🌹ГЛАВА 9 «Чувства»🎇
Неделя проходила особенно от остальных. Мне продолжали приходить цветы: в понедельник пришли нежно-розовые пушистые гвоздики. Во вторник — альстромерии. Они были вперемешку белые и розовые, выглядели шикарно. В среду — фиолетовые гипсофилы. Они были настолько тяжёлыми, что я еле как поставила их в вазу. Там было не меньше тысячи цветов. В четверг — ромашки, одни из моих любимых.
В квартире стоял такой аромат, что пахло даже в ванной, а она была дальше всего от кухни, где стояли цветы. Этот запах витал повсюду. И мне вовсе не нравилось, что кто-то задаривает меня такими огромными букетами и не подает никаких знаков, кроме как «компания outside».
Я пыталась выяснить все у курьера, но он был настолько быстрым, что я не успевала и опомниться, как он убегал за следующим заказом. На неделе мы все работали не покладая рук. Работы было слишком мгого, ещё и Стас уехал на какую-то важную встречу.
По вечерам Гибадуллин уломал меня на стрельбу, и сейчас мы стреляли снова против друг друга по банкам, и я победно улыбнулась. На этот раз, правда, без желания.
— А я говорила! — Заулыбалась я ярко и с победой. Говорила, что выиграю. И все же мне на секунду показалось, что он поддался.
— Что ты там говорила? — Улыбнулся он мне в ответ чуть теплее, чем раньше.
— Что выиграю, конечно же.
В ответ он ничего не сказал, но я заметила, что он улыбнулся. Я убрала пистолет в куртку — в зале очень похолодало, и теперь мы стреляли в куртках. Гибадуллин сказал, что скоро здесь появится отопление, и можно будет не беспокоиться о лишних болезнях и простудах.
— Посидим в кафе? — Он окинул меня глазами, а я согласилась. Мы прошлись до самого ближайшего кафе, сели за столик и заказали пиццу с грибами. Из-за того, что часы показывали десять вечера, посетителей было мало, что меня более чем устроило.
Сжимая в руке ещё и стаканчик со сладким чаем, я глянула на аппетитную пиццу. Откусив кусочек от куска пиццы, я подумала, нравится ли мне, и остановилась на том, что это было очень даже вкусно.
Весь вечер мы болтали о разных вещах. Сначала о работе, потом постепенно перешли к душевным темам, а потом, выйдя из кафе, мы поехали домой, хотя я до последнего хотела поехать на такси.
Дома мне снова позвонили в звонок. Пришла девушка, именно эта приносила цветы уже в четвёртый раз за неделю. В руках у неё была большая корзина белых тюльпанов.
— А вы счастливая, — Улыбнулась она мне, протягивая корзину, которую я подхватила себе в руки. Её волнистые светлые волосы, которые она поправила рукой, выглядели шикарно.
— Я ведь даже не знаю, от кого они, — Пожала я плечами, через силу улыбнувшись. В какой-то степени меня терзало то, от кого это всё.
— Придёт время, и вы всё поймёте, — Она подмигнула мне зелёными глазами и убежала в лифт за очередным заказом. Я помедлила, проводив девушку глазами, после чего закрыла дверь и нервозно вздохнула.
Поменяла у всех цветов банки с водой, подрезала ножки, вдыхая тяжёлый аромат цветов. А пока ставила всё, заметила бумажку с надписью.
«Спасибо за вечер, принцесса)». И веселый подмигивающий мне смайлик.
Я поставила руку на столешницу, и бумажка выскользнула из пальцев, упав на место рядом с моей рукой. Прожигая её глазами, я вдруг наконец поняла, от кого это всё было. Я вздохнула, прикрыв глаза, и почему-то почувствовала что-то странное в районе груди. Тёплое.
Зачем Гибадуллину дарить мне такие букеты? У него работы мало? Или наоборот, денег полно? Я простояла над бумажкой ещё какое-то время, но придумать, что с этим делать так и не смогла.
* * *
Гибадуллин сидел в кабинете и раздумывал. За окном уже вечерело: прошло два дня с той пятницы, сейчас уже понедельник, первый рабочий день недели. Лазарева не сказала ни слова, и на душе было не по себе. Покрутив в руках визитку от цветочного магазина, он заказал ещё одни — теперь кустовые розы.
