Цена жизни

Дома мне никогда не сиделось. На меня давили стены, потолок и серая, мрачная погода. Которая так и говорила: "ничего хорошего здесь быть не может". Я всегда куда-то ходил во время оккупации, ездил на мотоцикле пока бензин не иссяк в бензобаке. В один из дней, седьмого марта, мой друг и одноклассник - Виталик сказал, что у него на улице появился свет, я заведя мотоцикл, выжал газ на полную и помчался к нему. На улице была эта унылая, мрачная погода, холодный ветер и ещё лежал снег на улице, который я с радостью ел, что бы уталить жажду. К несчастью, к Виталику, я не доехал. Я нарвался прямо на колонну Кадыровцев. Несколько бронемашин и БТРов ехали по центральной улице от стекольного завода. Я не слышал гул моторов так как у меня заложило уши и все звуки были приглушены, а так же ревел мотор моего двухколёсного спутника. Как только я выехал из поворота я увидел эту колонну, она двигалась медленно, солдаты шли по краям улицы. Я надумывал развернуться и уехать, но меня остановили чечены и крикнули, что бы я глушил мотоцикл. Далее завязался разговор.
Ко мне подошёл щуплый, бородатый мужчина, лет 30, черные глаза, густая черная борода, словно, смола, такие же черные брови. За ним стоял здоровый мужик, тоже лет 30, длинная борода, которая торчала из под балаклавы. Тяжёлый бронежилет на и без того огромном солдате делал его ещё больше.
- Э-э-э, глуши свой мотоцикл! ,- на ломаном русском, вперемешку с чеченскими словами кричал мне щуплый солдат.
Я заглушил мотор, слез с мотоцикла и поднял руки вверх, показывая на белую ленту на руке, что, мол, вот! Я гражданский.
- Сигарэты ест? ,- он рассматривал меня с ног до головы, будто бы пришельца.
- Нет, не курю. ,- коротко ответил я.
- А если найдем сигарэты?
Я молча расстегнул куртку, зная, что в правом кармане у меня лежала пачка сигарет. Скрывать что-то не было смысла. Я молча поднял руки вверх. Крупный солдат подошёл ко мне и начал меня обыскивать, нашел эту пачку сигарет и достал у меня её из кармана
- А это чьто? ,- спросил он с ухмылкой, которую было видно даже через балаклаву.
- Отцу везу, он попросил ему найти сигареты. ,- соврал я.
Чечен положил пачку сигарет себе в карман.
- Плохо врать, а ты молодой ещё, курить тебе рано.
Я промолчал. Второй солдат попросил дать ему мой паспорт. В Украине паспорты начали делать как карточки. Я протянул ему свой паспорт, он взяв его, взглянув на дату рождения спросил:
- Сколько лет тебе?
- Пятнадцать, в девятом классе учусь. Точнее, учился.
- Ану ка идём со мной. ,- он взял меня за куртку и начал тянуть за собой. Я не понимал что происходит и зачем меня куда то ведут.
Меня завели за броневик, который стоял в аккурат возле забора. Помню огромного, толстого чеченца с автоматом на перевес и телефоном на который он снимал все происходящее. Меня ударили по задней части ноги тяжёлым сапогом и я упал на колени. Из машины выпрыгнул не менее тучный мужик, их командир. Он пил Фанту и смотрел на меня снисходительно, как на дерьмо. Я стоял на коленях все это время и молился всем богам, что бы меня не убили.
Грубым голосом он рыкнул:
- Деньги, украшения, телефон есть?
- Только т-телефон и перчатки. ,- заикаясь сказал я.
- Телефон сюда дай.
Я медленно сунул руку в карман куртки и достал свой телефон, под чехлом которого находились рисунки от Влады и шпаргалки по математике. Протянул ему телефон. Он сказал, что бы я ввел ему пароль, на телефоне у меня стоял графический ключ в виде буквы Z. Увидев это он улыбнулся и стал рыскать по галерее и личным чатам в мессенджерах. В галерее у меня были скачаны фотографии танков, я хотел их перерисовать на 23-е февраля, но что-то не срослось.
- ЭТО ЧТО ЗА ФОТО И ГДЕ ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ?! ,-он начал кричать на меня
- Это с интернета скачано, я не фотографировал ничего. ,- жалобно сказал я.
На меня резко натянули мою шапку как мешок, на руки одели наручники. Я очень боялся этого. Я почувствовал холод в районе затылка. К моей голове приставили ствол автомата...
По моим щекам текли слезы, но я ничего не мог сделать, лишь молча стоял на коленях и тихо плакал. Далее он резко поднял меня за куртку, я услышал как у меня где то треснул шов. Их командир прижал меня к стенке автомобиля и два раза ударил со всей силы. Я почувствовал как у меня потекла кровь из носа.
