Девчонка в Карасуно [Haikyuu!! | Волейбол!!]

— Что ж... — Акияма, кажется, всё ещё колебалась и тянула время, в последний раз взвешивая все «за» и «против». — Ладно, чёрт с ним, расскажу уж всё и по порядку. Началось всё с того, что моя мать ушла от отца почти сразу же после рождения меня и... — тут она сделала глубокий вдох, словно собираясь с силами, и произнесла ровным тоном: — моего брата. Мы были двойняшками. Сама история в общем-то далеко не новая: она решила, что дети её испортят, отнимут всё время, заберут красоту и прочее — короче говоря, к материнству и ответственности она оказалась не готова и даже хотела отдать нас в детский дом, однако отец не позволил, и в очень скором времени они развелись. Впрочем, это только к лучшему: как оказалось, не у всех матерей есть материнский инстинкт, — невесело усмехнулась зеленоглазая бестия. — Что было с этой женщиной дальше, я не знаю, да и, честно говоря, знать не хочу.

Сугавара с печальной задумчивостью посмотрел ей прямо в глаза изучающим взглядом: всё же в Японии связь ребёнка с его матерью ценится особенно и имеет огромное значение — однако в этих зелёных омутах не было и намёка на хоть какую-то привязанность или тоску по ней. Заметив его взгляд, Сора пояснила:

— Ты не подумай ничего такого, но я нисколько не страдаю и никогда не страдала от её отсутствия. Да это и невозможно: я её даже не помню, — в голосе, однако, всё же проскользнула лёгкая тень обиды, но не более того, — но из-за этого характер и поведение у меня, что неудивительно, сформировались больше мальчишескими. Как итог, остальные девчонки, вероятно, с подачи своих родителей стали меня сторониться, а однажды случай вышел и вовсе неприятный: какая-то тётка начала указывать мне, как нужно выглядеть и вести себя в соответствии со своим полом. Нормальное такое заявление, да? — продолжала говорить в полушутливом тоне Акияма, упрямо не желая признавать, что тогда те слова её задели — и задели очень сильно, что они вынудили её открытое детское сердце выстроить защитную стену, пусть и столь неожиданным образом. — Как видишь, сейчас я отношусь ко всей этой ситуации весьма иронически, но тогда на меня что-то нашло, и я приняла решение «стать» мальчиком. Думаю, рано или поздно это бы закончилось, однако в том же году случилось поистине ужасное... — тут бесследно исчезла даже напускная беззаботность, и голос её стал непривычно серьёзным и тихим.

Сора ненадолго прервалась, собираясь с мыслями и стараясь взять все свои эмоции под полный контроль, а Коуши наконец-то получил возможность как следует обдумать полученную информацию. Образ жизнерадостного и никогда не унывающего первогодки пошатнулся в его глазах, стоило лишь приоткрыться обратной — той, что была надёжно скрыта тенью, — стороне этой сверкающей «медали»: что бы старшеклассник ни утверждал, приобретённый в детстве комплекс, кажется, никуда не делся — напротив, он стал лишь сильнее и намертво закрепился в образе жизни. Связующий взглянул в яркие зелёные глаза, и на мгновение ему показалось, что они вдруг как будто потухли и наполнились болью. Повествование тем временем возобновилось:

— Как я уже сказала, у меня был брат-двойняшка. Его звали Кара, он был старше меня всего на пару минут. И вот однажды мы играли на дереве, поспорив, кто заберётся выше, — обычная детская забава. Помню, тогда я опережала его, но... Но в один момент он сорвался вниз. Я успела только обернуться на его крик и увидеть, как он ударяется головой о большой камень, торчавший из земли. Я очень перепугалась, плакала, просила его встать, открыть глаза, но он уже ничего не слышал. Тогда я хотела побежать домой, чтобы позвать отца, потому что гуляли мы достаточно далеко, но оставлять его совершенно одного мне совсем не хотелось, и я попыталась сама его донести. Конечно же, маленькому ребёнку это было не под силу... — на этих словах одна слеза всё же скатилась по её отчего-то похолодевшей щеке, но Акияма быстро стёрла её чёрным рукавом олимпийки. — В итоге я всё-таки позвала отца, он вызвал скорую, однако врачи сказали, что до больницы Кара не дотянет и что при операции в таком возрасте шанс выживания всё равно почти нулевой. И брат... Брат умер. Понимаешь, они даже не попытались его спасти — они просто сказали, что это невозможно! — Тихий голос вмиг сменился криком, насквозь пропитанным отчаянием и яростью. Она как наяву вновь видела тот день и снова слышала те чудовищные слова. — Да какие же они после этого врачи?! Но если бы я сразу позвала на помощь, возможно...

