше не приходилось без дела сидеть в зале для молитв, Кагуя могла спокойно находиться рядом с Ямой, и он был совершенно не против. Наблюдая за этим странным существом, женщина могла лишь отметить его невероятное трудолюбие. Каждый раз она видела, как Суфуяма читал книги, что приносил Тенджи-сама, как он что-то писал на странном языке, который назвал ей божественным. Странные буквы, что отличались от их, однако были достаточно красивы, у бога смерти был прекрасный почерк, в отличие от их языка, где он писал несколько коряво. Это Кагуя объясняла тем, что это существо привыкло к божественному языку, а к их просто приспосабливался (Кагуя лично видела, как Яма занимался каллиграфией).

Помимо постоянного чтения и каких-то записей, этот бог очень много тренировался, это было известно лишь, по его словам, по неизвестной причине, Суфуяма не разрешал Кагуе ходить с ним на тренировки. Это женщина не понимала, однако, полагала, что это вновь связанно с чем-то божественным.

Когда она поверила в то, что он — бог?

С каждым днём, проведённым рядом с этим существом, Кагуя убеждалась, что его привычки были необычны. Он использовал странные смеси для мытья волос, которые даже её волосы сделали мягче! Помимо этого, изобретал странные вещи, к примеру, свитки заменил странными листками, связанными вместе и названными — тетрадь. Его мысли также сильно отличались от того, что видела вокруг женщина. Возможно со всеми этими наблюдениями за ним, она и как-то неосознанно признала в нём нечто божественное.

Женщина слегка встрепенулась.

— Что-то не так, госпожа Кагуя? — наклонила голову взволнованно Аино, ей показалось, что она доставила боль своими действиями наложнице императора.

— Нет, — глаза Кагуи выразили еле заметное тепло, — просто вспомнила, что вечером Яма-сама будет тренироваться.

— Он часто тренируется? — несколько заинтересованно спросила девушка, а после шёпотом задала другой вопрос, — А что он тренирует?

— Да, часто, — кивнула женщина, смотря в пустоту и вспоминая лицо этого странного существа, — я и сама не знаю, Аино.

— Интересно, чем может заниматься бог? — задумчиво, с некоторым скрытым любопытством спросила в пустоту девушка, продолжая расчёсывать волосы госпожи.

Кагуя никогда не брала с собой Аино, когда направлялась к Суфуяме. Женщина понимала, что тот этого не одобрит, да и ко всему прочему мог навредить Аино. Кагуя уже примерно понимала характер Ямы, и она знала, что его руки уже проливали кровь, ведь жуткий трепет наступал каждый раз, когда он с холодным гневом смотрел на неё. Вздохнув, Отсутсуки также вспомнила тот день, когда напала на него. Было отчётливо видно, что, когда бог смерти был загнан в угол, в нём проснулось нечто дикое. Его сила возросла, как и скорость. Чем можно было это объяснить? То, что Яма сдерживал силу? Вряд ли.

— Всё готово, госпожа! — Аино улыбнулась, наконец заканчивая расчёсывать волосы Кагуи, которые были очень густы и длинны.

— Спасибо. — поблагодарила женщина, поднимаясь и наконец направляясь в храм.

***

Суфуяма зевнул, чувствуя себя несколько устало, голова немного болела, напоминая о том, что ему пора бы устроить день сна. Однако, так просто лечь спать мужчина не мог — сначала нужно сказать Кагуе, чтобы вернулась обратно и не мешалась. Будет не самым лучшим решением оставлять её подле себя во время сна, который длится двадцать четыре часа.

Наконец Яма смог додуматься до того, как разумно можно применить технику огненного шара. На его столе валялось довольно много различных зарисовок и инструкций, который мужчина пытался вспомнить из мультика, однако — память уже начинала подводить. Это привело к мысли, что нужно записывать все техники, пока не поздно, иначе потом придётся самому разбираться с непонятными теориями. Конечно Яма не сомневался в том, что способен справиться с тем, чтобы управиться с чакрой и создать техники — это займёт большее количество времени, ведь шиноби веками собирали различные техники, чтобы в будущем их знание стало нормой.

Суфуяма вновь зевнул, после чего услышал неторопливые тихие шаги — они точно принадлежали Кагуе. Благодаря тому, что эта женщина была довольно пунктуальна, Яма не испытывал проблем в её поиске.

— Доброе утро, господин Яма. — женщина слегка поклонилась, внимательно окидывая его взглядом. — Вы выглядите уставшим. — с момента их игры прошла всего четыре дня.

— Доброе-е, — зевая ответил мужчина, прикрывая глаза и уже в мыслях представляя сладкий сон, — Кагуя, я сегодня буду спать, потому можешь возвращаться обратно. — после этого Суфуяма завернулся в одеяло, считая свой план выполненным, теперь можно было спокойно поспать.

