🌹ГЛАВА 12 «Первый снег»🎇
Для прослушивания:
Первый снег — сова
Проснись, это любовь
Буквы — Гуф feat. NEMIGA
* * *
— Поехали в кафе? — Предложила я, обернувшись на Даню с Аней, и заметила изменение в их лицах.
Пока подруга хотела что-то сказать, Ломбарди подхватил её:
— У меня ещё работа небольшая есть, — Сказал он. — А Аня…
— А я цветы полить забыла, — Протараторила она, и я краем глаза заметила усмешку Нугзара, сразу заподозрив что-то неладное.
— У тебя ведь нету цветов, — Прищурилась я настороженно.
— А я орхидею купила. Розовая такая, красивая, — Пояснила подруга и я улыбнулась, не став её допытывать.
Машина остановилась у офиса, и Аня спешно вылезла из машины вместе с Даней. Я спустила оконное стекло и поглядела на подругу. Та склонилась над окном, и, помахав мне рукой, звонко чмокнула меня в щеку, после чего ушла. Я лишь незаметно улыбнулась.
— Прогуляемся? — Повернул ко мне Нугзар голову.
— Это свидание? — Спросила я чуть не увереннее.
— Как ты догадалась? — Усмехнулся он, держа одну руку на руле, а другую на подлокотнике. Я хмуро посмотрела на него, будто брезговала этого «свидания».
— Свидание звучит страшно, — Отрезала я.
— Тогда это деловой вечер, — Поправился тот, слабо улыбнувшись. Он глядел на меня через зеркало заднего вида, и я подловила его взгляд там.
— Деловой вечер?
Нугзар кивнул. — Ладно, деловой вечер звучит лучше, — Я слабо натянула уголки губ. Заведя машину снова, он перевёл глаза на дорогу и выехал с очередной парковки, выезжая на трассу.
— Голодная? — Спросил он у меня, и я, подумав какое-то время, помотала головой.
— Тогда поедем куда-нибудь погулять, — Ответил парень, и я отвернулась к окну, рассматривая вид за ним. Мы ехали по трассе, которую окружал лес. Дорогу освещали редкие фонари и фары машины. Пока я не решалась спрашивать, куда мы едем.
А потом пошёл снег. Это был первый снег в этом году. Он летел с неба большими и крупными хлопьями, падая на дорогу. Я заулыбалась — всегда любила зиму, а в машине запела новогодняя песня, возможно, специально, но она придала уюта.
— Нам еще долго ехать? — Перебила я музыку, задавая этот вопрос чуть громче, чтобы меня было слышно.
— Почти приехали.
Я кивнула и снова отвернулась к окну, наблюдая за снегом. Машина остановилась на небольшой полянке, что была покрыта тонким слоем снега. Мы встали на холме. Я поглядела вдаль, рассматривая дома, что вдали казались очень маленькими. Их было много, и там были фонарики, которые привлекли моё внимание.
Я вылезла из машины, не дожидаясь Нугзара, и встала у машины, сунув руки в карманы. Повернула на него голову, смотря вдаль, и вдохнула ледяной воздух.
— Что это за место? — Нугзар встал рядом и тоже сунул руки в карманы. Он посмотрел вдаль, подумал какое-то время и ответил:
— Я тут жил все детство.
— Правда? — Я повернула корпус в его сторону. Он кивнул.
— Мне тут всегда нравилось. Здесь столько воспоминаний, — Он отчего-то улыбнулся.
— Здесь красиво, — Кивнула я. Мы медленно шагали вперед, по еле видной тропинке. Снег шёл сильный и потихоньку покрывал всё собой.
— Где ты выросла? — Он посмотрел на меня.
— Я? — Замялась я. — Да в городе, не на окраине, — Отмахнулась я. Вспоминая то жуткое место, мне хотелось плакать в три ручья. Это словно был мой страшный сон, который я не смогла забыть. Самый страшный сон.
— Ясно, — Кивнул он, как будто что-то почувствовав.
— Все детство прожил здесь, а потом что? — Спросила я, смотря вперёд. Глядела на огромные сосны, дома и фонарики вдалеке.
— А потом переехали в город, там было не хуже. Нам с братом особенно нравилось, — Он вздохнул, слабо улыбнувшись.
— У тебя только брат? — Спросила я, поежившись от холода и продолжила смотреть вперёд, изредка смотря на Нугзара.
— Ещё две сестры младшие, — Он улыбнулся чуть шире.
— Кажется, вы ладите.
— Ещё как, — Гибадуллин посмотрел на меня. — А что насчёт тебя?
— У меня нет братьев или сестёр, — Пожала я плечами. — И как-то не хотелось.
Мне не хотелось, чтобы кто-то ещё был знаком с моим отцом. Отец остался в моей голове дьяволом. И я бы совсем не хотела, чтобы кто-то чувствовал то же самое, что и я.
