Глава: 1. От скифских степей до золотого дракона
Я потом часто задавался вопросом: «Почему я, сын именитого шахтовладельца, русский, должен воевать с немцами во Франции из-за того, что какой-то серб убил австрийца в Боснии?» Само собой, никто так и не ответит мне на этот вопрос. Меня зовут Александр Катык, я мобилизованный Таганрогского округа Области Войска Донского. Меня и ещё нескольких человек из нашего хутора быстро усадили на поезд и отправили прямо в Москву. Мы даже толком не успели собраться и попрощаться с близкими.
Очень тяжело было оставлять эти скифские степи и копры шахт, понимая, что мы больше не увидимся.
Но будто бы нас кто-то спрашивал... По прибытии в Москву нас даже не удосужились как следует подготовить. Только сообщили, что мы отправляемся во Францию по договору с Антантой. Я очень возмущался... Внутренне, разумеется. Не дай Бог выразить это в голос. Но когда я узнал, что наш маршрут во Францию будет проходить через Китай! Возмущаться я и вовсе прекратил. Ибо в этом уже смысла не было, пришлось просто смириться. Я стал участником 1-й особой пехотной бригады двухполкового состава экспедиционного корпуса русской армии. Позже её назовут "1-я Особая русская пехотная бригада".
Начальником нашей бригады был генерал-майор Н. А. Лохвицкий. Он человек ответственный, правда, непредсказуемый, я старался на глаза ему лишний раз не попадаться.
О дисциплине в полку, конечно, и речи быть не могло. Настроение в обществе ужасное, генералов уже ни во что не ставят. Я чувствую, будет революция... Но мне до неё дела нет никакого. Как и до тех несчастных, с кем мы одним миром мазаны. Мне бы не подохнуть и славно. Хотя я познакомился с тремя неплохими парнями. Двумя поляками — Влади́славом и Вайцехом, и одним румыном - Антоношем. С ними было весело.
Они как-то умудрились протянуть в вагон свинью и до смерти напоить её спиртом. Антонаш же на это сказал: "Хехе-хе маринуем её". Так мы и доехали до первой остановки в Самаре. Мы только пьём и спим. Ужасно скучно. Стоило хотя бы книг с собой взять... Около трёх часов ночи Вайцех спьяну подорвал контору почтмейстера. Чем бы вы думали? Никогда не догадаетесь, самодельной бомбой из примуса. Пришлось связать этого "шлёмеля". Иначе нас тут же бы повели под трибунал. Правда, в скором времени поезд тронулся, и мы отправились дальше.
Ночи сейчас холодные, от походных каминов сильно не согреешься. Приходится укутываться во всякое тряпьё, что попадает под руку, но ноги всё равно как у покойника.
Следующая наша остановка Уфа. Подумать только, столько мусульман... Хотя и тут наши отметились. Конечно, с ними и я был, не всё же им одним веселиться. После очередной рюмки, я даже не знаю как, но мы умудрились накормить той самой свиньёй местного имама. Ох, и помяли нас тогда... Да какие мы кафиры? Мы же это... Правоверные. А ой, православные. Ну не важно. К счастью, в Уфе мы надолго не задержались.
Затем был Красноярск. И, разумеется, мы были бы не мы, если бы и тут чего-нибудь не учудили. Но в этот раз я не при делах, честно. Дело в том, что за две ночи Влади́слав умудрился обрюхатить семь солдаток. После чего мы вытаскивали его из этого "тухеса", не щадя собственного "тухеса", пардон за тавтологию. По дороге к поезду правда посетили местный рынок, на скорую руку пополнить запасы, само собой пришлось их реквизировать на нужды русской армии. И только потом мы узнали, что эти два инцидента перешли в полный "дрек мит фефер", а конкретно в продовольственный погром, в ходе которого те самые солдатки разнесли весь рынок. К счастью, к тому времени мы уже покинули город.
По дороге до следующей остановки в Иркутске я умудрился простудиться. Но спасибо Антонашу, он где-то достал курицу, и меня отпаивали куриным бульоном и водкой. А в то же время в Иркутске творился свой "цурес": Ангара вышла из берегов. Людям приходится передвигаться на лодках. Меня и Вайцеха отправили за продовольствием с местным лодочником. Ужасное зрелище: грязный бульон из речных вод, помоев и ошмётков досок, покрытый коркой льда. Тут я отличился вновь, по своей неуклюжести выпал из лодки, а я-то даже плавать не умею. Чуть там коньки не двинул. Вайцех с горем пополам меня вытащил и долго потом бранился. А я что? Я молчал. Но продовольствие мы конечно достали, и путь наш по Транссибирской железнодорожной магистрали продолжался.