Асур

Герои: Пустота, Дитя.

Дитя Пустоты.

«Высшая сущность, обладающая Мета-бессмертием, стоящий в привычном понимании за пределами обычных законов реальности, времени и трёхмерных вселенных в любом их количестве.»

Когда и кем он был рождён или создан, не знает никто, кроме него самого.

Это существо, если можно его так называть, старше самого времени, всего сущего и стоит за пределами всего реального и нереального и даже за пределами извечности.

В его начале не было ни света, и ни тьмы, не было изначалия и предначалья. Газопылевое облако было далеко от своего создания, а над его головой не горела ни одна звезда. Да, он просто был один, в начальной точке, посреди и позади всего одновременно. Его волосы светло-русого цвета не развевались по ветру, а его глаза были закрыты.

Находясь посреди всего этого мрака и всеобъемлющего холода, царящего в бесконечности, в центре который он находился, бессмертный испытал первое чувство, чувство, которое ему суждено было утратить чуть позже. Стоя абсолютно голым, укрытый пожалуй лишь чернотой юноша дрожал от холода.

Всё его тело покрылось мурашками, а из приоткрытого рта валил пар. Спустя мгновенье (хотя времени ещё не было и в помине), он замерзал, оседая тысячами кристалликов на чёрных бровях мета-бессмертного. Широкие плечи и идеальный торс судорожно сжимались а его бессмертное сердце билось с чудовищной скоростью, пытаясь хоть как-то согреть своего владельца. Не выдержав и минуты, совершенно не понимая что делает, юноша принялся растирать себя размашистыми движениями своих рук в надежде хоть как то согреться. Переминаясь с ноги на ногу он пытался согреть нижнюю половину своего тела. Не выходило ничего.

Вскоре попытки согреться стали  раздражать новорожденную кожу. Так появилось второе чувство, которое он испытал лишь раз, но запомнил навсегда. Ему было чудовищно больно.

Его волосы уже успели покрыться многочисленными сосульками и это не предвещало ничего хорошего. Ни говорить, ни даже мыслить он не умел. Пока что.

-Вот ты и родился мой мальчик, мой первенец-произнёс незнакомый голос прямо напротив него.
Ледяная рука коснулась закрытых глаз озябшего, нагого юноши, коим бессмертный являлся в данный момент. Приятное тепло мгновенно разлилось по его телу, сосульки на его волосах растаяли. Бесследно пропала и дрожь с болью, так мучившие несчастного мальчика.
А спустя мгновение он открыл свои серые глаза и увидел стоящую прямо перед собой девушку.... нет, перед ним стояла его мать. Юноша понял это рефлекторно.
Она была одного с ним роста. Длинные чёрные волосы аккуратно опускались вниз почти до лопаток надёжно закрывая шею. Тонкие брови и чёрные глаза смотрели на сына с надеждой и верой. Кожа "незнакомки" была бледно-белого цвета и резко выделялась в окружающей их обоих тьме. Чёрное платье с глубоким вырезом и белыми плечами, что оно оставило открытыми, было даже чернее тьмы, окружающей их обоих. Все остальное было надёжно укрыто чернотой и ее полный облик навсегда остался загадкой для юноши.

Взглянув на сына её лицо озарила улыбка, а спустя ещё миг вновь зазвучал тихий и мелодичный голос женщины.

-Послушай меня внимательно, малыш. Я твоя мать, я та, кто создала тебя. Моё имя -Пустота. После нашего расставания ты сможешь говорить, мыслить...и многое другое... - обрывая свою явно незаконченную речь произнесла девушка крепко обняв сына.

-Чтобы не мёрзнуть тебе придётся сотворить одежду.... хм... у меня есть одна мысль...надеюсь тебе подойдёт. Слушай и запоминай, сынок- мягко поцеловав его в щеку сказала Пустота.

А затем её бледно-белые губы припали к правому уху и девушка что-то шептала, крепко обнимая своё дитя.

-Запомнил?-спросила она, отпрянув от него.

Бессмертный медленно кивнул и посмотрел на мать. Его сознание запомнило эти слова. Но дар речи был всё ещё недоступен для него.

-Более того, запомни, что ты первое творение. Не я, а ты мальчик мой. От тебя пойдут все остальные кого ты, или что ты....нет, ты поймёшь это сам-тихо произнесла девушка, ероша его волосы.

-А теперь мне пора уходить навсегда, малыш. Когда-нибудь ты поймёшь, что навсегда не значит безвозвратно. Возможно мы даже ещё встретимся, но это зависит теперь только от тебя, твоих мыслей в голове и того, чем ты решишь заниматься. Если эти мысли будут верны, будь уверен, мы увидимся....когда-нибудь...возможно.- мягко произнесла Пустота, нежно поцеловав сына в макушку.

-Прощай...или вернее сказать до свидания, мой сын - прошептала она, растворяясь в бесконечной черноте.

Юноша не отрываясь смотрел на место исчезновения матери. Его серые глаза были наполнены тоской и печалью, но только не безнадёжностью.

Пошевелив пальцами левой руки на теле бессмертного появилась одежда - первая мягчайшая и гладкая материя, в последствии ставшая самой узнаваемой - и посмотреть было на что.

Длинная белая рубашка доходила ему почти до паха, а по её краям были вышиты две красные линии, чёрная же линия тянулась по центру, от горла и до конца ткани рубашки. Странность заключалась в том, что рубашка застёгивалась с помощью молнии, а не пуговиц, как это принято в одежде данного класса.

Серый шарф украшал его шею и был фактически невесомым и так смотрелся на Первом, что можно было подумать, что шея творения Пустоты и эта часть ткани есть одно целое.

На рубашку была накинута чёрная жилетка длинными рукавами, без пуговиц и без молний, она была всегда нараспашку. Её плечи были украшены лепестками лилий синего цвета и обёрнутых в золотую бахрому, которой неоднократно предстояло переливаться в лучах ещё не созданного восходящего и заходящего солнца. И у этой части одежды был высокий чёрный воротник, задача которого состояла в защите шеи своего хозяина от холода, как впрочем, и всего костюма, включая и жилетку. Изнутри плащ был покрыт красной тканью.

Рукава у жилетки были, как и она сама чёрные, но к низу они расширялись, а у начала были узкими, строго по размерам рук владельца. Украшены они были, как и плечи - красивыми лилиями синего цвета и золотой обшивкой вокруг лепестков.

Чёрный плащ неподвижно висел, надолго, если не навсегда прикреплённый к жилетке, волочась за хозяином, когда тот ходил, размышляя о чём-то в тишине. Качество материала из которого он был сделан было столь высоко, что тот мог служить ему вечно и даже не потускнеть. Такое же качество было и у всей остальной одежды и обуви, в которую облачился бессмертный. Всё зависело от того, как он будет обращаться с ним.

Серые штаны, чёрные перчатки, и чёрные сапоги, были, по сегодняшним меркам, обыкновеннейшими вещами.
Холода Первый уже не чувствовал, равно как и боли. Отныне он был неуязвим для них, равно как и для всего остального.

Неторопливо шагая в бесконечности дитя Пустоты о чём-то размышлял.