Мой старший лейтенант

Прошла неделя....

*******
В отделе на оперативке царил хаос. Майор ОСБ , Хмурый...рвал и метал :- Соболев, ты трахнешь эту девку или нет? Нам блять, нужна вся инфа о ее папаше!!!И о тех кто наркотой шинкует!
Руслан стоял навытяжку перед ним, словно провинившийся школьник. Тяжелый взгляд осбшника давил, словно плита. Он понимал, ставки высоки.
Информация о криминальном авторитете, отце Мирославы, могла стать ключом к раскрытию крупной сети наркотрафика, годами отравлявшей город...

- "Товарищ майор, работа ведется, я устанавливаю контакт, вхожу в доверие..." - отчеканил Руслан.

-"В доверие? Да у тебя времени в обрез! Вчера я должен был уже держать на столе полную раскладку по счетам этого ублюдка, а ты мне что принесешь? Стихи о любви под луной?" Он громыхнул кулаком по столу, заставив подпрыгнуть стопку папок.
- "Соболев, ты должен понимать, что на кону не только твоя карьера, но и безопасность всего города... Или ты считаешь, что наркотики - это безобидная игра?!!"

Руслан сглотнул. Но задание казалось ему аморальным. Использовать девушку, пусть и дочь преступника, чтобы добраться до ее отца...
Где грань между справедливостью и беспринципностью? Этот вопрос терзал его душу. Но приказы не обсуждаются. И он должен был выполнить его, несмотря ни на что...
Руслан выпрямился, стараясь не выдать обуревавших его сомнений. "Так точно, товарищ майор. Я все понимаю. Сделаю все возможное, чтобы добыть необходимую информацию в кратчайшие сроки."- оиветил Руслан.

Майр смягчился, хотя в голосе по-прежнему звучала сталь :- "Хорошо, Соболев. Я вижу, ты парень неглупый. Просто пойми, иногда приходится играть по грязным правилам, чтобы победить еще более грязного противника. Эта девица - лишь пешка в большой игре. Думай о цели, а не о средствах. Ты должен пресечь поставки наркотиков, спасти тысячи жизней. Это и есть справедливость." Хмурый вздохнул и добавил тише: - "Я знаю, это непросто. Но ты справишься. Ты у меня лучший оперативник."

Руслан вышел из кабинета, чувствуя себя опустошенным. Слова майора эхом отдавались в голове. "Пешка... Цель оправдывает средства..."

Он понимал логику, но сердце противилось. Как можно было так хладнокровно манипулировать человеком? Как можно было не видеть в ней личность, а лишь инструмент для достижения цели?

Впереди маячила встреча с ней - хрупкой, доверчивой девушкой, ничего не подозревающей о его истинных намерениях....
Он уже знал, что она увлекается поэзией, мечтает о чистой и искренней любви. Ему предстояло стать для нее тем, кем он не являлся. Играть роль, от которой его тошнило.

Руслан остановился у окна, глядя на шумный город, который он должен был защищать. Наркотики, преступность, коррупция - все это сплелось в один огромный клубок, который нужно было развязать.
Он должен был выполнить приказ. Такова была его работа.

Тяжелый воздух давил на плечи, словно предчувствие неминуемой бури. Руслан чувствовал, как внутри нарастает глухое раздражение. Раздражение на майора, на систему, на самого себя за то, что не мог противиться, за то, что позволял использовать себя как инструмент. Он всегда считал себя человеком чести, человеком принципов. Но теперь, стоя перед этим выбором, он ощущал, как его принципы медленно размываются, превращаясь в бесформенную массу.

Он помнил свою первую операцию. Тогда все казалось ясным и понятным: есть зло, есть добро, и он - на стороне добра. Он верил, что его действия приносят пользу, что он защищает невинных. Но с годами реальность становилась все более размытой, моральные ориентиры - все более зыбкими. Граница между добром и злом стиралась, и он все чаще оказывался в серой зоне, где каждое решение оставляло горький привкус во рту.

Руслан глубоко вздохнул, пытаясь унять дрожь в руках. Он понимал, что от его следующего шага зависят не только его собственные принципы, но и судьба Миры...

И тысячи других людей, чьи жизни были отравлены наркотиками. Он должен был сделать выбор. Выбор между личной моралью и долгом. Выбор, который навсегда изменит его.