- Ты что?! Бандеровец?! ,- он показал мне картинку с галерии, которую я сохранил из группы в Дискорде по разработке плейса в Roblox. Я там был дизайнером карт, т.к. умел работать в Roblox Studio. На картинке был изображён флаг Правого Сектора, а в центре, в белом кругу нацистская свастика.
- Н-нет, я не могу быть им, я в девятом классе учусь! ,- сквозь кровь, слезы и слюни отчаянно я это говорил, но меня никто не слушал. Он кинул меня на землю, я почувствовал как меня кто-то поднял обратно на колени и приставил автомат к голове.
- Поселки назови ближайшие!
Судорожно и запинаясь от страха я стал называть эти поселки
- Бабинцы, Буча, Клавдиево - Тарасово, Микуличи, Немишаево, Бородянка.
- Ты местный?! ,- он с криком спрашивал у меня каждый вопрос.
- Да, местный! Прошу, не убивайте! У меня мама, батя дома, что они без меня делать будут?! Молю! Не стреляйте!
Я услышал как сзади, с характерным щелчком и лязгом передёрнули затвор... Я уже перестал на что-то надеятся, я ждал неизбежного. Тут этот мужик, который меня и допрашивал, что-то сказал на чеченском и меня резко закинули в грузовик. Честно, я не помню о чем меня там спрашивали, я боялся, что меня отвезут в лес и там убьют. Ехал я так минут пятнадцать или двадцать, может час. Я не понимал где я. Резко грузовик остановился, с меня сняли наручники, отдали паспорт выбросили вместе с мотоциклом на широкой дороге и крикнули:
- У тебя есть пять секунд съебаться или мы стреляем.
Я в панике пытласля завести мотоцикл, он не заводится, я начал бежать вместе с мотоциклом и судорожно проворачивал ключ в зажигании, вдруг мотор заревел, я запрыгнул на мотоцикл и стал ехать так быстро, как никогда. Сзади я услышал несколько выстрелов. На секунду мне показалось, что я мертв. Но я был жив! Я приехал домой. Взяглнув на себя в зеркало в ванной, я был в шоке. Огромный синяк на все лицо и кровь. Она была повсюду. На куртке, на ногах, на лице и даже на волосах. Так я лишился телефона, но самое главное я лишился рисунков. Лишился единственной вещи, которая меня подбадривала на протяжении всего времени. Хорошо, что не лишился жизни. Телефон можно купить, а новую жизнь - нет.
Но я не из пугливых. Конечно, это событие оставило шрам на моей психике,но тогда я об этом не думал. Я жил дальше. Жил с надеждой, что это закончится.
На следующий день я захотел поехать в Бучу. Ехать было не долго. Минут сорок по трассе. Дорога пролегала через три поселка. Микуличи, Немишаево и Ворзель. Все три поселка подконтрольны России. Выехав на главную трассу, я увидел заправку. Там всегда заправлял машину батя. На заправке копошились люди, я не мог увидеть, что это были за люди. Военные или гражданские я не мог понять. Я заглушил мотоцикл и решил посмотреть из лесу. Тихо как мышь я пробирался через ветки и деревья. Я лежал под большим кустарником и смотрел. Это были трое мужчин, гражданские. Двое вычерпывали ведрами бензин из резервуаров топлива, которые находились под землёй, другой же рыскал по окрестностям заправки, как я понял, то стоял на шухере. Я решил подъехать ближе. Заехав на территорию заправки, я поздоровался с ними. Мужчины предложили мне за три сигареты заправить полный бак и дать небольшую канистру на пять литров топлива. Я согласился. Выгодная сделка очень. Бензин был на исходе и в дифеците. А особенно ценился АИ-92 и АИ-95. Самое ходовое топливо среди местных. В общем, стояли, разговаривали за жизнь, как вдруг замечаем едущие по трассе два БТРа русских. Все как по команде стали бежать в помещение. Очень зря. Я забежал за здание минимаркета, что был при заправке, мужчины же забежали внутрь минимаркета, в надежде чем то разжиться. Не буду скрывать, в Бучу я тоже ехал в надежде найти что-то полезное. Спустя минуту слышу выстрелы автоматических пушек по территории заправки, летит штукатурка, осколки кирпичей, битое стекло. После того как все утихло, я забежал в здание магазинчика.
