Прорыв осады.
Дейенерис проснулась, задыхаясь от очередного своего сна. Эта тема постоянно повторялась с тех пор, как она принесла жертву, чтобы снова обрести способность иметь детей. Большую часть времени ей снился ее племянник и волны, которые он поднимал на Севере. Иногда она видела странных ледяных существ, окутанных тьмой, оставляющих кровавую полосу на каждом живом существе, которое попадалось им на пути. Она ничего так не хотела, как перелезть через Дрогон, улететь в Вестерос и присоединиться к своему племяннику, но здешние люди удержали ее. Она пообещала народу Мериина свободу и позаботится о том, чтобы ее подданных не утащили обратно в рабство. То же самое было верно для Астапора и Юнкая.
Эта решимость исправить зло, которое она совершила, побудила ее провести дотракийцев до самого Мериена.
Они уже разбили лагерь на окраине небольшого леса недалеко от города. Она отправила вперед несколько разведчиков, чтобы понаблюдать за тем, что происходит за пределами города. Она знала, что снаружи разбила лагерь армия, но ей нужны были цифры, и она хотела знать, произошло ли уже нападение. Главным среди разведчиков была Даарио Нахарис, и она настояла, чтобы он пошел, а не оставался в лагере, хотя бы для того, чтобы избежать его приставаний.
После ее очевидной способности иметь детей она боялась затащить в свою постель любого мужчину. Куэйт сказала, что у нее будет семья в Вестеросе, и она боялась, что отношения здесь, в Эссосе, каким-то образом лишат ее шансов в Вестеросе. Однажды она недооценила магию, и ее сын поплатился за это. Хотя Куэйт ясно сказала, что у нее будет семья в Вестеросе, это также можно истолковать как то, что у нее никогда не будет семьи в Эссосе.
Поэтому она боялась, что случайная беременность на этом континенте повлияет на ее шансы в Вестеросе, что, оглядываясь назад, не имеет особого смысла, но магия была непредсказуемой. Ведьмы всегда говорят в двойном значении, и она испугалась в любом случае, особенно когда однажды ночью узнала, что у нее отсутствует иммунитет к огню. До лечения Куэйта Дэни могла пройти через пылающий ад и ощущала лишь небольшой дискомфорт.
Но теперь она могла противостоять пламени лишь несколько мгновений, после чего ее кожа обгорала. Она больше не была Несгоревшей, и этот факт действительно съедал ее.
Так долго она считала себя драконом - драконом, который был освобожден от ига ее брата Визериса. Ее невосприимчивость к пламени была причиной, по которой она считала себя особенной, и теперь эта способность была для нее утрачена.
Это был удар по ее уверенности в себе, и если бы не Дрогон, она бы серьезно сошла с ума. Тогда постоянные сны о ее племяннике также были фактором, способствующим ее недавней неуверенности. Легкость, с которой ее племянник расправлялся со своими врагами, откровенно напугала ее и нанесла удар по ее гордости. В то время как она захватывала города и заставляла своих врагов страдать, ее племянник превратил своих врагов в своих самых сильных сторонников. Она видела, как он расправлялся с Амберами и Карстарками.
Это было действительно блестяще и в то же время нанесло огромный удар по Болтонам. Даже сейчас ее племянник играл за Болтонов, собрав огромное количество одичалых в Last Hearth. В то время как Болтоны ожидали нападения с севера, ее племянник находился на востоке. Все его передвижения были тщательно спланированы и скрупулезно выполнены с предусмотрительностью, которой она хотела бы обладать.
Наблюдение за тем, как ее племянник планирует атаку на Болтонов, заставило ее задуматься о собственной стратегии. Хотя захват контроля над дотракийским Кхаласаром был разумным ходом, ей действительно следовало указать им на лучшую цель - Волантис. На самом деле ей не нужен был весь Кхаласар, чтобы отправиться с ней в Мериин, поскольку Дрогон в одиночку мог опустошить целую армию. Ей следовало использовать дотракийцев для нападения на Волантис, пока она захватывала Мериен. Таким образом, она могла бы легко напасть на Волантис сразу после Мериин, но теперь из-за ее решения война между Волантисом и Мериин затянется. На самом деле она не могла себе этого позволить, поскольку это отложило бы ее поездку в Вестерос.
