14
------------------------------------------------------------Машина въехала на базу под утро, когда серое небо только начинало светлеть. Курт резко затормозил у штабного барака, подняв фонтан грязи из-под колёс.
Вольфганг уже ждал. Он стоял на крыльце, затягиваясь сигаретой, лицо — каменная маска. Рядом топтался Дитер, с любопытством разглядывая машину.
Курт вылез первым, хлопнув дверью так, что стекло задрожало.
— Ну что, герой, — Дитер растянул губы в ухмылке, — привёз нам подарочек?
Курт молча швырнул ему диск. Дитер ловко поймал, свистнул:
— Ого, целый.
— Заткнись, — Курт обернулся к машине, распахнул пассажирскую дверь.
Нева сидела, вцепившись в сиденье, глаза расширились при виде людей в немецкой форме.
— Выходи, — Курт дёрнул её за рукав.
Она не двигалась.
— ВЫХОДИ, БЛЯТЬ!
Она выскочила, едва не упав.
Тишина.
Дитер замер с диском в руках, Вольфганг приподнял бровь.
— Это что за хуйня? — Дитер первый нарушил молчание.
— Трофей, — Курт толкнул Неву вперёд.
Она споткнулась, но устояла.
Вольфганг медленно спустился с крыльца, подошёл вплотную. Его глаза скользнули по её перевязанной ноге, слегка рваной одежде.
— Ты её пытал?
— Нет, — Курт хмыкнул. — Но мог бы.
Дитер рассмеялся:
— О, наш мальчик стал сентиментальным! Может, цветочков ей ещё нарвём?
— Заткнись, уёбок, — Курт повернулся к Вольфгангу. — Диск цел. Задание выполнено.
Вольфганг не отвечал. Он изучал Неву, как хищник — раненую птицу.
— Почему она жива?
— Потому что я так решил.
Тишина снова повисла в воздухе.
Потом Вольфганг резко двинулся вперёд, схватил Неву за волосы.
— Ты знаешь, что мы делаем с такими, как ты?
Она не крикнула. Только стиснула зубы.
Курт шагнул вперёд:
— Отвали.
Вольфганг замер.
— Это моя добыча, — Курт выхватил пистолет, не целясь, но пальцы сжали рукоять. — Трофеи не отбирают.
Дитер присвистнул:
— Ого-го, да у нас Ромео завёлся!
Вольфганг отпустил Неву, отступил на шаг.
— Ладно. Развлекайся, пока что. Как никак задание выполнил. Но если она хоть раз кого-то тронет...
— Я сам пристрелю, — Курт толкнул Неву к баракам. — Пошли.
Она шла, спотыкаясь.
Курт не оборачивался.
Он втолкнул Неву в свой контейнер, захлопнул дверь.
Темнота.
Только их дыхание.
— Снимай штаны, — сказал он.
Она отпрянула к стене.
— Ч...что?
— Штаны. Снимай. Ты истекаешь кровью, дура.
Она посмотрела вниз — повязка на бедре промокла.
— Я...
— Или хочешь сдохнуть тут у меня на полу?
Она медленно расстегнула ремень.
Курт достал аптечку, швырнул её на койку.
— Сама перевяжешь. Я не Дитер, чтобы возиться с тобой.
Она кивнула, но в глазах читалось:
"Ты хуже Дитера".
Темнота контейнера давила, как тяжёлое одеяло. Нева сидела на краю койки, дрожащими пальцами пытаясь размотать старую повязку на бедре. Кровь уже засохла, приклеив бинт к ране, и каждый её рывок заставлял зубы сжиматься от боли.
Курт стоял у стола, спиной к ней, наливая себе воду из канистры. Он пил жадно, будто пытался смыть что-то — пыль дороги, вкус её губ, собственную слабость.
— Ты вообще что-то делаешь, или просто сидишь? — он швырнул пустую кружку в угол.
Нева вздрогнула.
— Я... не могу оторвать бинт.
— Гениально, — он резко развернулся.
Её руки дрожали так, что даже ножницы из аптечки выпали на пол. Она потянулась за ними, но Курт был быстрее.
— Двинься.
Он грубо отпихнул её, сел рядом и впился пальцами в повязку.
— А-ай! — она вскрикнула, когда он дёрнул.
— Тихо, — он даже не взглянул на неё, продолжая рвать ткань.
Рана обнажилась — глубокая, с воспалёнными краями. Его нож тогда не пощадил.
— Чёрт... — пробормотал он, доставая спирт.
— Можно без... — начала она.
Он вылил спирт прямо на рану.
Нева вцепилась в край койки, сдерживая вопль. Глаза залились слезами, но она не издала ни звука.
— Ну хоть не ноешь, — Курт наклонился ближе, наматывая новый бинт. Его пальцы были жёсткими, неумелыми — он не старался быть аккуратным.