Он вообще не знал, зачем дарил Лазаревой цветы. Сначала он думал, как лучше пригласить её в кафе, а потом Даня сказал, что его Аня тает от цветов. Вот он и заказал их Наташе. В дверь постучались, и он проговорил тихое «входите», подняв голову на дверь.
— Я поговорить пришла. — Лазарева ровно встала у двери, прожигая его глазами. Делая максимально хладнокровный взгляд, она глядела на него с безразличием, а он кончиками губ улыбнулся, заметив, как после этого действия её взгляд стал мягче.
— Говори, — Ответил он, мотнув подбородком в сторону кресла напротив его стола. Она села, выпрямив спину, и поправила на себе пиджак.
— Зачем это всё? — Сощурила она серо-голубые, яркие глаза.
— Что, всё? — Спросил он у неё.
— Про цветы. Это же ты заказывал, я знаю. А мне не нужны такие количества, не трать на меня. Мы обязательно скоро разойдёмся, и ты это знаешь. Просто не лезь ко мне. — Выдавила она из себя и только потом посмотрела на Гибадуллина.
— Так, стоп, — Спокойно ответил он, откидываясь на спинку кресла. — Во-первых, «не лезь ко мне» — это не по адресу. Мы работаем вместе, принцесса. Во-вторых, цветы — это моя личная инициатива, и тебя никто не заставляет их принимать. Можешь их выбросить, подарить кому-нибудь, сжечь, в конце концов. Мне всё равно. — Он сделал паузу, внимательно наблюдая за её реакцией.
— А что касается нашего «скорого расхождения», то я вовсе не понимаю.
— Нугзар, я серьёзно, — Ответила она, хмуро покосившись на него. Сжала кулаки, что почти было незаметно.
— Я тоже, — Парень улыбнулся, подарив ей бодрую улыбку, а потом поставил локти на стол. Они оба замолчали на несколько минут, смотря друг на друга, а потом, не придумав ничего умнее, Нугзар сказал лишь: — Стрелять пойдём?
— Пошли, — Сдалась она, и молча встала со стула, направляясь к лифту, чтобы спуститься вниз. Он улыбнулся сам для себя.
У лифта они молча дождались кабины. Лазарева смотрела прямо перед собой, избегая зрительного контакта, в то время как Гибадуллин краем глаза наблюдал за ней. Нахмуренные брови, сжатые губы — она всегда была такой хмурой.
Лазарева молча достала пистолет из кармана, начиная стрелять по банкам, и стала сбивать их без остановки. Так же молча он взял наушники со стены, на которой висели все эти принадлежности, и надел их ей на голову.
Весь вечер они стреляли, а Гибадуллин снова поддался ей, что бы та выиграла.
* * *
Приехав домой, я получила розы. Кустовые розы. Да такие огромные, что и вправду чуть не уронила. Это был огромный букет, настолько, что я не смогла сосчитать количество цветов.
Курьером была та же девушка, и она как-то многозначительно посмотрела на меня, словно хотела что-то сказать, но предпочла промолчать.
Она вручила мне букет и убежала к лифту, пока я старалась расправиться с ним, взяв его в одну руку и закрыв дверь. Положив его на столешницу, я поставила локти на неё и склонилась над букетом. Вдыхала запах и думала, куда же эту красоту мне деть. А потом позвонила Ане. Подруга взяла трубку только спустя время, и я сразу начала говорить.
— Я узнала, кто дарит мне цветы, — Проговорила я ей в трубку и на секунду подумала, что это странно — рассказывать ей о цветах.
— Серьёзно? — Воскликнула она. — И кто?
— Нугзар, — Ответила я коротко. — Сейчас мне пришло больше сотни роз.
— Сколько?! — Услышала я в трубке и на секунду отодвинула телефон от уха, поморщившись. — Обалдеть, Наташ! Это получается, не одной у меня роман намечается? — Подруга произнесла это многозначительно, и я почувствовала её улыбку.
— Ань, какой ещё роман? — Закатила я глаза, продолжая прожигать глазами букет цветов.
— Как это какой, Нат? — Начала она.
— Перестань.
— Надо ловить моменты. Жизнь слишком коротка. У тебя вообще были парни? — Выговорила Анька, а я снова закатила глаза, цокнув.
В седьмом классе, когда мы были маленькими, мы пытались встречаться с одним парнем, но после поняли, что ничего из этого не выйдет. И разругавшись по какой-то мелочи, разошлись.
И ещё один раз.