Болезненный ком окончательно сдавил горло, и сдерживать горькие слёзы сожаления и вины у Соры больше не получалось: стоило ей стереть одну, как на её место тут же набегали новые. Она ничего не забыла за столько лет. Не могла забыть. И забывать не хотела: она фактически забрала у Кары будущее, поэтому с того самого момента живёт и за него тоже.

Суга и подумать не мог, что его товарищ по команде — тот самый, что всегда старался всех поддержать и приободрить, несмотря на то что пришёл в Карасуно позже всех, — может так горько плакать, и просто не знал, что тут можно сказать, а главное — нужны ли какие-либо слова вообще. Он был шокирован и растерян. Перед ним стоял сильный духом человек, который выдержал непонимание и неприятие себя окружающими, который не сломался даже после такой трагедии, который нашёл в себе силы идти по жизни дальше и помогать тем, кто нуждается в помощи, — однако этот же человек сейчас был абсолютно беззащитен перед собственными воспоминаниями и тяжёлым чувством вины; он сам себе был прокурор — самый суровый из всех возможных. Наверняка ему было неимоверно больно, и эту боль — боль прошлого — нельзя облегчить никакими способами. Коуши мог лишь сжать чужое плечо, давая понять, что он находится рядом, ведь любые слова утешения были попросту бессмысленны и даже неуместны.

Ощутив тёплое прикосновение, Акияма вернулась в реальность, сделала пару глубоких вдохов и выдохов, окончательно успокаивая нервы, что подвели её в самый неподходящий момент, и стёрла последнюю влагу со своего лица. Ей стало крайне неловко перед старшим.

— Ты извини, я...

— Нет, не извиняйся, — остановил её Сугавара. — Ты ни в чём не виновата. Совсем ни в чём, понимаешь? — сказал он и с надеждой посмотрел в чуть покрасневшие глаза, что стали ещё ярче и выразительнее от недавно пролитых слёз.

Сора на это лишь вымученно улыбнулась: она прекрасно понимала, что тот хотел донести, понимала, что гибель Кары — жестокая выходка жизни, а не её вина, — однако не чувствовала этого. Она не верила в свою невиновность.

— Мне всегда нравилось подражать брату, — негромким, всё ещё едва заметно дрожащим голосом продолжила она свой рассказ, — я одевалась так, как одевался он, играла с ним в солдатиков, в войнушку, соревновалась в беге, в различные секции мы записывались только вместе — словом, я во всём старалась походить на него, из-за чего нас зачастую принимали за братьев-близнецов. После... После того, как это произошло — Акияма просто не могла произнести слово «смерть» ещё раз, — я как будто стала им. Наверное, это глупо, но впоследствии я всегда старалась делать так, как сделал бы он, и верила, что таким образом он тоже сможет прожить эту жизнь... Я и сейчас верю, что он всегда со мной, — почти неслышно добавила она. — Но время проходило, и жизнь постепенно возвращалась на круги своя, — продолжила она уже громче, окончательно унимая дрожь. — Отец встретил действительно прекрасную женщину, мудрую и добрую, которая приняла и искренне полюбила нас обоих такими, какие есть. Думаю, её можно описать одним словом: «светлая». Да, пожалуй, вернее про неё и не скажешь, — Сора тепло улыбнулась. — Но и тут счастье продлилось недолго: роды её были крайне тяжёлыми, и врачами было принято решение спасти только одного со стопроцентной вероятностью успеха, а не двоих. Она, не задумываясь, выбрала своего ребёнка... А я проклинала тех врачей, что не дали шанса ей, и тех, что предопределили судьбу моего брата. Я ненавижу их до сих пор и буду ненавидеть всю жизнь.