— Вы хотите отправить меня обратно? В курсе ли вы, господин бог, — Кагуя прищурилась, явно намереваясь остаться здесь до положенного времени, да и ко всему прочему ей не хотелось также тратить своё время на эти бессмысленные прогулки, — что я преодолеваю большое расстояние от дома, чтобы добраться до вашего храма?

— Слушай, я тебя не заставляю каждый день бегать ко мне. — Яма приоткрыл один глаз, также внимательно, несколько сонливо, смотря в её лавандовые глаза.

— В таком случае, мне перестать посещать храм? — нахмурилась женщина, сама, не ожидая подобного развития сегодняшней встречи с богом.

— Нет, — спокойно ответил Суфуяма, зевая, понимая, что скоро вырубится тупо от привычки организма, — ходи. — Кагуя тяжело вздохнула, как и её собеседник, они оба потеряли смысл этого диалога, который вёл к конфликту, но был умело свёрнут на другую сторону богом смерти. — В общем, не хочешь уходить — спи. — с ленью произнёс спустя минуту Яма.

Кагуя какое-то время постояла, однако, вновь вздохнув и пожалев старания Аино, подошла к спальному месту Ямы. Она просто стояла, не зная, что стоило сделать, чтобы не призывать к очередному конфликту, ведь, судя по настроению бога смерти, он был в плохом расположении духа из-за усталости. Суфуяма открыл глаза, пронзая недовольным взглядом женщину, а после лениво поднялся с футона, подходя к женщине и хватая её.

— Будешь бессмысленно тратить моё время, и я точно взбешусь по-настоящему. — не сказать, чтобы он когда-либо испытывал настоящую ярость, скорее были как-то короткие вспышки гнева и раздражения.

Кинув Кагую на футон, Яма также расположился на нём, благо оно позволяло им двоим поместиться на нём. Зевнув, Суфуяма подобрал под себя Отсутсуки и устроился поудобнее, наконец решая, что ему вообще поебать на загоны этой женщины, будет пытаться убить во сне, пусть делает так, как хочет, — самое главное выспаться. В общем, уснул мужчина моментально, в отличие от напряжённой Кагуи, что вспоминала проведённую с ним ночь. Совсем незаметный румянец таки появился на её холодном лице. Однако, женщина быстро успокоила себя и приняла тот факт, что это странное существо крепко спало.

Было странно видеть умиротворённое лицо Ямы, а также — его сон. Никогда прежде Кагуя не сталкивалась с этим, либо же не замечала из-за их дистанции.

Кагуя закрыла глаза, не понимая, что за странное ощущение возникало рядом с Ямой. Какое-то волнение, но оно не было предвестником опасности, скорее чем-то… Необычным. Женщина впервые ощущала нечто подобное. Приятный трепет возникал от его объятий, тело обдавало жаром в тех местах, где он прикасался к ней. Однако, Отсутсуки не чувствовала себя как-то некомфортно, скорее наоборот. Эти странные чувства стали захватывать её в ураган эмоций. Ныне даже мысли не возникало придушить его во сне или же заколоть.

Беловолосая приоткрыла глаза, поднимая взгляд и смотря на его умиротворённое лицо. Такое спокойное, такое приятное, что даже забывалось его постоянное безразличие. Кагуя даже позабыла о том, что совсем недавно ей было жаль старания Аино с её волосами — сейчас это было не важно. Странные трещины шли по его лицо, по телу — они были везде, но не казались пугающими, хотя без них это существо было бы ещё более прекрасным. Неожиданно у женщины проскочила мысль, что было бы отлично, если бы она всё же стала матерью его детей, надеясь, что ночь с императором несколько ранее, может неделю, может две, никак не повлияла на это. Очень надеясь.

Кагуя чувствовала себя защищённой в этих объятиях, однако не могла допустить мысли о любви, ведь помнила фразу, сказанную Ямой в их совместную ночь:

«Мне нельзя любить».

Эта фраза — защита Суфуямы от привязанности к этой женщине. Он уже заметил, что ему становятся привычны постоянные приветствия утром, прощания вечером, тихое и спокойное, однако благородное поведение, которое временами смешивалось с какой-то непонятной, но сексуальной, яростью. Яма не мог сказать открыто о том, что привязывался, да и ко всему прочему… Его тело становилось живее с каждым проведённым днём с Кагуей. Мужчина заметил это случайно, когда переодевался в более удобную одежду — на его ногах стало меньше трещин.