В кармане зазвонил телефон. На экране высветился ее номер. Руслан помедлил, а затем ответил. На том конце провода раздался тихий, робкий голос: "Руслан? Это я... Мира. Я просто хотела узнать, как у тебя дела..."

Он закрыл глаза. Вот она, эта хрупкая нить, связывающая его с миром, в котором еще оставалось место для искренности и чистоты. Миром, который он сейчас должен был предать..
"Мира, милая...," - выдохнул он, чувствуя, как голос предательски дрожит. "Все хорошо. Я... занят немного."
Он не мог сказать ей правду, не мог рассказать о том, что сейчас решается, о той грязи, в которую он готов был окунуться ради призрачной цели. Ложь уже стала его второй натурой, и это пугало его больше всего.

"Я понимаю," - прозвучал тихий ответ. "Просто... я волнуюсь. Ты какой-то... другой в последнее время." Ее слова резанули, как ножом. Она видела сквозь маску, чувствовала его внутреннюю борьбу. И он ненавидел себя за то, что причинял ей боль, за то, что заставлял ее сомневаться. Он хотел сказать ей все, рассказать о своих терзаниях, но знал, что это только подвергнет ее опасности.

Он отключил вызов, прислонившись лбом к холодному стеклу окна. Дождь усилился, барабаня по стеклу, словно требуя от него ответа. Ответ, который он должен был дать не только майору, но и самому себе. Он посмотрел на свое отражение в стекле .
Вечером Руслан пригласил ее в кафе. Они с Мирой ели пиццу, салаты и немного выпили коктейли. Мира чувствовала себя немного неловко, хотя Руслан старался быть непринужденным и веселым.
Он рассказывал о работе, о последних делах, стараясь не углубляться в детали, которые могли бы ее напугать или показаться слишком мрачными. Мира слушала внимательно, делая вид, что все понимает, хотя большая часть оперативных терминов проходила мимо ее ушей.

Она наблюдала за ним, за тем, как он хмурится, когда говорит о преступниках, и как улыбается, когда вспоминает забавные случаи из своей практики. В его глазах читалась усталость, но и непоколебимая вера в справедливость.
Мира восхищалась им, его преданностью делу, его смелостью..

После пиццы и коктейлей они немного помолчали. Руслан смотрел в окно, на прохожих, спешащих по своим делам. Казалось, он о чем-то размышляет. Мира не решалась нарушить тишину. Наконец, он повернулся к ней и сказал: "Мира, я хотел поговорить с тобой об одном деле. Оно довольно сложное, и мне нужна твоя помощь."

Мира насторожилась. Она не понимала, чем она не может помочь опытному оперу....

Но любопытство взяло верх. "Какая помощь тебе нужна, Руслан?" - спросила она, стараясь не выдать своего волнения.

Руслан вздохнул и начал свой рассказ, в котором переплелись темные тайны, опасные связи и неожиданные повороты судьбы. Мира слушала, затаив дыхание, чувствуя, как ее спокойная и размеренная жизнь вот-вот изменится навсегда..
Он улыбнулся ей и начал говорить: "Твой отец ведь известен в криминале...откуда идет наркота к нам?"

Ее пронзил ледяной ужас. Слова оперативника словно отравленные дротики вонзились в самое сердце. Отец... криминал? Это не укладывалось в голове. Да, он был строг, немногословен, часто уезжал в командировки, но она всегда видела в нем опору, человека чести. Наркотики? Это же чудовищно!

Она попыталась сохранить видимость спокойствия, хотя внутри все дрожало: -"Я не понимаю, о чем ты говоришь... Мой отец обычный бизнесмен," - прозвучало как оправдание даже для нее самой. Она почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Неужели все эти годы она жила в иллюзии, не видя правды?

Соболев слегка наклонился вперед, его взгляд стал пронзительным :- "Не стоит притворяться... Мы знаем, что твой отец контролирует поставки из-за границы. Нам просто нужно знать детали. Кто его партнеры? Как организована сеть?"

Он говорил спокойно, но в его голосе чувствовалась стальная решимость. Он словно хищник, медленно подкрадывающийся к своей жертве..

Ее разум лихорадочно искал выход. Как выбраться из этой ловушки? Она ничего не знала о делах отца, и даже если бы знала, никогда бы не предала его. Но если он действительно причастен к этому... тогда все, во что она верила, рухнет.
-"Я... я ничего не знаю," - прошептала она, чувствуя, как слезы подступают к глазам...
Мирослава не знала о делах отца. Руслан буравил ее взглядом.
И тут она выдала ему :- А ты только за этим со мной общаешься и целовал меня???