Первогодка замолчал, по-видимому серьёзно о чём-то задумавшись, и в который раз до боли закусил губу.

— Поэтому ты так разозлилась на те слова Цукишимы о том, что всё предрешено? — осторожно спросил связующий, вдруг вспомнив давнишний яростный спор новичков, едва не переросший в драку.

— Да, — шумно выдохнула Акияма, и по её телу прошла неприятная дрожь от воспоминаний. — Нет ничего хуже, чем сдаться заранее. И это относится не только к волейболу или другому виду спорта — это относится ко всей жизни, — предельно серьёзно и твёрдо сказала она. — Цена даже самого крохотного шанса, которым пренебрегли, сочтя бесполезным и просто выбросив, как что-то ненужное, может оказаться слишком высокой.

Какое-то время они шли молча. Сора размышляла о том, не слишком ли она разошлась, впервые рассказывая кому-то историю своей жизни, а Сугавара обдумывал всё то, что он услышал, а заодно и то, как бы убедить всех оставить её в команде: пусть она поступила и не совсем правильно, скрыв свой пол, однако исключить её только лишь из-за этого — значит поступить в сто, нет, в тысячу раз хуже.

«Этот человек давно уже заслуживает жить счастливой жизнью. Возможно, даже больше, чем кто бы то ни было ещё. Теперь я просто обязан этому поспособствовать, — мысленно сказал он сам себе. — Нужно бы поговорить со всеми по-отдельности... Ну или для начала хотя бы с тренером, сенсеем, Дайчи и Асахи».

Так, твёрдо решив во что бы то ни стало сохранить место тринадцатого игрока за Акиямой, парень спросил:

— Не сочти, пожалуйста, за навязчивость или грубость, но разве тебе комфортно вот так вот... — Он замялся, пытаясь подобрать наиболее подходящие слова, но в голову как назло ничего не приходило. — Я имею в виду, что тебе наверняка неудобно всегда скрываться и... — Суга совсем смутился, а девчонка, глядя на него, впервые с начала этого разговора по-доброму усмехнулась.

— Ты хотел спросить, почему, несмотря на некоторые неудобства, я не перестала притворяться парнем? — Дождавшись утвердительного кивка, она продолжила: — Ну, во-первых, мне так вполне комфортно и, что немаловажно, гораздо более спокойно. Во-вторых, с самого своего рождения Акира знает меня как своего брата — ребёнку её возраста сложно было бы объяснить, что да как и почему. А в-третьих, «поменять» пол обратно возможно только при смене школы, а лучше и места жительства, поскольку люди не поймут — это мы уже проходили.

— Но ведь не все же такие... — робко попробовал оспорить последнее утверждение Коуши.

— Не все, но подавляющее большинство, — развела руками Сора. — Ты первый, кто отнёсся с пониманием, если не считать мою семью, с которой мне и вправду очень повезло... Спасибо тебе за это. — Она улыбнулась.

— Да не стóит, я ведь ничего такого особенного не сделал! — протестующе замахал руками её собеседник, уже в который раз чувствуя неловкость.

— Сугавара-сан, ты слишком недооцениваешь такое восприятие всевозможных особенностей и странностей человека, — серьёзно сказала зеленоглазая бестия. — Я правда очень благодарна тебе за то, что не осудил. Но если для тебя это естественно и в порядке вещей, то для очень многих, к сожалению, узнать, что человек «какой-то не такой», — означает, что его следует избегать. Это не взято из головы, я говорю исходя из своего опыта. Возможно, мне просто не везло, однако что в раннем детстве, что позже, уже в школе, когда на свою голову снова примерила девчачий образ, понимания я не встретила. На меня многие странно косились, зачастую не хотели разговаривать: я была для них чем-то непонятным, странным; очень может быть, что они видели меня каким-то мутантом. Увы, нынешнее общество в этом плане всё ещё весьма консервативно.

