Война двенадцати: ранобэ

Так как к команде Кролика присоединились уже двое, Собака решил выведать информацию у Петуха; из двенадцати участников половина, грубо говоря, была ему незнакома. Информация была важнейшим оружием в борьбе и делала союз крепче, поэтому делиться друг с другом знаниями было необходимо. К тому же, Собака хотел втереться в доверие Петуха, а для этого ему нужно было вести себя так, словно он изо всех сил поддерживает это партнерство. Обмен информацией в любом случае полезнее глупого трепа.

- Знаешь песенку “Отчий дом”? - спросила Петух. - Ну, ту, которая начинается со слов: “Холмы, где я кроликов догонял, реки, где я карасей ловил…”, а все люди вместо этого слышат: “Холмы, где я кроликов вкушал…”? Ну, думаю, если бы человек из песенки переловил карасиков, рано или поздно он бы перешел на кроликов, а кролики, наверное, ну очень вкусные…

Быть может, так она в свою очередь пыталась завоевать расположение Собаки.

- Я знаю пять из воинов, - прервал ее Собака. - Бык, Дракон, Змея, Обезьяна, Кабан.

Это была правда. Он не видел смысла врать о том, кого он собирается безжалостно убить. В конце концов, Петух может почувствовать себя обязанной выдать какую-либо информацию взамен сказанного им.

- Бык опаснее всех. Как бы сказать… - Собака запнулся. - Он невероятно силен. Не было еще человека, вышедшего против него не поле боя и оставшегося живым. Люди называют его Прирожденным Убийцей.

- Прирожденный… Убийца?

- Ага. Он лучший, сомнений нет. Тебе нужно быть таким же хорошим воином, как я, чтобы застать его врасплох. Но если ты встретишься с ним лицом к лицу, советую бежать.

- Оки, - сказала Петух. Похоже, она не осознавала всю величину угрозы.

“Да и ладно. Я тебя прикончу до того, как тебе представится шанс удирать от Быка”.

- Братья Тацуми - Дракон и Змея… ничего не могу про них сказать. Братья - порождения ада в дуэте, но один из них уже мертв, а второй не настолько силен в одиночку.

- Ясненько.

- И Обезьяна… Ну, ты ее видела. Она миротворец - сердобольная девица. Сам я с ней драться не буду - позор для воина, так скажу. Она жизнь положила на посещение горячих точек и устраивание мирных переговоров, и так завершила очень много воин.

“И это будет твоим провалом тоже, - подумал Собака. - Не следовало тебе присоединяться к команде Обезьяны и тем более - приходить ко мне”.

- Для нас, наемников, она заноза в заднице, - продолжал Собака. - Не удивлюсь, что она и на Войну Двенадцати явилась только затем, чтобы положить ей конец.

- Думаешь, она может?

Собака промолчал. Это могло бы сработать, и крошечная часть его самого боялась этого, но другая - страстно надеялась.

- Не думаю, что есть смысл говорить про Кабана, - сказал он. - Теперь она марионетка Кролика, и только. Она могла делать эту штуку своими автоматами, которую сама называла “Дождь из пуль”, и ты бы точно не захотела выступить против нее. Так что нам повезло, что она уже мертва. Ну так что, Ниватори… Кого знаешь ты?

- Ой… Я… эм… ну, я многого не знаю. Так, слухи, которым я не доверяю особенно. Прости. Я бы… я бы хотела быть более полезной.

Досадно, но Собака и так не очень много от нее ожидал, поэтому не расстроился. Но затем Петух добавила, будто только вспомнила:

- А! Докку, а что ты думаешь о том парнишке?

- О каком парнишке ты говоришь?

- Засоня. Ну тот, который дремал все время. Он не был похож на воина. Ему наверное не больше пятнадцати, что скажешь?

Собака подумал, что о “похожести на воина” говорить уж точно не Петуху, но здесь она не ошиблась. Пацан отличался от других, как Кролик - своими окровавленными мечами, но этот по-другому.

- Думаешь, его нужно остерегаться? - спросил Собака.

- Не, не то чтобы он был жестким соперником, просто… я как будто уже видела его однажды. В других обстоятельствах. Ты не ощущаешь подобного?

Теперь, когда она сказала об этом, Собака смутно ощутил дежавю о парнишке, но он не понимал, откуда. Они встречались на поле брани? Были врагами или союзниками?

- О! - воскликнула Петух. Собака обернулся и увидел на ее плече чирикающего воробья. - Ой, Докку… дело дрянь. Команда Кролика разделилась надвое!

Услышав это, Собака предположил, что Кролик, как главнокомандующий, отправил два трупа по отдельности, но вместо этого Кабан, все еще вооруженная автоматами, двинулась прочь от тех двоих. Она медленно брела по пустому городу, из раны на груди, оставленной двумя гигантскими клинками Кролика, сочилась кровь; в безжизненных, как здешние улицы, глазах зияла пустота. Смерть стерла былую стать из ее походки, ставшей шаркающей и неуклюжей, и ничего больше не напоминало в Кабане ее же саму. Во всех смыслах, она стала ходячим мертвецом - не благородная леди на прогулке, а рыщущий жуткий монстр.