"Отвечай!" - выдохнула она, голос дрожал, но в нем звучала сталь. Руслан все еще молчал, словно обдумывая каждый свой шаг....

Мирослава видела, как напряжены его скулы, как побелели костяшки пальцев, сжимающих стакан. Она знала, что от его ответа зависит все. Ее дальнейшая жизнь, ее вера в людей, ее собственная самооценка.

Наконец, Руслан поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. В его взгляде не было ни сожаления, ни раскаяния. Только холодный, расчетливый блеск : - "Ты умная девочка, Мирослава. Сама все понимаешь", - произнес он, и эти слова прозвучали для нее как смертный приговор...

Мирослава отвернулась, чтобы он не увидел ее слез. Все было кончено. Она проиграла.
Она ввьежала из кафе.
Он бросился за ней...схватив ее за руку!!!
- Отпусти! - сказала она, гляда на него.
-Извини, я не хотел...- шепнул Руслан
-Я тоже...
-А знаешь,я хотел. И не собираюсь отрицать!!!
-Я думала, мы будем только друзьями...
-У меня не получается. Я не могу запирать свои чувства, как ты. Скажи честно, неужели я тебе безразличен?!!
-Нет. У меня есть к тебе чувства, Руслан..- ответила Мира.
-Тогда что не так? Кажется, у тебя нет мужа. Может, ты невеста Христа?!- с ментовской иронией спросил он.
-Не говори так!!!
-Почему мы не можем быть вместе?!
-Сказать тебе правду?
-Да. Я хочу знать!
-Рядом с тобой я теряю над собой контроль....- с этими словами она убежала от него, села в машину и уехала.

Он чиркнул зажигалкой и закурил...
Ее слова задели его как-то по-особенному, как будто она раскрыла перед ним что-то глубоко личное, что-то хрупкое.

В этот вечер опер Руслан Соболев напился... сильно... глуша стакан за стаканом из-за нее... из-за этой чертовой дочки криминального авторитета, что разбила ему сердце, как хрустальную туфельку о каменную мостовую.
Он и сам не понимал, что нашло на него, человека сурового и не склонного к сантиментам. Вроде и баб видел, и романы крутил, но эта... эта Мирослава...

Бармен Костя, видавший всякое на своем веку, сочувственно кивал, подливая Соболеву очередную порцию. Знал Костя, что такое любовь, знал и то, как она умеет калечить. У самого когда-то было, да сплыло. Он молча протирал стойку, слушая пьяные слова оперативника, и лишь изредка вставлял слова утешения, да предлагал заказать что-нибудь поесть. Но Руслан был неумолим, ему нужно было только одно - забыться.

А теперь он сидит тут, как последний алкаш, и топит горе в виски...

И тут в бар к пьяному оперу Соболеву приехал друг Леха:- "Епа мать.... Брат ты чего а? Божечки, да ты пьяный в дым..."
Под утро, когда бар почти опустел, Соболев уснул, уронив голову на стол. Леха вызвал такси и отвез его домой, уложив на диван. Перед уходом он накинул на друга плед и тихо сказал: "Все наладится, брат. Прорвемся".

Уже на улице, Леха достал телефон и набрал номер жены. "Привет, любимая. Как ты там? Я скоро буду". Он знал, что дома его ждет не только тепло и уют, но и терпеливый взгляд женщины, которая понимает его работу и любит его таким, какой он есть. И это было тем, за что стоило держаться...

Соболев страдал. Он понял, что влюбился в эту девушку, Мирославу. Ее отец - авторитет криминала, но Соболеву было похуй. Ему плевать на все эти разборки, на понятия, на риск. Ему нужна была она. Ее смех, ее глаза, ее манера слегка прикусывать губу, когда она задумывалась. Он готов был на все, чтобы быть с ней...

Соболев не мог уже дышать без Мирославы... везде ее глаза, губы... и воспоминания, как он довел ее до оргазма в тачке. Это наваждение преследовало его на каждом шагу, отвлекало от работы, от сна, от самой реальности. Казалось, мир сузился до одной лишь Мирославы, ее запаха, ее шепота, ее тела.

Оперативные сводки, брифинги, погони - все это меркло перед этим всепоглощающим чувством. Даже циничный и закаленный жизнью Соболев, видевший смерть в лицо не раз, оказался бессилен перед этой внезапной и мощной страстью. Он пытался заглушить ее работой, рискованными операциями, алкоголем, но все было тщетно. Мирослава проникла в его кровь, в его душу, стала частью его самого...