Единственный способ, которым она могла довести войну до конца, - заключить сделку с армией, стоявшей лагерем за воротами Мериина. Но вопрос был в том, как бы она поступила в первую очередь? Она не может просто пойти и попросить того, кто возглавлял армию, присоединиться к ней на лету. Ей нужен был совет, и она точно знала, к кому обратиться.
Дени открыла створки своей палатки, напугав стражников. Было раннее утро, и первые лучи солнца еще не коснулись земли, но ее стражники были очень бдительны. Она повернулась к Ворно, которого выбрала своим кровавым всадником из этого Кхаласара.
"Призовите Джораха Мормонта. Скажите ему, что его Кхалиси нуждается в совете".
"Да, Кхалиси". Ворно приложил кулак к груди и направился за сиром Джорахом.
Несколько минут спустя сир Джорах был рядом с ней, но держался от нее на расстоянии из-за своего недуга. Ее рыцаря, принявшего присягу, пришлось изолировать в дальнем конце лагеря, чтобы Оттенки Серого не распространились среди кхалассар.
"Моя королева, чем я могу служить?" Спросил сир Джорах, заняв свое место рядом с ней.
"Мне нужен ваш совет, сир Джорах. Я хотел бы уехать в Вестерос как можно быстрее, но мне нужно успокоить три города, а Волантису нужно преподать урок. Единственный способ закончить войну как можно быстрее - это обеспечить, чтобы армия за пределами Мериина сражалась за меня. Как мне это сделать?"
"Армии свободных городов - наемники, ваша светлость. Они сражаются за богатства, которые им обещаны. Если они должны перейти на вашу сторону, их наниматель должен быть мертв, или они должны осознать, что ведут проигранную битву, и с вашим драконом вы можете заставить их осознать безнадежность противостояния вам ". Сир Джорах дал свой совет, но Дэни только покачала головой.
"Но использование Дрогона убьет их всех, я хочу, чтобы их услуги освободили Астапора и Юнкая. Мертвецы мне не понадобятся".
"Нет, если вы используете Дрогона определенным образом".
"Что ты имеешь в виду?" - спросила Дейенерис, с любопытством взглянув на рыцаря.
"Что было бы самым ценным для армии, которая готовится к осаде города?" Спросил сир Джорах вместо того, чтобы дать ей прямой ответ.
"У них должны быть люди, еда и оружие".
"Да, им нужно все это. Но чтобы осада имела какой-либо успех, особенно против такого города, как Мериин, у них должны быть осадные орудия. Без этого их усилия пропадут даром. Лишите их способности причинять вред самому городу, и капитаны Наемников придут к вам. "
Дэни подумала о совете рыцаря и нашла его по душе.
"Спасибо, сир Джорах". сказала Дейенерис с улыбкой. Возможно, сир Джорах и предал ее доверие в прошлом, но он все еще был тем, кому она доверяла. Вероятно, именно поэтому было больнее всего, когда выяснилось, что он был шпионом. Он наверстывал упущенное, и она намеревалась убедиться, что он жив, и не потерять его из-за оттенков Серого. Тем больше у нее причин навести порядок в Мериин.
"Рад быть полезным, ваша светлость".
*****
У Тириона болела голова, и от нее было нелегко избавиться. Два кувшина вина еще не вылечили его головную боль, так что он почти знал, что ему придется терпеть ее до конца дня. Он снова застрял в городе, который вот-вот подвергнется осаде. Это была его вторая осада, и на этот раз рядом с ним не было Подрика или Бронна. Хотя он был в относительной безопасности внутри Великой пирамиды, окруженный четырьмя тысячами Безупречных, он не верил, что это продлится долго. Всего этого можно было бы избежать, если бы ему удалось убедить Оборванного принца перейти на другую сторону. К сожалению, он потерпел неудачу, но ему удалось, по крайней мере, выиграть еще несколько дней для сира Барристана. Тирион не думал, что дни что-то изменят, но это было лучше, чем ничего.
Перед тем, как войти в командный шатер принца в Лохмотьях, сир Барристан предупредил его, чтобы он не слишком надеялся на успех в достижении перемирия. Хотя он и прислушался к совету старого рыцаря, неудача все еще оставляла горький привкус у него во рту. Информация, предоставленная Варисом, попала в точку, и Оборванный принц действительно хотел заполучить Пентос. Единственная проблема заключалась в том, что парень не очень беспокоился о сыне пентозийского магистра, восседающем на Железном троне. С этого момента переговоры пошли под откос.