На полу лежит мужчина, в руке осоклок стекла, застрял очень глубоко, пол весь в крови. Оторвав кусок какой то тряпки, которую я нашел в кладовке магазина, запихнул пострадавшему в рот, что бы тот не так сильно кричал, а сжимал тряпку зубами. Я стал доставать осколок из предплечья мужчины, тот от боли чуть ли не вырывал полы, ногтями он цеплялся во все что можно. В мои ноги, в полы, в стилаж, который некогда ломился от обилия товаров. Достав стекло, я поискал в рюкзаке мужчины что-то спиртное. Единственное что я нашел - домашнее вино. Открыв бутылку я лил на рану вино, вытирая той тряпкой, которую он сжимал зубами. Позже другой половиной тряпки я перемотал его рану. Возились мы так в этом минимаркете около часа, может полтора. Мужик пришел в себя, поблагодарил меня и мы разошлись. Я продолжил ехать в Бучу. На пути я встречал кучу блокпостов, на которых стояли солдаты. Спрашивали документы, местный ли я, куда и зачем еду. И вот, проехав последний рубеж, а именно поселок Ворзель, я был за несколько километров от Бучи. На дорогах десятки сожженных машин, уже почти вздувшиеся трупы. Десятки убитых людей, гражданских. Среди них было немало женщин, детей. Я заглушил мотоцикл. Я был в ужасе от увиденного, сняв шапку я просто смотрел на все эти трупы и... мне было даже нечего сказать. Просто никаких эмоций кроме страха и ужаса. Я продолжил путь. По городу так же было немало сожженных машин, немало убитых людей. В центре города было несколько разрушенных зданий. В одном из них была огромная дырка от попадания танка. Я зашёл в этот дом. В подъезде стоял трупный запах, который почти выедал мне глаза. Я рыскал по квартирам в надежде найти хоть что-то съедобное или интересное. Зайдя в одну из квартир на четвертом этаже, я увидел ужасную картину. Открыв двери квартиры, я попал в коридорчик старенькой, советской квартирки. На кухне был открыт холодильник, там лежали уже гнилые овощи, которые жутко воняли и вся гниль капала на пол. В квартире было три комнаты, зал, детская и спальня. Выйдя из кухни я попал в зал. Старенький Югославский сервант, в котором аккуратно были расставлены чашечки с тарелочками. Стоял ещё пузытый телевизор с антеннами. На полочках было куча разных таблеток, которые я просто сгреб в рюкзак даже не читая названий. Так же в этом серванте были книги. Много книг, разных писателей и разных жанров. Гётте, Достоевский, Гоголь, Пушкин, Шекспир и прочие. На подоконнике валялись осколки стекла, и стоял горшок с алоэ. Напротив серванта стоял старый диван, а за ним висел ковер, возле дивана стояла тумбочка, где стоял кассетный проигрыватель, а рядом лежала коробка с безобразно разбросанными по полу кассетами. Чем ближе я приближался к спальне, тем отчётливее воняло гнилым мясом. Из любопытства я открыл дверь спальни. В стене огромная дыра, которая простиралась от пола до самого потока. Лоджия еле как висела на железных прутьях. Среди обломков потолка и стен вперемешку с сгоревшим шкафом и кроватью, я увидел торчавшую из под завалов человеческую ногу. В ней уже копошились опарыши. Я быстро закрыл дверь комнаты и пулей выбежал из квартиры.
Передвигался по городу пешком, что бы не привлекать лишнего внимания. На въезде в город были гаражи, естественно, вскрытые, там я оставил мотоцикл накрыв его брезентом. Возле разрушенного дома находился огромный продуктовый магазин. Я зашёл в него без раздумий. Попав в помещение в нос снова ударил едкий запах гнилых продуктов. Магазин горел, это было видно по покрытым сажей потолкам и стенам. Я не возлагал на этот магазин никаких надежд, но решил дальше пройтись. Прикрыв нос и рот свитером, я пошел вглубь. Зашёл на склад, там нашел бутылку вина и штук пятнадцать уже начинающих гнить картошин, банку кукурузы, которую я там и прикончил. Больше ничего интересного там не было. Я слонялся по городу ещё не долго, хотел пойти дальше, в сторону Гостомеля, но не дошел. На пути стал блокпост с чеченцами. На блокпосту я рассмотрел пулемёт и пару трупов возле блокпоста. Я решил осторожно проскользнуть мимо них, но увы, меня засекли. Я никогда так быстро не бегал. Солдаты начали строчить из пулемета, я перебегал через широкую дорогу, на ее другую сторону, к жилой застройке, что бы отойти уже назад и уехать домой. Я бежал так быстро, как никогда, я слышал как свистят пули, которые так и наравили попасть в мое тело. Добежав до здания я упал, словно мертвый, за углом дома. В окне я увидел женщину, которая смотрела на меня, но как поняла, что я тоже ее вижу, резко зашторила окна. Шел я уже назад с опаской. Зайдя в один из заброшенных домов, я нашел там добротные такие бычки, с пол сигареты. Достав коробок спичек и бутылку вина, я насобирал штук пять таких бычков и уселся поудобнее, опершись на спинку старого кресла. Я пил вино и курил эти бычки как в последний раз, закусывая полугнилой картошкой. Я жил одним днем. Не так страшна смерть, как чувство, что тебя могут убить в любой момент. Тогда, в тот день, я второй раз чуть не погиб. Чудом я пережил эти два раза. Но не могло мне так везти. Тогда я об этом не думал. Я лишь пил вино и наслаждался пением птиц, которое я слышал сквозь десятки взрывов. Я забыл в тот момент обо всем. Я был рад, что прожил ещё один день.