6 глава
Что за дебил составлял наше расписание уроков? Покажите мне этого придурка и я плюну ему в лицо. Во все дни недели по восемь уроков, а во вторник и четверг по шесть. Идиотизм. Так, в четверг, ещё и подготовительные на 15:30, а шестой урок заканчивается в 14:00. Ну и что мне делать полтора часа? Домой ехать туда-сюда не вариант, ещё и Валеру при этом волновать. Даже не знала - оставаться в школе или пойти куда-то, а если пойти, то куда и чем мне вообще заниматься. Этим сейчас я пыталась заняться - придумать что мне делать грёбаных полтора часа. Катя уже ушла, столовка закрыта. Я могла бы пойти в класс биологии, но сейчас, и вообще видеться с биологичкой мне не совсем хотелось. Из всех возможных вариантов я выбрала самый глупый - пойти в класс англичанки. Но дёрнув пару раз ручку двери, я поняла, что кабинет закрыт. Чёрт, и где она шляется? Наверняка у биологички... Ну что же, делать нечего, поэтому я положила рюкзак на пол и уселась на него, оперевшись спиной об дверь. Вообще пофиг, всё равно люди на уроках и никто меня не видит. Около минут двадцати я задротила в "дурак онлайн". Интеллектуал хренов. Но, услышав звук каблуков, я отложила телефон. Шла моя спасительница. А может наоборот.
— Ты что тут делаешь? — спросила удивленная учительница, приподняв одну бровь, когда увидела меня. Сегодня я ещё её не видела, а от взгляда, которого было не избежать, стало тепло в груди. Обожаю как она одевается, обожаю деловой стиль. Юбка карандаш слегка выше колен, белая рубашка, на которой висела ручка в районе маленького кармашка на груди и туфли на невысоких каблучках. До чего же она сексуальна,а этот взгляд...
— Вас жду, — я стала подниматься, отряхивая брюки от пыли, что выглядело довольно неловко. Женщина стала открывать дверь. Только сейчас мне удалось "унюхать" её духи. Сладкие, ванильные. Люблю такие, но сама духами не пользуюсь. Аромат Ирины Игоревны дурманил голову. Да она сама как дурман.
— С какой целью? — её взгляд скользил по мне. Вот же... падла... Даже не стесняется, а я тем временем уже была красная как новоиспеченный рак. Зачем так откровенно меня разглядывать?
— Э... — я и правда засмущалась, от чего все буквы моментально вылетели из моей головы, — у меня же сегодня с Вами подготовительные, а ждать полтора часа мне негде. Как только дверь открылась, Ирина Игоревна села за учительский стол, а я как и в прошлый раз уселась на первую парту среднего ряда.
— Андрияненко, парта нужна для того чтобы писать на ней, а не сидеть, — строго сказала англичанка. Дьяволица, могла хотя бы немного ко мне по-доброму отнестись, или для начала спросить как моя губа... Неужели она правда недолюбливает меня, что я ей плохого сделала? Эти мысли заставили меня взгрустнуть. Я таки встала с парты и уселась за вторую парту, снова достав телефон. Теперь я жалела, что приперлась именно сюда. Лучше бы в туалете торчала, но нет, попёрло меня к этой женщине, которой даже западло на меня посмотреть. Ещё и неловкое молчание, хотя в этой ситуации не обязательно разговаривать. Я не впервые была наедине с Ириной Игоревной, но в этот раз меня чуть ли не колбасило. Я пыталась боковым взглядом смотреть на учительницу это оказалось не так и легко.
— Андрияненко, у тебя только сегодня 6 уроков или по расписанию так? — после долгого молчания сказала англичанка. Даже приятно что поинтересовалась, поэтому на моем лице появилась улыбка.
— По расписанию поставили... Её взор наконец-то пал на меня. Ох уж эти серые глаза Мегеры. Она смотрела на меня какое-то время, будто думала о чём-то.
— Получается у тебя как раз полтора часа до моей группы, будем заниматься индивидуально, доставай тетрадь, — наконец проговорила женщина. Я не знала радоваться мне или нет. С одной стороны, я смогу побыть наедине с любимой женщиной, да и побыть вообще, а с другой - не будет ли мне это в тягость? Не буду ли я в отчаянии страдать от взора этой дьяволицы? Да и к тому же, когда мы вдвоём я жутко смущаюсь, а потом вспоминаю как она смотрела на мои губы в медпункте и начинаю смущаться ещё больше. Поэтому я даже побаиваюсь. Но это не по мне не выходить из-за рамок, так что я решила согласиться. Хотя стоп, выбора-то у меня и не было.
— Ирина Игоревна, а когда олимпиада будет? — спросила я, доставая тетрадь, и уже пожалела что спросила, когда увидела её взгляд. А смотрела она на меня как на полный кусок дурака.
— Андрияненко, ты артикли не можешь правильно расставить, какие тебе олимпиады? — насмешливо ответила блондинка.