— Да ну не может быть, чтобы прямо почти все так относились... — расстроенно произнёс Суга. — Это было бы совсем уж печально.

— Я очень надеюсь, что это просто мне так не повезло и что людей, столкнувшихся с подобной проблемой, по всему миру очень и очень мало. И я твёрдо верю, что время, когда каждый человек, независимо от своего пола, расы, национальности, веры и прочего, сможет заниматься тем, что нравится именно ему, обязательно наступит, а время предрассудков уйдёт. — Девчонка лучезарно улыбнулась, даря светлую надежду на это и своему сокоманднику. — Знаешь, я ведь и сама хочу в будущем стать авиаконструктором и создавать красивые и надёжные самолёты, чтобы люди могли легко путешествовать по миру и побольше мечтать — самолёт ведь и сам по себе как мечта. Некоторые, конечно, скажут, что это совсем «не женское» дело, но чёрта с два стану я слушать этих «некоторых»!

И Акияма рассмеялась, звонко и непокорно, ни за что не намереваясь отступать. Улыбнулся и Сугавара, подумав про себя, что перед ним стоит поистине удивительный человек, решивший бросить вызов обществу и, главное, собственной судьбе. У таких людей жизнь не бывает простой — напротив, она полна трудностей и разочарований, однако именно эти люди вдохновляют остальных и вселяют в них уверенность, даже если сами порой совсем её не чувствуют. Да, эти люди зачастую проблемные и доставляют окружающим неприятности, однако без них жизнь была бы совсем тусклой.

— Прекрасные слова и прекрасная мечта, — сказал он, умиротворённо разглядывая изумрудные глаза, что наконец-то излучали искреннюю веру в сказанные слова.

— Думаю, за это надо выпить: не пропадать же такому шикарному тосту...

— Акияма! Ты же несовершеннолетняя! — возмутился вице-капитан, в один момент пробудив усыплённую бдительность и по привычке попытавшись отвесить лёгкий профилактический подзатыльник тринадцатому игроку, однако тот легко и непринуждённо увернулся.

— Да я уже насквозь эти ваши приёмы знаю — я от них и во сне уклониться смогу, — вновь рассмеялась Сора, а в её зелёных глазах привычно заплясали самые настоящие черти и прочая нечисть.

— Да что ты говоришь? — с характерной дьявольской ухмылочкой спросил Коуши и ткнул товарища под рёбра, не забыв мило улыбнуться.

— Ай-ай-ай, это против правил! — возмутилась уже Акияма, впрочем, по-прежнему озорно блестя глазами.

— Эй, Суга, Акияма, — вдруг окликнул их капитан, которого эти двое не удосужились заметить. — Ты же сказал, что что-то очень важное и срочное, — с укором обратился он к первому. — Этот балбес опять что-то натворил?

— Дайчи, дело в том, что он, — связующий кивнул на стоявшего рядом, — не совсем он.

— Не понял? — удивился Савамура, переводя взгляд то на одного, то на другого игрока.

— Акияма вовсе не парень, — пояснил вице-капитан. — Но я очень хотел бы, чтобы она осталась с нами в команде. Про невозможность участия в официальных матчах и турнирах она всё понимает.

— Ну вы, ребята, даёте... — ошарашенно присвистнул лидер Карасуно, с сомнением разглядывая тринадцатого игрока.

— Капитан, ещё немного, и этот пристальный взгляд грозит стать неприличным, — со смешком заметила Сора, в этот раз уже ничем не выдав своего волнения и страха.

— Извини за совершенно нетактичный вопрос, но ты правда не парень? — смутившись, спросил он. — Только без шуток, пожалуйста.

— Кто бы стал таким шутить? — уже серьёзно ответила та вопросом на вопрос.

— А... Почему... Даже не знаю, как сформулировать... — Дайчи смутился окончательно.

Стоявший рядом пепельноволосый третьегодка догадался о ходе наверняка совсем спутавшихся мыслей друга и толкнул его в бок, намекая на то, что задавать подобные вопросы определённо не стóит.