Эти трещины даже стали неким определением его бессмертия. И видя исчезновение этих самых трещин, он чувствовал некое волнение. Как бы то ни было, Яма считал, что бессмертие — это лучшее, что могло появиться в его жизни. Было ли оно так?

***

В это же время между двумя странами накалялся конфликт с определением границ. Из-за появления некого бога смерти, что подтвердилось благодаря шпионам, которые узнали всё про этого бога, спустившегося с небес. Они, (Ко но Куни), изучили его религию, а также узнали, что император очень почитает этого бога. Император этой страны начал предполагать, что будет неплохой идеей связаться с богом Ямой и принести ему в жертву кого-нибудь, чтобы тот помог им разобраться с Тенджи и делением границ стран.

Однако каждый понимал, что раз этот бог не часто появляется среди людей, то выходило, что он не шибко их любил (такие выводы стали одними из многих, как-никак — это бог смерти). Люди Ко но Куни не желали настраивать довольно важную фигуру против себя, ведь её можно было использовать в своих нуждах, а самое главное — правильно. Их император вполне мог совладать с ним, так полагали люди, ведь император Со но Куни смог, почему же их не справится? В любом случае, они планировали связаться с этим богом, чтобы решить конфликт между двумя странами в свою пользу.

***

Кагуя хмуро пила чай, внимательно смотря на спящего Яму. Её пугало то, что он спит уже шесть часов, такое было впервые за всё время, которое она могла проводить с ним. Обычно, он обучается, что-то читает или пишет, в другое время — тренируется. Сейчас он спит непробудным сном, который действительно пугал женщину, что не привыкла к таким действиям бога. Это вызывало лишь волнение, что раньше бы не произошло, ведь тогда она хотела убить его.

Спустя пару часов она отставила чашку, продолжая пронзать внимательным взволнованным взглядом тело Суфуямы. Почему он так долго спал? Для Кагуи это казалось странным, женщина не могла полагать, что для него это в порядке вещей. Вздохнув, осторожно, Отсутсуки подобралась к его телу, касаясь руки, пытаясь нащупать пульс, а после Кагуя нахмурилась, касаясь груди, пытаясь почувствовать биение сердца.

Казалось весь мир перевернулся с ног на голову — его сердце не стучало. Лавандовые глаза расширились в непонятных, смешанных чувствах, среди которых особенно мелькал страх и тревога. Сглотнув слюну, женщина пыталась разбудить Яму. Всё было тщетно, он выглядел так, словно просто спал, а на деле его сердце больше не стучало — он был мёртв.

Кагуя не знала, что ей делать. Помимо того, что женщина не знала, что делать, она испытывала такие странные и болезненные эмоции, которые захватывали с головой. Отсутсуки просто сидела рядом с ним, не двигаясь. Время вокруг замерло. Всё вокруг казалось серым, лишь тело мужчины было единственным ярким цветом в её глазах. Эти эмоции захлестнули с головой точно также, как и начались тёплые чувства к этому мужчине… Кагуя признала, что привязалась к нему. Признала, что были какие-то странные эмоции, которые она не понимала. Однако, что она могла сделать с мёртвым телом? Женщина коснулась своего лица, чувствуя влагу. Это тоже было странно.

Отсутсуки не знала, что делать, пока с шоком не увидела, как Яма вырывает свою руку у неё. Это вызвало дрожь и трепет внутри женщины. Живой, но мёртвый, как это? Его сердце точно не стучало, однако тело было достаточно тёплым… Это действительно бог… Кагуя прикусила алую губу, чувствуя странное, однако приятное облегчение. Он был жив.

О странности тела бога смерти было ясно с первой встречи из-за трещин. Однако Кагуя никогда бы не предположила, что он мог оказаться мёртвым, в некотором роде. Женщина опустила голову на его грудь, надеясь, что он проснётся как можно скорее. Облегчение смешалось с тёплым трепетом, который чувствовался по отношению к нему.

Когда Суфуяма открыл глаза, то на его груди тихо спала Кагуя. Это стало даже новым открытием, что она может во время его сна приходить и ложиться спать.

— Эй, Кагуя, — шёпотом попытался разбудить Отсутсуки мужчина, замечая, что за окном уже ночь, а после вздыхая, — ладно. — решая не будить и не мешать её сну, Яма осторожно уложил беловолосую на футон, укрывая одеялом.

После этого он сразу схватился за тетрадь, собираясь записывать техники, которые помнил из аниме, временами поглядывая на спящую женщину. Удивительно, что та не убежала, как проснулась.

Некое доверие Ямы по отношению к Кагуе, ведь позволил ей уснуть рядом, когда сам должен был спать минимум двадцать четыре часа. А также ложный страх потери Суфуямы, испытанный Отсутсуки — немного сблизили их.