— Тогда почему я хожу к Вам на подготовительные? — импульсивно выпалила я. Теперь я и вправду не понимала к чему это. И зачем. Ей же лишнее время тратить. Уроки репетиторства тут, кстати, бесплатные, так как дети, которые ходят сюда платят в фонд школы солидные деньги. Снова она молчит. Иногда хочется так и спросить:- "Язык проглотила?", хотя когда она начинает говорить, то иногда хочется застрелиться или убежать и спрятаться.
— Потому что негоже отличнице путать буквы в английском языке. Как-то неоднозначно она ответила. Ей что, правда делать нечего? А может она хочет заучить меня английский языком до смерти. Интересно, какого оно - умереть от рук любимого тебе человека?.. Хоть одно радовало, что на олимпиаду я таки не еду.
— А я и не отличница...
— Так, всё! — замечательно, прошло 15 минут, а я уже ей надоела, — тему пиши. Оказалось, что я была права. Сидеть на уроке любимого человека очень сложно. Она мне что-то рассказывала, писала на доске, я записывала каждое её слово, но ничего не понимала. Я слышала её голос, видела её тело, но я не могла самого главного - чувствовать её душу. Я не знаю ни где она живёт, ни чем, ни с кем. Мне хотелось знать о ней больше, но для того, чтобы хотя бы немного к ней приблизится, я была ей слишком не интересна. Ну чем может заинтересовать 15-летняя дурочка, у которой один ветер в голове взрослую женщину? Мне всегда казалось, что взрослые смотрят на нас, на подростков, как на людей, ниже по достоинству их, как на детей, у которых ещё молоко не обсохло на губах. Хотя знаете, есть достаточное количество подростков до 18-ти лет, которые в свои годы достигли большего САМИ, но при этом старые алкаши продолжают учить их жизни.
— Ирина Игоревна, можно войти? — увидела я из-за проёма двери девочку, морду которой я лицезрела в прошлый четверг. Выглядит она, кстати, старше своих лет.
— Нет, подождите ещё, — как всегда строго ответила моя королева, опс, Ирина Игоревна, и взяла пару распечатанных бумажек со своего стола, направляясь ко мне, — это домашнее задание, — она нагнулась на парту, за которой я сидела. Её лицо было совсем близко, а декольте смущало до предела, — сделаешь его на следующий четверг и заучишь конспект. Как только женщина отошла от меня, я стала собираться. И, как всегда, уже возле порога услышала: — Жду тебя в следующий четверг после уроков. И почему мне её фразы мне кажутся двусмысленными и неоднозначными. Я бы всё отдала, лишь бы она это сказала ещё раз, но с другим смыслом. Как же меня напрягает эта ситуация. А я ещё и Валере забыла позвонить. Ну, как забыла, возможности не было. Думаю, что англичанка бы не одобрила такой подход.
Я только вышла из гимназии, а меня уже накрыло. Грудная клетка болела, но это была не физическая боль. Хотя бы повод ревновать она не давала. Пока что... Знаете, влюбиться в холодную и непоколебимую женщину- это полный мазохизм. Но уж лучше это, чем иметь чувства к шалаве. Ковыряя кроссовком асфальт, я набирала брата. Он сразу поднял трубку и обещал приехать. Через минуту я уже снова сидела на бордюре и думала о своей бездарности. Я даже не могу нормально английский язык учить, чтобы порадовать хоть как-то её, хоть на чуть-чуть вызвать к себе симпатию. Обычно я довольно сдержанная: не кричу, не плачу, иногда конечно могу быть раздраженной и раздражать других, но я остаюсь флегматиком. Я даже когда в 8-ом классе сломала руку, то просто сидела и смотрела в потолок. Конечно мне было больно, но а какой смысл реветь, если боль не пройдёт? Я склонна к мысли что каждый должен искать своё лекарство от моральной боли. Некоторые занимаются сексом с кем попало, некоторые наносят себе физическую боль, чтобы заглушить моральную, а некоторые и вовсе принимают наркотики. Не один из вариантов мне не подходила мне сейчас как никогда нужно было заглушить боль. Я взглянула в небо. Чистое, не одного облачка, хотя дул холодный ветер. На мне была накинута джинсовка, так что я не мёрзла. Я почувствовала как мои глаза наполняются солёной жидкостью. Сзади стала виднеться тойота.
— Ого... — услышала я от Валеры, как только открыла дверь машины, так что сразу отвернулась к окну - сейчас начнутся расспросы, — что случилось? В таких ситуациях я хорошо себя знала. Следует мне только открыть рот, как слёзы польются рекой. Поэтому предпочла молчать.
— Тебя кто-то обидел? Ненавижу этот вопрос. Когда меня об этом спрашивают, то я начинаю злиться, хоть люди и хотят мне помочь, а тем более Валера. Этот вопрос заставляет меня думать, что человек, который задал мне его, считает меня до того слабой, что меня может кто-то обидеть, а я даже сдачи не дам.
— Нет, — грубо сказала я, закатив глаза, наполненные слезами.
— Это из-за "неё"? Знаете, мужики на самом деле тоже многое понимают, только вот редко говорят об этом. Я почувствовала как по моим щекам покатились слёзы. Разве нельзя сейчас поговорить о чём-то другом, а лучше вообще не говорить. Мне достаточно того, что я о ней круглосуточно думаю.