— А! Я, кажется, догадываюсь, чего это вы оба так удивились, — «обрадовала» старшеклассников Акияма.

Капитан проклинал свой язык и мечтал провалиться сквозь землю. Что до Суги, то он был в ещё более плачевном состоянии, несмотря на то что даже и не пытался спросить о том, о чём они оба подумали. Как ни парадоксально, но меньше всех неловкость испытывала именно Сора.

— Да, у меня совершенно не женская фигура, — беззаботно подтвердила она, в то время как парни дружно мечтали о том, как же им было бы здорово раствориться в воздухе. — Скорее всего, это из-за одного крайне неудачного падения и достаточно продолжительных занятий плаванием. Ну и ещё, вероятно, сказался очень активный образ жизни. Но сейчас не об этом, — голос её вмиг посерьёзнел, — Дайчи-сан, не исключайте меня из команды. Я очень прошу. Мне ужасно надоело скитаться по волейбольным клубам и так и не становиться их полноценной частью.

«Так вот почему я никогда не видел её в составе команд на официальных матчах», — пронеслось в голове у Савамуры.

— Но ты ведь понимаешь, что даже так в любых турнирах ты участвовать не сможешь? — спросил он.

— Понимаю. Я с самого начала на них не рассчитывала, поскольку это могло бы создать массу проблем вплоть до дисквалификации всей команды. — Акияма взглянула капитану прямо в его тёмно-карие глаза. — От участия в официальных матчах я бы и так отказалась, чтобы точно никого не подставить. Я прошу лишь о том, чтобы продолжать находиться в команде Карасуно, пусть даже и «за кадром».

Дайчи вздохнул, безуспешно пытаясь привести свои мысли в порядок.

— Ну и задачку ты нам подкинула, с тобой точно никогда не соскучишься, — заметил он, хмыкнув. — Погоди-ка, как ты вообще смогла подать заявление в мужской волейбольный клуб? К тому же в нашей школе ведь есть и женский... Так почему же? — вопросы так и возникали и настойчиво требовали ответов.

— И верно, как ты смогла договориться с учителями и директором? — задумался и Суга. — Я как-то только сейчас обратил на это внимание...

— Дело в том, что учителя и директор тоже не в курсе, — почесала затылок девчонка. — И надеюсь, что они останутся в счастливом неведении в любом случае, — многозначительно заметила она, но затем тон её посерьёзнел: — В школу на зачисление подавались немного изменённые копии документов моего брата-двойняшки: у нас одинаковое написание имён, но их чтение разное.*

— Ого, у тебя ещё и брат ес... — фразу Савамура так и не закончил, удивлённо посмотрев на запоздало пихнувшего его локтем связующего, что теперь почему-то стоял с крайне виноватым выражением лица.

— Был, — коротко ответила Сора уже сто раз пожалевшему о неосторожно сказанных словах капитану, спрятав глаза за несколько отросшей чёлкой. — Что касается женского волейбольного клуба, то и в нём был, хм, негативный опыт — в другой школе и в другое время. Ну и ещё я думала попасть к тренеру Укаю-старшему, но тут уж как сложилось: меня и так всё более чем устроило. На все остальные вопросы — а они наверняка появляются в бешеном количестве — думаю, сможет ответить Сугавара-сан. Прошу не принимать это за дерзость или высокомерие: просто мне и правда трудно об этом говорить. — Она поклонилась. — Я очень хотела бы и дальше оставаться в команде и тренироваться со всеми остальными, но какое бы ни было принято решение относительно меня — я пойму.

— Послушай, Акияма, я пока не очень хорошо всё понял, вернее — не понял почти ничего, но, думаю, Суга мне всё разъяснит, — начал свою непростую речь третьегодка. — Против тебя и твоего нахождения в команде я лично ничего не имею, но нужно будет обсудить это с остальными, в том числе с тренером Укаем и сенсеем Такедой, и принять общее решение. Скажи, пожалуйста, сразу, в каком объёме можно довести до них информацию о тебе, чтобы не вышло некрасивой ситуации, — попросил он.