"Узкое море находится между Пентосом и Вестеросом. Скажи мне, дварф, за долгую историю Вестероса, сколько королей вели войны со Свободными городами Эссоса? " - спросил Оборванный принц с веселой улыбкой.
"Ну, был случай, когда принц Деймон Таргариен опустошил флоты Триархии". - сказал Тирион
"Да, это произошло только из-за дракона, и давайте будем честны, Вестерос сейчас представляет собой груду обломков. Даже если мальчику Черного Пламени каким-то образом удастся завоевать трон, удержать его будет практически невозможно. Мальчик будет оглядываться через плечо до конца своего предполагаемого правления, и Пентос будет последним приключением, которого он хотел бы. Если уж на то пошло, я, вероятно, смогу заключить лучшую сделку с этим парнем из Blackfyre. Итак, моим ответом будет решительное "нет, гном". Я нападу на этот город. Если вы сдадитесь, вам будет предоставлен безопасный проезд на вашу родину. Если городские ворота останутся закрытыми для меня, я силой взломаю городские ворота и отрублю тебе голову. Таково мое предложение. "
После этого Тирион уединился внутри Пирамиды по приказу сира Барристана. Побочным эффектом наличия опытных боевых командиров является то, что ему почти ничего не нужно было делать. Вот почему он пил столько вина, сколько мог, одновременно переводя взгляд с Великой пирамиды на стены города.
"Сколько чашек ты выпил, мой друг?" Спросил Варис, стоя рядом с Тирионом.
"Я никогда не вел счет".
"Тебе следует придержать кубки. Твой ум тебе понадобится достаточно скоро".
"Почему? Мы никуда не пойдем. Мы заперты внутри этой гигантской пирамиды и ждем, когда придет враг и убьет нас ".
"Вы так мало доверяете сиру Барристану. Вы пережили большие трудности в Вестеросе".
"Кажется, на меня накатило сильное невезение с тех пор, как наша королева покинула город". сказал, что Тирион совсем не доволен серией катастроф, которые последовали по сей день за его сменой.
"Не вини себя, мой друг. Иногда ты что-то выигрываешь, а что-то теряешь. Все еще есть шанс, что сир Барристан сломит воинство Уиндблоуна". - сказал Варис, пытаясь поднять настроение.
"Я бы не был так уверен ..." Тирион сделал паузу, когда с южной стороны города протрубил рог. Еще раз протрубил рог, оповещая о том, что враг замечен. По всей юго-западной части города зазвонили колокола.
"Это было с юга ... с моря!" Варис воскликнул, и они вместе побежали по коридору, пока не нашли окно с видом на море.
Тирион быстро подтащил стул к окну и неуверенно перелез через него. Он был близок к падению, но Варис быстро поддержал его. Когда его взгляду предстала открывшаяся перед ним сцена, он нервно сглотнул. Обычно пустынное море Мериин теперь, насколько хватало глаз, было заполнено кораблями. Ряды кораблей тянулись по морю, и он знал, что они прибыли сюда не с дружеским визитом.
"Так вот почему принцу в Лохмотьях было неудобно продлевать перемирие". мрачно подумал он.
Осада только что приняла мрачный оборот, и он пожелал, чтобы произошло какое-нибудь чудо.
*****
Барристан раздавал приказы подчиненным ему людям направо и налево защищать стены Мериина. Когда он узнал, что принц в Лохмотьях отказался от мирных условий Тириона, он не удивился. Хотя, небольшая часть его надеялась, что все еще есть шанс на мир путем переговоров, особенно когда Оборванный принц согласился на двухдневное перемирие для обсуждения предложения со своими людьми. Но прямо сейчас, когда он слушал звон колоколов в городе и новости о быстро приближающемся флоте, он ругал себя за то, что не заметил этого раньше. Ему не следовало придавать значения обещаниям Наемника, не говоря уже о капитане "Унесенных ветром".