Соболев сорвался и позвонил Мирославе. Вечером после службы он купил букет шикарных пионов и приехал к ее дому...
Позвонил ей...
Мирослава ответила не сразу, словно колебалась. Соболев замер, прижимая к себе букет. Он чувствовал, как бешено колотится сердце, и ладони стали влажными. Голос Мирославы в трубке прозвучал тихо, почти испуганно: "Я слушаю".

"Мира, прости меня, пожалуйста, за все", - выпалил Соболев, стараясь говорить спокойно, но голос дрожал..

"Я был не прав. Я понимаю, что причинил тебе боль..." Он замолчал, собираясь с духом. "Можно я тебя увижу? Я приехал".

После паузы Мирослава вздохнула. И через 5 минут она вышла к нему.
Камри рвпнула подальше от ее дома....они свернули где то за городом и он приглушил машину.
Она была прекрасна, как и всегда, но в ее глазах читалась усталость и какая-то отстраненность. Соболев протянул ей пионы. "Они для тебя". Мирослава взяла букет, ее пальцы на мгновение коснулись его руки..

Это прикосновение обожгло Соболева...
Мирослава в машине начала его целовать...страстно и нежно...

Его разум кричал о профессиональном долге, о том, что нельзя смешивать работу и личное, но тело предательски отзывалось на каждый её жест.
Руки Мирославы скользили по его плечам, углубляя поцелуй, и он чувствовал, как все принципы растворяются в волне нахлынувшей страсти.

Он поддался, отвечая на поцелуй ...
Время остановилось. В тесном салоне машины существовали только они двое, их переплетенные тела и учащенное дыхание.

Он чувствовал вкус её губ, мягкость её кожи, и понимал, что тонет в этом омуте чувств, теряя контроль над ситуацией. Оперативник внутри него отчаянно пытался подать голос, напомнить о задании, о цели, но страсть оказалась сильнее.

Они оторвались друг от друга, тяжело дыша. Мирослава смотрела на него своими бездонными глазами, полными желания и... кажется, легкого испуга. Он видел в них отражение собственной борьбы, разрывающей его на части. Что делать дальше? Остаться верным долгу или отдаться власти чувств?

Он знал, что этот момент может решить исход всей операции. Одно неверное движение, одно необдуманное слово, и все пойдет прахом. Но как можно думать о работе, когда перед тобой та самая, которую ты желаешь до безумия, которая смотрит на тебя так, словно ты - весь её мир?

Он сделал глубокий вдох, пытаясь унять дрожь в руках. Ему нужно было принять решение, и принять его быстро..
Она взяла его руку и зажала между ножек.....Оперативник, увлеченный моментом, чувствовал, как нарастает ее возбуждение. Ее дыхание участилось, тело напряглось, и она издала тихий стон, который эхом отозвался в его голове. Он нежно массировал ее клитор, прислушиваясь к каждому ее движению, стараясь доставить максимум удовольствия....

Он чувствовал, как ее бедра приподнимаются навстречу его руке, как она впивается пальцами в его плечи. Он знал, что она на грани, и усилил интенсивность ласк. Она задыхалась от удовольствия, ее тело содрогалось в ритме его движений...

Мира сказала что хочет его...он целовал ее, сначала несмело, касаясь лишь губами, словно проверяя, не сон ли это. Потом, чувствуя ответную дрожь в ее теле, усилил напор, углубляя поцелуй.
Мира обвила руками его шею, прижимаясь все ближе, позволяя ему вести. В воздухе повисло густое электричество, предвкушение чего-то большего, неизведанного.

Он оторвался от ее губ, переводя дыхание. Глаза Миры сейчас были притемнены желанием. Она смотрела на него с такой жаждой, что в животе у него все перевернулось... Он коснулся кончиками пальцев ее щеки, нежно поглаживая.

"Ты уверена?" - прошептал он, боясь разрушить эту хрупкую, волшебную атмосферу. Мира кивнула, прикрыв глаза. " Я хочу тебя, Соболев...я тебя люблю.."

Его руки скользнули к ее спине, притягивая ее еще ближе. Он чувствовал тепло ее тела, чувствовал, как бьется ее сердце в унисон с его собственным. Забыв обо всем на свете, он снова коснулся ее губ...