* * *
Девушка шла по переулку. Несмотря на темноту, люди здесь всё же были, но немного. Она почувствовала себя неуютно и крепче вжалась в куртку, носом утыкаясь в неё.
Посмотрела вбок краем глаза, слыша шаги сзади себя. В сердце что-то закололо от страха, и по спине прошлись мурашки. Она по шагам услышала, что человек идёт быстрее неё, а потому ускорилась и сама.
Всё вокруг вдруг перестало быть сильно значимым, и она почувствовала, как будто земля проваливается под ногами. Перешла на лёгкий бег, но не успела отбежать, как её окликнули.
— Ну что ты, красавица, я же только познакомиться, — Услышала она сзади и побежала быстрее. Не успела она ничего сделать, как её схватили за плечо, прижимая к стене ближайшего здания. Кажется, это была библиотека, насколько она знала, и тут, кроме заучек, почти никто и не ходил.
— Руки убери, — Прошипела она, мотнув плечом в сторону, в попытке вырваться. Всё тщетно. Ноги слабо задрожали.
— Какие мы грубые, — Ухмыльнулся он ей в ответ, больно сжав запястье. Рука слабо покраснела, но девчонка и не дёрнулась, продолжила смотреть на него с гордостью. Так смотрят на тех, кого ненавидят, на тех, от кого мерзко и на тех, кого не бояться.
Парень затащил её в переулок подальше от людей. Это было место между зданиями, что стояли рядом, проём между ними, а бока закрывали деревья. Там было безлюдно, ни души, ничего. Даже животных не было. Никого.
Она хотела что-то выкрикнуть, но горло сдавило комом, и она не выдавила ни слова. Тело предательски задрожало, и мир начал расплываться из-за слёз в глазах.
Парень прижал её к холодному кафелю стены, так, что она затылком ударилась об него. Затылок защипало, там наверняка появилась кровь. Она вжалась в стену, отведя взгляд вбок — настолько было противно от его глаз, рук, бродящих по телу.
Всё произошло слишком быстро. Сначала он сорвал с неё футболку, потом джинсы и всё остальное. Девушка кричала, плакала, всхлипывая от боли, от мерзости. Руки словно оставляли ожоги на тех местах, где он трогал её. Парень шептал ей на ухо что-то пошлое, давая различные прозвища. Лазарева ненавидит каждое прозвище, которым он её назвал. Каждое слово, что въелось в голову.
Закончив своё дело, он взял телефон и показал ей видео. На видео были они. Лазарева не знала, кто снимал его, но позже увидела, что за ними смотрит парень.
— Ты же хорошая девочка, верно? — Прошептал он ей на ухо, пока та кусала губы, как бы не закричать. Внутри всё разрывалось.
— Никто не увидит это видео, если ты будешь молчать. А если пойдёшь в полицию... — Пригрозил парень. Девушка закивала. В тот момент она больше всего хотела забыть это, а уж тем более то, чтобы об этом никто не узнал. — Все увидят, какая ты, — Продолжил он давить.
Он сказал ей что-то ещё, но она не услышала. Кинул её одежду в неё же и ушёл, оставив в одиночестве. Лазарева скатилась по стенке, прижавшись к ней, и пусто посмотрела в стену. Нашла в себе силы одеться, а после дрожащими руками подняла с земли сумку.
Она чувствовала себя настолько омерзительно, что тошнило. Хотелось рыдать, плакать, кричать от боли. И моральной, и физической. Просидев там пару часов, она стала вытирать нескончаемые слёзы, что продолжали капать. Она успокоилась по пути. До сих пор ощущала его руки. Боялась, будто этот парень снова начнет трогать её, появившись из ниоткуда. Оглядывалась всю дорогу.
Добравшись до дома, Лазарева поднялась на свой этаж. Это была их съёмная однокомнатная квартира. Она открыла её ключами, молча зашла, ничего не сказав Ане, сидящей на кровати. Сглотнула и кинула рюкзак куда-то рядом с тумбой, стоящей у кровати.
— Привет, — Начала подруга с опаской, потому что Наташа обычно первая здоровалась.
— Ага, — Промычала она, не открывая губ. Стала разбирать вещи из рюкзака, хотя до них вообще не было дела.
— Наташ, у тебя всё... — Не успела закончить подруга, словно что-то почувствовала.
— Все в порядке, — Ответила она и легла на кровать. — Я спать.
От автора: давайте забудем эту сцену.