Когда мир станет острым - он встанет между.
(фф пишется от лица Исидоры).
* * *
6 курс, поздний вечер в гостиной Слизерина.
Потолок подземелья отбрасывал зелёные отблески на стены. В кресле у камина с книгой сидит Регулус Блэк, мой лучший друг. Он спокоен, но взгляд неотрывно следит за происходящим.
У стены, полусидя на подоконнике, Блейз Забини рассеянно вертит монетку. Он здесь – всегда, когда я здесь. Молча, без слов, просто рядом.
Паркинсон что-то щебечет, но в её голосе – жало.
- Исидора? Мерлин, ну сколько можно молчать? Ты ведь даже не разговариваешь с нами. -с ужасно раздражающим голосом говорила она.
Смех. Малфой переглядывается с Крэббом. Я стою у книжного шкафа. Спина прямая, руки зажаты, глаза – как лёд.
Регулус поднимает голову от книги.
- Паркинсон, у тебя рот работает чаще, чем мозг. Привыкни к тишине, она умнее тебя. -он говорит это абсолютно спокойно, без какой-либо насмешки.
Тишина, Пэнси поджимает губы. Малфой улыбается, но без тепла – он любит смотреть, как другие проигрывают.
Блейз не поднимая глаз, бросает:
- Может, она не говорит с тобой, потому что предпочитает думать) Страшное качество, правда?
Я наконец поворачиваюсь. Глаза спокойно скользят по всем, кто передо мной, и задерживается только на Регулусе.
- спасибо, Рег. -просто, спокойно, без улыбки.
Пэнси вскакивает с места:
- О, она говорит! Ты умеешь говорить, Нотт? Ну надо же!
Я поворачиваю к ней голову, медленно, глаза прищурены:
- Я говорю, когда передо мной кто-то, кто достоин слов.
* * *
Тео, только что вошедший в гостиную, усмехается, не скрывая гордости. Он уже видел, как сестра справляется без него и всё равно будет рядом.
Регулус возвращается к книге. Блейз едва кивает ей – в знак уважения. Малфой смотрит с интересом – что-то в ней, кажется, гораздо опаснее, чем он ожидал.
Через некоторое время все разошлись, огонь в камине догорает. Регулус сидит, откинувшись на спинку кресла, с полуприкрытыми глазами. Рядом – Тео, молча доливает себе чай. Между ними – крепкая тишина, ведь кроме них здесь больше никого нет.
- Ты следишь за ней. -тихо говорит Регулус, не открывая глаз.
- Она – моя сестра.
- И в этом беда. Сёстры растут, брат не всегда рядом.
Тео сжимает чашку сильнее, чем нужно.
- Ты говоришь так, будто знаешь, как это – защищать кого-то.
Регулус открывает глаза. Смотрит на него спокойно, но взгляд тяжёлый.
- Я знаю как это – упустить. Потому что был занят... быть хорошим сыном. Хорошим... ничем.
Пауза.
- Ты будешь рядом, Тео. Но она пойдёт дальше, чем ты сможешь. Не потому что бросит тебя, а потому что она – глубже. И если кто-то решит затопить её, она не всплывёт – она утянет с собой.
- Я не дам ей утонуть.
- Не дай, даже если придётся пойти за ней на дно.
* * * * *
«как сестра справляется без него» – что же это значит?
Воспоминания...
Нотт-мэнор, Теодору - 12, Исидоре через месяц - 11.
Особняк скрипел под ветром. В камине библиотеки догорали угли, отбрасывая на стены тени, похожие на когти. Дом, как всегда, был холодным – не только из-за каменных полов, но из-за воздуха, в котором давно не звучали смех или ласковые слова.
Исидора стояла в дверях. Ножки в тонких чулках, пальцы сжаты в кулаки. Она потеряла брошь, точнее её украли, а она не смогла за себя постоять. Это был подарок от Эмрита для жены, в честь годовщины их свадьбы. Её запретили трогать, но девочка просто... скучала.
На другом конце комнаты, Эмрит Нотт стоял у камина, будто вырезанный из чёрного мрамора.
- Ты тронула вещь, к которой не имела права прикасаться.
Он не кричал сразу. Но в голосе было такое презрение, что ей захотелось исчезнуть. Он подошёл ближе – не быстро, медленно. И в этот момент она поняла, что он сейчас ударит. Не кулаком, а словом, заклинанием. Леденящим проклятием, которое останется с ней навсегда.
- Ты – слабость. Как и твоя мать в конце. Слабая, глупая, мешающая.
Она задохнулась, но не от обиды – от страха. Он впервые сказал о матери – и так. Так грязно, так бездушно.
Он поднял руку, будто для удара – или просто чтобы подавить, и тут между ними встал Тео. Молча, ровно, чётко, без истерики.
- Она – моя семья. Ты – только кровь.
Голос у него был ровный, но Исидора услышала дрожь. Он боялся, но всё равно стоял. Перед их отцом, как перед заклятием.
Эмрит замер, его глаза сузились. Он не ударил, не произнёс ни слова. Он просто развернулся и вышел, а с его мантии слетела пыль, будто сам дом выдохнул.
Позже, в её спальне, Тео сидел на полу, прислонившись к её кровати. Она молчала, как и он. Но между ними – уже была стена, которую он поставил вместо неё. С тех пор она знала: когда мир станет острым – он встанет между.