●Глава 5●
Я спала настолько сладко, что совершенно не хотелось возвращаться в реальный мир. Неужели это кровать так влияла? Или это мужская рука, по-хозяйски лежавшая на моей талии? Стоп! В мои ягодицы упиралось богатырское оснащение Чона.
— Боже, — простонала, пытаясь отползти подальше. Не потому что неприятно, а потому что хотелось. А еще было как-то страшно и непривычно. Всего полгода как в разводе, а уже отвыкла от мужчины в своей постели.
В браке привыкаешь к людям, сродняешься: обнимашки во сне уже неактуально, да и спали мы с Сехуном давно под разными одеялами. Нам обоим так было удобнее. Во многих семьях так. Но в душе каждой женщине хотелось бы, чтобы нет так…
Я нехотя растолкала Чона. Что вот он в меня упирается?! У меня из-за него трусы мокрые! А это негигиенично. Как врач говорю. Либо снимай, либо гони мужика подальше.
Может, это у Чона флирт такой: люблю, куплю и полетим, но меня пугал его настрой. Женюсь и дети. Ну как так можно! Мы друг друга не знали, даже симпатии спорные, но этот странный щедрый жест с вещами для моей квартиры, да и бывшего отвадил. Никогда таких мужчин не встречала.
— Ну чего ты, Лиса, — сонно притянул к себе, прижимая к горячему мощному торсу. Поцеловал в макушку и погладила бедро. Хорошо, что мы были в одежде, иначе мои бастионы уже посыпались бы.
Если бы Чон хотел от меня исключительно близости, то возможно, а так… Ему нужна другая женщина: молодая и плодовитая.
— Чон Чонгук, — убрала его руку, — ты на завтрак, что любишь?
— Красивых и вредных урологов, — урчал котом, поглаживая мои бедра.
— Значит, любишь сладкое, — еле умудрилась выкрутиться. — Углеводы… Лучше бы на овощи и белок налегал.
— А ты налегаешь на белок? — двусмысленно и хитро. Сволочь.
Я не стала играть с ним в эту игру, тем более когда даже зубы не чищены. Взяла домашнюю одежду и направилась в ванную. Заперлась на всякий случай от незванных гостей и быстро почистила перышки.
Поскольку мой ночной гость предпочитал быстрые углеводы, я решила сделать сырники с малиновым вареньем. Но для начала нужно разобрать продукты, которые вчера мы оба купили.
Бог мой я отрубилась вчера в девять часов! Оказывается, мой организм хронически переутомлялся и к Новому году я просто без сил.
— Лиса, — меня собственнически обняли сзади, — я не нашел нормальное полотенце.
Я повернулась с вилкой в руках, которой переворачивала сырники, и громко рассмеялась.
Чонгук решил искупаться, а из сухих полотенец в ванной осталось только маленькое для лица. Как итог, оно едва прикрывало ему хозяйство и держалось на честном слове.
— Оденься, красавчик, не смущай женщину, — я продолжала улыбаться, но что-то жарко стало невыносимо.
Бывший не то чтобы ревновал к работе, но иногда проскальзывало. Мол, видела всякие: и потолще, и подлиннее, с крупной головкой, прямые. У Сехуна кривоват был, бывает. Я в свое время приноровилась.
В любом случае врач во мне никак не соотносился с женщиной, поэтому Чон в крохотном полотенце на моей обычной кухне — инфаркт с инсультом и сахарная кома вместе взятые! В сорок пять просто противозаконно выглядеть как античный бог! Бицепсы, трицепсы и прочие мускулатурные прелести, а еще татуировки. Даже не думала, что это так сексуально. Я голодная. Мне точно нужен секс.
Именно поэтому я схватила сырник с тарелки. Чем еще рот и руки занять?!
— А женщина покормит своего мужчину? — этот Аполлон с улыбкой чеширского кота сбросил полотенце и аккуратно повесил на батарею сушится. Нужно ли говорить, что член у него был достаточно крепок: не встал окончательно, но один взгляд и прикурить можно…
— Ты не мой мужчина, — напомнила, кусая губы.
— Я твой будущий муж, — заметил веско.
— Мне серьезные отношения не нужны.
— А я слишком старый, чтобы годами мурку водить вместе с хороводами. Лалиса, моя ты женщина. А я твой мужчина. Просто ты пока… Ну, не осознала этого.
— У людей должны совпадать желания. Ты, конечно, Аполлон, — осмотрела его вместе со всеми достоинствами, но замужеств с меня хватит. Не хочу. Лучше собаку заведу.
— А как же я?! — смешно округлил глаза. — Я же лучше собаки.
Я снова рассмеялась и указала пальцем на дверь. Одеваться! Чон ушел, но важно заявил, что нужно ему сюда смену белья и одежду.
Завтракали мы молча и с большим аппетитом. Разин съел львиную порцию и еще готов был к основному блюду, но я выпроводила его. Хватит, еще пропишется у меня.
— Поужинаем сегодня? — предложил на выходе.