Если бы он немного прищурил глаза, то смог бы разглядеть осадные машины за линией фронта. Вскоре в ход пойдут требушеты, и город понесет многочисленные потери. Стены Мериина могут быть прочными, и многие пирамиды в городе могут выдержать такой штурм, но они принадлежат богатым хозяевам. Простые люди жили в деревянных домиках, переулках и хижинах. Это нападение принесет только смерть и разрушения бывшим рабам, что, в свою очередь, только ободрит бывших рабовладельцев.
Шаткий мир, который ему, Безупречному и Красным Жрецам удалось установить в городе, будет разрушен. Прямо сейчас перед ним был только один вариант. Ему придется взять под свое командование три тысячи человек, чтобы атаковать "Гонимых ветром". Конечно, ему повезло, он мог бы убить принца в Лохмотьях и нанести такой же урон осадным машинам. Оглядываясь назад на храбрых людей, которых он собирался повести в логово врага, он жалел, что у него нет больше времени на обучение людей.
Он обратил на это внимание, когда вместе с Серым Червем наблюдал за врагом на вершине городской стены.
"Ты собираешься победить сира Барристана?" - спросил Серый Червь, тщательно подбирая каждое слово, и Барристан отметил, что командир Безупречных заметно улучшил свой общий язык.
Вероятно, благодаря леди Миссандее, подумал он про себя.
"Да. Многие, несомненно, погибнут, но мы должны атаковать до того, как у врага появится шанс скоординироваться с вражеским флотом ".
Серый Червь и Барристан обменялись понимающими взглядами. Барристан заметил намек на уважение в глазах Серого Червя, и они пожали друг другу руки.
"Мы будем охранять город для королевы сира Барристана". Серый Червь пообещал, натянуто кивнув, и Барристан был уверен, что обещание будет выполнено, несмотря на то, что уготовано им в будущем. Это успокоило его, зная, что у королевы все еще будут верные воины, когда она вернется.
Напряженный воздух города пронзил визг, заставивший Барристана и Серого Червя растерянно переглянуться. Послышался еще один визг, и они оба посмотрели на Великую пирамиду, опасаясь, что Визерион вот-вот вырвется наружу, как это сделал его брат несколько недель назад. Последнее, что им было нужно, это дикий дракон, выпущенный на волю в городе. Послышался еще один визг, на этот раз громче, но Барристан не мог видеть дракона. Внезапно он почувствовал, что солнце вокруг них немного потускнело, и визг был громче, чем когда-либо. Все посмотрели вверх и увидели высоко в облаках дракона, летящего прямо на город. Он был огромным, но солнечный свет заставил их отвести глаза от дракона.
Все, включая Барристана, встревожились, когда дракон подлетел слишком близко к стенам города. Взмахнув крыльями, дракон легко оттолкнулся и перелетел через стену прямо на врага, расположившегося лагерем за пределами города. Каждый солдат на стене с волнением показывал на дракона, и вскоре мужчины довольно громко скандировали. Королева драконов! Королева драконов! Королева драконов!
Барристан быстро взял подзорную трубу у одного из помощников и поднялся на вершину. Конечно же, он мог видеть седовласого всадника. Черная чешуя чудовища была неопровержимым доказательством того, что драконом был Дрогон. Он был в восторге, узнав, что королева вернулась невредимой, а затем он стал свидетелем творения истории. Дракон накренился вправо и выдохнул огонь на Уносимых Ветром. Огонь был повсюду, и он поблагодарил Семерых за то, что они сохранили ему жизнь, чтобы стать свидетелем того, как Таргариены отправились на драконе на войну.
Он следил за движением королевы, когда ее дракон изрыгал огонь на наемников. Он отметил, что королева была сосредоточена на осадных машинах, а не на самих людях. Даже тогда их было довольно много, которых поглотил огонь. Он не обратил на них внимания, поскольку они были врагами, и проследил за его взглядом на Королеву. Вскоре она улетела в направлении моря. Некоторое время спустя он увидел дым, поднимающийся со стороны моря.
"Огонь и кровь" были словами Дома Таргариенов, и именно Огонь и Кровь он видел. Ему не было стыдно присоединиться к ликующим крикам своих людей, когда он наблюдал за всем происходящим. Он снова ощутил трепет и возбуждение, которые испытывал, когда убил Мейлиса Чудовищного в поединке один на один.