— Что она сделала?
— Господи, Валер, ты можешь заткнуться? — заорала я. Он и правда перестал говорить, но теперь мне стало стыдно. Он пытался меня поддержать, а я только выплеснула на него свою злость. Мне кажется, что я уже схожу с ума.
— Прости... — я всё таки извинилась и отвернулась от окна, — я устала, она совсем не обращает на меня внимания. Он помолчал, будто думая, какие слова мне сказать. А мне в принципе и не нужны были слова. Если эти слова конечно не от Ирины Игоревны. Ох, сама же себя довожу.
— Я понимаю, как это трудно, сама знаешь, но как говорится, время лечит. А кто знает, может она сама в тебя влюблена, только вот виду не подаёт. Это заставило меня засмеяться. Похоже Валера верит в чудеса больше меня. Она же моя просто моя учительница. Просто учительница, которую я люблю...
***
Я снова сидела ночью у компьютера. После очередного просмотра страницы англичанки, я зашла на страницу Паши. Думала правильно ли будет открыться ему первым и если Катя узнает, то не обидится ли она. Но сейчас, из всего своего окружения,я видела только его единственного человека, который в состоянии меня понять. Он не был в онлайне, но я решила таки написать.
[Елизавета Андрияненко]: Привет. Он не отвечал. Уже прошло около полутора часа, я хотела закрывать вкладку, как вдруг пришло уведомление.
[Паша Гордый]: О, хай Сейчас конечно я не собиралась ему говорить, а хотела намекнуть на встречу.
[Елизавета Андрияненко]: Чего не спишь? Издалека начала я, но Паша видно тот ещё проницаемый маньяк.
[Паша Гордый]: Ты же не просто мне написала в 01:52. Вот же чёрт.
[]: Да, самом деле да... Я бы хотела с тобой поговорить тэтатэт. Так мы договорились о встрече в субботу вечером. Я как всегда пришла раньше нужного. Ненавижу стереотип про то, что женщины всегда опаздывают, как и тот, что женщины должны следить дома за детьми и прислуживать своему мужу. Если что, то я не мужиков ненавижу, а стереотипы. Мои мысли сразу улетучились, как только я увидела Пашу. Мне всегда казалось, что геи лучше обычных мужиков, так было и с Пашкой. Он был очень похож на "Softboy",поэтому с ним даже общаться приятнее было.
— Хай, — по ему поведению легко можно было определить в каком настроении он настроен на разговор. Так вот настроен был он весело, что меня не особо устраивало. Мы заказали по коктейльчику и уселись друг напротив друга. Я стала нервничать - всё таки первый раз кому-то говорю о своей ориентации. — Паш, я думаю ты на данный момент единственный кто может меня понять, — теребя пальцы, негромко сказала я, наблюдая, как выражение его лица сменилось. Наверно, странно впервые признаваться в своей ориентации человеку, которого я знаю неделю.
— Слушаю, — проговорил серьёзно Паша.
— В общем... Я... Мне нравятся женщины. Он и не дрогнул, будто ожидал этого, но молчал. Наверное, ждал пока я продолжу, это я и сделала.
— Мне с детства нравились девочки... В 13 лет я впервые влюбилась, но это случилось так вспыльчиво, что я почти сразу забыла её. Об моей ориентации знал только брат... — в подробностях я конечно не хотела рассказывать, и так было неловко. Я почувствовала его ладонь на своей руке. Он смотрел на меня с сочувствием. Люди, которые нас видели наверняка приняли бы нас за влюблённую парочку. Эх, знали бы они что и я, и он гомосексуальны.
— Ты принимаешь себя? — спросил Паша.
— Да, конечно, я думаю что это нормально — любить человека своего пола.
— Отлично, одной проблемой меньше, — уже веселее сказал он, — ты же не просто рассказала мне, чтобы я тебя понял? Вот тут у меня внутри всё сжалось. Признаться, что тебе нравится женщина, которая старше тебя на 24 года такое себе удовольствие.
— Короче, мне нужен твой совет. Я люблю свою учительницу по английскому языку... А она ко мне ни бе ни ме ни кукареку... Это конечно адекватная реакция, но мне от этого больно...
— О-о-о, ну ты чего? Не вздумай с этим смириться. Этих слов я ждала в последний раз. У меня даже глаза округлились от удивления.
— Да-да, не смотри на меня так. Научный факт - все люди от природы бисексуальны. Просто кто-то больше, кто-то меньше. У тебя классная энергетика, сразу вызываешь симпатию. Тебе стоит просто быть с ней милой, приблизиться, а в первую очередь - быть собой. А потом просто трахнитесь на учительском столе и всё будет заебись. Это сейчас шутка такая? Где смеяться?
— Я сейчас не шучу, — будто читая мои мысли, сказал Паша, — правда про учительский стол я конечно перегнул палку, а вообще дело в твоей шляпе. Мы ещё посидели часика два, а потом разошлись. Пашка и вправду оказался очень понимающим, но я не знала воспринимать мне его слова всерьёз или нет. А если да, то что мне делать и с чего начать? Ладно, утро вечера мудренее, поэтому я заснула беспокойным сном.