— У меня сегодня девичник. В караоке идем.
— Куда именно?
— Не скажу, — кокетливо ответила и закрыла дверь.
Через секунду пришло сообщение:
Настойчивый мужик: Сам узнаю…
Вечером я с двумя закадычными подругами отправилась в караоке. Мы еще медицинский вместе заканчивали. Джису — педиатр в разводе с двумя детьми и Дженни — замужняя врач-гинеколог.
— Мы сегодня будем петь или пить? — спросила я, разглядывая бутылку текилы, лайм и соль. Я собиралась белого вина выпить, но девчонки настроены решительно.
— И петь, и пить, и мужиков снимать, — подмигнула Дженни. Она хоть и замужем, но никогда не отказывалась от флирта и имела постоянного любовника.
У меня не было привычки осуждать людей, но общение «семьями» исключила. Не могла я смотреть в глаза ее Тэхёну и кивать, когда нахваливал свою звездочку. Их брак, семья, жизнь меня не касались, но лицемерить я не умела.
— У тебя муж и любовник, — Джису скривилась и закусила долькой лайма. Мы Дженни знали давно и хорошо, поэтому никаких нотаций. Если задница требует приключений, то она их найдет, а наша задача, как подруг, минимизировать риски.
— Вам тоже не мешало бы завести любовников, — попеняла. — Сколько можно мудакам всяким верность хранить!
Блондинка, брюнетка, ну и я русая с рыжинкой. Дженни была самой сексуальной. Меня считали самой красивой. Джису с офигенной фигурой и железными принципами. Пока мужчина не докажет, что достоин стать ее детям хорошим отчимом — ни-ни сладкого. Мужики, как правило, сливались очень быстро.
— Лиса, —Дженни толкнула меня в бок, — посмотри какие самцы сидят в випке. Один на тебя смотрит.
Я обернулась и подняла глаза наверх. Чонгук и не один. С ним двое мужчин: такие же крепкие и брутальные, как он. Вроде бы не рядом со мной находились, а чувствовалось, что эти экземпляры непростые. Не холеные бизнес-мужики, а что-то другое.
— Ты его знаешь? — Джису присоединилась к расспросам.
Я отвернулась и выпила стопку текилы. Нашел все-таки. Слово Чон держит.
— Это мой пациент, — сухо ответила.
— То есть ты видела его член?! — Дженни моментально возбудилась. — Большой?
— Это врачебная тайна, — но щеки против воли обожгло красным. У Чона идеальный член!
— Значит, большой! — Дженни меня слишком хорошо знала. — Лиса, ты непротив, если я с ним? Или у вас что-то есть?
Единственное табу для ветреной Дженни — мужчины подруг. Его она блюла неукоснительно.
Я только пожала плечами, делая вид, что мне все равно. Это не так, но если Чона привлечет сексуальность Дженни, то все его речи о высоком — пустой треп, и можно смело отправлять его к… к гинекологу!
К подруге у меня ноль претензий: она спросила, я ответила. Вопросы должны возникать у ее мужа, но они живут как-то. Десять лет уже и расходиться не собирались.
Дженни достала помаду и, глядя в сторону вип-зоны, провокационно провела ей по губам. Стоит ли говорить, что мужчины через буквально минуту оказались у нашего столика.
— Девушки, — Чонгук растянул губы в ставшей привычной улыбке чеширского кота, — можно составить вам компанию? — и тут же сел. Аккурат между мной и Дженни.
Еще пару минут мы знакомились. Его друзья Чимин и Джин улыбались и сразу принялись ухаживать: шампанское, коньяк, какая-то еда.
Когда мужчины подсели к нам, поняла, что во мне противилось их вниманию. Опасные. Именно такая у них энергетика. У Чона тоже. Сейчас именно так. Он не у меня дома, он на охоте. Ночной хищник.
— Чонгук, — Дженни кокетливо положила руку на его локоть, пробегаясь пальцами по мускулистому плечу, — может, споем дуэтом? — очевидно, решила взять быка за рога. Видимо, ее женскому самолюбию было неприятно, что выбранный объект не обращал внимания.
— Я пою один, басом и только в душе, — едва повернулся в ее сторону. Чонгук закинул руку на спинку моего кресла и мягко перебирал мои волосы. Я пряталась за бокалом шампанского. Пузырьки прилично легли на текилу. Я уже не чувствовала себя полностью контролирующей ситуацию.
— Лиса, — склонился к моему уху, обжигая шепотом, — но с тобой могу спеть.
— В душе? — скосила на него глаза. Друзья Чонгука сразу определили меня, как женщину, к которой нельзя приставать. Я вся была во внимании Чона.
— Где угодно…
— Нет, — поднялась, — я лучше танцевать. На мне было платье-пиджак молочного цвета с глубоким декольте и роскошным кружевным бюстье, мелькавшем то и дело.
Я закрыла глаза и поплыла навстречу музыке. Плавно покачивала бедрами, обнимая себя руками. Или это не мои горячие ладони? Меня обволакивал аромат сосновых лесов и дикой свободы. Мне не нужно поворачиваться, чтобы узнать его. Чон пах зимним лесным утром.