— Да в принципе там вроде ничего особо секретного нет, но всё же подробности о моей семье лучше опустить, — задумчиво произнесла Сора. — Ну а ребятам, наверное, лучше будет донести всё только в самых общих чертах.

— Хорошо, — кивнул капитан. — В общем-то я так и предполагал. Уже поздно, так что тебе лучше пойти домой: вид у тебя какой-то чересчур усталый, ты вообще отдыхаешь? — Он подозрительно пригляделся к характерным теням, что пролегли под зелёными глазами первогодки. — Вот что: ни о чём не беспокойся, выспись как следует, а завтра приходи на утреннюю тренировку, и там мы всё решим, хорошо?

— Ты лучший капитан, что бы в итоге не вышло, — улыбнулась Акияма. — Огромное спасибо вам за всё, Дайчи-сан, Сугавара-сан.

— Да ладно тебе, — хмыкнул Савамура, тоже улыбнувшись самому «проблемному» игроку. — Иди уже давай, и чтоб этих кругов под глазами я больше не видел, — шутливо погрозил он.

— Ну и разве же мы теперь сможем без неё? — спросил у друга Коуши, когда фигура девчонки-парня почти скрылась из виду.

— Я сделаю всё, чтобы уговорить тренера и Такеду-сенсея сделать для неё исключение и хранить этот небольшой секрет, — не задумываясь, ответил тот. — Что касается наших ребят, уверен, их отношение к своему другу и товарищу по команде нисколько не изменится: Асахи и второгодок я хорошо знаю, а все первогодки у нас отличные люди.

— Я тоже так думаю, — тепло улыбнулся Сугавара, вспоминая каждого члена команды Карасуно. — На них всех смело можно положиться.

— Знаешь, а ведь если бы Акияма и в самом деле была парнем, я бы без сомнений поставил её на площадку в любом турнире, — задумчиво произнёс Дайчи, убрав руки за голову и поглядев на всё больше темневшее небо. — Она нестандартный игрок.

— Нестандартный — это точно, — по-доброму усмехнулся Суга. — Во всех смыслах. В этом и заключается её сила не только как игрока, но и как человека, тебе так не кажется?

— Мой дорогой друг, ты как всегда прав, — улыбнулся Савамура. — Думаю, ещё не слишком поздно, чтобы переговорить с тренером Укаем с глазу на глаз, тем более что его магазинчик почти круглосуточный. Ну как, пробежишься со мной?

— Вечерняя пробежка до магазина? — переспросил вице-капитан. — Что ж, мне нравится эта идея.

— У тебя на словах «пробежка до магазина» аж лицо изменилось, — громко рассмеялся Дайчи.

— Вовсе нет, тебе показалось!

— Да кому ты рассказываешь? Суга, я ведь тебя не первый год знаю!

— Не изменилось у меня ничего, говорю!

— Изменилось-изменилось, ты же никогда не был в восторге от бега?

— Ничего не знаю, ты всё придумываешь!

— Я просто хорошо тебя знаю, не упрямься!

Этот спор-диалог и смех не стихали, должно быть, до самого магазинчика Укая, лишь изредка прерываясь, когда у давнишних друзей от бега сбивалось дыхание или начинало колоть в боку. Всё же лидер Карасуно и его главный помощник и советчик — надёжная опора команды, сильные и по-своему удивительные люди, готовые ради каждого своего игрока пойти на маленькие безумства; однако не нужно забывать о том, что в конечном счёте они всего лишь ученики старшей школы, и иногда им тоже хочется подурачиться — так же, как и всем.

____________________
Прим. авт.: Имеется в виду написание кандзи. Если верить интернету, иероглиф 空 может читаться и как «Сора», и как «Кара» (также возможны и другие чтения). Поскольку для меня японский язык, к сожалению, пока покрыт таинственным мраком неизвестности, за достоверность этой информации я поручиться не могу. Моё невежество в этой сфере прошу понять и простить.

30.10.2022