— Ты... ты делаешь это неправильно, — прошептала она.
— О, извините, доктор, — он туже затянул повязку, заставив её ахнуть. — А как надо? Вот так?
Он дёрнул бинт ещё раз.
— Прекрати! — она ударила его по руке.
Тишина.
Курт замер, его пальцы всё ещё сжимали бинт. Глаза потемнели.
— Ты только что ударила меня.
Она отпрянула, но было некуда бежать — спина упёрлась в стену контейнера.
— Я...
— Молчи, — он пригвоздил её взглядом. — Ты здесь только потому, что я так решил. Запомни: следующий удар — и твои кишки будут украшать это помещение.
Он резко закончил перевязку, завязав узел так туго, что она застонала.
— Спасибо, — прошептала она, больше из страха, чем из благодарности.
Курт фыркнул, отшвырнул остатки бинтов.
— Не благодари. Это не для тебя.
Он встал, потянулся к карману, достал трофейную пачку сигарет — ту самую, что отобрал у неё.
— Мои, — он закурил, выпуская дым ей в лицо. — Как и ты.
Она сжала кулаки, но промолчала.
Курт наблюдал, как она съёживается на койке, как её руки бессознательно гладят свежую повязку. Она боялась. Но в её глазах было что-то ещё — ненависть? Вызов?
Курт резко потушил сигарету о подошву сапога. Дым ещё висел в воздухе, когда он шагнул к двери.
— Не двигайся. Не трогай мои вещи. Не пытайся сбежать, — он щёлкнул замком на аптечке и швырнул её в дальний угол. — Иначе будет больно.
Нева лишь кивнула, прижимая ладонь к свежей повязке.
Дверь захлопнулась.
Она осталась одна.
Контейнер был тесным, но в этой тесноте было проще дышать, чем рядом с ним. Она осмотрела помещение — голые металлические стены, ящик с патронами под столом, винтовка в чехле у койки. И запах.
Его запах.
Табак, порох, что-то резкое, химическое. Как будто даже воздух здесь пропитан насилием.
Она до сих пор чувствовала его пальцы на своей коже. Грубые, покрытые шрамами. Такие же холодные, как его глаза.
Шаги снаружи заставили её вздрогнуть.
Дверь распахнулась.
Курт стоял на пороге, в руках — походная фляга. Он бросил её на кровать рядом с ней.
— Вставай. Пересекай.
Она не сразу поняла.
— Ч...что?
— Ты глухая? — он резко указал на другую койку, ту, что напротив. — Туда.
Нева медленно поднялась, стараясь не наступать на больную ногу. Прошла три шага — и чуть не упала.
Курт даже не пошевелился, чтобы помочь.
— Пей, — приказал он, когда она опустилась на новое место.
Она открыла флягу, понюхала.
— Это...
— Выпей, или я волью тебе в глотку силой.
Жидкость обожгла горло, как огонь. Она закашлялась, но сделала ещё глоток. И ещё.
— До дна, — сказал Курт.
Она послушалась.
Тёплая тяжесть разлилась по животу, потом добралась до головы. Мир слегка поплыл.
— Теперь спи, — он выхватил флягу из её ослабевших пальцев.
— Ты... ты меня отравил? — голос звучал уже медленнее.
Курт усмехнулся.
— Если бы я хотел тебя убить, у тебя бы уже не было головы.
Тёплая волна алкоголя медленно окутывала сознание Невы. Она боролась с тяжелеющими веками, но комната уже плыла перед глазами. Последнее, что она успела заметить — как Курт отшвырнул флягу в угол и повернулся к выходу.
Дверь захлопнулась.
Темнота.
Тишина.
Только прерывистое дыхание и стук собственного сердца в ушах.
Спустя какое-то время еонтейнер погрузился в полную темноту. Нева спала беспокойно, её пальцы время от времени дёргались, цепляясь за тонкое армейское одеяло. Во сне она снова видела кладовку, его руки, нож у горла...
Она резко перевернулась на бок, чуть не свалившись с койки.
Час ночи.
Дверь скрипнула.
Курт вошёл на цыпочках, хотя вряд ли мог разбудить её — доза алкоголя была рассчитана точно.
Он постоял у порога, прислушиваясь к её дыханию. Ровному. Глубокому.
Спит.
Снял разгрузку, бросил на стол. Потом сапоги — один, второй.
Курт потёр лицо, чувствуя, как усталость наваливается тяжёлым грузом.
Он посмотрел на Неву.
Она свернулась калачиком, как ребёнок.
Слабая. Беззащитная.
Курт плюхнулся на свою койку, не раздеваясь. Достал нож, положил под подушку. Пистолет — на тумбочку.
Он не хотел спать.
Не хотел видеть сны.
Но тело предательски отключалось.
Перед тем как провалиться в забытьё, он бросил последний взгляд на её силуэт.
--------------------------------------------------------------