🌹ГЛАВА 5 «Начало»🎇
Обстановка была напряжённой. Поступило ещё одно убийство, и сейчас мы подъезжали к месту преступления, где нас ждал ещё один человек из полиции.
— Здравствуйте, лейтенант полиции Гибадуллин и младший лейтенант Лазарева, — Проговорил Гибадуллин, как по тексту, а я встала рядом, сунув руки в куртку. На улице начинало холодать, зима близилась.
— Товарищ лейтенант, всё, как тогда:удушье, но действовал осторожно, и следов нет. Отрезан кусок волос, как и ранее.
— Вид? — Спросила я.
— Лет двадцать пять, русая. Документы на месте: кошелёк, паспорт — всё есть. В целом, все вещи у неё.
— Можем осмотреть тело? — Спросил Нугзар, и я вздохнула, ожидая ответа.
— Конечно.
Мы ушли в здание, осмотрели всё тело, но ничего особенного не нашли. Ни царапин, ничего. Спустя время нам пришлось оттуда уехать, так ничего и не выяснив. Сев в машину, я пристегнулась и стала глядеть за дорогой. Хоть и вёл машину Нугзар, я внимательно за всем наблюдала.
А когда приехали в офис, молча сказала ему сухое «пока» и ушла.
* * *
Шагая по довольно тёмному коридору, я глянула в телефон, который завибрировал.
«Наташ, сколько можно игнорировать? Я сейчас с ума сойду!», — Гласило сообщение Авдеенко, и я глянула на сообщения выше, которые ранее не видела — не знаю, по какой причине, видимо, приложение дало сбой.
«Что уже случилось?», — Ответила я.
«Меня Даня в кафе пригласил! Через два часа! Мне даже надеть нечего!».
«И ты согласилась?», — Ответила я, прислав ей блюющий смайлик, а сама поморщилась.
«А что, отказываться?»
«Он мне не нравится»
«Тебе все не нравятся» — Ответила она, и я потерла висок, заходя в лифт.
«Хочешь, я позвоню после вашей встречи?», — Написала я, зная, что подруге от этого станет легче.
«Хочу!».
Я выключила телефон, сунув его в пиджак, и продолжила ждать, когда лифт окажется на минус первом этаже, прислонившись спиной к одной из его стен.
Если спросить, чего я больше всего боялась на свете, так это предательства. Половину своей жизни я жила с отцом, плакала, скрывая это от всех. Ходила в уродской одежде, потому что обтягивающая — «это для плохих девушек».
Я носила самые ужасные вещи, как будто мне никому нельзя было себя показывать. Не то, чтобы меня травили из-за этого, но в школе я часто слышала, как обо мне шептались, думая, как бы насолить — хотя мне было достаточно проблем.
Потом, в пятнадцать, когда я сбежала, брала некоторую одежду у Ани, потому что уже не хотела ходить так. Мы встретились, когда я уже доучилась в школе — окончила девять классов, и Аня вместе со мной. Обе пошли в первый класс, когда нам было шесть. Мы познакомились летом, а в августе мне исполнилось шестнадцать — и это был мой первый хороший день рождения после жизни с отцом. Конечно, я возвращалась домой, но как можно тише и реже.
Не знаю, как нам так повезло, но Аня случайно вылила кофе на одного мужчину, и когда я вышла из туалета, поняла, что это Стас, мой друг детства и на тот момент уже бывший одноклассник.
Он жил на широкую руку, ни в чем себе не отказывая из-за богатства родителей. По наследству получил бизнес родителей в полиции и стал там руководить. Ну а нам повезло — он предложил нам работать, несмотря на наш возраст.
По началу мы ограничивались скучным заполнением документов — из-за стажа и возраста, но позже он стал потихоньку обучать нас, так и вышло.
Аня всегда была для меня как старшая сестра — всего несколько месяцев разница, но мне этого было достаточно. Мы встретились подростками и так и не расставались.
Я никогда не стремилась к любви, мне не хотелось этого предательства, лжи, обмана. А когда девочки со школы говорили со мной ласково, а за спиной обсуждали — тем более.
Лифт щёлкнул, сообщая о том, что я приехала на нужный этаж, и я вышла из него, шагая направо. Вытащила пистолет из своего кармана, снимая предохранитель.
Я зашла в большой зал, красиво оформленный. Он выглядел по-своему мрачно, но и красиво. Подойдя к стенке с пистолетами, я поглядела на них, но остановилась на своём.
Подошла к перегородке, вытянула руки вперёд, сжимая пистолет крепко в руках, и нажала на курок. Громкий выстрел раздался на всю комнату, но я даже не моргнула.
Пуля попала почти в мишень, и я выстрелила ещё раз, сжав пистолет крепче. Меня учили многому, но стреляла я не идеально. Всегда попадала почти в цель, а чтобы точно — не выходило. Но я и не стреляла в людей почти никогда, чтобы не нанести лишний вред.