- Прости, - произнесла Петух, - я потеряла Кролика и Змею… Думаю, он все-таки понял, что за ним следили.

Она была сконфужена, но и так сделала даже больше, чем требовалось от такого неопытного воина, несмотря на сомнения Собаки. Но если Кролик понял, что птицы следили за ним, почему он послал Кабана в одиночку? Почему не спрятал ее - или хотя бы не скрыл факт ее смерти? Это что, ловушка? Быть может, Кролик использовал слабую и неподготовленную на вид девушку как приманку, чтобы отвлечь других воинов от себя и Змеи, а тем временем подготовить засаду. Любой воин, вне зависимости от опыта, оказался бы застигнут врасплох. Неважно, какими странными были поступки Кролика, судя по описанию Петуха его атаки на Кабана, он был далеко не психом.

“Что ж, использовать своих союзников как приманку все-таки требует небольшого безумства”.

Безумный пес может зайти очень далеко, если решит сразить своего врага.

- Ниватори, дай-ка сюда руку.

- А?.. Вот так?

Она нерешительно протянула ему руку, и Собака безо всяких прелюдий впился зубами в ее плоть. Петух испуганно вскрикнула, но анестетик, вошедший под кожу вместе с клыками, уже погасил боль. Вся процедура не заняла больше секунды. Собака оценивающе оглядел ее руку.

- Как себя чувствуешь?

- К-как чувствую? Я даже не знаю, что ты сделал со мной!

- Просто небольшое улучшение.

Тело Докку вырабатывало разнообразные токсины, которые приносили врагам либо смерть, либо кое-что больше смерти - он не всегда убивал укушенных. Не все были летальными - какие-то действовали как улучшение. Одно такое Собака называл “Один в поле воин” - токсин раскрывал скрытый потенциал укушенного, но мог сделать его слишком безрассудным. По этой причине Докку никогда не применял его к себе, но подарил Петуху - по крайней мере, на время. План был прост: он отправит усиленную Петуха лицом к лицу на Кабана - приманка! Неважно, кто победит, ему просто нужно, чтобы разгорелась приличная заварушка, и тогда явятся Кролик и Змея. А Собака нападет с тыла - безусловная смерть для Кролика. С улучшением или без, Петух в любом случае будет убита одним из них троих, но это упростит ситуацию для Собаки.

“А потом отдых от охоты. Снова затаюсь”.

Пока Собака молчал, погрузившись в зловещие планы, сбитая с толку Петух покачала рукой, проверяя новую, необъяснимую силу.

- Что это такое? Что…

- Успокойся, - ответил Собака. - Я всего лишь разбудил скрытые в теле силы. Держи себя в руках, попробуй взять их под контроль.

- Под контроль… - голос Петуха все еще был нервным и ломким. - Вот так?

Это были последние слова, которые Докку услышал.

***

Раздавив голыми руками череп Собаки, Петух глубоко вздохнула:

– Не верится, что это было так долго! Но теперь все, наконец – я получила это улучшение. Докку, помнится, я говорила тебе, что не знаю ничего ни о ком, но вообще-то о тебе я кое-что знала.

Она погрузила руку в полость его разорванной шеи и извлекла ядовитый кристалл – целехонький, как новый. Петух знала: Собака водил всех за нос, выдавая свой укус за единственную сверхспособность, но скрывая мастерство отравителя; она даже была в курсе о его секретной формуле «Один в поле воин». Собака полагал, что держит это в строжайшем секрете, но ничто не способно скрыться от ее Глаза Баклана.

Идя на Войну, Петух осознавала, что ей не хватает ни опыта, ни силы, именно поэтому она без устали копала как можно больше информации на каждого из воинов, имеющих шанс участвовать в схватке. Найти общий язык с Собакой с первого раза не вышло, хотя она заприметила его с самого начала, а теперь он исполнил свою главную роль в ее плане и погиб от ее руки.
Единственная причина, по которой она пошла на предательство, был риск того, что Собака подарит «Один в поле воин» кому-нибудь другому, но в основном, конечно, это было лишь потому, что Петух никогда и никому не доверяла – достаточно лишь было использовать кого-нибудь время от времени, но не объединяться в команды.

И поднимая руку в качестве солидарности с Обезьяной, Петух делала это с лёгким сердцем, предвкушая предательство.

До самого конца Собака воспринимал ее лишь робкой девчушкой и только, но робость не равна слабости. Для Петуха это был эквивалент силы; страх заставлял ее быстро принимать решения и действовать, чтобы сохранить жизнь. Но это не значит, что Петух была неблагодарной! В знак уважения павшему товарищу, она склонила голову и произнесла, несмотря на то, что ответить он бы никак не смог:

– Спасибо, Докку! Благодаря твоему поступку, у меня теперь есть шанс на победу. И если я это сделаю, то обязательно распоряжусь возвести памятник в твою честь, обещаю!

В общем-то, она уже и забыла, как он выглядел, но мужчины ведь все на одно лицо? Если у статуи будут клыки, этого уже будет достаточно. Покончив с ним, Петух обратила свое внимание к блуждающему трупу, вооруженному тяжёлыми автоматами:

– А теперь следующий. Я иду!