— Можно я тебя украду? — шепнул в волосы, прижимаясь ко мне сзади.
— Попробуй, — это было как бы шуткой, но Чон ловко подхватил меня на руки и понес к выходу. Я только успела заметить острый прищур глаз Дженни, но большой палец вверх она подняла.
Я ведь замуж в двадцать два вышла, и для всех много лет была замужней, семейной, верной, а тут такой экземпляр в ухажеры записался. Для подруги это шок, хотя сама Дженни много раз говорила, что с моей внешностью можно было олигарха подцепить, а не биться об стену, вдохновляя среднестатистического мужчину. Возможно, она права, но мне никогда не нужны были большие деньги. Обычной счастливой жизни с любимым мужем и парой детишек, с работой и без ипотеки было бы достаточно. Только к тридцати пяти годам у меня не было ничего, кроме своей квартиры, доставшейся в наследство.
— Мое пальто осталось в гардеробе! — пискнула, очутившись на улице. Холодно, зима, снег идет. Правда, я не чувствовала ничего, кроме острого желания быть крепче прижатой к мощной груди.
— Мое тоже. Я куплю тебе новое, лиса.
Чон шел недолго. Буквально через минуту мы подошли к черному Гелендвагену. Еще пара мгновений, и я оказалась в салоне.
— Ты за рулем? — спросила как-то глупо. Стало немного неловко. Чон включил обогрев и вернулся ко мне. Рывком посадил на колени и запустил пальцы в мои волосы. У него была эрекция, а у меня жаркая реакция.
Я сама вжалась промежностью в него и привлекла к себе буйную голову. Я ничего о нем не знала, но сердцем чувствовала, что этот мужчина прошел многое.
— Ты очень красивый, — неожиданно даже для себя шепнула.
— Лиса… — он усмехнулся. — Да моей рожей только детей пугать.
— Глупости, — провела кончиками пальцев по густым бровям, разгладила морщинку на переносице, не обошла и хищные крылья носа, а вот губы погладила языком. — Вкусно… — падала в хмельной туман его рук, запаха и тела.
Чон дернул единственную застежку на платье, и моя грудь в кружевном бюстье оказалась прямо напротив его рта.
— Вот это реально вкусно… — нетерпеливо сорвал белье и обхватил сосок. Один ласкал языком, второй мял пальцами. Я громко стонала, отдаваясь острым ощущениям. Глупости, что человек может прожить без партнера, что сейчас вибратор сделает приятно гарантированно и быстро. Бред.
Как можно сравнить крепкие мужские руки, чуть шершавые, сухие, нетерпеливые с куском пластика похожей формы? Запах возбужденного самца не сравниться с клубничной смазкой на дилдо. Горячий член — это тебе не резиновая бездушная покупка в секс-шопе.
— Я хочу тебя, — сама расстегнула ремень, помогла приспустить брюки и обхватила ладонью ствол. Работа — это работа. Для меня сегодня первый раз: по-настоящему, по-женски, между нами двумя. — Он действительно шикарен, — неспешно работала рукой, скользила вверх-вниз, размазывала по головке каплю возбуждения.
— Это он на тебя так реагирует, лисица моя, — подцепил кружево чулок. — Зимой не ходи с голой попкой… — дал наказ и сдвинул полоску трусиков в сторону. — Мокрая… — заурчал как кот. Открыл пальцем складки и нажал на клитор, безошибочно находя пульсирующий бугорок. — Узкая, — хрипло, практически рыча. Я откинула голову назад, позволяя ему вставить сначала один, затем два пальца. Бедра качнулись навстречу, поза вызывающе откровенная, губы искусаны от желания принадлежать.
— Можно без защиты, Лиса? Я чист, ты знаешь.
— Можно, — рвано простонала. — У меня… давно… никого… — я не договорила, вскрикнула от лихого вторжения. Стенки влагалища мышечной памятью сжали крупный ствол, и я поскакала на нем. Окна запотели, дыхание смешалось, порочные шлепки взвинчивали желание. Запах секса тонкой паутиной окутал нас, дурманил и снимал запреты. Хотелось больше, глубже, крепче. Завтра мое тело будет стонать от непривычной нагрузки, бедра гореть от яростных отметин, губы в кровь от напора. Но это потом, а сейчас Чон практически раздавил меня в медвежьих объятиях, бурно кончая.
— Лисичка, прости, не сдержался, — мягко поцеловал меня в губы. — Но мы же все равно поженимся. Я только за детей.
Я обессилено сползла с Чона и прикрыла голую грудь. Нет, детей у нас не будет. Ничего не будет. Ему нужна другая, не пустая и не бракованная. Чонгук достоин иметь нормальную семью и свое продолжение.
А я… Я просто заснула на заднем сиденье, свернувшись калачиком. Кто же знал, что проснусь в чужом доме… Где меня зовут хозяйкой…