— Почему не хотелось?
— Не знаю, — Соврала я.
— Кем работают твои родители?
— У меня нет родителей, — Поджала я губы, но через силу улыбнулась. — Только отец, но мы... Редко общаемся.
— Почему? — Допытывался он.
Я замялась. — Да так.
— Это моё желание, — Скрестил он руки на груди, по доброму посмотрев на меня. Я глянула на него с настороженностью.
— Что? — Не поняла я.
— Я хочу, что бы ты рассказала мне, — Ответил он мне.
Я замолчала на пару минут. Потому что не знала, что сказать. И боялась. Шагала вперед и думала, с чего начать и как отойти от темы.
— А если я не хочу отвечать? — Покосилась я на него, стараясь выиграть время. Не хотелось продолжать.
— Ты сама согласилась играть на желание. И условий у нас не было. — Нугзар посмотрел на меня многозначительно и с искрой в глазах.
Я вздохнула, замявшись. Не знала, что рассказать и с чего начать, слова как будто вышли из головы. Он внимательно смотрел на меня. Не давил, не заставлял говорить, молча ждал, когда я смогу что-то сказать. И мне от этого было легче. А может, он просто заставил меня это сказать, ведь если бы не желание, я бы ничего не сказала.
— Мама умерла при родах. А папа... — Я замялась. — Не думаю, что он вообще когда-то любил меня, — Продолжила я, чувствуя, как внутри всё сжалось. — Он думает, что я виновата в смерти мамы, — Я замолчала, хотела унять дрожь в голосе, но стало только хуже. Заметила, как у Нугзара смягчилось лицо, впервые за всё время я увидела там нежность. Или мне просто показалось.
— Он думает, что я убила маму, — Прошептала я еле слышно, отвернув голову и сглотнула. Я не должна была этого рассказывать. Зря я это начала говорить. — Это продолжалось годами. А потом... — Я снова замолчала. Что-то переосознала и что-то в моей голове щёлкнуло.
— Что потом?
— А потом я сбежала от него, и он, наверное, был только рад. Когда встретились, посмотрел так, как будто ничего и не случилось, — Я пожала плечами. Мы встали перед обрывом, всё ещё вдали виднелись дома с фонариками. Чем позднее становилось, тем меньше горело огней — все ложились спать. С фонариками тухла и я.
— Он винит тебя в том, что мама умерла при родах? — Не постеснялся он спросить, но тон его стал мягче и тише, как будто боялся меня спугнуть. Я еле видно кивнула, прожигая глазами дома. Во мне что-то потухло, когда я рассказала это ему, а не себе.
Гибадуллин молчал какое-то время, смотря вдаль, что меня пугало. Мне даже показалось, что он не понял меня. Не почувствовал, как это ощущается. Но он молча подошёл ко мне, притянув к себе и стал гладить по волосам, обхватив меня руками.
А я прикусила губы, чтобы не разреветься. Многим в таких моментах становилось легче, и мне тоже, но вместе с этим шли и слезы. Не знаю, о чём они говорили, скорее всего, меня слишком трогало то, что кто-то может поддержать меня. Гибадуллин, словно это почувствовав, стал раскачивать меня из стороны в сторону, и я, не сдержавшись, улыбнулась через силу. Мы стояли под снегом и качались туда-сюда.
А потом он достал из кармана куртки телефон, так и не отпуская меня от себя (хотя я пыталась отстраниться), и включил какую-то песню, которую я, кажется, когда-то слышала. Он взял меня за руки и стал делать какие-то нелепые движения из стороны в сторону, заставляя нас танцевать.
Сначала я вымученно улыбнулась, не хотела танцевать, и сил не было, но по мере песни он все больше заставлял меня двигаться. Это не выглядело красиво, нет, скорее нелепо. Но это было очень тепло.
Он даже взял меня за указательный палец и заставил прокрутиться, как в сказках делали принцессы. Но я была не принцессой, и вовсе мы были не в сказке. Всё же я улыбнулась, хоть и устало.
Под припев песни он просто вложил в свою руку мою ладонь, а другую оставил где-то в районе талии, но чуть выше. Моя же рука была на его плече, и я, вслушиваясь в песню, глядела то на него, то на фонарики, которых стало ещё меньше.
Мы кружились там, под первым снегом, и мне по-настоящему было весело, тепло. Не помню, когда в последний раз я вообще танцевала. Да и было ли это вообще?
Он потрепал меня по волосам напоследок, когда песня закончилась, и улыбнулась чуть шире, отстраняясь.
— Спасибо, — Шепнула я, и он подмигнул мне в ответ. Мне это правда помогло. Это было завораживающе. Последний фонарик в доме погас, и я почувствовала холод в теле и абсолютную тишину. Никого не было.
— Пойдём домой? — Спросил он у меня, заметив это. Я кивнула, и мы потихоньку пошагали в сторону машины…