Я провела в зале ещё какое-то время, стреляя снова и снова. Большинство раз попала, но и промахивалась. Мне нравилось стрелять, но мне не нравились результаты. Можно лучше, чем я делаю.
— Неплохо, — Услышала я сзади и мигом повернулась, нацелившись. Гибадуллин сидел на лестнице, которая вела как раз в этот зал. Я так и осталась держать пистолет в руках, направляя его на него.
— Не выстрелишь, — Говорит он, слегка сощурившись. Несмотря на усмешку, он всё ещё выглядит холодным и отстранённым.
— Почему это? — Говорю я язвительно и продолжаю держать оружие в руках, направляя на него.
— Испугаешься, — Утверждает он уверенно. Так, будто знает, что я не выстрелю. Хотя могла бы.
— А если выстрелю? — Я кручу оружие в руках. Моё лицо не изменилось ни на сантиметр. Смотрю с безразличием.
— За убийство дают сто пятую статью, — Говорит он с усмешкой. Мне не нравится, как он ведёт себя. Это раздражает.
— А ты всегда такой умный? — Щурюсь я, искоса глядя на него. Меня раздражает его поведение и все эти его «принцесса». Я даже в детстве ненавидела быть принцессой и когда все играли в «Рапунцель», я выбирала себе самую злую роль.
Вместо того, чтобы ответить на вопрос, он глядит на пробитые мишени, потом на мой пистолет, который с недавнего времени не был направлен на него, а затем и на меня, отчего я даже чувствую себя неуютно, что для меня в новинку.
— Ты слишком много думаешь, — Говорит он, а я чувствую рассеянность, наклонив голову набок, но её не показываю.
— Ты о чём? — Моё лицо приобретает хмурый вид.
— Забудь о правилах. Представь, что это такая игра. Тогда будешь попадать, — Он подмигивает мне с усмешкой на губах, но она скорее добрая, чем злая. — В стрельбе нет правил. Забудь о них, когда сюда приходишь.
— Зачем ты сюда пришёл? — Я ставлю руку на бок.
— Пострелять, конечно же, — Посмотрел он на меня.
Я молча отвернулась и выстрелила, не смущаясь. Пускай тут даже сидел бы полный зал, но в этот раз я почему-то почувствовала себя не очень уютно. Я стреляла снова, стараясь попасть в цель, но промахов всё же было больше, чем попаданий. Неприятно было думать о том, что я работаю в полиции, а стреляю плохо.
Потом я вздрогнула, почувствовав ладони на своих руках и вырвалась, но Гибадуллин по доброму посмотрел на меня и сказал:
— Ты держишь не так, — Проговорил тот твёрдым голосом и, взяв у меня пистолет, вложил мне его в ладошку, поправив пальцы. Мне вдруг показалось, что это очень бережный жест, как будто я была хрустальная.
Я вытянула руку, а он поправил её, вытянув до конца. — Лучше стрелять на вытянутой руке, — Сказал он. — Бери немного выше того, куда собираешься стрелять.
— Ясно, — Ответила я чуть неуверенно, чувствуя себя неловко, но этого вновь показывать не стала.
— Плечи расслабь, — Я опустила плечи, а он в тот момент натянул мне наушники на уши, на что я боком хмуро оглядела его и выстрелила. Звук уже не был таким оглушающим, но вместо того, чтобы полететь мимо, пуля пролетела точно в середину мишени, и Нугзар улыбнулся, как будто был доволен собой. А может, и мной.
— Стрельба — сложная вещь, но если знать хорошие штуки, можно и научиться, — Он не натягивает улыбку в этот раз, а я стягиваю наушники на шею.
— Откуда ты знаешь это всё? — Хмурюсь я.
— Я преподавал стрельбу три года, — Он заводит руку ко лбу и поправляет кучерявые волосы на голове.
— Нравится стрелять в людей? — Спросила я.
— В мишени, глупенькая, — Он потрепал меня по волосам и улыбнулся, пока я отшатнулась, не давая себя потрогать.
А он сдержанно улыбнулся, но ничего на это не сказал. И от этого молчания будто-бы стало легче.
Нугзар повернулся к перегородке между залом и мишенями и поставил на неё локти, прижимаясь спиной. — Если хочешь, могу научить ещё чему-нибудь. Пару вечеров — и готово, — Он пожал плечами, не глядя на меня.
— Не надо, — Проговорила я неуверенно. Не могла понять, как себя с ним вести.
— В твоих интересах. Преступник всё ещё на свободе, — Он оттолкнулся от стенки, направляясь к лестнице. Я поразмыслила, закатив глаза, и ответила:
— Ладно, давай, — Сказала я вновь неуверенно.
— Завтра в девять вечера. — Я ничего не успела сказать, как он пропал из моего вида. И хотя я хотела что-то сказать — не успела.